Сирень из прошлого

— Чего ты хочешь, Энзо? — сразу насторожившись, спросила Венди. Как же не вовремя она вышла… Лучше бы дождалась пробуждения Питера. Хотя неизвестно, что для неё имеет наихудшую перспективу. Что сделано, то сделано. — О, если не ошибаюсь, низшие слои общества вроде тебя не должны быть столь дерзкими и требовательными по отношению к тем, кто их выше, — парень небрежно смахнул со лба чёлку и приблизился к напряжённой девушке. Он был примерно одного роста с Пэном, но почему-то теперь ей казалось, что это она вдруг за ночь уменьшилась, точно под воздействием нового проклятия. В Неверлэнде можно поверить всему. — Гораздо выше, Дарлинг. Почему ей показалось, что он имел в виду не те бредовые россказни о слоях и ступенях, а, словно умея читать мысли, намекнул об их физических особенностях? Или это у неё начинается паранойя? Всё под контролем. И в то же время она на границе с неизвестностью. — Это всё? — тихо, но всё же уверенно произнесла Венди, готовясь уже поскорее уйти как можно дальше, возможно, даже на те же болота — лишь бы не видеть это надменное и самодовольное лицо, раздражавшее её порой сильнее, чем Пэн. Они оба стояли друг друга. — Я бы с удовольствием послушала ещё твои мысли по этому поводу, но ваш предводитель дал мне задание. — Какое же? — почти без иронии поинтересовался Энзо, и постепенно лицо его приобретало то выражение, с каким обычно родители смотрели на детей, думающих, что в их ложь поверили, но всё повернулось против них. Но она уже далеко не ребёнок, чтобы чувствовать пристыженность и смущение. Нет, он не дождётся этого. Тщательно, насколько это было возможным, Венди пыталась быстро придумать самый правдоподобный ответ, чтобы тот не смог ни к чему прикопаться. Идея с болотом не подойдёт — слишком подозрительно отправлять её во второй раз. Уборка? Нет… Должно быть что-то опасное. То, до чего Потерянным нет никакого дела, но в то же время они не горят желанием во время скучного дня пойти туда. — Это… русалки. — Русалки? — на мгновение ей почудилось, что Энзо умеет выгибать бровь так же, как Пэн. Но только на мгновение. У него это не выглядело так же… изящно. Дарлинг как можно беспечнее пожала плечами и с непроницаемым лицом принялась неторопливо пояснять, хотя мысленно всё время опасалась, что чем-то, любой мелочью случайно выдаст себя. — Да, знаешь, у них имеются весьма ценные артефакты, которые они собирают по всем мирам. Однако, ты же помнишь, русалки так просто их не отдадут. Придётся быть осторожным, чтобы не стать новым утопленником. Кажется, много лет назад у вас уже погиб один Потерянный? Или с тех пор вы нашли с русалками общий язык? «Что ты несёшь, Дарлинг?! Какой идиотизм!» - всё, что могла подумать про свой обман девушка. Но разве со временем не должна привыкнуть к искажению истины, и сердце перестанет замирать при любом намёке на провал? В один из своих серьёзных первых разов вранья Венди ощущала себя точно так же. Вот только то был Генри — наивный мальчик, которого было достаточно легко убедить в добрых намерениях на него и заставить поверить в хозяина Неверлэнда. Энзо же представлял собой иной объект. Несмотря на возможности Пэна, Потерянный уже показал, на что способен, и что-то подсказывало ей о незаконченном раскрытии его деяний. Энзо был опасен, возможно, почти как Питер. — Ты столь осведомлена о делах острова, Венди? — от другого это могло бы служить за комплимент, но явно не от него. Вкрадчиво говоря, парень наклонил голову чуть вниз, и теперь не было сомнений, что он смотрел на неё свысока. Уже намеренно. — Я польщён, учитывая, как ты ненавидела Неверлэнд. Или Питер всё-таки прав по поводу твоей привязанности? — Привязанности? Они глядели друг на друга, и Венди начинала всё сильнее ощущать свою беспомощность и бессмысленность по отношению к стараниям отвязаться от Потерянного. Казалось бы, будь у неё задание, от которого бы зависела судьба всей Вселенной, Энзо бы всё равно продолжал задерживать её и заговаривать на странные и нежелательные для неё темы. Он определённо не был рад тому, что она всё ещё жива, что она вообще нашла способ добраться сюда, да ещё привела за собой кучу мелких неприятностей для жителей и Пэна в виде Джона и Виктора. Наверняка Энзо не стал бы вспоминать про неё, не стой девушка сейчас напротив него и слегка дрожа то ли от утреннего холода, то ли от сильного напряжения. А может, то был страх? Хотя с какой это стати ей его бояться? — Не пытайся делать вид глупой девчонки. — Да, по-твоему, я такая и есть, — вымученно улыбнувшись, Венди почувствовала, как её голос медленно, но верно становится громче, чем несколькими мгновениями ранее. Порой случайное нахождение оговорок придаёт достаточно сил для дальнейшей борьбы. — Или ты всё же признаешь меня равной тебе? — Лишь в твоих мечтах, — резко бросил Энзо и отошёл от неё, дав повод передохнуть от его близости. Осматривая довольно долго её с ног до головы, он словно что-то прикидывал в уме. В один момент у неё мелькнула мысль, что тот действительно всерьёз задумался над её небесполезностью в некоторых ситуациях. — Именно благодаря твоему присутствию всё всегда шло наперекосяк. — Правда? И как же я подпортила тебе жизнь, интересно? Всё это начинало всё больше раздражать девушку. Ну, не собирается же Энзо выяснять сейчас отношения по каким-то своим личным обидам? По идее, это следовало бы сделать ей за ту жестокую подставу. Но Венди, конечно, всегда была слишком великодушной в самых неподходящих моментах. Поджав руки у груди, она с готовностью ожидала от него длинных тирад, полных ненависти и причин, доказывающих, насколько ничтожна Венди Дарлинг. Энзо криво улыбнулся и, вздохнув, небрежно произнёс: — Все жизни здесь взаимосвязаны. Неверлэнд объединяет в себе Потерянных и, к сожалению, таких побочных эффектов, как ты. Видишь ли, твоё нелепое действие в виде рассказа Спасительнице о, как ты считала, настоящих намерениях Пэна, сильно подпортило ему планы. Это как… — задумчиво окинув джунгли, но так и не найдя летавшего в воздухе подходящего определения, парень всё так же неспешно и лениво объяснил: — Как цепочка. Пока не приведёшь в активное состоянию одну, другие останутся нетронутыми. Однако, как ты уже должна была понять, по твоей вине это случилось. И сердце истинно верующего, которое