***
Ночь встретила кузнеца тягостным грузом размышлений. Основой переживаний была лишь одна мысль: а как же родные? Уж чего-чего, а терять семью во второй раз ему не хотелось. Неизвестно, что будет на Средней земле, и примут ли его в родной клан. А может, он и вовсе туда не сможет вернуться — судьба-злодейка могла распорядиться его жизнью, как хотела. А тут — семья, пусть и не родная, друзья, пусть и не такие близкие, дело по душе, пусть и не такое любимое… Зато стабильно и ясно. Но проклятое чувство долга всё решило за него. Он уйдёт туда, потому что именно там его дом. Там семья, которую он любит, не смотря ни на что. Там — жизнь, которой он жил уже много Дней. Там — воспоминания. Там — дом. « Айка меня к чертям прибьет, если я ей не помогу её детище отвоевать», — усмехнулся парень, подводя черту ко всем своим размышлениям. Девчонка нравилась ему и раньше, а сейчас и вовсе покорила — ведь именно сейчас она была похожа на ту девушку с ласковым взглядом из чудного сна. И хотя бы для того, чтобы вновь завоевать её сердце, стоило не только вернуться обратно, но и совершить все подвиги мира. А если получится, то с её помощью и вернуться домой. Кто знает, если она встанет во главе Храма, то вдруг получится обелить имя Чёрных?***
Этой ночью не спал не только Хакмар. С Верхним миром прощалась вся Сивирская четвёрка. Каждый думал, что он теряет, и что приобретает. В этом хаосе непоняток в курсе всего был лишь один человек. Донгар. Знал всё до последней мелочи, но друзьям пока говорить не хотел. И дело было вовсе не в интриге — в предназначении и боязни. А вот боязни чего — другой вопрос. Донгар, пожалуй, был единственным, кому было не жаль возвратиться в Средний мир. Он ничего особо не терял: такой же одинокий и потерянный, с вечной жаждой спокойствия и знаний, Чёрный шаман желал вернуться домой или обрести новый дом в родном мире. Неважно было, как это получится. Он был готов на всё для достижения своей цели. Почти на всё… Мысли давили на него, но с новым опытом и разумом, сейчас он умел гораздо больше, нежели раньше. Он мог разобраться в себе, и делал это. Анализ собственных мыслей и действий помог ему, и шаман первым отправился в объятья Морфея.***
Аякчан и Хадамаха пересеклись на кухне. Девчонка молча сделала чай и несколько бутербродов. В таком же гробовом молчании они начали свой ночной перекус, погруженные в свои мысли. Им не нужно было говорить. Хадамаха понимал всё без слов из-за своей врождённой эмпатии, а Айка — благодаря женской интуиции. Им обоим было что терять, но и было, ради чего возвращаться. Цепляться за эту сказку они не видели смысла. Потому, наверно, они никогда и не конфликтовали — просто понимали друг друга. Потому и были лишь друзьями. Хорошими, верными друзьями. Потому именно Хад служил катализатором этой вздорной девушки. Хорошо разбираясь в тонких настроениях людей, он всегда мог подобрать правильную реакцию. Они разошлись так же, как и встретились. Молчаливая поддержка друг друга помогла им успокоиться и принять ситуацию. Они были готовы, в случае чего, прикрыть спину друг друга. И нет, они доверяли парням, но тут было немного другое. Сон охватил всю квартиру до самого утра.***
Утреннее пробуждение Хакмара было как никогда приятным. Солнце ласково щекотало веки, с кухни тянуло чем-то вкусным, вокруг была тишина и умиротворение. А Айка тем временем уже вовсю хозяйничала на кухне. Простой, но сытный завтрак — разве это не то, что нужно перед началом ответственного путешествия? — Доброе утро, сонная королевишна, — прозвучало за спиной успевшее стать ненавистным прозвище, сейчас звучащее так нежно. Её плечи оказались в кольце сильных рук, и девушка повернулась, на ходу выключая плиту. Прижавшись щекой к груди кузнеца, девушка обняла его. Для них, выросших в мире, где жениться позволялось как раз лет с четырнадцати, это было вполне нормальным. — Не называй меня так, — на лбу жрицы появилась складочка. — Уж кем-кем, а королевой я быть точно не хочу. Доброе утро. Некстати вошел Хадамаха, и парочка отпрянула друг от друга, словно ошпаренные. Албасы вернулась к завтраку, а мастер занялся кофе. Вскоре на кухню вышел и Донгар. Повисло неловкое молчание, и они принялась осматривать друг друга, подмечая изменения. Да, они стали другими. Кажется, и узнать-то друг друга смогли лишь благодаря опыту прошлой жизни. Аякчан сильно не поменялась — только черты лица стали мягче, а взгляд глубже. У Донгара не было его извечной болезненной худобы — перед ними предстал худой, но жилистый молодой человек с цепким, внимательным взглядом. Хадамаха стал лишь больше, сохраняя своё умение не выдавать себя настоящего. Хакмар же словно стал чуточку суровей, и одновременно с тем терпимее. В них сейчас было сложно узнать тех нескладных подростков-изгоев, обладающих слишком большой силой. Теперь они были достойными её носителями. Сборы прошли быстрее, чем можно было подумать. Шаман лишь приказал: — Запри дверь изнутри и оставь всё так. Духи разберутся, это их проблемы.***
