Город смерти

- Володя, с тобой все в порядке? Ленин отвернулся к окну. Конечно, нет, черта с два все будет в порядке. - Не волнуйся, Надюша, это нервы, - пробормотал он. Крупская подсела к нему, уже понимая, в чем дело. - Ты переживаешь из-за Троцкого? Ильич только вздохнул. «Переживать» – это, конечно, была очень мягкая формулировка в сравнении с тем, как он трепал себе нервы. Мерзкий выскочка умел портить всем настроение и сейчас занимался этим с особенным удовольствием. - Я думаю, что скоро он поймет свою ошибку, и все наладится, - успокаивающе проговорила Надежда, но Ленин тут же повернулся к ней: - Поймет свою ошибку?! Надя, ты хоть помнишь, о ком ты говоришь? Да этот болван скорее прыгнет с обрыва, чем признает, что кто-то умнее его! Эта треклятая меньшевистская осторожность сведет меня в могилу! Зачем я вообще назначил его Наркомом по военным делам, зная, что он обязательно будет выкидывать такие кренделя? - Какие кренделя? Он просто не согласен с тобой, Володя, вот и все. - Нет, Наденька, он не просто не согласен. Этот мерзавец буквально шантажирует меня, угрожает неподчинением всего Реввоенсовета, если я отдам приказ о наступлении на Варшаву! Он! Угрожает! Мне! Ха-ха! Ты видела в жизни что-нибудь подобное? - Но ведь весь ЦК за тобой. Неужели нельзя просто заставить его замолчать? - Замолчать… - Ильич встал и начал мрачно ходить по кабинету. Внезапно он обернулся. - Пожалуй, один способ найдется. Я навсегда заставлю его замолчать. Крупская в ужасе посмотрела на него: - Володя, что ты задумал? - Ничего особенного, Наденька. Я просто вышвырну его отсюда. Думаю, никто не будет против. - Как это «вышвырну»? За него вступится тот же Реввоенсовет, вдруг устроят еще какой-нибудь переворот… - Ошибаешься, милая. – Ленин вытащил из ящика стопку бумаг и помахал ею. – Это – жалобы из Реввоенсовета на Троцкого. Вот, пожалуйста: «…Ни с кем не считается, если принял даже ошибочное решение, игнорирует мнение всех, кто с ним не согласен…» Или вот: «Солдаты жалуются на аракчеевщину, свирепствующую везде, куда приезжает т. Троцкий. Расстрелы он проводит по поводу и без оного, причем страдают в основном невиноватые…» У меня много таких бумажек, Надя, а писем от крестьян – еще больше. Просто я их держал в ящике стола, надеясь, что он образумится. Не образумился. Поэтому я имею полное право пустить в ход эти жалобы. – Он радостно засмеялся. – Да-да, я непременно пущу их в ход! Черт возьми, и как я раньше не додумался до этого? - Не слишком ли это, Володя? – с беспокойством поинтересовалась Надежда. – Все-таки его заслуги перед революцией несомненны… - Незаменимых людей нет, Надюша. Тем более что людей с заслугами перед революцией у нас много, но с ними, в отличие от Троцкого, можно работать. А он… Если одумается – что ж, может, и вернем его. А пока что отправлю его в бессрочный отпуск. – Помолчав, Ленин хищно улыбнулся: - В ссылку.