было уже в груди Пэна, сейчас по-прежнему принадлежит этому мальчишке. Она молчала, ожидая продолжения его речи, но, видимо, Энзо рассчитывал теперь услышать внушительные объяснения и оправдания от неё. Забавно, что только он один так сильно беспокоится о местонахождении Венди в Неверлэнде. Другие Потерянные, казалось, хоть и не доверяют ей, однако нисколько не пытаются задеть или обвинять девушку. Это не должно касаться их, но Энзо вдруг решил, что подобное не может остаться без внимания. Здесь должно быть что-то ещё. Всегда есть тайные ответы на загадку, которые, по закону несправедливости, открываются только в самом конце. Когда в этом уже никто не нуждается. — И что ты хочешь от меня, Энзо? — её вопрос был копией слов в начале их встречи. Незаметно для себя Венди приходит к выводу, что жизнь по своей природе имеет свойство повторять свой круг. Или такие мысли уже приходили ей в голову, но… в первый раз на острове? — Я не намерена извиняться, тем более перед тобой. Пэн в состоянии сам справиться со всеми непредвиденными трудностя… — Иногда для их устранения требуется вмешательство других! — от его крика она поморщилась: тишина только начинавшегося нового дня не должна превращаться в скандалы. — Ты жалкая девчонка, пытающаяся запудрить ему мозги! Обычная… шлюха, возжелавшая получить свою власть в Неверлэнде! Что? Что?! Венди даже не испугалась, когда тот грубо толкнул её к дереву и схватил за горло, в другой руке уже держа наготове нож. Она как-то истерично рассмеялась и не могла совладать с собой ещё длительное время, несмотря на накал ситуации и приближения, точнее, уже встречу с опасностью лицом к лицу. Ей были ужасно смешны и забавны его слова. — Ты… О, ты такой глупец… — задыхаясь от смеха, Венди глядела на его перекошенное от ярости лицо. — У тебя слишком… с-сильный комплекс неполноценности и страх… быть отвергнутым. Шлюха, жаждущая власти здесь. Несомненно, сам бы Пэн, услышав подобное заявление, не смог бы сдержать улыбки от всей нелепости бурной фантазии Потерянного мальчика. — Боюсь, проверить это ты не успеешь… Дарлинг. Сейчас у неё было такое состояние, когда абсолютно всё выглядело как забавное шоу, где не может быть вероятности её погибели. И даже когда он резко сжал её шею и силой заставил её облокотиться полностью о поверхность ствола, девушка ещё несколько секунд не могла осознать того, что необходимо выказывать сопротивление. Только в момент чувства окончательной потери воздуха и уже невыносимой боли в горле Венди резко пришла в себя и с ужасом посмотрела на Энзо, полного очевидного намерения подарить ей летальный исход. — Что ещё? Боль в запястье показалась мимолётной галлюцинацией из-за силы удушения. Чей-то посторонний голос коснулся её слуха не сразу, а с опозданием. От звона в ушах и кашля Венди не могла понять, кто появился на поляне. Её начали резко душить и так же резко перестали, наверное, за секунд пятнадцать до смерти. Какая благосклонность судьбы! — Ты как всегда не вовремя, — с иронией говорил Энзо, давно отойдя от девушки и теперь вовсе не обращая внимание на её достаточно громкие хрипы, похожие на какие-то звуки воскресшего мертвеца. Что-то красное капало на траву, и Венди из-за временного помутнения рассудка сразу подумала о томатном соке. Как раз от еды, если бы не проклятие, она бы не отказалась… Может, стоит извлечь пользу из неизвестно какой продолжительности голодовки? Например, она хорошо похудеет, и будет похожа на некую небесную нимфу с тонкой осанкой, которую обычные смертные примут за болеющую анорексией. Чем не плюс? .. — Ты умудрился не только нарушить приказ Пэна в попытке прикончить девчонку, но в придачу и искалечить ей руку, едва не перерезав вену. Браво. Эрик? Или это снова галлюцинации? Туман было трудно преодолеть, или ей просто нравилось быть в неизвестности, становиться неизвестностью. Ещё пара капель окрасили зелень во что-то грязно-красное, оскверняя всю чистоту и невинную красоту травы. Совсем как с людьми. — С ней всё в порядке, — даже Венди, не сознавая полностью реальность, отчётливо расслышала в голосе Энзо искреннее сожаление. — А мелкая царапина только станет ей напоминанием о том, чего делать не следует. Иногда бывает так, что смысл собственно сказанных слов доходит до мозга лишь спустя какое-то время. Венди беззвучно повторила то, что говорила Энзо перед его попыткой убить её, и с удивлением приходила к ещё одной теории, которую пока что было сложно назвать выводом, потому что… потому что такого не должно быть. Кто-то подошёл совсем близко к ней, и если бы она подняла голову, то смогла бы разглядеть Эрика, который намеревался осмотреть рану и окончательно выяснить, действительно ли слова Энзо о простом порезе были правдивы. Они продолжали спорить, но слова их доносились до неё точно из плохо настроенного приёмника. Венди не была на грани потери сознания, но чёртова эйфория не позволяла воспринимать происходящее с серьёзностью. Может, для неё было просто мало саднящей боли в шее и текущим каплям крови, оставлявшим на коже свой характерный след цвета самой смерти? — Как ты себя чувствуешь? — Эрик не был с ней груб, но из-за всей ситуации испытывал лёгкое раздражение и нетерпение. Естественно, его будет злить стеклянный взгляд Дарлинг и невнятный ответ, который она и сама не могла разобрать. — Ты притворяешься, или ты собираешься уже сейчас умирать?! Он грубо встряхнул её, и та сразу же уставилась на него с более живым взглядом. Кажется, у неё был ступор? О, до чего ещё доведёт Неверлэнд? — Я… Извини, задумалась, — сама же нервно усмехнулась своему неубедительному объяснению. — Всё хорошо. Энзо слишком слабый, чтобы в считанные секунды убить меня. Удивительно, как ей удалось ни разу за это время не почувствовать страх или шок. И хотя было совсем не выгодно злить во второй раз мальчика, похожего на эльфа, она не думала о последствиях. Само присутствие Эрика позволяло быть уверенной в своих умениях задевать словом. Правда, с другой стороны, именно так поначалу и поступал Энзо. А разве того хотела Венди — уподобиться недругу? — Какого чёрта?! — вопросительно и даже требовательно обратился Эрик одновременно к обоим. Хмуро посмотрев сначала на девушку, а затем на второго Потерянного, он шумно выдохнул и мрачно сказал: — Полагаю, каждый найдёт