Могла бы хоть автограф попросить!

Был самый что ни на есть обычный день без определенной погоды. Солнце периодически вылезало на небосвод, опаляя все вокруг горячими лучами, но вскоре вновь скрывалось за плотными серо-фиолетовыми тучами. Было достаточно душно, но, тем не менее, порой поднимался такой сильный ветер, что невозможно было открыть глаза из-за поднявшейся пыли. Глеб сидел на скамейке в парке мрачный, как туча, и размышлял. Нет, вовсе не о смысле жизни или революциях. Как бы это ни было глупо, он размышлял только лишь над вопросом, который, вызывая угрюмую усмешку на губах, в голове звучал как: "Курить или не курить? Вот в чем вопрос." И чем больше Глебсон над этим размышлял, тем мрачнее становился. С одной стороны, курить ему вроде бы даже хотелось, а вот с другой... Да, с другой стороны, от сигарет, в связи с духотой, уже тошнило. Так бы Глеб и размышлял над тем, чтобы угрохать остатки сегодняшнего здоровья сейчас или же чуть-чуть оставить на потом, но его внезапно прервали. Сначала из ближайших кустов раздался истеричный вопль на немецком с диким "рязанским" акцентом: - Ficken in den Mund! Ich hasse Büsche! Не успел Глебсон толком охренеть, как из тех самых кустов выскочила немного потрепанная девица. С самым что ни на есть невозмутимым видом она направилась прямиком к Глебу. - Извините, у вас сигаретки не будет? - сразу видно, за плечами большой опыт так называемого "стрелка-радиста". Мужчина молча протянул девушке сигарету, одновременно радуясь и печалясь от того, что девушка о его существовании, похоже, даже не подозревала вплоть до этой самой минуты. Девица тем временем, смерив "Marlboro" критическим взглядом и, одарив усмешкой, бодренько зашагала своей дорогой. Впрочем, она не смогла не обернуться и не ляпнуть на прощание: - Спасибо, Глеб Рудольфович! Щелчок черной(ну точно же черной!) зажигалкой и будто и не было здесь никакой девушки. "Все-таки узнала," - на губах Глеба заиграла легкая улыбка, - "Могла бы хоть автограф попросить!" Самойлов достал вторую сигарету и закурил сам.