Без права на любовь

Уныло серое здание детского дома стояло окруженное давно голыми деревьями, а пожухлая листва застилала весь двор и наводила своим видом еще большую тоску. Несмотря на усилия воспитателей, это место оставалось мрачным и пропитанным безнадежным ожиданием. Здесь все кого-то ждали, а потом понимали, что никому не нужны. - Ну чего ты там всё высматриваешь, - белобрысый мальчишка в синей заштопанной майке толкнул соседа по комнате плечом, - никто не придет. Побежали лучше в столовку, там сегодня пирожки с вареньем дают. - Не хочу ничего, - отстраненным голосом отозвался Егор, не двигаясь со своего насиженного места на подоконнике. Мальчик всё еще надеялся, что мама за ним придет, и каждое утро садился у окна ждать. - Ну и дурак, - обиженно буркнул Алеша и, наспех завязав шнурки, поторопился в столовую, чтобы успеть взять пирожок себе и своему новому приятелю. Егор отстраненно смотрел на крупные капли дождя и незаметно вытирал слезы. Мама, мамочка… Как же ему снова хотелось почувствовать тепло её ласковых рук. И обязательный поцелуй на ночь. Мальчик всхлипнул и уткнулся носом в колени, стараясь не разрыдаться в голос. Он никак не мог понять, почему он здесь, в окружении чужих людей, а не дома, в своей кроватке? Его забрали прямо из больничной палаты и даже не дали заехать домой. Егор запомнил взгляд тети Вики, полный отчаяния и её слова о том, что все будет хорошо. Но ничего хорошего нет! Она его тоже обманула. - Эй, мелкий! - в комнату вошел парень лет шестнадцати, облаченный в старенький костюм, - иди, к тебе там пришел кто-то, - серьезно проговорил он и поправил очки, которые постоянно норовили сползти с носа. - Там мама? - шмыгнул носом Егорка и с надеждой посмотрел на дежурного. - Я не знаю, - по-взрослому сдержанно и степенно ответил паренек, - тетка какая-то, молодая. Беги давай скорее, мне некогда тут с тобой возиться. Мальчик тут же спрыгнул с подоконника и выбежал из комнаты, едва не сбив дежурного с ног. Спустившись в холл, он замер на последних ступеньках лестницы и на его лице отразилось горькое разочарование. - Вы не мама, - проговорил он тихо. Виктория замерла, услышав голос мальчика, а потом резко к нему повернулась: - Егор, привет, - она присела перед ним на корточки. - Тетя Вика, где мама? - сквозь слезы спросил он, - я хочу домой, к маме! - топнул ногой мальчик и неожиданно побледнел, почувствовав резкую боль в груди. Виктория быстро подхватила его на руки и донесла до стула. - Егор, тебе нельзя волноваться, - строго проговорила она, - вспомни, как мама за тебя переживала, когда тебе было так больно. Она и сейчас переживает. - Она меня бросила! - отчаянно выкрикнул Егор, - мне мальчишки все рассказали! Я ей стал не нужен. Вика с болью смотрела на ребенка, ей безумно хотелось помочь этому маленькому человечку, но она не знала, как и чем. - Егор, - она погладила его по волосам и слегка улыбнулась, - мама тебя не бросила, а просто уехала. Тебя совсем скоро заберут отсюда. Смотри, это тебе, - девушка достала из сумки небольшого плюшевого медведя. - Это от мамы? - глаза мальчика засветились надеждой, - это мама просила передать. Немного помедлив, Вика кивнула, разочаровывать сейчас ребенка было бы слишком жестоко. - Да, это мама велела передать. - как можно искреннее проговорила девушка, - тебе понравилось? - Очень, - прошептал мальчик, прижав игрушку к груди, - спасибо, - он чмокнул девушку в щеку. - Тетя Вика, мне в столовую пора, - проговорил Егор, - а вы еще придете? - Обязательно, - улыбнулась Вика, - беги, раз надо. И не скучай, Егорка, помни, что тебя любят. - Пока, - мальчик побежал в сторону столовой, где уже давно завтракали его друзья, но у порога развернулся и помахал девушке рукой. Виктория проводила его грустным взглядом и с трудом сглотнула горький комок, застрявший в горле. Никому ненужный мальчишка, которого просто спихнули в детдом. И никому нет теперь дела до его особого режима. И никому неважно, что без операции он может умереть уже сегодня. Или завтра. Вика взяла сумочку и решительно направилась к выходу, девушка не собиралась