причины винить другого. Благодари меня, Энзо, что я успел до того, как ты подпишешь себе приговор, а то и смертный. — Неужели? — с сарказмом отозвался эльф, буравя взглядом Дарлинг, точно желая просверлить в ней дырку. Ей, в свою очередь, ничего не оставалось, кроме как терпеливо ждать, когда всё успешно завершится, и ей уже наконец позволят идти на задание к «русалкам». Уж лучше действительно общество этих наполовину монстров, наполовину людей, чем в очередной раз слушать, какая Венди ужасная, что вдруг зачем-то решила соблазнять Пэна, да ещё, судя по тем обидным словам Энзо, променять поиски и спасение братьев на остров. Разве что в самом страшном сне таковое могло случится. — С какой же это стати ему так беспокоиться о девчонке? Или, скажешь, она ещё может пригодиться? — игнорируя предупреждение в глазах Эрика, Потерянный продолжал будто испытывать Венди на прочность: — Не смеши меня! Она никчёмная и бесполезная идиотка, от которой нет пользы! Ты не знаешь, что Пэн ищет до сих пор сердце, в большей степени, благодаря ей одной! Она не умеет держать обещаний, а также у неё есть чудесный талант лезть не в своё дело! Это ещё не всё. Есть гораздо сильные оскорбления, нежели эти. Но Энзо сдерживает себя, хотя наедине с ней был во много раз откровеннее. — За что действительно ты так меня ненавидишь? — в отличие от него, девушка не стала кричать или говорить с таким тоном, словно всей ей должны. Она всего лишь мягко отодвинула пытавшегося её остановить Эрика и медленно подошла к рыжему юноше, не отрывая от него глаз. Теперь страха не было уже не по причине чьей-то защиты в случае новой опасности. На какую-то крошечную долю секунды ей почудилось, что Энзо и не думал её ненавидеть. Да, она раздражала его, да, был дискомфорт из-за долгого отсутствия контакта с женским полом. Но не более. — Ты… Есть причина, которую никто не должен узнать, ведь так? — Советую не приближаться ко мне, пока я тебе теперь не свернул шею. Так ты точно умолкнешь раз и навсегда. — Венди, — ей не дали успеть как-то отреагировать на слова Энзо, — сейчас тебе стоит обработать рану, а не мечтать о появлении новые синяков. Это правильно — не выказывать своё отношение, скрывать, на какой ты стороне, и держать нейтралитет. Ради их же блага. Но так не может продолжаться вечно. Эту войну начала не она. Наоборот, в первую полноценную встречу с Энзо она искренне верила, что его неприязнь со временем уйдёт. Но стоило предвидеть, что это была ошибка. — Хорошо, — сдержанно, дабы скрыть свою тоску и разочарование, она отвернулась от виновника её кровоточащей руки и покорно, как ребёнок после проказы, прошагала обратно к Эрику. — Что ж, думаю, твоя кровь как раз поможет приманить русалок, как думаешь? — спокойно сказал ей в спину Энзо, судя по всему, уже не намереваясь вывести её из себя, как если бы опасался продолжения озвучивания подозрений девушки. — Кровь кого? Резко замерла, так и ощущая всем телом его взгляд на себе. Пристальный, это было очевидно — Венди знала это прежде, чем неохотно, с опаской повернулась к Питеру, который поравнялся с собиравшимся уже уходить Энзо. — Да, пустяки, — совершенно натурально пожав плечами, эльф усмехнулся. — Она случайно порезала руку о мой кинжал, когда спустилась из дома. Видимо, расслабилась, не ожидая никого встретить. Молчание. Неужели Энзо думал, что Пэн поверит ему? Венди пока старалась сохранять невозмутимость. Она не знала, что будет лучше предпринять, потому что и сама страшилась реакции хозяина Неверлэнда на то, что та покинула дом без его разрешения. С другой стороны, и его-то не должно было быть утром спящим! Может, хороший сон поднял ему настроение? А что если он всё же не спал и мог глядеть на неё сквозь веки? Тогда Питер увидел бы зелье, предназначение которого, без сомнения, сразу определил бы. — Вот как, — лениво приблизившись к Венди, но оставив между собой и ней расстояние в два шага, он с той же неохотой протянул руку, но, увидев замешательство в глазах девушки, поспешно объяснил: — Твоя смерть будет лишь морокой. Я исцелю тебя. Взглядом или, может, Питер обладал способностью передавать мысленные сообщения, но Эрик с Энзо быстро поспешили уйти, точно ничего и не случилось. Будто Венди взаправду «случайно» задела кинжал. Пэн что, действительно поверил? Серьёзно? — Тебе понравилось испытывать нехватку воздуха? С трудом сдерживая желание вздрогнуть в момент, когда их руки соприкоснулись, Дарлинг ничего не говорила, боясь всё окончательно испортить в любой момент. В конце концов, она это и заслужила. Нарушила ясный, пусть и не сказанный конкретно про это, наказ, Венди сама же и нарвалась на неприятности. Глубоко выдохнула: — Я не понимаю, к чему ты клонишь. Всё было именно так, как описал Энзо. — Прикрывать его у неё не было в планах, поскольку, узнай тот об этом, она будет вынуждена слушать ядовитые высказывания и усмешки. — На твоей шее только слепой не заметит красные пятна. Неужели это ты тоже случайно угодила под его пальцы? Он заставил её держать запястье в воздухе, чтобы провести рукой над раной и увидеть, что ничего не изменилось. Ни через секунду, ни через пять. Питер замер лишь на эти самые короткие мгновения, но Венди сразу догадалась, что-то не проверка на её реакцию или ещё какая шутка. Магия всё меньше подчинялась Пэну. Та, что он забрал из неё, не может продержаться вечность, если тратить её на много сильных заклинаний. А о перемещении между мирами и говорить не стоит. Обо всём этом им с Джоном бегло поведал Румпель, когда они встретились за день перед самым важным делом в лесу, чтобы всё объяснить. — Ты безнадёжна, и потому я не буду раскрывать этот термин в девятнадцатый раз, Дарлинг, — с этими словами юноша с почти скрываемым раздражением повторил попытку исцеления и, небрежно сжав её руку и бегло осмотрев, выпустил и принялся медленно отходить от неё: — Когда придёшь в себя и угомонишь в себе тягу к приключениям, ступай в лагерь. И, думаю, знаешь, что думать о побеге бессмысленно. Венди ничего не сказала, а, кивнув, только задумчиво глядела ему вслед. Тогда девушка ещё не понимала, что проклятие, не позволяющее ей нормально питаться, было снято. В любое другое время она бы была не прочь усилить его злость к себе, но не сейчас. Потому что он злился не на неё, а на свою оплошность.

