Он просто хотел помочь

— Здесь красиво, — почти прошелестела Люси, натягивая рукава кофты на успевшие замёрзнуть руки. Но и этого хватило, чтобы он её услышал. Он не ответил. Наступило молчание. Что странно — оно не тяготило. В парке было немноголюдно. Стояла холодная погода, так что мало кому хотелось шататься по парку. Настало такое время, что перчатки ещё не надевают, но руки уже леденеют на холодном ветру, и солнца уже почти не видно. Красочная голубизна и белоснежные облака оставлены до следующего лета. Магнолию накрыло тусклым серым покрывалом. — Знаешь… — Сегодня… — начали они одновременно, — давай ты, — сказал Дреер. На его лице царило спокойствие, а еле заметная улыбка придавала необычный вид. Искренне улыбающийся Дреер. Занесите в красную книгу! — Знаешь, — сделала паузу Хартфилия, начиная свою фразу с того же слова, — с момента нашего знакомства мою жизнь наполнили разнообразные события. Это даже странно. — Так, погоди, — притормозил её Лекс, — с момента, как мы с тобой познакомились, и недели не прошло, — он хитро улыбнулся. Затем, вскинув бровь, буркнул:  — Хочешь пооткровенничать — валяй. Но первому встречному не стоит говорить всего что наболело. Люси осеклась. — Ты прав, — она улыбнулась так понимающе и по-доброму. — Ты прав, — повторила она, — но в одном ты ошибаешься: ты всё-таки не первый встречный. — Тогда кто же я для тебя? — сразу спросил блондин, безотчетно радуясь такому повороту в их разговоре. Девушка замолчала. Было видно, что она думает. Она остановилась и подняла взгляд на небо, вдохнула побольше свежего воздуха и, повернувшись к нему снова, задорно посмотрела на его лицо. Казалось, она уже забыла его вопрос. На горизонте виднелись аттракционы, и кареглазая, так и не ответив, потянула его кататься. Кабинка колеса обозрения поднималась всё выше над землей, а Лекс даже не задавался вопросом, что он там забыл. Люси смотрела перед собой, и по её лицу разливалась радость. Она так и не ответила, а он и не торопил. Парень буквально чувствовал её восторг от происходящего. Он словно был на прогулке с человеком, которому только что подарили зрение. В итоге её искреннее удовольствие от всего происходящего передалось и ему. Затем была карусель. Возле которой он, так и быть, постоял пять минут пристыженно. Ещё бы, «развлекуха» для пятилетних, а это дура смеётся во весь голос и ещё ему что-то кричит с карусели. Позорит. Когда ей вдруг захотелось мороженого в такой холод, он уже просто промолчал. Продавщица смотрела на них, как на ненормальных. — Сама ты ненормальная, — словно прочитав её мысли, сказал Дреер. — Кто в такой холод мороженым торгует? Но, шаг за шагом, минута за минутой и город погрузился в темноту. В парке зажглись фонари. Если днём людей было немного, то теперь стало совсем безлюдно. Лишь одинокая парочка ненормальных всё вышагивала по парку. Люси болтала без умолку, рассказывая о своём детстве, вспоминая своих родителей, рассказывая какой Нацу бывает болван, совсем не подозревая, что Лекс в курсе, какой её брат «бывает болван». — Что-то так быстро стемнело, — заключила золотоволосая. От холода она уже не чувствовала пальцев ног и рук. Девушка резко остановилась, перестав вышагивать по аллее, которую они сегодня раз пять уже обошли. — На самом деле уже шесть, если хочешь знать, — заметил Лексус, взглянув на наручные часы. — Что, правда? — искреннее удивление в голосе. — Правда, — подтвердил солист Громовержцев. — Да ну? Врёшь! — воскликнула Люси и сама полезла посмотреть, естественно ей никто просто так не позволил, и в итоге она повисла на шее у парня в странной позе. В попытках дотянуться до высоко поднятой руки парня, девушка дотянулась до его лица. Повисло молчание. Люси смутилась. Но, наконец, вдоволь насладившись невольным смущением блондинки, Дреер опустил руку и позволил ей самой посмотреть время. — Да-а-а, — только