останавливаться на полпути. Как врач, она обязана была сделать всё, чтобы сохранить этому мальчику жизнь. И она это сделает. В поминальном здании царила гнетущая тишина. Во главе стола стоял портрет Олега Викторовича, перетянутый черной, траурной лентой. Врачи, которые ни один год работали рука об руку с доктором Лобовым, молча помянули его, пропустив по стопке водки. Лера старалась держаться ближе к Алле Евгеньевне, хоть прекрасно и понимала, что её присутствие не приносит женщине никакой радости. Но сейчас они были одной семьей, которую сплотила одна беда на всех. - Где вы сейчас живете? - тихо спросила Алла, поставив на стол пустую стопку, - Лер, ты прости, что я вами не особо интересовалась. Сейчас, после потери мужа, женщина начала многое осознавать. Сейчас она начинала понимать, почему её муж так дорожил семьей. - Вы не должны носиться с нами, как нянька, - слегка улыбнулась Лера, - все нормально. Мы сейчас живем на квартире одного знакомого. - Может, тебе помочь чем надо? - тихо спросила Алла, - Лер, ты не стесняйся, мы, чем сможем, обязательно поможем. - Ничего не надо, мы сами справимся. Сейчас нам надо только Дениса вытащить и тогда все наладится, - тихо проговорила девушка. Лера боялась за Дениса. Что с ним будет, когда он узнает, что его любимого отца больше нет… И что он даже не смог с ним проститься. - Алла… - слова застряли у Леры в горле, когда она повернулась к женщине. Вдова Лобова сидела, держась за грудь, женщина была бледной и тяжело дышала. - Выпейте, - девушка быстро поднесла стакан воды к её губам и помогла сделать глоток, - может, врача вызвать? - Вон, у нас сколько врачей, - Алла с трудом улыбнулась, кивнув на коллег мужа, - и каждый профессионал со стажем. Господи, Олег, - женщина больше не смогла сдерживать слезы и закрыла лицо руками. - Бабулечка, - Кирилл робко подошел к ней и крепко обнял, - ты не плачь, дедушка теперь с папой. Они же нас все еще любят, правда? - Правда, - Алла машинально погладила мальчика по волосам. Надо же, она внуку уделяла так мало внимания, а он все равно её любит и изо всех свои детских силенок пытается поддерживать. - И мы их любим. Алла взглянула на портрет покойного мужа и быстро вытерла слезы. Последнее время Лобов-старший стал задумываться о смерти, он хотел, чтобы его провожали в последний путь без горьких слез и траурных речей. Пусть лучше его молча помнят как хорошего врача, любящего мужа и заботливого отца. Олег Викторович неустанно повторял, что он прожил хорошую жизнь и горевать по нему не стоит. Достаточно просто помнить. Валерии было непривычно заходить в кабинет главврача и за знакомым столом видеть совершенно другого человека. Девушка уже хотела по старой, почти забытой, привычке выпалить: - Олег Викторович… Но она себя вовремя одернула. Она уже давно не студентка Лера Чехова, а Олега Викторовича уже давно нет в этом кабинете. - Здравствуйте, - Лера пересилила себя и перешагнула порог кабинета, - я к вам. Строгий мужчина лет пятидесяти оторвался от многочисленных бумаг, которые покрывали весь стол, и посмотрел на нежданную гостью. - Ну, проходите, - разрешил Павел Геннадьевич, окинув девушку оценивающим взглядом, - и что же привело в эту скромную обитель медицины такую красавицу? - Я пришла к вам устраиваться на работу, - проговорила Лера и достала из сумочки документы, - вот мой диплом, я училась на нейрохирурга. - Хм, - удивленно и даже с некоторым уважением проговорил доктор Сомкин, взяв в руки диплом Валерии, - прекрасно, нейрохирурги нам очень нужны. А где ваша трудовая? Лера на несколько секунд замерла, а потом тихо ответила: - А у меня нет трудовой. - Вы что, никогда не работали? - изумился главврач, - позвольте, вы уже ведь не так молоды, как кажитесь. Лера смерила мужчину тяжелым взглядом, не зная, как реагировать на его слова. - Понимаете, я была замужем, - пробормотала она, прекрасно понимая, насколько жалко и нелепо звучат её оправдания, - занималась воспитанием детей. - Однако закончить обучение дети вам не помешали, - резюмировал мужчина, - я не могу взять вас на работу, пока вы не