О завершении и торговых автоматах

      — Так ты говоришь, что просто прошла через этот опыт? — констатировала Дженнифер. Хельга фыркнула, пытаясь отыскать свой второй шлепанец.       — Называй, как хочешь. Мои эмоции и разум весь вечер пребывали в непрекращающейся дискуссии, потом мы флиртовали, и он почти поцеловал меня.       — Погоди. То есть ты почти поцеловала его?       — Нет. Это он едва не поцеловал меня. По крайней мере, собирался. В какой-то момент.       — Хельга. Я думаю, ты бы знала, если бы мужчина намеревался поцеловать тебя. Тем более, если этот мужчина — Арнольд, — заявила Дженнифер. — Что ж, ты так и не достигла завершения.       — Нет, полагаю, все-таки достигла. Это лишь доказывает, что нам не суждено быть вместе.       — Ты в порядке?       — Да. Собираюсь сходить за колой, спать, покуда не сработает будильник, и вернуться домой к моей славной, безопасной, свободной от Арнольда жизни.       — Звони, если тебе станет скучно. И откажись от колы, лучше выпей немного чаю.       — Есть, доктор, — передразнила Хельга и положила трубку.       Зевнув, она подхватила второй шлепанец, ключ-карту, немного разменных денег и отворила дверь своего номера. Осмотревшись вокруг, она направилась в зону торговых автоматов. Будет не очень хорошо, если кто-то увидит ее в пижамных штанах и топе. Она проскользнула в холл, и, даже понимая, что уже было довольно поздно, немного расстроилась, не обнаружив там светловолосого десятилетнего мальчика, ожидающего решения ежевечерней дилеммы с шоколадом.       Следуя совету доктора Блисс, она прошла мимо автомата с газировкой, заприметив кофе-машину, и стала разбираться, как сделать чай. Наконец она сдалась и остановилась на кофе без кофеина.       Заслышав шаги позади нее, Хельга беззвучно выругалась. Последнее, чего ей хотелось, так это иметь дело с идиотами, отпускающими комментарии по поводу ее спального одеяния.       — И почему я не удивлен, что именно ты потчуешь моего сына шоколадом, — произнес знакомый низкий голос позади нее.       Судорожно вдохнув воздух, она развернулась и увидела Арнольда, опирающегося на стену, одетого в потертые джинсы и майку.       — Арнольд! — выдохнула она. — Что ты...       — Перестань, ты же знала, что я остановился тут, — поддразнивая, произнес он, направляясь к Хельге.       — Ладно, знала, — ответила она, пытаясь сохранить самообладание. — Но как ты узнал, что я здесь?       Он усмехнулся.       — Филипп, — сказал Арнольд, продолжая приближаться к ней. — Только три человека знают, что арахис в шоколаде — мои любимые конфеты, так что представь мое удивление, когда мой сын, который я даже не уверен, что может обращаться с конфетными автоматами, вернулся с Goobers и M&M's. Тогда он и рассказал мне о леди, которая помогла ему и немного с ним пообщалась. Он очень впечатлен тобой, ты знаешь об этом?       — Догадалась, когда он следующим вечером постучался в мой номер, — сказала она. — Но, в самом деле, как ты узнал?       Арнольд улыбнулся:       — Ты же представилась ему. Он никогда не забывает имен. Особенно тех людей, которые ему нравятся.       — Черт, прокололась, — шутливо проворчала Хельга. Она взяла кофе и немного подула на него, прежде чем сделать глоток. — У тебя замечательный сын. Очень воспитанный. Напоминает мне тебя в твоем возрасте.       Его улыбка стала мягче.       — Спасибо.       — Хотя его задевает, когда люди извиняются насчет его матери.       Арнольд закатил глаза.       — Меня это тоже раздражает. А она даже никогда не видела его плачущим.       Хельга нахмурилась, снова отхлебнув кофе и чуть скривившись от вкуса.       — Что ж, смею предположить, что хотя бы раз все-таки видела.       Он дернул плечами.       — Не знаю. Ей все равно, и я никогда не чувствовал, что Филиппу нужно знать о ней. Я считаю, что лишь одно в жизни она сделала правильно — родила Филиппа и отдала его мне.       — Пусть так, но было же в ней что-то, что привлекло тебя. Ты не из тех людей, кто спит с кем попало просто от скуки.       Арнольд слегка потянул ее плечо вниз.       — Позволь мне рассказать тебе историю, — произнес он, когда они сели на пол, прислонившись к стене.       — Я провел в Сан-Лоренцо много лет, повышая квалификацию и стажируясь с антропологами, с которыми работал мой отец. Я встретил Энджелу спустя пять лет моего пребывания там. Она шла через кампус, расталкивая людей, попадающихся ей на пути. Она была громкой, дерзкой и высокомерной. Также она была очень самоуверенной. Я почти сразу увлекся ею. Два года заняло, чтобы, наконец, получилось цивилизованно вести с ней диалог, еще полтора прошло до того, как мы пересекли стадию «просто друзья». Я думал, что любил ее, но чего-то в ней не доставало. Чего-то, что я никак не мог взять в толк. Я закончил свою стажировку, и через пару месяцев должен был впервые отправиться на раскопки вместе с остальными студентами, как вдруг она заявила, что у нее проблемы. Она все еще работала в школе, участвуя в управлении и преподавая древнейшую историю. Я убеждал ее продолжать работать там, несмотря ни на что; я бы потом присоединился к ней и смог бы ей помогать. Неделей позже она прислала мне письмо, в котором заявила, что мы больше никогда не увидимся. И никаких объяснений этому, абсолютно ничего. Она намеревалась работать помощником в правительственных учреждениях, и мы просто не могли больше быть вместе. Я был опустошен. Через пару недель я отправился на свои первые раскопки и обрел свой первый опыт с Зеленоглазыми, о которых столько рассказывали мои родители.       Он глубоко вздохнул и потер затылок, погружаясь в воспоминания.       — Спустя чуть больше, чем через полгода, она мне позвонила, совершенно внезапно. Она сказала, что уезжает из Сан-Лоренцо и оставила кое-что для меня в больнице, а на случай, если я не захочу это забрать, она дала указания медсестрам, как поступить. Потом она бросила трубку. У меня внутри все сжалось. Я упросил первого попавшегося антрополога одолжить мне джип и немедля отправился в главную городскую больницу. К счастью, я был знаком с медсестрами — моя мать меня познакомила с ними, когда я помогал в больнице в свободное от учебы время. Я добрался до больницы, и сестра Луиза завела меня вовнутрь. Там, в небольшой корзине, лежал Филипп. Он спал, и был самым прекрасным, что доводилось мне видеть, — Арнольд улыбнулся. — Сестра Луиза и другие монахини с утра охраняли ребенка. Объявились люди, услышавшие новость о новорожденном светловолосом мальчике, и собирались выручить за него много денег. Я взял его на руки, и он открыл глаза. У него были самые зеленые глаза, которые я когда-либо видел. Я поблагодарил сестер, забрал его из больницы и больше никогда не оглядывался назад.       Арнольд замолчал и взглянул на Хельгу.       — Вот что Энджела сделала правильно. Она отдала мне Филиппа.       Хельга призадумалась.       — Знаешь, я в своей профессии сталкивалась со многими видами пренебрежения, это меня не удивляет, но собираться продать ребенка — это уже разновидность болезни. Ты гораздо добрее меня, Арнольд.       Он пожал плечами.       — Энджела стала для меня опытом. Это заставило меня задуматься над тем, что же поначалу меня в ней так привлекло, и чего в ней все-таки не хватало. И, наконец, я это понял.       Хельга вздернула бровь:       — И? Что же с ней было не так? То есть, помимо того, что она была бесчеловечной.       Арнольд улыбнулся, подаваясь вперед:       — Она — не ты.       «Святые печеньки!» — кричал ее разум. — «Он же собирается...».       