Дети космоса

Безумная пляска. А Ай настигает космос, как луч проходящий сквозь стены большого солнца, она, верно, в танце, и сердце её так бьётся, как будто впервые увидела небеса. Ребёнок, отмеченный знаком кого-то свыше, срывается в пустошь из мира бумажных книжек, срывается в глушь из подвешенной Богом ниши, где мрачность, бескислородность и мерзлота. В огне развиваясь, Умчится до крайней точки, пока чей-то голос в динамике тих и точен. Она словно снова гуляет у тех обочин, что длинной стеной отделяли её моря. В ней жизнь бьёт ключом — вырывается в мир фонтаном, пока всё возможно, не поздно, не слишком рано; она повторяет неистово, неустанно, Что Космос почти что такой же, как и Земля. Кидаясь за светом, Настроена сеять правду, и даже когда самомнение бьёт наотмашь, когда как по швам затрещит под одеждой кожа, и свет, слишком яркий, ослепит её глаза, ведь есть ещё голос и вера, смешная вера, с которой шагает по станции также смело, как будто бы дома, как будто бы прилетела… Как будто сам Космос твердит, что Ай не одна. Разбитая вновь, Повторяет свои ошибки, но учится быстро, находит язык со всеми — такая натура, покинувшей колыбель и твердящей по новой про путь и свою судьбу. Ай знает немного, но этого ей хватает, чтоб выводы делать и вновь набираться знаний, чтоб средь бесконечности выбрать кусочек рая, А с ним среди тысячи точек найти звезду. Она улыбалась и звонко смеялась. Помнишь? Ты веришь в неё, что потеряно в плане смысла, ты любишь её совершенно, наивно, чисто и с мыслью о ней продолжаешь в мечту полёт. Вы в этом похожи — наивные, словно дети, нуждаетесь в небе, в полетах, в своей планете. «Фон Браун» ведёт к точке схода и тянет в сети с собой человечество вот уже пятый год. И верила в это… Она, продолжая дело, и этим дышала, ждала и беззвучно пела, в стихах вспоминая семью, Хашироту, членов команды, с которой давно выполняет долг. Земля продолжает кружиться в безумной пляске, Ай снова смеётся и ей совершенно ясно, что все, кто был с нею, познали её пространство. Что космос отныне и больше не одинок.