и протянула она в ответ. Их руки нечаянно соприкоснулись и Дреер даже дёрнулся:  — Да ты ледяная! — Он тут же подхватил вторую руку и начал растирать её ладони. — Ещё мороженое жрёт, совсем умом тронулась. — Я не жру, я ем, — поправила его Хартфилия, но руки не отдёрнула. — Тем более, — подчеркнула она поучительным тоном, — днем было ещё тепло. Лекс хмыкнул. Он уже в красках успел себе представить, как его отделает Эрза, и какую истерику закатит её братец, если по его вине Люси заболеет (чья на самом деле вина, разбираться эти двое не станут). — Слушай, давай ко мне на чай заглянешь, согреешься, потом домой? — предложил Лексус, чувствуя за неё ответственность. — Боюсь, до дома не дойдёшь, совсем околеешь по пути. Люси скромно помолчала, честно обдумывая предложение. Поправила волосы, смешно поморщила нос и ответила, как на духу:  — Давай. — Вот и хорошо. — произнёс Дреер. — Пойдём что ли, снегурочка ты наша. *** В квартире парня было темно и тихо. Если бы не та история про маму хирурга, Люси бы никогда не поверила, что данный молодой человек живет с мамой. В конце-то концов — мини бар, подиум, музыкальная установка — какое-то странное помещение для семьи. Здесь скорее живет молодой парень, начинающий музыкант. Хартфилия хмыкнула. «Надо будет спросить потом у него про маму», — решила она. — Где гостиная ты уже знаешь, вперед! Я на кухню, — спокойно сказал парень. Почему у Дреера получалось общаться с этой девушкой, скажем так: по-нормальному? Он, пожалуй, и сам уже не мог ответить на этот вопрос. С ней он изначально старался вести себя вежливо, ну а потом он просто расслабился и уже перестал изображать из себя кого-то. Все привыкли видеть его этаким бабником, гуляющим музыкантом, грубияном — да, в общем-то, он и не привык быть паинькой. Сейчас же его останавливало пари. Впрочем, так думал он. Прибавим всевозрастающее любопытство к данной особе. Он ведь никогда и не пытался узнать поближе кого-то из своих девушек. Ха, девушек. Громко сказано. Девиц на одну ночь. К тому же, Люси - не его девушка. Статус их отношений не определен. Кстати об этом. — Ты, между прочим, так и не ответила! — напомнил ей солист громовержцев, выходя из кухни с перекинутым через плечо полотенцем. — Кто же я для тебя? — Не знаю, — попыталась честно ответить золотоволосая. «Не знаю» — пронеслось в голове у Дреера. Это всё, что она надумала за этот день? Могла бы и сразу так ответить. Чего тянула? В парне поднялась волна раздражения. — Да ты издеваешься?! — произнёс он с искренним возмущением, всплеснув при этом руками. Люси на его слова хихикнула. — Чего хихикаешь? — продолжил возмущаться блондин, но это хихиканье кареглазой быстро усмирило его гнев. — Ты сейчас такой смешной был! — просто ответила ему Люси и спародировала его вновь, изобразив всплеск руками, и скорчив недовольную мордашку. — Я не всплёскивал руками! — возразил тут же Дреер, переключившись с гнева на простое недовольство. — А вот и нет! — возразила блондинка. — И вообще, Дреер, где мой обещанный плед и кружка чая? — Блондин удивленно на неё посмотрел. За день общения с ним она так раскрепостилась. — А я смотрю наглеешь, Хартфилия, час от часа всё хуже и хуже, — заметил Лекс и, будто одобрительно, улыбнулся. Сейчас он неосознанно светился от счастья. Общение с сестрёнкой Драгнила становилось всё веселее, а поведение сей барышни всё неожиданней. Он подошел к шкафу и, к удивлению Хартфилии, достал с плечиков настоящую ШУБУ! — Шуба? — округлила глаза Люси. — Ну что, счастлива? — спросил Дреер. — Нет, сегодня слишком холодно для того, чтобы я была счастлива, — возразила кареглазая. — А ты можешь быть счастливой только если тепло? — Исключительно, — ответила девушка, выхватывая шубу из рук парня и укрывая ею свои плечи. — Интересная позиция, — улыбнулся Лекс. Да что же делает эта девчонка? Почему он последние полчаса не