New born

- А можно мне еще? Пухлощекий Джейк Паттерсон, отличающийся завидным аппетитом, первым протягивает миску за добавкой, следом и остальные. Бен, едва заметно улыбается, разливая по тарелкам большим алюминиевым половником свое экспериментальное варево – что-то среднее между рагу, супом и кашей. Предпоследний день похода подходит к концу, и ассортимент продуктов заметно иссяк, а когда настала его очередь готовить, то пришлось импровизировать, и, судя по всему, импровизация имела успех. В костре, мигая, догорают угольки, над головой мерцают звезды и шумят ветви деревьев, сливаясь со звуками детских голосов, эхом уносящимися ввысь, и Бену почти хорошо. А поначалу, идея присоединиться к традиционному ежегодному походу, приуроченному ко дню основания Дарк Лейк, заменив выбывшего из строя тренера Бизли, привела его в уныние. Даже живя на Острове, он предпочитал максимально возможный комфорт, и никогда не понимал, как можно сознательно лишать себя всех благ цивилизации, отправляясь в глушь, жить в палатке, без горячего душа и туалета, ограничивать себя в еде, подвергаться разного рода неприятностям, вроде плохой погоды, или назойливых насекомых, и даже опасностям. Но Вествуд была настойчива – детей, в количестве тринадцати душ, непременно должны были сопровождать двое взрослых, одним из которых, из года в год, являлась она сама. В данном вопросе её ярым союзником стал Джон, который посчитал, что поход пойдет Бену на пользу и поможет еще больше сблизиться с учениками. Под двойным напором Лайнусу пришлось сдаться, хотя с самого начала он был уверен, что сильно пожалеет. Но, в итоге, все оказалось не так уж плохо. - Всем внимание! – Вествуд поднимается на ноги, держа свою кружку с чаем, будто маршальский жезл, - будем готовиться ко сну! В туалет отходить по трое, сначала девочки, потом мальчики. И далеко не разбредаться! Всем ясно? - А как же истории у костра? - подает голос белобрысая тихоня Линдси Кален, что нынче помогала Бену организовать ужин, - Вы сегодня ничего нам не расскажете? - Сегодня был тяжелый день, все устали. Завтра у нас последняя ночевка на берегу Темного озера, и я расскажу вам одну из его жутковатых легенд. На крошечной полянке, где они разбили лагерь, состоящий из двух шестиместных палаток, начинается броуновское движение, а Вествуд подсаживается поближе к Бену. Ворошит палкой едва тлеющие угли в костре, заглядывает в установленный на треноге походный котел, стенки коего выскоблены дочиста, улыбается – тепло и немного устало. - Признаюсь честно – я взяла вас с собой лишь из-за официальных требований к такого рода походам. Я ожидала, что вы будете слабым звеном, Бен. Но в итоге, вы оказались даже полезнее, чем Бизли. Его единственное преимущество – способность нести на себе двойной груз. Лайнус щурится, глядя на вновь разгорающийся огонь. - Вы мне безбожно льстите. - Да нет же, я серьезно. Вы очень выносливы, хотя по вам не скажешь, и вы отлично со всем справляетесь. Вы умеете разводить костер, ориентироваться в лесу, узнавать следы животных, отлично готовите в походных условиях. Что вы еще можете, признавайтесь? - Нуууу…, - Бен задумчиво скребет указательным пальцем намечающуюся щетину на подбородке, - Помнится, мне случалось ставить силки на кроликов. - Отлично. Значит, это будет темой завтрашнего тренинга. - Вы, верно, шутите? - Ни в малейшей степени. Каждый раз я пытаюсь научить детей навыкам выживания среди природы, взаимодействия с природой. Это вполне вписывается в концепцию. - Но здесь заповедник, здесь нельзя охотиться. - А мы и не станем. И, кстати, как вы отнесетесь к тому, чтобы сопровождать нас на постоянной основе? Бен шутливо вскидывает вверх руки. - Насколько я успел вас узнать, Элли, вы властный и даже местами деспотичный начальник. Вам сложно в чем-либо отказать. Но я, все же, предпочел бы не занимать нишу, принадлежащую Сэму. Это было бы не по-товарищески. Вествуд смеется, качает