Записки на коленке

Игорь с каким-то несвойственным ему отвращением ждал своего двадцатилетия. По традиции отроку, которому исполнялось двадцать — дарили личного раба. Игоря тошнило от одной только мысли, что кто-то будет лебезить перед ним. Как будто обычных людей ему было мало. Ему претила сама мысль о том, что придется кого-то унижать. Пусть даже кого-то, кто рожден для этой участи. Игорь боялся, что отец подарит ему рабыню. Это будет еще хуже. Для своего времени у Игоря были высокие моральные принципы. Прямо-таки головная боль отца. Но и отец у него был не дураком. Он уважал мнение своего сына и всегда учитывал его пожелания. Поэтому был уверен, что подарок его уж точно не разочарует. *** — Игорь, тебе, наверное, не терпится увидеть свой подарок? — меланхолично спросил Сергей, расположившись на ложе Акинфеева. — Я попросил делать это хотя бы не официально. Ты не представляешь, как мне было бы стыдно перед гостями. — Все через это проходят. Некоторые даже получают удовольствие. Игорь скривился. У него не было проблем с самооценкой, чтобы самоутверждаться за счёт унижения других. В комнату постучали. Через мгновение к ним зашел сияющий, как начищенная монета отец, сзади него семенил его личный раб, неся какие-то книги. Игорю, глядя на это, захотелось выйти в окно. — С днем рождения, мой наследник, — важно сказал отец. — Я рад, что ты мой сын… Всю проникновенную речь Игорь благополучно прослушал, буравя взглядом дверь. Сергей, как и положено людям, стоящим ниже рангом — благополучно молчал. — Теперь о главном, — подытожил он. — Раб не простой. Его доставили прямиком из Бразилии… Хотя, что я рассказываю, тебе же, наверное, не терпится самому его увидеть! «О, да», — подумал Игорь. Отец открыл дверь, заводя высокого, голого по пояс, смуглого парня, с упрямым взглядом черных глаз. Игорь увидел татуировку на его плече и подумал, что дела обстоят еще хуже, чем он представлял. Свое тело уродовали только невежды. Вздохнув, он подошел к стоящему на коленях парню. — Клянешься ли ты, раб, служить мне до конца дней своих? Он молчал. Молчание затягивалось. Сначала Игорь подумал, что он немой. Но потом отец, неодобрительно покачав головой, стеганул парня по спине. Тот, сцепив зубы, полу утвердительно мотнул головой. — Ну, развлекайтесь, — сказал отец, протягивая кнут Игорю. — Он немного своенравный, потому что глупый, но я думаю, что это легко исправить. Игорь зачарованно кивнул, не сводя глаз с парня. Когда отец ушел, Сергей, все еще сидящий в одной позе, облегченно выдохнул. — Как тебя зовут, раб? — спросил Игорь. — Маринато Алвим Гильерме, — по-русски он говорил плохо, но понять его было реально. — Как мне тебя называть? — Как ВАМ будет удобно, г о с п о д и н. По буквам. Он сказал это по буквам. У Игоря отпала челюсть: ведь этот раб не только не пытался отвести взгляд или как-то иначе проявить свое уважение, он как будто бы сам делал одолжение своему хозяину. — Ты должен взять ситуацию под свой контроль, — негромко сказал Сергей, первым отойдя от шока. На словах-то это кажется простым. А на деле… Игорь никогда не стремился кем-то управлять, и уж тем более — ставить на место. Но и дураку понятно, что если он сейчас потеряет свой авторитет — это дойдет до отца и это будет позором. Для них обоих. — Маринато, — начал Игорь. — Я не хочу применять к тебе силу, я думаю, ты тоже этого не хочешь. Я твой хозяин, ты должен проявлять уважение. «Господи, хоть бы это было хотя бы на йоту убедительно». Но судя по взгляду последнего — фокус не прошел. — Я стою перед вами на коленях, голый по пояс, какое еще уважение я должен предъявить? — поинтересовался он. Игорь растерялся. Более того, он запаниковал. Потому что, во-первых, он с таким никогда не сталкивался. И, во-вторых, Маринато был прав. Он был чертовски прав. Сергей, бросив взгляд на Акинфеева, тоже многое понял. — Игорь, ты же не собираешься… — Ты прав, — перебил его он. — Встань с колен, будем говорить на равных. Маринато поднялся и, черт, он оказался на голову выше Игоря. Такие люди не могли быть рабами. — Сергей, оставь нас, — попросил он. Игнашевич удивленно вскинул бровь, но спорить не стал. В конце концов, это не его дело. И ему не хотелось видеть, как Игорь борется с моральными принципами, потому что подозревал, что тот проиграет. Когда они остались одни, Игорь сел, смотря на Маринато. — Ты родился рабом? — Нет, — сжал губы в полоску тот. — Просто варвары напали на мою семью и забрали. Игорь промолчал. Ситуация становилась всё более неловкой. — Лучше убей меня. Служить я тебе не стану. — Неужели по мне не видно, какой из меня хозяин? — не удержался от ухмылки Игорь. — Да уж, — в тон ему ответил Маринато. — Называй меня Гилей, мне так удобно. — Хорошо. Гиля… — протянул он. — Ты любишь футбол? *** Отец не прогадал, выбирая именно этого раба. Маринато был своенравным, непокорным. У него был свой ответ на всё. Свое мнение. И, что самое главное: он смог стать для Игоря тем другом, в котором он нуждался. Стать тем человеком, который смог бы вовремя остановить от глупостей. Который не боялся сказать правды в лицо. А еще Маринато был умным. При незнакомых людях он играл идеальную роль послушной вещи, смущая и выводя этим Игоря из себя. *** — Фу, ты серьезно? — сказал Гиля, вертя в руках диск. — Отстань. Да. — Серьезно? — ДА. — ПРЯМ ДА? — Я сейчас тебя ударю. — Это же бабская группа… — РАБ ИДИ В УГОЛ.