***

Сегодня она не планировала прогуливаться как обычно. Туман почти каждый вечер появлялся в округе, и находить путь обратно к лагерю было всё более проблематично. Но, конечно, если бы Питер хотел, он бы нашёл её в любом случае, ведь всё происходящее на острове очень скоро доходит до него неизвестным способом. Может быть, благодаря Тени, которая так удачно сливалась с очертаниями крон деревьев, что оставалась незамеченной, Питер внушал всем ощущение всевидящего и всезнающего. На счастье, недавно выглянуло солнце из хмурых туч, и Венди с наслаждением наслаждалась уходящим теплом перед наступлением темноты. Было не жарко, и, если закрыть глаза и постараться абстрагироваться, можно с лёгкостью подумать, будто ты прогуливаешься по улочкам Лондона одна или с братьями, всегда любившими почти до самого упора наслаждаться свободой без родителей. Дети, как правило, никогда не хотели понимать всю значимость порядков своей страны. Глядя на сдержанные лица подростков, в глазах которых так и была видна тоска по беспечному времени, Майкл только сильнее веселился. Джон повзрослел быстрее, однако порой не мог отказать младшему брату в том, чтобы позабыть обо всём и расслабиться. Но, как бы печально это не звучало, уже в скором будущем каждый, в том числе и Майкл, запрёт в самые потайные уголки своего сознания остатки детства и будет вынужден ступить на дорогу взросления, перестав более понимать причину чужого веселья. Но порой не требуется причин, чтобы чувствовать себя самым счастливым человеком. Ей пару раз повстречались упавшие цветки с рассыпанной пыльцой по траве, только особенной пыльцой: переливаясь на солнце, белоснежные крупинки волшебства так и привлекали внимание. Венди знала, что лучше ничего не трогать без ведома Пэна, однако об этой пыльце фей она была прекрасно осведомлена. Откуда? Честно говоря, не находилось в воспоминаниях ответа, но, быть может, однажды во сне она уже бывала в Неверлэнде, как и остальные дети. Вот только подробности были безнадёжно стёрты из памяти. — Стой, где стоишь! Уже собрав половину переливающегося материала в мешочек, Венди услышала незнакомый голос. Взрослый. С лёгкой бархатной хрипотцой. Никто из Потерянных не мог так говорить, разве что за пару часов внезапно не вырос. — Ты из шайки Пэна? — к её груди было приставлено острие меча, а обладателем оружия являлся мужчина лет двадцати семи. Сначала девушку привлекли его глаза: серо-зелёные, источавшие опасность и настороженность, но без ненависти и презрения, как это было свойственно другим обитателям острова. В принципе, он был очень хорош собой: щетина и слегка подкрашенные глаза явно подходили к его образу… Крюк вместо руки. Это же не тот самый? .. — Вы капитан Крюк? — не выдержав, спросила Венди, почему-то проигнорировав меч. Нет, он не станет её убивать. В этом, по сути, не было никакой выгоды. Мужчина, по-видимому, был тем, за кого она его принимала. На пару секунд усмехнувшись, посуровел, заметив в её руках волшебную пыльцу. — Не вздумайте пытаться применить очередную штучку острова против меня, миледи. — Но… Я действительно не думала. Это безобидная вещь, — она решила не открывать ему все тайны, до сих пор чувствуя, как оба друг другу не доверяют. Хотя пиратам, если судить по легендам, не стоило и пытаться верить. — Хорошо… Я не в шайке Пэна. Я что-то типа пленницы этого острова, и меня зовут Венди Дарлинг, но это вам ни о чём не говорит, верно? — Что ж, соглашусь. Киллиан Джонс, — пронзительный звук убиравшегося в ножен меча вызвал у неё от неожиданности лёгкие мурашки по коже. — Вижу, не только мой корабль погружён в вечность на неизвестность. До тебя здесь было достаточно тех, кто стремился покинуть Неверлэнд, стоило им только ступить сюда. Странно. Судя по наслаждавшимся жизнью Потерянным, о подобном нельзя было догадаться. Спрятав мешок с пыльцой в карман своего ночного платья, который Пэн любезно одарил магией, не позволявшей проникнуть грязи на ткань, Венди заинтересовано посмотрела на пирата, ища признаки лжи. Но, как не старалась, она не смогла увидеть сходства с кровожадным убийцей. Скорее, это был такой же затерявшийся человек. — Я здесь во второй раз, но не из-за стремления не взрослеть, — заметив вопросительное выражение на лице мужчины, Дарлинг поспешно объяснила, не видя более смысла оставаться скрытной: — Мой друг ради нас пожертвовал собой и отправился сюда. Но я не могла спокойно смириться и жить, словно ничего не случилось. Я отправилась за ним, надеясь, что отыщу Бэя и, быть может, уговорю Пэна каким-то образом отпусти… — Постой, — немного грубо прервал Крюк, нахмурившись. — Как ты сказала его зовут? Бэй? Его полное имя случайно не Бэлфаер? — Да… Откуда вы знаете? — удивлению Венди не было предела. Тот, немного помолчав, мрачно сказал: — Я подобрал его на свой корабль, но… — кашлянув, точно желая оттянуть момент, чтобы собраться с мыслями, Крюк в своей прежней уверенной манере закончил: — Он покинул борт и отправился вместе с Потерянными к берегам Неверлэнда. Не думал, что в тебе, Венди, столько смелости, чтобы всё бросить. На его бы месте она никогда не назвала бы себя смелой. Даже слегка покраснев от комплимента, девушка развела руки в стороны и скромно поблагодарила. Вся это вполне настоящая вежливость и, возможно, отсутствие злых намерений были такими непривычными для Дарлинг… — И вы больше его не видели? — с надеждой посмотрев на него, поинтересовалась Венди, подсознательно желая услышать положительный ответ. — Увы, но нет, — покачал головой пират. Ах, а как могло быть иначе? Неужели стоило всерьёз верить в возможность увидеться с Бэлфаером, узнать, что ещё он пережил за эти годы? Годы… Сколько уже прошло времени с её первого дня на острове? Явно больше десяти лет. Или тридцати? Испугавшись собственных догадок, Венди даже не стала спрашивать об этом у Крюка, посчитав, что лучше быть в неведении, дабы сохранить рассудок до момента встречи с братьями. От одной мысли о возможном старении или, чего хуже, смерти родителей, ужас сразу просыпался и своим холодным натиском мешал вдыхать воздух. — Пэн ничего тебе о нём не говорил? — Нет. В лагере Бэя нет и, кажется, не было, — с какой-то обречённостью вздохнув, она оглянулась по сторонам. — Зачем вы здесь? Пэн может в любой момент появиться. — Я хотел… — задумчиво покосившись на тропу, ведущую далеко в сердце джунглей, наконец равнодушно пожал плечами: — Хотел убедиться, что Бэлфаер чувствует себя хорошо, но, видимо, не суждено нам обоим узнать это в ближайшее время. — По крайней мере, он в безопасности от Пэна, — она неуверенно попыталась сгладить печальную нотку в их разговоре. — Будь Бэй мёртв, он бы, желая позлить, сказал бы мне сразу. Что-то подсказывало ей, что капитан осмелился ступить на сушу не только из-за их общего друга. По правде говоря, она и сейчас всё ещё сомневалась в искренней дружелюбности мужчины. Если маленькие дети здесь — сущие дьяволы, то кем тогда являются взрослые, сформировавшиеся личности, способные мыслить куда шире? — Я надеюсь, что хоть ему удалось сбежать отсюда, — её размышления, оказывается, заняли достаточное количество времени, чтобы разговор приобрёл натянутость и неловкость. Киллиан решил сделать вид, будто не заметил на лице девчонки проступившую хмурость. Возможно, она воображала, как и сама покинет Неверлэнд. — Без разрешения Пэна никто не может покинуть это место. Фраза прозвучала больше так, как если бы она назубок выучила её и повторяла, не задумываясь о самом смысле. Приняв серьёзное выражение лица, Венди ещё раз оглянулась, уже представляя реакцию Пэна на то, что она разговаривает с пиратом. Хотя разве во всех преданиях не Крюк устроил всю эту вражду? Да, только и Питер там простой ребёнок, точно как копия той статуи в Кенсингтонских садах. Не более. — Это только пока что, — безрадостно пробормотал капитан. — И когда я найду способ, я могу, если, конечно, захочешь, взять тебя на свой корабль и вернуть в твой родной мир. Перспектива оказаться наконец дома, пусть в очередной раз лишь в обещаниях, была довольно привлекательной. Вот только… — Почему вы думаете, что я могу не захотеть? Киллиан Джонс немного удивился подобному вопросу, но всё же потрудился пояснить: — Знаешь ли, Стокгольмский синдром никто не отменял. — Что? — ошарашено глядя на него, Венди возмущённо сжала руки в кулаки. — Я не променяю своих близких на какого-то там гонца за невзрослением! — Я и не удивлён этому. Ты слишком правильная. Крюк резко помрачнел, почувствовав присутствие того, о ком они говорили, за своей спиной. И почему он вдруг решил задержаться здесь без надобности только для того, чтобы скоротать время за беседой с Венди? Жалость и сочувствие уже давно не были ему присущи. — Давно не виделись, Пэн, — наигранно-дружелюбно проговорил мужчина и неспешно повернулся к месту, где хозяина Неверлэнда уже не было. Подавив в себе раздражение, вздохнул: — Ты столь любишь приводить людей в замешательство своей магией? Венди вздрогнула, когда подросток оказался прямо напротив неё. Тут же опустив взгляд, она надеялась, что он прикажет ей идти в лагерь, но последовала иная фраза: — Однако люди всегда меняются, Венди. Кто знает, может, однажды и ты будешь осуждать свои сегодняшние слова. — Да я скорее убью тебя, чем о чём-то пожалею! Секундное молчание не предвещало ничего хорошего. Разве что Крюк приблизился к ним, точно намереваясь отвлечь парня от девчонки. Питер скривил губы в насмешливой улыбке: — Ты надоедаешь. Не пора бы тебе идти обратно? И всё? Просто… прогнал её? А как же удары по самому больному, как же психологические испытания? Венди не верила своим ушам. Отделаться так легко было практически невозможно. — В лагерь? — решила на всякий случай спросить она, уже медленно подходя к тропе. Услышанное показалась ещё большей галлюцинацией, и в груди что-то с болью сжалось. — Нет. В клетку, Дарлинг.