головой. - Ну, вы и хитрец! Ладно, вернемся к этому вопросу в следующем году. А пока что, идите отдыхать. Сегодня вам пришлось здорово потрудиться. - Нам повезло, - приближаясь к одному из расставленных силков, Бен замечает над поросшими мхом корнями наполовину высохшего дерева какое-то движение. – Только аккуратнее! Детишки столпились у него за спиной, перешептываясь и сопя от любопытства; чья-то взъерошенная башка уже подлезла ему под локоть, кто-то припал на четвереньки, стремясь поближе рассмотреть отчаянно бьющуюся в веревочной сети коричнево-серую тушку, вздернутую наверх распрямившимся молоденьким деревцем. - На самом деле, - произносит Бен, доставая из кармана складной нож, - для этого требуется много времени и терпения. Одними силками не обойтись, нужно как минимум несколько. Как я уже говорил - нельзя нарушать окружающую обстановку. Не затаптывайте следы, оставленные животными, и не оставляйте следов своего пребывания в данном месте. Скрывайте запах. Старайтесь как можно меньше прикасаться к ловушкам, пользуйтесь перчатками. Свой запах можно замаскировать, к примеру, окуривая приманку дымом костра, а свежие срезы дерева замазать грязью. Если ловушка будет непрочной, то добыча может освободиться. - Мы же отпустим, его, да? – тощенькая угловатая Джоан Коул не в силах оторвать от пойманного зверька свои серые глаза-блюдца, - Может, дома его ждет семья! - Дура! – гоготнув, подает голос Марк Хадчинсон, попавший в число участников похода по личному ходатайству Бена, у которого были на мальчишку свои планы, - Кроликов ловят, чтобы есть, а не отпускать! - Марк прав, - тон Бена – сама серьезность. – Но, поскольку мы находимся на территории заповедника, где запрещено охотиться, мы его отпустим. Он перерезает веревку; пленник несколькими судорожными рывками выпутывается из ловушки и исчезает в зарослях под приветственные возгласы ребят. - Мистер Лайнус, а вы и вправду жили в джунглях? – Джоан стоит уже вплотную, цепко держится за левый рукав его ветровки, заглядывает ему в глаза, запрокинув вверх любопытную обезьянью мордашку. - Вместе с мистером Локком? – подает голос ее лучшая подружка Венди Уинстон, обладательница золотистых кудряшек и длинных кукольных ресниц, пристраиваясь с другой стороны, - Как Тарзан и Джейн? Кто-то из мальчишек заливисто ржот и резко замолкает, будто получив пинка. А Бену, впервые за долгое время, хочется ретироваться куда подальше. - Не то, чтобы совсем уж в джунглях, - произносит он, кашлянув, - У нас было электричество, канализация, водопровод… - Ну что – всем понравился урок? – Вествуд, что до сего момента держалась позади группы, приходит ему на выручку, отвлекая внимание на себя. Она выступает вперед, благосклонно кивает в ответ на нестройный хор одобрения, прозвучавший в ответ на её вопрос, - Отлично! Выдвигаемся как и планировали, будем идти вдоль ручья, а через пару миль устроим привал. Спустя час с небольшим, Бен аккуратно снимает с плеч рюкзак, и устало опускается на поросший мхом камень. Сердце колотится о ребра в ускоренном, рваном темпе, ноги как ватные. Кажется, Вествуд сильно переоценила его выносливость – два последних перехода дались ему нелегко. Странно, раньше ведь такого не было. Хотя, возможно, Остров придавал ему силы. Остров делал его могущественным, значимым. А кто он сейчас? Простой школьный учитель без должной физической подготовки. Он ощущает нечто похожее на зависть, глядя, как ребятишки без устали снуют вокруг – кто-то прыгает по камням, играя в догонялки, кто-то плещет в лицо ледяной водой из ручья, кто-то копается в рюкзаке, кто-то затеял перепалку… Бен прикрывает глаза; шум голосов, плеск воды и едва слышимые звуки леса сливаются в смутный гул, окутывают сознание дымкой, убаюкивают. - Бен…, - голос Вествуд выводит его из транса, он резко вздрагивает, моргает, подслеповато щурится от солнца, - Вы в порядке? - В полном, - он улыбается, смущенно поводит плечами, - Кажется, я