перестает улыбаться? Лимит улыбочек исчерпан! Но губы сами расползаются в странном оскале, что у Лексуса зовется улыбкой. Вообще, Эвер часто говорила, что улыбаться ему противопоказано: от его улыбки засыхают цветы, а у прохожих седеют волосы. Что же, похоже, этой всё ни по чем. — А скоро будет чай? — робко поинтересовалась Хартфилия, едва возникла пауза в их диалоге, снова превращаясь в скромную девушку. — Скоро, — снисходительно посмотрел на неё блондин и потрепал по макушке. — Ещё и голодная, наверное? — Честно отвечать? — спросила кареглазая с глазами, словно у оленёнка. — Страшно голодная. — Ну, я у нас настоящий шеф-повар, — убедительно произнес Лекс, — а потому, сейчас подам просто невероятные бутерброды. Ты такие никогда не пробовала! — Как в прошлый раз будут? — скептически посмотрела на него Люси. — Ты что! В этот раз будет ещё и сыр! — продолжал хвалиться этот двухметровый блондин с растрепанными во все стороны волосами. — Да ты что! — подхватила Хартфилия. — Какие изыски. — Всё ради тебя, всё ради тебя, — проговорил Лекс и ушел на кухню. * * * Время текло незаметно для двоих в этой квартире. Чай уже давно остыл, а обещанные бутерброды съедены. Мерный стук часов на кухне прерывал непрекращающийся диалог. — Ты помнишь, как мы познакомились? — решил зайти издалека Дреер. — Так вот. Та история про маму-хирурга… — Та история полное вранье, — закончила за него Люсьена. — Что? Но как ты?!.. — удивился парень. Ему вдруг стало любопытно откуда такие выводы. — Оглянись, Лекс, — произнесла снисходительно Хартфилия, — музыкальная установка и прочее оборудование, мини-бар, интерьер без намёка на семейный уют? И ни одного звонка за весь день! — Да, быстро ты меня раскусила! — Скажи только, зачем всё это надо было выдумывать? — полюбопытствовала Люси без намека в голосе на какое-либо оскорбление. — Просто хотел познакомиться, — пояснил Дреер, сам удивляясь своему спокойствию. — Погоди, так вся эта история про ключи и ночёвку у меня - всё тоже, как бы, не случайно? — до девушки дошло, какая она была наивная. — Ну да, — согласился Лекс, ожидая от неё оскорблений в свой адрес, как-никак, он всё-таки воспользовался её доверчивостью. — Вот я дура, — произнесла гробовым голосом Люси и зарылась рукой в золотистые волосы, — но ты-то чего меня не остановил? — Так я пытался, но тебя разве остановишь, уперлась, словно танк, и давай за собой тащить три квартала. Кареглазая искренне рассмеялась над своим описанием: — Теперь ясно, чего это Нацу так психанул. Ещё бы — притащила домой ночевать первого встречного. Вот даю. — Хей, мы, кажется, уже выяснили, что я не первый встречный! — возмутился Лекс, играя обиду. — Да-да, — повторила Люсьена, уставшая от этой темы за сегодня, — теперь уже нет, теперь ты мой друг. *** «Друг» — словно на повторе, в голове Лекса всё крутилось это слово, после того как он, на машине Бикса (с самим приятелем), проводил девушку домой. Время было уже позднее, (по словам блондинки) девять тридцать вечера, а она всё ещё «у друга» — это вам не шутки шутить. Вот он и позвонил Биксу. Проводили. Затем приятель хотел отвезти его в клуб, но солист-громовержец отказался от такой перспективы. После слов, что эта юная леди плохо на него влияет, Бикслоу всё же завёз его домой. Друг — это не плохо, но и не хорошо. Но что за запросы, в конце концов? Знакомы-то всего три или четыре дня. Неплохо, определенно неплохо. Плохо будет, когда «бабник всея Хвоста Феи» попадёт в так называемую «френдзону». Да ещё к кому — к самой младшей сестре Драгнила. В клубе засмеют. Нельзя всё так оставлять, ой нельзя. Собственно, в этот момент в голове Дреера созрел план. Названия он ему ещё не дал, но уже продумал, как две недели будет виться рядом с данной особой, может, даже на свидания пару раз сводит… Надо же привлечь внимание. В общем, жди беды. Ещё один полудурок задумал план.