Пожалуйста, не уходи

Джонни и Заки ушли. Несмотря на то, что это был дом Джонни. Куда они делись, Брайан не знал и не хотел знать. Сейчас его вообще мало что волновало. Он не хотел покидать эти голые стены, потому что было еще слишком больно. Он сидел в них, словно узник, не желая принимать действительность, забив на все свои обязанности, забыв всех, кто был вне этой маленькой комнатушки. А в ней их было двое: он и Джимми. Он часто проваливался в забытье, но и во сне покой не приходил к нему. Ему словно нравилась вся та боль, что разрывала грудную клетку на части, не оставляя ничего живого. Он упивался этой болью. Где-то через неделю он стал плохо различать, где реальность, а где кошмары. Они стали одним целым, неотделимым друг от друга, сопровождаемые постоянными всхлипами юноши и его стенаниями. Теперь, когда он остался здесь один, он мог позволить себе плакать, плакать по-настоящему. Он постоянно прокручивал в памяти все самые счастливые моменты с Джимми, от чего, несомненно, становилось только хуже. Он уже не помнил, когда у них всё закрутилось. Вот они лучшие друзья, а вот Джимми впервые приблизился к нему неподобающе близко и как-то странно обнял. А Брайан почувствовал что-то шевелящееся под ложечкой... Это была взаимность. За объятьями последовали жаркие поцелуи и признания, некоторая неловкость... Но она была там к месту. Образ Джима повис в сознании Брайана, такой светлый и чудесный. "Я знаю, ты найдешь свой путь, когда меня не будет рядом этой ночью..." Брайан вскочил, мигом очнувшись от наваждения, весь в холодном поту. Его грудь тяжело вздымалась, а сердце болело, грозя вот-вот отказать. Спустя минуту парень тяжело вздохнул и лег обратно, прикрыв глаза. Странно, но в этот раз он почувствовал себя легче. Чьи-то теплые руки утешающе обнимали его сквозь пространство и время. На его бледном лице появилась слабая улыбка. Еле двигая губами, он прошептал единственное слово, что крутилось у него в мозгу последние недели - "Джимми". Однако передышка оказалась недолгой. Реальные проблемы завладели его разумом, и на смену спокойному сну пришел недруг, когда-то бывший лучшим другом. Брайану снилось, что Мэтт спустился к нему. Не желая ничего слушать, он очень грубо поставил его раком на том самом диване, на котором он сейчас спал, сдернул с него джинсы, ободрав его бледную нежную кожу ремнем, и стал поглаживать его бедра, подбираясь к заветному желанному месту. И, когда Брайан ожидал того меньше всего, Мэтт резко вошел в него, причинив ужасную боль, которая отлично чувствовалась даже сквозь сон. Юноша бы вытерпел ее, если бы Мэтт прекратил, но тот не желал останавливаться, наоборот - он все наращивал темп, то сильно шлепая его по ягодицам, то нежно, но сильно прижимая его к себе и лапая во всех местах, к каким мог дотянуться. Спустя некоторое время, Мэтт, наконец-то, выдохся и растворился словно дымка, нахально и зло улыбаясь. Хейнер снова проснулся с испариной на лбу. У них с Джимми никогда не было такого секса. Парень понял, как сильно скучает по возлюбленному, не только в ментальном смысле. Его тело заныло от желания и недомогания. Но уходить из комнаты все равно было еще слишком рано, ему предстояло много работать с собой.