все же слегка устал под конец. - Это ничего. – В её тоне нет и следа начальственной твердости, - Последняя ночевка - и мы отправимся назад. Крепитесь. Бен безропотно хватается за протянутую ладонь, медленно поднимается на ноги. Странно все же, что головокружение не проходит. Если ополоснуть лицо холодной водой, то, вероятно, ему станет легче. Ледяные капли оседают на коже, а суставы кистей рук сводит от холода, если долго держать их в воде. Но Бен вновь и вновь опускает руки в воду, пока они не начинают неметь. Слабость и головокружение отступают, и на него накатывает привычная приятная усталость, когда натруженные мышцы слегка ноют, а голова ясная и легкая. Окружающие звуки воспринимаются фоном; лишь когда голос Вествуд, что в отдалении разговаривает с одним их ребят, повышается на пару тонов, Бен поворачивает голову и прислушивается. - … да откуда я знаю! – коренастый темнокожий крепыш Уолт Пэриш, один из компании братьев Хадчинсонов, досадливо хмурится, прикусывает нижнюю губу, - Я ему в няньки не нанимался! Бен поднимается со вздохом, вытирает руки и лицо бумажной салфеткой, подходит ближе. - Что случилось? - Опять Хадчинсон! Теперь его нет, и никто не знает где он! – голос Вествуд явственно вибрирует от напряжения, - Говорила же – нельзя было брать с собой этого поганца! Даже если его показатели по успеваемости выросли, невозможно измениться за такое короткое время! - Элли, успокойтесь, я найду его. Он наверняка где-то поблизости. Обернувшись, Бен подзывает к себе всех ребят. - Кто последний видел Марка? И когда это было? Тимати Лотнер по школьной привычке тянет руку вверх. - Он говорил, что ниже по течению ручей станет шире, и там можно наловить рыбу острогой. И что это круче, чем какие-то там силки на кроликов. - Я пойду и приведу его, - Бен с ясной улыбкой глядит на Вествуд, - эти мальчишки… Они всегда такие. Бен по привычке ступает легко, держит в поле зрения окружающее пространство, настороженно прислушивается и даже принюхивается. Впервые он совершенно один, а вокруг лес, и этот лес не такой, как на Острове. И дело даже не в разных широтах, климате, иной флоре и фауне. Это место… У него своя аура. Можно быть сколько угодно прагматиком и не верить в какие-то далекие от реальности вещи, но Бену доводилось сталкиваться с вещами, в которые не верило большинство людей. Впрочем, пропажа Марка Хадчинсона вряд ли имеет отношение к мистике. Нарушитель дисциплины обнаруживается довольно скоро, примерно в четверти мили вниз по течению. Пристроившись на полусгнившем стволе поваленного дерева, Марк сосредоточенно работает ножом, заостряя кончик деревянной палки. - В древности, охотники обжигали наконечники копий на костре, чтобы те были крепче, - подает голос Бен. Марк поднимает голову; смесь досады и пренебрежения мелькают на его лице. - Что, уже кто-то на меня настучал? - Он картинно сплевывает струйкой сквозь зубы, прячет нож. – Ну и компашка подобралась. С такими только в парк аттракционов ходить. Сопляки. - Ага, - хмыкает Бен, - Ты у нас единственный крутой мужик. Именно поэтому все сразу заметили твою пропажу. Ведь больше некому их защитить в случае опасности, на тебя вся надежда. Марк пялится на Бена бледно-голубыми глазами, морщит усеянную веснушками переносицу. - Издеваетесь, да? Это вы умеете. - Спасибо, что признал мои таланты, - Бен сардонически улыбается, выгибая бровь, - А теперь нам пора вернуться в лагерь. Время обеденное, и я чертовски проголодался. - Хрен с вами, идемте. Небрежно отбросив в сторону острогу, Марк делает шаг вперед, и вдруг замирает, словно наткнувшись на невидимую стену. - Ох, твою мать…! Резко обернувшись, Бен глядит в том направлении, куда устремлен остекленевший взгляд мальчишки. Метрах в пятидесяти от них ворочается, издавая утробные звуки, покрытая густой черной шерстью медвежья тушка, кажущаяся просто огромной, если смотреть на нее глазами двух безоружных людей, один из которых