***

В один из дней, когда скука и какое-то уныние витало даже в Неверлнэнде, Венди могла позволить себе сидеть у уже излюбленного места под деревом. Словно вновь привыкнув к Потерянным, они, казалось, почувствовали это и более не стремились причинять ей дискомфорт своими недоверчивыми взглядами. Досадно было то, что из «старого» поколения Потерянных остались только самые недружелюбные и агрессивные подростки. Но, как уже раньше решила девушка, Пэн был достаточно умным, чтобы предотвратить любых предвестников очередного краха. Наверняка не рассчитывая на преобладание силы её организма над магией, был уверен в гарантии вечного веселья на острове. Ведь, как говорит Энзо, она всё портит. И всё-таки, почему так получилось, что Венди сейчас в лагере среди одних мальчиков, чувствует запах костра и травы, ощущает кожей спины твёрдость коры ствола… Почему так получилось, что она существует до сих пор? Она сильно сомневается, что любой другой смертный смог бы пережить столь огромную отдачу магии. Слишком сильно волшебство. Сам Питер являлся подтверждением — недаром выглядит ежесекундно семнадцатилетним подростком, который, кажется, вот-вот превратится в молодого мужчину, но на самом деле все эти этапы он уже давным-давно пережил и… путём той самой магии остановил, а затем, как бывает на перемотке фильма назад, вернулся в далёкое детство. А Венди… Она ничего не отдавала взамен ради жизни. И это ли не странно? По словам Пэна, в ней и ныне живёт магия, её остатки, которые навсегда оставили след в сердце и душе. Мог ли пойти обратный процесс? Возможно, эта мощная сила в самый последний миг помогла ей открыть глаза и с прежним после продолжительного поцелуя с королём Неверлэнда шоком вздрогнуть, ничего не понимая, пытаться выпытать хоть что-то от Джона, который недоумевал и не верил своим глазам не хуже неё. Если это и правда, то всё равно вопросы не уменьшаются, а, скорее, удваиваются. Всё дело в острове. Неверлэнд. Пэн сам не раз с учтивой издевкой напоминал о присущем законе для людей, посетивших это место: они все меняются. Вдруг то касалось не только умственных способностей, интеллекта, но и физического характера? Ведь, по правде говоря, Венди и сама не могла взрослеть, находясь в Неверлэнде. Хотела она этого или нет, но на неё уже тогда действовала магия. Как и сейчас, в эту самую минуту. Хотя и кажется, будто ничего не происходит. Кажется — вот что являлось ключом. Выходит, что и не была она никакой особенной и выносливой. Всё гораздо яснее и проще: следы магии Неверлэнда взаимодействовали с магией, вобранной из предметов в Лондоне. Шумно выдохнула. Дойдя до этой догадки, ей вдруг стало не по себе. Сама того не ощущая, она являлась, можно сказать, ходячей бомбой. Вот только не с взрывчаткой, а с магией. Но кто мог сказать, что однажды Дарлинг снова не потеряет сознание и не умрёт, уже по-настоящему? Конечно, был один, кто, если осторожно заговорить про это, мог бы раскрыть занавесу неизвестности и, кто его знает, дать дельные советы. Однако Питер и сам имел проблемы в этой сфере, и ему будет явно не до её, как он обычно называет, «детских» размышлений. А уж если Венди имеет способность колдовать, как и он, всё может только усложниться. Никто из мальчиков не заметил в её глазах торжество и потрясение, потому что им, в принципе, было без разницы на её состояние. И удача позволила ей немного успокоиться прежде, чем заявился Питер Пэн собственной персоной, сразу заставив всех повернуть голову своим весёлым криком: — У меня для вас усовершенствованная забава! Она увидела, как в его руке что-то блеснуло: стрелы. Это было просто смешно. Как им может нравится подобное занятие? Жестокое, грубое, опасное. Однако Потерянные мальчики, судя по всему, не разделяли её позицию, и их лица сразу загорелись в предвкушении так называемого веселья. — Что, яблоко нашёл побольше? — не выдержав, съязвила Венди, уверенная в том, что Питер проигнорирует её выпад из-за хорошего расположения духа. Но она не знала, что у того ныне только прибавится улыбки на лице от своей задумки. — О, Венди! Как раз вовремя напомнила о своём присутствии, — бодро сказал юноша, кладя кочан со стрелами на пустующий пень. Из-за пламени она не сразу заметила его сияющие, почти что безумные глаза. Они были полны возбуждения и нетерпения. Удивительно, как Питер умел справляться со своими эмоциями. — Не волнуйся, я приготовил кое-что поинтереснее. Если вспомнишь о докторе, который оказал для меня милую услугу, то всё может встать на свои места. Поначалу ей захотелось наброситься на него с расспросами о том, жив ли Виктор, вернулся ли в Сторибрук, как Пэн и «обещал», но интуиция подсказывала, что не стоит нарываться и подливать масла в огонь, который и так разгорелся не на шутку. Поэтому Венди сделала над собой усилие и, молча размышляя, поднялась с мягкой травы. — Он работал над ядом, принесённым мной, — тихо произнесла Дарлинг, но окружающие молча ожидали самого пика веселья, а потому терпеливо ожидали команды своего предводителя. — Ты бы мог и сам всё сделать, но решил, что это слишком легко. — Ты только сейчас поняла, что все простые вещи скучны? — Нет. Я так же давно помню твою, так сказать, ловкость рук. Ты ведь задумал сократить время действия яда не просто так? — она напряжённо вглядывалась в его лицо, но не находила подсказки, и ей приходилось самостоятельно распутывать эту нить загадок. Опасливо покосившись на стрелы, с одной стороны, выглядевшие вполне безобидно, а с другой, их блестящий конец был ещё влажен от ядовитого волшебного вещества, девушка, помедлив, сказала: — С самого начала ты что-то задумал. Признавать это было неприятно. Ибо то являлось почти признанием его силы и её слабости. Забавно, что ещё недавно он заставлял её чеканить эти слова, а теперь она сама всё делает. Неужели и это было игрой? — Да, птичка. Ты мыслишь в верном направлении, но не переживай, — кивнув одному из мальчишек, он поймал от того спелое сочное яблоко и улыбнулся: — Тебе понравится, обещаю. Постепенно все оживлялись, и гомон вынуждал её повышать тон. Венди чувствовала, как и теперь её словно обводят вокруг пальца. — Что ты собираешься делать? Питер! С довольным видом разглядывая фрукт, он тактично промолчал. Ещё пять минут назад всё было так и пропитано бездельем, а сейчас абсолютно все