подтвердите свою квалификацию. Ну, там, экзамены сдадите, и прочие формальности, а потом уже приходите. - Мне нужна любая работа, - тихо проговорила Лера, - я готова работать у вас кем удобно. - Ну, если кем угодно, - Сомкин на несколько секунд задумался, - тогда идите работать медсестрой. Я даже устрою вас в нейрохирургию, в которой вы так жаждете работать. Идите в отдел кадров, вас там оформят, - мужчина подал ей бумагу со своей подписью, - и можете приступать к работе прямо завтра. Лера вышла, прижимая к себе документы и сумочку. Девушка была рада, что будет работать хотя бы медсестрой. Конечно, зарплата небольшая, но это лучше, чем ничего. Им с детьми все равно придется учиться жить заново. После оформления документов, Лера решила зайти к брату. Девушка чувствовала себя виноватой, из-за всех проблем она почти не находила времени, чтобы побыть рядом с Денисом. А ведь когда-то она даже пыталась заменить ему мать, правда, получалось это не очень. Молодой человек лежал неподвижно на кровати, подключенный к многочисленным приборам. Голова была перебинтована… Совсем как тогда, пятнадцать лет назад. - Дениска, - Лера пододвинула ближе стул и погладила его по руке, - маленький мой. Брат так и остался для неё маленьким, хоть он уже давно и не мальчик. Но навсегда останется младшим братом. - Возвращайся уже к нам, - едва сдерживая слезы, прошептала девушка, - ты нам здесь нужен. Очень нужен, - она поднесла его безжизненную руку к своим губам и поцеловала. Веки парня слегка дрогнули, но глаза он так и не открыл. Неожиданно приборы тревожно запищали и показатели начали падать. - Господи, Денис, - испуганно прошептала девушка и тут же бросилась в коридор, - врача! Да кто-нибудь быстрее помогите! - в голосе Леры слышалось неподдельное отчаяние. В палату вбежала медсестра, а следом влетел Александр Николаевич. - Быстро готовьте операционную, - велел доктор Гордеев медсестре. Одного взгляда на приборы мужчине хватило, чтобы понять, что медлить больше нельзя. Нужна срочная операция. - Саша, спаси его, - Лера схватила Гордеева за рукав и посмотрела ему в глаза, - слышишь, спаси его! - Успокойся, - Александр резко встряхнул девушку, которая уже начала впадать в истерику, - мы сделаем все, что возможно. А ты сиди и жди, - проговорил он и быстро вышел, оставив Леру наедине со своими мыслями и страхами. Валерия не знала, сколько будет длиться операция, но точно знала, что не уйдет отсюда, пока не узнает, что с её братом. Тогда, пятнадцать лет назад, ожидание было легче. Тогда с ней рядом были родные люди, а сейчас Лера уже не верила, что может быть все хорошо. Ей казалось, что беда теперь ходит за ней по пятам. Валерия шагами мерила небольшую палату, почти ежесекундно поглядывая на часы. Семь шагов от стены до стены, двенадцать - от окна до двери. И снова взгляд на стрелки часов. Как же медленно тянется время. Лера подошла к окну и посмотрела на небо. Девушка отчетливо осознала, что потери еще одного близкого человека она просто не перенесет. У каждого человека есть лимит боли, которую он может вынести. Еще одну потерю она просто не переживет. Теряя близких людей, каждый теряет частичку себя. - Только живи, Денис, только живи, - прошептала девушка, судорожно сжимая в руке нательный крестик. Из-под дрожащих век потекли слезы, оставляя на щеках темные дорожки туши. Лера уже потеряла счет бесконечным минутам, и просто сидела на кровати, мысленно молясь и повторяя имя брата, когда в палату вошел доктор Гордеев. Мужчина был уставший и сосредоточенный, Саша не привык радоваться раньше времени. Человеческая жизнь слишком непредсказуема, чтобы сразу после операции делать прогнозы. - Саш, что с ним? Скажи, Денис жив? - Лера бросилась к нему, совсем как раньше. И в этот момент их больше не разделяли придуманные условности, и пропасти в пятнадцать долгих лет между ними сейчас не было. - Операция прошла нормально, - сдержанно ответил мужчина, - к утру все окончательно станет ясно. Сейчас состояние Дениса стабильно тяжелое. Валерия облегченно выдохнула: её брат жив. Да и разве могло быть иначе, ведь он попал