Иррациональное

Я помню наш вчерашний разговор по душам. От сердца к сердцу. Ты обнимал меня, и я ощущала твое тепло и биение твоего сердца: вначале удары были медленными, гулкими, а затем все быстрей и быстрей... Ты признался, что напуган. Боишься быть бесполезным. С трудом сглатывая вязкую, тягучую слюну, признаюсь тебе в том же. Я люблю эти наши полуночные разговоры. О всяком. Случается и такое, что ты рассказываешь смешную историю о своем коте, и внезапно я осознаю, что мы начинаем говорить о чем-то важном. О будущем, например. О том, что это страшно интересно. Одновременно и страшно, и интересно. Страшно обрывать старые связи, куда-то уезжать, бросать, оставлять дорогих тебе людей. Интересно же расширить круг своего общения, комфорта, выбраться из маленькой, уютной раковины, в которой ты существовал все это время, изредка впуская в нее людей, что тебе приглянулись. Но знай, мой друг, мы всегда возвращаемся. И где бы мы ни были, мы все равно будем помнить о тех, кто прочно обосновался в наших сердцах. О тех, чье имя вызывает у нас улыбку и заставляет сердце сладко сжиматься в предвкушении. Я, например, буду помнить о тебе. Буду помнить, как ты обнимал меня; как твои пальцы быстро бегали по моим ребрам, и ты шутил о своем музыкальном прошлом. Я буду помнить. А ты? Хотелось бы верить, что и я тоже занимаю в твоем сердце определенный стульчик. Хотелось бы верить, что ты не позволишь кому-то новому занять мое место. Ведь оно... наше. Мы никогда не сможем покинуть это место. Оно в нашей душе, воспоминаниях: счастливых и грустных. Дом напоминает нам о наших взлетах и падениях. Дом помнит моменты нашей силы и нашей слабости. Мы не сможем его покинуть. Уехать на время? Да, безусловно. Уехать навсегда? Не вспоминать, не возвращаться, не навещать? Никогда. Это невозможно. Мы сами себе этого не позволим. "Лето кончается. Мы будем видеться реже", - с грустью сообщаешь ты мне. Ничего, мой милый. Лето в моей душе только начинается.