Сейчас самое время

Просыпаюсь от противного звука будильника, недовольно хмурюсь, но все же открываю глаза. Мой взгляд сразу же падает на мою левую руку. У меня два дня. Что ж, вполне не плохо, даже очень. В основном у меня остается всего лишь несколько часов. Что означают эти цифры? Это время, которое осталось до моей смерти. В нашем мире нет денег, главное наше богатство-это время. Все наши мысли заполнены только тем, чтобы продолжить себе жизнь, начиная с двадцати пяти лет. До этого время не снимается, люди живут беззаботной жизнью, это самое чудесное время на свете. После двадцати пяти люди сильно меняются, не в плане физического развития, а морально. Они становятся угнетенным, ослабленными. Моя семья еле-еле сводит концы с концами. Отца давно не стало, его ограбили прямо на улице. А позже мы нашли труп, на руке которого абсолютно все было по нулям. Моей сестренке Прим сейчас только двенадцать лет, за нее я не волнуюсь. А вот нам с мамой тяжело, бывали времена когда мы жили на минутах. Люди становятся психически неуравновешенными, конечно, когда ты знаешь, что возможно через несколько минут тебя не будет. Ежедневно на улицах я вижу множество трупов, их убирают, и то неохотно. Ведь погибших действительно много... По их виду даже не определишь сколько им лет, ведь после двадцати пяти мы не стареем. Я помню тот момент, когда часы пробили двенадцать и время начало отсчитываться. Перед этим мне вживили в руку часы, их совсем не видно, лишь ярко-синие цифры на руке. Сначала приходит яркая вспышка боли, тело пробивает дрожь, но потом все резко отступает. Перед этим я всю ночь не спала, умоляла моего друга Гейла убежать отсюда. Но тот не согласился, ведь он старше меня на год и время уже отсчитывается. А без запасов он умрет. Конечно, были те, кому удалось убежать, но их ловили за просторами дистрикта и убивали. Тем самым внушая нам, что выхода нет. Времени в магазинах почти нет, поэтому как бы мы не старались получить больше времени, не выходит. Все получают лишь дозу, которая предусмотрена зарплатой. Но так поступают, конечно, только законопослушные граждани. А их становится все меньше... Преступность по городу растет, поэтому все стараются не показывать никому свое время. Конечно не все такие бедные, как моя семья. Есть богатые, на их счету столетия. А то, что на улицах каждый день умирают люди им все равно. Быстро встаю и бегу в ванную, быстро чищу зубы, умываюсь. Одеваю серые джинсы и футболку. Волосы заплетаю в привычную косу и выхожу из дома. Сегодня я без завтрака, ведь если я опаздаю на работу, то мне могут не зачислить дополнительное время. А могут даже отнять... Одеваю кроссовки и выбегаю из дома. Мы все время бегаем, времени чтобы ходить пешком просто нет. Добегаю до остановки, автобус приезжает следом. Сразу же натыкаюсь на турникет, на нем высвечивается цена - тридцать минут. - Тридцать? Вчера же было всего пятнадцать! - возмущаюсь я. - Если что-то не нравится, можешь бежать, не задерживай очередь, - пищит противный женский голос. Я обреченно вздыхаю и опускаю руку в устройство для снятия времени. Оно моментально отчисляет тридцать минут и турникет открывается. Приземляюсь на свободное место и смотрю в окно. Наш дистрикт совсем серый, в нем нет никаких красок. Люди одеваются в серую одежду, а на лицах отражается боль. Машина доезжает до моей остановки, я спокойно выхожу и бегу по направлению больницы. Я работаю врачом, спасаю жизни людей. И мне нравится это, я приношу пользу этому миру. Но иногда этого не получается, время просто останавливается. И я просто не успеваю вылечить человека. Забегаю в свой кабинет, одеваю халат и бегу, чтобы получить нового пациента. - Хей, хей, хей, так и с ног можно сбить! - смеется Джоанна. Джоанна Мейсон - моя подруга, а по совместительству и коллега. - Привет. - Сколько у тебя, Эвердин? - Почти два дня. - Оооо, да сегодня гуляем, - смеется она. Эта девушка всегда смеется, кажется, это ее девиз по жизни. Конечно, ведь легче отшутиться, чем показывать как тебе больно. - А у тебя? - Всего день. Я грустно улыбаюсь. - Ничего, выберемся! Тем более сегодня обещали дать еще день. - Отлично, значит смогу передать его маме. У нее совсем мало сейчас, - протягиваю я. - Ладно, время как у нас, так и у наших пациентов уходит. Пора выполнять свой долг. Вперед, Эвердин!