весело переговаривались и с жадным любопытством наблюдали за лагерем, гадая, кто будет стрелять. Но почему ни один не заговаривал о том, кто примет роль жертвы? — Стой… — Пэн не услышал её тихий шёпот, но это было неважно. Резко тронувшись с места, Венди пересекла поляну и остановилась напротив юноши. Яблоко было неестественно красным, и это очень отвлекало. — Хватит! Ты можешь кого-то убить, и это уже нельзя будет исправить! Как ты не понимаешь?! — Да нет же, это ты не понимаешь! А ведь всё так элементарно, Венди, — он буквально наслаждался её реакцией и типичной для девчонок жаждой исправить оплошность других прежде, чем те их успеют совершить. Медленно, смакуя каждое слово и глядя, казалось бы, в самую душу Венди, Питер известил: — Видишь ли, игра эта будет интереснее не только благодаря новому, более опасному и смертоносному яду. Самым приятным сюрпризом будешь… ты. Нет. Она не стала возмущено противиться и удивляться. На самом деле, Венди всё знала с самого начала, чувствовала, что в этом будет, конечно, замешана она, но девушка до этой секунды не переставала надеяться на вещи более безобидные. Отвергать самые страшные опасения было безопаснее для своих же нервов. Не моргая, Венди долго, возможно, слишком долго смотрела на Питера, от чего тот нетерпеливо свистнул кому-то из гущи Потерянных и со снисходительностью проговорил: — Вижу, до тебя ещё не дошла вся суть моих слов, дорогая. Что ж, тогда я помогу тебе: ты всё поймёшь на деле. Она хотела было вздрогнуть от его странного взгляда, но не могла. Наверное, сейчас был не тот момент для каких-то открытых реакций. А что если с каждым днём Венди теряет способность показывать свой страх перед Пэном, когда это так нужно? Ведь он разочарован, увидев лишь пустоту на её лице и задумчивость в карих глазах, а значит, может разозлиться и назло девушке сделать то, что точно никому не понравится. Например обездвижить её с помощью магии и, быстро подойдя, усмехнуться, поправить слегка растрёпанные русые волосы Венди, чтобы только затем осторожно положить на её макушку размером больше с кулака яблоко. Только теперь пришло осознание того, что, вероятно, Пэн наложил на неё заклинание сразу же после своего объявленного «сюрприза». — Видишь, я всё предусмотрел, — не обращая внимание на её теперь метающийся взгляд, подросток ласково, точно успокаивал ребёнка, которому нужно было идти вырывать зуб, шептал ей, и временами его губы касались кожи щеки Дарлинг. К сожалению, он не посчитал нужным избавить Венди не только от движения, но и от способности чувствовать его прикосновения, разгорячённое дыхание, лёгкий запах свежести, какая бывает только после продолжительного дождя. — Теперь ты не сможешь случайно уронить яблоко. Нельзя это сделать – ты, можно считать, сжульничаешь. Тебе следует меня благодарить, птичка. Хватит. Она не позволит ему. — Никогда. — Стоило ей жёстко сказать это, как Венди сама удивилась и на долю секунды снова замолчала, мысленно радуясь возможности говорить. Да, действительно, он бы не стал превращать её в точную копию куклы: всегда интереснее играть с теми, кто имеет хоть какое-то сопротивление. Правда, она очень сомневалась в вероятности уговорить его не совершать задуманное одними лишь мольбами. Скулы заметно выделились на общем фоне лица от злости к парню. Сузив глаза, Венди напоследок уже не говорила, а, скорее, шипела: — Никогда я не поблагодарю тебя. Один раз я уже это сделала, но ты в качестве принятия моей признательности отправил меня обратно в это проклятую клетку! Тебе ведь наплевать на чувства людей! Так какого чёрта ты так стремишься вывести всех из себя? Неужели не надоело делать одно и то же? Или у тебя фантазия не блещет оригинальностью?! Может, последнее было и зря, но какая теперь уже была разница? .. Она в западне, и единственное, что ей остаётся — сохранять гордость и хладнокровие британки и не позволить унижаться перед этими мальчишками. — Наконец-то, — тихо, без лишних красноречивых изяществ, Питер облегчённо вздохнул: — Ты снова играешь со смертью. Это звучит ещё забавнее, если вспомнить о твоём положении и о том, что тебе предстоит, верно? Идей для ответа появилось достаточно, но Венди и так сказала то, что считает нужным. Или считала? .. — Но, по правде говоря, ты далеко ошибаешься по поводу скуки в наблюдении за людскими особенностями, — поначалу она не смотрела на Потерянного, уже как минуты две стоявшего позади Пэна, и ей действительно не было страшно. Наоборот, Венди уверилась в очередной шутке со стороны хозяина Неверлэнда. Это проверка. Такая же, как была с Генри. Правда, на этот раз не она в роли стрелка, а… Энзо?! Глядя на нахмуренного Потерянного, как на опасного дикого зверя, Венди принялась лихорадочно пытаться найти выход из этой ситуации. Нужно было избавиться от неспособности шевелиться. Но как?! Бессмысленно просить Пэна — в ответ она услышит одни едкие высказывания, не имеющие никакой цели, кроме как досадить. — Хорошо, — ей не удалось скрыть отголосок паники в голосе, — так почему же я ошибаюсь? Скажи мне, Питер. Мысль о том, чтобы потянуть время, была, конечно, заманчивой, однако это не могло продолжаться вечно. Он принялся говорить в стиле светской неторопливой беседы, но каждый бы сразу понял, что это всего лишь мимолётное подыгрывание девушке. Неизвестно какая по счёту уловка. — Знаешь, Венди, у каждого своё особое поведение, когда его охватывает раздражение, злость, беспокойство, страх, любовь, — на последнем слове Питер сделал небольшую паузу, навевая на неё странные размышления. — В каком-то смысле, люди и индивидуальны, и одинаковы в этом. Ведь я знаю, что сейчас ты чувствуешь, хоть и стараешься сохранить невозмутимость. Я знаю ответы, но всё равно злю тебя, специально упоминая об этом. Вот, а теперь на секунду ты нахмурилась. Искать подобные мелочи всегда очень увлекательно. Несмотря на предсказуемость, я всегда создаю себе некую иллюзию, будто мы с тобой знакомы не так давно. Так уверенность в подтверждении моих гипотез немного уменьшается, и создаётся что-то вроде… интриги. — И какой в этом смысл? Она ненароком раз в пятый бросила взгляд на Энзо и едва не подавилась, увидев в его руках уже приготовленную стрелу. О, нет! — Почему для тебя всё должно иметь смысл? — беспечно пожав плечами, подросток торжественно заявил: — Его нет в половине вещей на этом свете! — Раз его нет, то… тогда… от моей смерти пользы особой не буде тоже. Стоп. Венди же не собиралась даже и думать о крошечных намёках о мольбе на своё освобождение? С другой стороны, Энзо — это другое дело. От одной его недоброй улыбки на её слова стало не по себе. Если бы Пэн не излечил ей руку, то рана наверняка бы сейчас напомнила о себе ноющей болью. — Не стоит так переживать. Сюрпризы всегда приносят людям радость, разве у вас в Лондоне было иначе? Не слушая её слегка растерянную речь, Питер едва заметно кивнул стрелку и, поджав руки у груди, сделал шаг в сторону, превращаясь в такого же зрителя, как и все Потерянные мальчики. Где-то среди них был и Эрик, но какой в нём теперь толк? Она умрёт в любом случае. Энзо не спешил стрелять, и за эту минуту, длившуюся вечность, Венди успела подумать обо всех случайно счастливых исходах. Если он не попадёт ей в голову или шею, а, скажем, в грудь или плечо, то вероятность выжить сразу перестаёт быть нулевой. Не выйдет. Энзо — один из самых лучших во всех забавах Потерянных. Ему не стоит труда попасть туда, куда он задумает. Венди боялась лишний раз вдохнуть, потому что думала, что подобное действие возмутит юношу. Он целился точно не в те удачные места. Конечно. Как могло быть иначе? Она умрёт сегодня. Ни днём позже, ни днём раньше. Оставит братьев в критичном положении, далеко друг от друга. Оба в неизвестности и опасности. И уже нельзя попытаться исправить все свои ошибки. Слишком поздно. Может, отведённый ей век был вовсе не наказанием, а шансом? Который она с такой беспечностью пропустила. Темнота. Закрыв глаза, стало не легче. Но до своей последней секунды лучше представить счастливое далёкое детство. Видеть перед смертью Неверлэнд она категорически не желала. Звук спуска стрелы подействовал не хуже ледяной воды, и неприятные мурашки пробежали по всему телу. Хорошо. Всё будет хорошо. Уже незачем волноваться. Она умерла и, кажется, даже не почувствовала боли. Умиротворение не приходит, но облегчение – да. — За свою жизнь люди воображают смерть настолько часто, что в истинную минуту встречи с ней они перестают бояться. Какого чёрта у Бога или ангела голос Пэна? Распахивает глаза и видит перед собой всё ту же картину: лагерь, наступающие сумерки, мальчишки, по-прежнему державший лук Энзо и Питер, который за время её добровольной слепоты переместился к её излюбленному дереву. Облокотившись о него, хозяин Неверлэнда терпеливо ждал, когда девушка наконец поверит, что вокруг — не плод её мёртвой фантазии. — Но… Но… — ослабевшим голосом начала было Венди. Предприняв попытку унять своё непонимание и ещё не ушедший шок после подготовки к смерти, она медленно сделала шаг вперёд. А затем, всё поняв, тут же подняла руки, но не нащупала ни яблоко на голове, ни следов крови на лице. Будто и не было этой идиотской игры. — Почему я жива? — Ты сомневалась в меткости Энзо? О, Венди, какого же ты о нём мнения! Интерес к наблюдению за растерянной Дарлинг у многих быстро пропадал, и, незаметно для неё, они вернулись к своим обычным делам в виде болтовни. Энзо, поворачиваясь спиной к Пэну с Венди, даже не взглянул на неё. — Он всегда бьёт в цель. Питер оказался за долю секунды рядом с ней и, взяв её за плечи, заставил развернуться и увидеть на одной из деревянных стен, служивших для них чем-то вроде ограды, следы мякоти яблока, а самое главное — стрелу, вонзённую глубоко в дерево. — Разве не сюрприз то, что ты жива? — словно не замечая её состояния, Питер вёл себя непринуждённо. Как и обычно. Словно ничего не было. Словно это не он наложил заклятие. Словно не благодаря ему именно Энзо стрелял в неё. — Зачем ты это сделал?! — не сдерживая более своих эмоций, которые буквально переполняли её, Венди грубо толкнула его в сторону, намереваясь сейчас же уйти. Правда, Питер лишь немного оступился: успеть перехватить девушку он сумел. — Оставь меня в покое! — Успокойся, птичка, — приговаривал Пэн, каким-то образом обхватив её сзади за талию и с силой притянув к своей груди. Спиной она чувствовала биение его сердца и, будь у неё возможность, теперь-то у неё бы вышло убить этого демона. — Ты зря тратишь свои силы. Энзо сам решил так. Увы, он сильно рисковал потерять всё ради твоей смерти. Даже мне бы это было не выгодно. Но она его не слушала. Все его объяснения, выглядевшие, возможно, довольно убедительными, не действовали на неё. Как можно вообще ему верить?! Питер Пэн — это смесь, сплошная смесь игры и жестокости! — ОТПУСТИ МЕНЯ! — практически завизжала Венди, чувствуя, как эхо от её слов разносится по всем закоулкам леса, точно они были в огромной пещере. — Отпусти меня, ты мерзкий, подлый и… — И? Он действительно подчинился, что было странно. Но только на первый взгляд. — Ты переместил меня в этот тупой череп, испугавшись, что твои прихвостни подумают о неспособности справиться со мной?! Она не была здесь, на самом деле, никогда, но почему-то сразу определила их местоположение. Наверняка очередной трюк свойств острова. Развешенные повсюду факелы не убавляли мрачность. — Конечно, нет. Мне кажется, как раз наше уединение поспособствует возвращению твоего хорошего поведения, — просто ответил парень, не улыбнувшись. Серьёзно? — И это… всё? — у неё создавалось ощущение, будто она говорила в микрофон с эффектом повторения окончаний слов. Это безумно раздражало в данный момент. Дурацкая пещера, дурацкие факелы, и эти огромные песочные часы тоже дурацкие! Ей не нужно было смотреть на количество песка в верхней части, чтобы понять то, что девушка знала уже в тот день, когда Питер применил магию к её порезу. — Ты пытаешься убедить меня в своем могуществе? .. Зачем меня обманывать, если всё и так очевидно? Да ты слаб! Она видит, как он злится, стоило ей задеть то, что должно было относиться к любому человеку, но только не к нему. Но и Венди была зла, так что, в какой-то степени, их чувства были взаимны и тогда, когда король Неверлэнда грубо толкнул её к неровной стене, сразу оставившей на её спине множество синяков, и так же, ни о чём не заботясь, жёстко и нетерпеливо впился в её губы, перекрывая путь к кислороду. Что-то внутри Венди вспыхнуло с новой силой, и, прикасаясь к его торсу, шее и волосам, она не могла более пытаться отделить ярость от чего-то ещё, постороннего. Это