в такие профессиональные руки нейрохирурга Гордеева. - Спасибо тебе, - Лера порывисто обняла мужчину, но тут же опомнилась и отстранилась, - прости. - Езжай домой отдыхать, - проговорил Саша, - сегодня мое дежурство, и я сам проконтролирую состояние Дениса, - мужчина вышел из палаты, пытаясь унять внутреннюю дрожь. За столько лет Гордеев практически забыл, насколько горячи были её объятия. Александр помотал головой, прогоняя непрошенные воспоминания, и направился в свой кабинет, чтобы сосредоточиться на работе. Нельзя позволять прошлым чувствам поднимать голову, нельзя. Все прошло, у каждого из них уже давно своя жизнь, своя судьба. Саша тщательно пытался в этом убедить самого себя и старательно гнал мысли о Валерии, но её образ вновь и вновь настойчиво возникал у него перед глазами. Этот образ из прошлого вновь стал материальным и появился в его настоящем. Глеб вечером бесцельно гулял по городу, а перед его глазами все еще стояли вчерашние похороны. Как гроб отца опускают в вырытую яму, как падает первая горсть песка, как устанавливают его портрет около деревянного креста.. Он мысленно ругал себя, что не ценил родителя при жизни. Многое сейчас можно было бы отдать, только чтобы снова ощутить объятия отца. Глеб сейчас даже с удовольствием послушал бы его стариковское ворчание о российской медицине. Но теперь для него остались только воспоминания. Зайдя на детскую площадку, мужчина сел на детские карусели и закурил. В душе он был рад, что мать переехала к нему, теперь он уже не один. Закрываясь в пустой квартире, Лобов был готов выть от одиночества, но всегда умудрялся сдерживаться, прогоняя одиночество очередным бокальчиком хорошего коньяка. Недостатка в девушка у него не было, а вот ту единственную к своим почти сорока годам он так и не смог встретить. Глеб уже примирился с постоянным одиночеством, но иногда ему безумно хотелось душевного тепла. Например, сейчас. - Димка, проказник, куда полез! - раздался женский голос, который показался Лобову смутно знакомым. Молодая женщина стремительно приблизилась к детской горке и сняла оттуда мальчика лет трех, который упорно пытался карабкаться наверх по ребристой стене. - Даня! - строго проговорила она, отряхивая курточку мальчика, - почему ты всегда куда-то лезешь? Есть лесенка, поднимись и скатись. Глеб несколько секунд пристально разглядывал молодую женщину, а потом нерешительно подошел к ней. Теперь он был почти уверен, что не ошибся. Другая прическа, более скромный макияж, одежда, подобранная со вкусом. Но перед ним безусловно стояла она - девушка, которую он когда-то прогнал из своей жизни. Меньше всего он ожидал именно такой встречи. - Инна? - то ли спрашивая, то ли больше уточняя проговорил он. Она резко выпрямилась и замерла. Больше всего ей сейчас хотелось ответить, что он ошибся, и уйти прочь, чтобы никогда не видеть эти некогда любимые глаза. - Глеб, - она с трудом улыбнулась и прижала к себе ребенка, - вот уж неожиданная встреча. Какими судьбами? - Да так, мимо проходил, прогуливался, - пожал он плечами и кивнул на ребенка, который увлеченно разглядывал незнакомца, - твой? - Мой, - подтвердила девушка, - и сейчас ему уже пора домой, купаться и спать. Так что мы пойдем, пока, - она подхватила ребенка на руки и торопливо направилась к одному из подъездов. Глеб уже хотел окликнуть Инну, ему хотелось пообщаться с ней хоть еще немного, но тут же передумал. Он понял, что нежданная встреча вовсе не принесла девушке никакой радости и она просто поспешила избавиться от его общества. Лобов поднял воротник куртки, спасаясь от холодного ветра и, спрятав руки в карманы, направился в сторону своего дома. В голове мужчины крутились воспоминания прошлого. А ведь у них могли быть дети, этот ребенок мог быть его ребенком, если бы он тогда простил её глупость. Простил и понял. А он просто понял, но не простил. Сейчас, через прошедшие годы, Глеб смотрел уже на все иначе. Инна действительно его любила… Возможно, что сейчас бы он смог простить. Но сейчас уже его прощение никому не нужно. Время было упущено, а жизнь нельзя повернуть вспять.