Поверь мне

Возвращаться было тяжело. За несколько месяцев она совсем отвыкла от обычной жизни, а привыкать обратно было довольно трудно. Мишель училась, восстанавливая пробелы в знаниях (не то чтобы это было трудно), а в свободное время тренировалась, как одержимая. Ей отчего-то очень хотелось стать сильнее. Вернее – ей это было необходимо. А потом, ранним утром, на пробежке она столкнулась с Опачо. Та ничуть не изменилась; осталась такой же, какой была на Турнире. Маленькой самоуверенной засранкой. Ребенком, поправила себя Мишель. Каким бы ни была – ребенком. Опачо выглядела обыкновенной девчонкой, ничего экстравагантного – ни босых ног, ни множества браслетов на руках и ногах… Хранителя при ней тоже не было. Темноволосая, смуглая, хмурая в оранжевом платьице и сандалиях, она держала большой белый пакет, в который в булочных заворачивали покупки, прижимая его к себе. Показалось, что из пакета доносится аромат свежей выпечки. Что она здесь забыла?.. Иногда инстинкты срабатывали много быстрее разума. Не успев толком осознать, что и для чего она делает, Мишель нырнула в ближайший переулок, пробежала его насквозь и вылетела на пустынную улицу. Опачо, которая свернула в параллельный проулок, не было. Где же она?.. - Зачем? – Эйдан стояла напротив, спокойная и безупречная в своем холодном очаровании. На фоне своей хранительницы Мишель, в зеленой футболке с Тардис, потертых джинсах и стареньких кедах выглядела нелепой. От бега растрепались волосы, чуть покраснели щеки, сбивалось дыхание. В самом деле, зачем? Зачем травить себе душу несбыточными фантазиями, зачем вспоминать те глупые, лживые, бессмысленные сны? - Не гонись за призраками. Оставь напрасные надежды. Научись отпускать. … глупые, лживые, бессмысленные сны! - Нет! - Глупая! – выпалила Эйдан, на секунду – на краткий миг став похожей на обычную, живую девушку. Если бы сердце её могло биться, оно бы уже выскакивало из груди. – Ты не понимаешь – твой Асакура давно уже мертв, и ты ничего не добьешься, отрицая это! Мишель качнула головой. - Эйдан, - сказала она негромко и улыбнулась, - я тоже тебя люблю. И я… ты можешь быть права, а я – совершить огромную ошибку, но… что делать. Я, правда, должна понять. Может, единственное, что действительно должна. Сквозь туманную дымку утра слепило золотом рассветное солнце, заставляя щуриться, мешая видеть. Мишель повернулась к Эйдан спиной и пошла по молчаливой улице к переулку, куда несколькими минутами ранее свернула Опачо. - Он мертвец, - сказала хранитель ей вслед. Голос её звучал непривычно горько и обиженно. Вся она в последние месяцы была напряженной, словно тетива лука за мгновение до выстрела. Не оборачиваясь и не замедляя шаг, Мишель пожала плечами. - Кого это ты назвала мертвецом?..