казалось удивительно гармонично. Единым целым, точно так и должно было быть всегда. Забыв совершенно о нужде дышать, она не могла всласть насладиться тем, что они сейчас делали. Что-то всё равно мешало, что-то, в самом Пэне, хотя он и являлся организатором их общего мероприятия в виде обмена эмоциями и, возможно, чувствами. Заставлял подчиняться, медленно меняясь местами: в какой-то миг Венди могла ощутить и свою власть над ним, прижав на этот раз невзрослеющего подростка к камню. Нельзя перестать целовать его. Не отпускать друг друга. Эти мысли буквально передавались ему, и Питер сжал талию Дарлинг настолько, что болезненно-сладкая боль разливалась по месту, где он прикасался. — Слабость… Кто из них это сказал? Впрочем, не имеет значение. Ей не хотелось ни о чём думать. Мысли отвлекали. — Слабость — это поддаваться нелепым чувствам… — Пэн более не оставлял на её теле своими прикосновениями лёгких синяков — напоследок он надавил на её худое плечо так, что мазохизм уже не казался привлекательным. — Как ты, Дарлинг. — Громко вскрикнув, она под его давлением отскочила назад и практически упала на пол, споткнувшись о какой-то выступ. Опираясь дрожащими руками, Венди подняла к нему голову и посмотрела ещё не полностью вернувшимся к действительности взглядом. — Ты хотела, чтобы я продолжал, и это столь предсказуемо, что интерес все стремительнее исчезает, как бы я не старался не думать об этом. Но, в моем же случае, игра стоит всех жертв. Включая твое присутствие, которое я с трудом терплю. — Зачем? .. — охрипшим голосом спросила Венди, но за секунду до этого Пэн исчез, оставив её одну в этой тёмной, полной такой же магии, пещере. Через несколько минут кто-то, кажется, Эрик пришёл, чтобы переправить её обратно на остров. Она всё ещё сидела на холодном каменном полу, не отрывая взгляда от того места, где ранее стоял Питер. Его же фраза сейчас слишком подходила к ситуации: когда уже она наконец повзрослеет?

***

Дни, когда начинаешь привыкать к месту, превращаются в ничем не отличающуюся друг от друга смену суток. Особенно, когда ответы на тревожные вопросы так и не приходят, а наоборот, скрываются где-то в самой глубине Неверлэнда, и настанет момент, когда об их существовании человек тоже позабудет, смирившись с неизвестностью. В первое время Венди старалась не думать вовсе о произошедшем. Ей было стыдно за себя, за свою проснувшуюся надежду, которая уже должна была давно погибнуть. Да и, может, поцелуя и не было? Но не она же набросилась на него! Помнится, за секунду до самого страшного и одновременно прекрасного воспоминания Венди была готова к тому, что тот ударит её или применит тёмную магию. Но только сейчас приходит осознание того, что в глубине души таилось желание, которое Пэн оправдал, и, вероятно, потому девушка не воспротивилась. Хотя старалась оправдать своё бездействие накалом эмоций. После этого они крайне редко пересекались. Да и многие Потерянные теперь пропадали на заданиях, так что только Эрик и ещё пара ребят следили за ней, и среди них, к счастью, не было Энзо. Даже слова Питера не могли до конца убедить Венди в своей безопасности. Нет, здесь никогда нельзя быть ни в чём уверенным. Изредка Пэн через Потерянных поручал ей мелкие дела, по сложности гораздо меньше, нежели тот поход на болото. Как-то раз Венди, разговаривая с Эриком, поделилась своими впечатлениями с того незабываемого дня, и они оба забавлялись ситуацией, при которой оба рухнули в грязную лужу. Пожалуй, эту и ещё пару бесед можно было назвать дружескими. Она хотела верить, что этот новый Потерянный не желал ей зла, но, когда, казалось бы, барьеры к душе разрушались, включалась дополнительная защита. В этом нет ничего удивительного — иногда что-то типа этого выражал взгляд темноволосого юноши, и она ощущала некое облечение. Не сказать, что по её виду каждый скажет о трудных временах и испытаниях, но, возможно, Эрик относился к тем типам людей, кто имел способность видеть сквозь внешнюю оболочку. Благодаря нему чувство печали и безысходности несколько ослабевало, пусть и на время. В такие минуты, не имеющие в себе ничего мрачного, Венди часто вспоминала о Феликсе, а затем сама же портила себе настроение, коря Пэна за его поступок. Нет, за его тысячу поступков. Ей всё чаще казалось, что хозяин Неверлэнда вовсе не был чрезвычайно занят своими делами, а просто-напросто избегал девушку, точно её присутствие могло на что-то повлиять. Правда, это было одно из кучи других предположений, имеющих под собой не слишком крепкий фундамент в виде личных предпочтений. Однако после продолжительных наблюдений за ним издалека, когда тот отдавал приказы и тут же уходил, Венди через несколько дней наконец представилась возможность поговорить с ним лицом к лицу. За пару минут до этого она случайно столкнулась с Виктором Франкенштейном, который даже не сразу её узнал: настолько он был раздражён и подавлен в своих, наверное, не слишком радостных мыслях. — Смотри, куда идёшь! — Извините… — удивлённо воззрившись на доктора, девушка хотела было спросить его о чём-то, но поняла, что это не имело смысла. Навряд ли ему сейчас хочется обсуждать проблему с нежеланием Пэна отпускать его с острова. А ведь она и правда на какой-то миг подумала, что Питер не захотел долго мучить доктора и позволил ему вернуться в Сторибрук. Не одарив её взглядом, Виктор побрёл дальше, и даже его походка выражала всё недовольство происходящим. Она прекрасно понимала его состояние и нежелание смириться с трудно разрушаемым камнем на пути к своей цели. — Ты выглядишь потерянной, — легко спустившись со склона, Питер подошёл к Венди и небрежно осмотрел её. Похоже, до этого он пару секунд наблюдал за ней и не стал сразу выдавать своё присутствие. Как ни странно, Дарлинг даже не вздрогнула под его тяжёлым взглядом. Она не думала о его намерениях или настроение, а только внимательно смотрела в ответ, и, если бы он не сказал следующие слова, девушка бы призналась себе, что в самом деле залюбовалась его видом. — Игра началась. — Что? — О, Венди, — притворно цокнув языком, юноша поджал губы, но совсем скоро перестал показывать свои способности к актёрскому мастерству. Он будто очень хотел сказать ей что-то, что должно было быть важнее всех прежних насмешек. — Бывшая спасительница и остальная шайка здесь.