Речитатив потёк рекой, оставляя этот мир за гранью. Три потерянных человека с кучей багажа и один не обременённый шмотками шаман возвращаются домой… «Оо Улуу тыын, оо Улуу таҥара, нан эһиэнэ баҕа ыыт биһигини дьиэҕэ, ханна наадалаах биһиги көмө. Онно, ханна куруук хаар, ханна Түүнүн утуй өрүс, ханна уһук аан дойду — хайалар, ханна салай Уот уонна Хаардаах Королева… Ыыт биһигини онно уонна биһиги өрүһүйүү биһиэнэ төрөөбүт аан дойду!» [О Великие духи, о Великие боги, по вашему желанию отправьте нас домой, где нужна наша помощь. Туда, где всегда снег, где Ночью спят реки, где конец мира — горы, где правит Огонь и Снежная Королева… Отправьте нас туда, и мы спасём наш родной мир!]***
Тяжёлые воды Великой реки встретили нашу четверку с шумом волн, в котором слышалось облегчение. Мать-Земля радовалась возвращению своих детей, а потому не преминула самостоятельно выйти к ним. Задорная девчонка с золотыми косами выскочила на берег словно из ниоткуда, и, не утруждая себя в приветствиях, затараторила: — Ну, вот вы и дома почти. Осталось в Среднюю-Сивир вернуться, а там уже можно и делом заняться. Только бы переодеться бы вам… — И тебе привет, — едкость в голосе жрицы чуть повысилась, — тётушка. Калтащ тут же замахала на неё руками, словно убегая от насмешливого, задорного, и в то же время ласкового взгляда Князя оборотней. — Ладно, мы, но Айке зачем переодеваться? Она же загнётся в этих тряпочках, — резонно отметил Хакмар, заметив, наконец, тюк, притащенный богиней. — Ничего страшного, Огнём согреется! А вам прикрытие нужно, пока до поселения Чёрных не дойдёте. Прикинется Айсеной, она помощницей Айбансы была, но неудачно наткнулась на хозяина леса, — хихикнула девчонка в кулачок. — Побудете немного пленниками, ну или охраной, там как пойдёт. Между прочим, раньше она бы за такую рубаху удавилась! — Давай уже свою паранджу, благодетельница, — недовольно буркнула Аякчан, понимая логичность слов родственницы. Получив наряд, она пошлёпала подальше прямо по водной глади. Как не странно, сапоги даже не намокли. Парни переоделись прямо на месте, пока Калтащ бегала помогать племяннице. Привычная, удобная одежда, по крою ближе к южной. Самое то, что нужно для долгого перехода. Когда девушки вернулись, парни были полностью готовы. Аякчан выглядела посреди них, как сумасшедшая — тонкая белая рубаха чуть выше колена с серебристой вышивкой, идущей по кромке широких рукавов и по подолу, тонкий поясок с вышивкой в виде огня — Донгар тут же вспомнил — это была ритуальная вышивка Уот. Вроде бы ничего особенного для жрицы, но одновременно с тем — словно знак рода, к которому та принадлежала. А как это было важно для неё, шаман знал. Как бы ни стремился Хакмар скрыть свои чувства от всех, восторженный вздох он скрыть не смог. — Знаешь, если это паранджа, то я арабский шейх. Тебе очень идёт, на самом деле. Зря переживала. Щёки девушки покрыл смущённый румянец, но Калтащ вовремя с этим покончила. — В общем, если вдруг встретишь кого храмового, то назовись Айсеной. Но к вам особо прикапываться не будут, ищут-то четырнадцатидневных, а вам вроде как на два Дня больше. Да и узнать вас трудно. Донгар всё знает и всё вам объяснит, как на место прибудете. Удачи! И всё. Привычная серость. А потом — яркий свет от отражающегося от снега Рассветного Солнца.***
Ребята прошли несколько часов кряду, когда услышали какой-то крик и треск деревьев. Не успев придумать ничего лучше, Айка набросила на друзей невидимую привязь, шикнула парням, что они теперь — её пленники, и взлетела. Сверху ей лишь удалось увидеть, что прямо к ним движется жрица и трое стражников; скрываться было слишком поздно, а потому она опустилась ниже и полетела дальше, пустив своих «пленников» вперёд себя. — Стой! — закричал один из сопровождающих незнакомки. — Кто такие? — Глаза открой, — лениво бросила албасы, вновь примеряя на себя роль главной, коей она, в принципе, сейчас и являлась. — Не видишь, кто перед тобой? — А кто? — резво влезла жрица, осматривая наглую девчонку. — Айсена, личная помощница госпожи Айбансы, — презрительный взгляд, которым девушка осмотрела противницу, был достоин Оскара. Поняв, что перед ней важная птица, вторая жрица, не смотря на более солидный возраст, слегка поклонилась: — Нужна помощь, госпожа? Это государственные преступники, или же ваша стража? — А на кого больше похожи? — Смею предположить… э… охрана, госпожа. — Верно, — усмешка и незаметно убрать привязи. — Проводник и двое охранников. За бдительность хвалю. Куда отправляетесь? — Рейд, госпожа. Прочёсываем леса, ищем убийц господина Советника. — Молодцы. Преступников нужно найти быстро! Мы нашли след, потому я здесь. Можете отозвать своих людей, шумиха не нужна. Справитесь? — Да, госпожа, — вновь поклон. Не удосужившись даже прощанием, Аякчан лишь кивнула и двинулась дальше. Сейчас она, кажется, сделала самый большой шаг к их безопасности — очистила дорогу от их главных противников.