Его губы опустились опасно близко к ее лицу, что заставило ее вмиг оцепенеть. Арнольд развернул тело и примкнул к губам Хельги своими. Инстинкт отбросил обе шокированные части ее разума, и она стала отвечать на поцелуй, опустив кофе на пол и обвивая Арнольда за шею освободившимися руками.       Когда Хельга ушла с вечера встречи выпускников после почти поцелуя, она сказала Фиби, что этому не суждено быть. «Если этому не суждено случиться», — размышляла она, — «значит я не хотела, чтобы это случилось со мной».       Арнольд разомкнул поцелуй, сделав вдох, но не отдаляя лица. Хельга смотрела на него, пытаясь восстановить дыхание и перезапустить свое сердце, пребывавшее в состоянии глубокого потрясения с момента соприкосновения их губ.       — Ты чувствуешь это? — прошептал он, тяжело дыша.       — Я не знаю, что чувствовать, — ответила она так же сбивчиво.       Он резко раскрыл глаза и поймал ее взгляд.       — Я чувствую. И ты тоже.       Он медленно поднял голову, на секунду задержав взор на ее губах, от чего дыхание Хельги вновь участилось.       — Эту искру. Она всегда была между нами. Было очень глупо с моей стороны не осознавать этого, пока не стало слишком поздно, — тихим голосом произнес он. Его взгляд вновь переместился к ее глазам. Легкая улыбка коснулась его губ. — Ты ведь всегда это знала?       Потеряв дар речи, Хельга нерешительно кивнула. Он вновь наклонил голову и горячо поцеловал ее. Она так же целовала его в ответ, на пике эмоций, позволив инстинктам взять верх.       «Прекрати!» — закричала разумная сторона, наконец дав о себе знать. Это все... хорошо и замечательно, но он вернется в Сан-Лоренцо. За этим последуют долгие отношения на расстоянии, а потом долгие отношения на расстоянии.       На сей раз Хельга прервала поцелуй, пытаясь поймать глоток воздуха.       — Погоди, — задыхаясь, произнесла она.       Арнольд выжидающе глядел на нее.       — Мы не можем этого сделать.       — Почему нет? — нахмурился он.       — Ты живешь в Сан-Лоренцо. Это совершенно другая страна, и там непросто прижиться, если память мне не изменяет.       — Ты читала о Сан-Лоренцо? — ухмыльнулся Арнольд.       — Дело не в этом. Это ни к чему не приведет. Я вернусь домой через, — Хельга взглянула на часы, — примерно одиннадцать часов, а ты вернешься в свой дом в Сан-Лоренцо на этой неделе. Мы оба находимся за слишком много миль друг от друга, чтобы продолжить то, что может начаться здесь.       — Хельга...       Она поднялась на ноги.       — Послушай, Арнольд, впервые в жизни я скажу тебе кое-что очень личное. Я пришла на эту встречу выпускников, чтобы достигнуть завершения. После школы я уехала так внезапно, потому что мне нужен был новый старт, я ничего не добилась бы в Хиллвуде, где все знали меня как чокнутую младшую дочь Боба Патаки. У меня были и другие причины, чтобы уехать, и самая весомая из них — это увлечение тобой, — Хельга начала расхаживать из стороны в сторону, не в силах смотреть на Арнольда. — Ты прав. Между нами всегда кое-что было, я всегда знала об этом. И меня ранило, что ты этого не замечал. Вот почему я уехала. Когда я получила приглашение, Дженнифер посоветовала мне пойти. У меня никогда не было определенности в отношении тебя, за этим я и пришла — все для себя прояснить, чтобы потом вернуться домой и, наконец, покончить с этой частью моей жизни, — она вздохнула, потирая предплечья. — Это не предполагало целоваться с тобой в холле с торговыми автоматами в отеле. Так я не достигну желаемого завершения. Чего-то иного — да, но не завершения.       Хельга ощутила руки, скользнувшие вверх по ее рукам и развернувшие ее. Арнольд смотрел на нее.       — У тебя... были чувства ко мне в старшей школе? — спросил он.       Хельга глядела на него, приоткрыв рот.       — Ты был таким недогадливым в высшей школе, разве нет? Я... у меня были к тебе чувства с младших классов.       — Серьезно? — добившись информации, Арнольд потряс головой. — Погоди, это ведь в прошлом. Нам нужно поговорить о настоящем.       — А что насчет этого? Я тебе уже все сказала...       — Но я не упомянул, что обдумываю переезд из Сан-Лоренцо.       Хельга оцепенела.       — Что? Но разве не об этом ты мечтал с... А как же Филипп? Это ведь единственная жизнь, которую он знает.       — Я больше не могу там ничем заниматься. И настало время Филиппу жить, как обычному десятилетнему мальчику. Он слишком долго был лишен многого ради меня. Мы уже давно с ним это обсуждаем. Это еще одна причина, ради которой я приехал на встречу. Я переговорил с Джеральдом и хотел убедиться, что у него с Фиби не возникнет проблем с тем, чтобы приютить нас, пока мы не встанем на ноги.       — Так вы переедете в Хиллвуд...       — Самое позднее — к середине следующего года, — улыбнулся Арнольд. — Это ближе, чем Сан-Лоренцо?       — Что ж, пожалуй, с этим мы справимся, — согласилась она.       Арнольд рассмеялся и вновь поцеловал ее. Ей не верилось, что она на это соглашается. Был миллион и еще полмиллиона пунктов, что могло пойти не так.       Он разомкнул поцелуй и побудил ее снова сесть.       — Давай поговорим.       — … И я закончила, вываливая на него весь поток своего сознания посредством рассказа ассистенту Дэну, что это было обещанием женскому клубу, и о том, что мне очень жаль, и я вовсе не собиралась никому делать больно. Он на это купился и отпустил меня со строгим предупреждением впредь взвешивать последствия от выполнения обещаний.       Арнольд в голос смеялся, держась за бока. Хельга сделала глоток свежеприготовленного горячего кофе, улыбаясь в ответ на его смех.       — Это круче, чем в тот раз, когда Сид, Джеральд и Стинки чуть не попались, когда пытались воспроизвести сцену со шкафчиками из фильма «Porky's».       — Подожди, так это был ты?       — Эй, я не сказал, что это сделал я. Но Джеральд — мой лучший друг, так что, само собой, я об этом знал.       — Ронда была в том кабинете.       — А по какой еще причине, ты думаешь, они это затеяли?       Хельга хохотнула, когда Арнольд отпил свой кофе.       — И все же, как они попались?       — Ты не в курсе? Я думал, ты должна была знать об этом от Фиби.       — Нет, я, должно быть, упустила эту историю.       — Ну, со слов Джеральда, ребята были уже на месте и...       — Пап? — сонный голос прервал повествование.       Нахмурившись, они переглянулись. Арнольд поставил свой кофе и поднялся, чтобы заглянуть за угол. Мгновением позже в холл, потирая глаза, вошел десятилетний мальчик в клетчатой пижаме. Он разглядел Хельгу, сидящую на полу, и остановился.       — Привет, Хельга.       — Привет, Филипп. Почему ты не спишь так поздно?       Мальчик удивился:       — Поздно? Уже утро.       Он глянул на своего отца, потом вновь опустил взор на Хельгу, смотрящую на свои часы.       — А разве вы знакомы?       — Да. Мы давние друзья. Она одна из тех троих, не появившихся на пикнике, о которых я тебе говорил.       — Вот ведь... — воскликнула Хельга, поднимаясь и глядя на Арнольда. — Пол-седьмого утра!       — Что? — Арнольд обошел ее и взял за запястье, чтобы взглянуть на часы. — Мы провели тут всю ночь?       Парочка озадаченно переглянулась. Внимание же Филиппа перескакивало то на Хельгу, то на отца.       — Это та подруга, о которой ты рассказывал? — спросил тот.       Арнольд переключился на сына.       — Что? Ах, да, это та подруга.       Хельга ухмыльнулась.       — Ты рассказывал обо мне сыну? — игриво произнесла она.       Арнольд лишь пожал плечами.       — Ну, может, упомянул разок-другой при случае, — признался он.       — Папа сказал тебе, что мы переезжаем в Штаты? — спросил Филипп. Хельга кивнула, повернувшись к нему.       — Да. Что ты об этом думаешь?       — Это будет интересно, — ответил Филипп, хотя выглядел задумчивым.       — Жизнь здесь отличается от той, к которой ты привык в Сан-Лоренцо, — сказала ему Хельга.       — Я ведь увижу тебя снова?       Хельга улыбнулась:       — Ты можешь увидеться со мной, когда пожелаешь. Даже больше, вечером я дала свой номер твоему папе. Звони в любое время.       Филипп улыбнулся в ответ.       — Отлично. Папа сказал, мы вернемся сюда меньше, чем через год.       — Мне он сказал то же самое.       — Что ж, пора заканчивать, — вмешался Арнольд, взяв сына за плечи. — Нам нужно собираться на завтрак к Фиби и Джеральду, а Хельге — на самолет.       — Ты не идешь на завтрак? — насупился Филипп.       — Я не знала о нем. Если бы знала, то взяла бы билеты на более поздний рейс. Но я обязательно пойду в другой раз.       Широкая улыбка озарила лицо Филиппа:       — Хорошо. Было очень приятно с тобой познакомиться.       — Взаимно, Филипп.       — Увидимся.       — Вот, — Арнольд вручил ему ключ-карту. — Иди в номер и начинай готовиться, тебе нужно умыться. Я приду через минуту.       — Ладно, — Филипп с подозрением посмотрел на Арнольда, затем бросил взгляд на Хельгу, что изо всех сил пыталась изобразить саму невинность.       Арнольд подождал, покуда шаги отдалятся, затем вновь вернул свое внимание к блондинке.       — Проводить тебя до номера?       — Пожалуй.       Они покинули зону торговых автоматов и проделали короткий путь вниз по коридору.       — Уверяю тебя, он нормально воспримет переезд.       — Но он еще не полностью в Штатах. Между визитом и проживанием большая разница.       — Ему понравится, независимо от того, где мы будем жить.       — Разве вы не вернетесь обратно в Хиллвуд?       — Мы пробудем здесь первое время после возвращения, но я не уверен, что это будет насовсем, — произнес Арнольд. — Видишь ли, тут появилась девушка, и мне бы хотелось посмотреть, как пойдут дела с ней, прежде чем принимать какие-либо решения.       — Ты слишком оптимистичен, если надеешься на подобные ответные действия от этой девушки, — дразня, промолвила Хельга.       — Да уж, я неисправимый оптимист, — признал Арнольд, придвигаясь к ней ближе. — Но я думаю, она того стоит.       Эмоции Хельги выплясывали счастливый танец, в то время как логическая ее сторона стояла поодаль с отвисшей челюстью. Арнольд воспользовался этой возможностью, чтобы ее поцеловать.       — Значит, я могу позвонить тебе сегодня? — спросил он, прекратив поцелуй.       Поскольку ее разумная и эмоциональная стороны были заняты, инстинкт вновь взял верх.       — Да, — вымолвила она, выходя из транса. — Конечно, ты можешь мне позвонить сегодня.       — Отлично. Кстати, у Фиби будет к тебе несколько долгих вопросов.       — Только не это! — выпалила Хельга, вспоминая вчерашние высказывания ее лучшей подруги.       — Удачно добраться, — пожелал Арнольд, отшагивая от нее.       Хельга мысленно дала себе пощечину, чтобы удержаться и не последовать за ним.       — Спасибо. Созвонимся.       Он кивнул, затем развернулся и направился по коридору. Хельга отворила дверь и, облокотившись на дверной косяк, стала наблюдать, как он удаляется.       «Черт» — головокружительно подметила ее эмоциональная сторона. — «Это происходит с нами? Да нам повезло».       Ее разумная сторона согласилась.       Хельга дождалась, пока Арнольд дойдет до номера, заметив, что он смутился, осознав, что она за ним наблюдала; затем вошла в свой номер с улыбкой на тысячу ватт, сияющей на лице.       В конечном итоге она получила свое завершение. Хотя иногда завершение подразумевает новую открытую дверь. Хельга принялась собирать вещи — поспать можно и в самолете. Что-то подсказывало ей, что по возвращении домой ее ждет череда перемен в жизни.       И она встретит их счастливо.