подросток. Склонившись над развороченным муравейником, грозный обитатель леса увлеченно лакомится его жильцами, не замечая двух незадачливых туристов, замерших в некотором отдалении. Марк делает два шага назад на негнущихся ногах и пригибается перед низким стартом; Бен едва успевает ухватить его за предплечье. - Далеко собрался? Тебе жить надоело? - Пустите! – сипит тот, делая слабую попытку вырваться. Бен щурится, втягивает ноздрями воздух, пахнущий хвоей и адреналином. - Слушай внимательно. Сейчас ветер в нашу сторону, он нас не почует. Стой спокойно, не шевелись. Если я скажу «беги», то ты побежишь прямо по руслу ручья, вверх по течению. Не оглядываясь. Все понял? Марк машинально кивает; на его мучнисто-бледном лице еще более явственно проступают веснушки, а нижняя губа беспомощно дрожит. Проходит минут пять, но им кажется, что целая вечность. Закончив трапезу, медведь вразвалку удаляется, и Бен с облегчением выдыхает сквозь стиснутые зубы. Ему нужны буквально секунды, чтобы вернуть утраченный самоконтроль, поэтому его голос звучит обыденно, словно на уроке. - Думаю, на занятиях по естественным наукам вам рассказывали, что барибал отличается от бурого медведя гладким черным мехом и более мелкими размерами. Особенно, если сравнивать с гризли. Даже самцы достигают максимум двух метров в длину. В ответ Бен слышит придушенный всхлип, и, обернувшись, видит, как Марк отстраняется и, скорчившись, обхватывает себя руками. - Ну…, - осторожно произносит он, делая шаг вперед, - Ты чего? Опасность миновала, мы целы. Давай двигаться, директор Вествуд нас заждалась. Ловит отчаянно-ощетиненный взгляд мальчишки; тот смаргивает, будто стряхивая с коротких бесцветных ресниц капли влаги. А потом Бен опускает глаза вниз и замечает, что штаны цвета хаки, надетые на Марке, между ног поменяли свой цвет на более темный. - Мне теперь спуску не дадут, - выдавливает из себя младший Хадчинсон, - будут мне это припоминать до конца моих дней. Бен глядит на своего юного спутника пару секунд, потом фыркает, пренебрежительно кривит губы. - Ради Бога, отчего люди всегда делают из мухи слона! Цепко ухватив Марка за локоть, подтаскивает его к ручью и с силой толкает в воду. Тот сидит по пояс в ледяной воде, хватает воздух ртом, словно рыба, обалдело моргает. - Скажешь, что оступился и упал в ручей, - поясняет Бен таким тоном, будто говорит с умственно отсталым, - И всего делов-то. На обратном пути Марк Хадчинсон непривычно молчалив. Он плетется сзади, хлюпая размокшими ботинками, но в какой-то момент забегает вперед и заискивающе заглядывает Бену в лицо. - Вы ведь никому не скажете? Не скажете же? Остановившись, Бен многозначительно поводит бровями. - Это зависит не только от меня. Ты же понимаешь, Марк? Человек сам творец своей судьбы. Все, что произойдет в дальнейшем, зависит и от тебя тоже. Так бывает. Ты никогда не можешь предугадать этот момент. Он подобен черной молнии – вот ты беззаботно радуешься жизни, а в следующую секунду все меняется, рушится привычный мир, словно фреска, нарисованная на камне, обрушивается вместе со зданием. Бен не смог бы зафиксировать этот момент во времени. Вот он возвращается вместе с Марком Хадчинсоном в уже разбитый лагерь – костер горит, вода в котелке закипает, на обед вяленое мясо, сыр, галеты и крепкий чай с леденцами. Никто не жалуется на скудость рациона, все излучают бодрость и веселье, и Марк уже вполне пришел в себя, переоделся в сухое, бойко отвечает на вопросы, и даже умудряется хорохориться после всего произошедшего. Потом, затушив костер, собрав мусор и построившись в привычном порядке, маленький отряд движется вдоль ручья. Все устали, но цель близка – Черное озеро. Там их ждет последняя ночевка, жутковатая легенда, обещанная Вествуд, и новые яркие впечатления перед возвращением домой. Ребят гложет нетерпение, все хотят увидеть озеро как можно скорее, поэтому где-то в полумиле от цели строй ломается, и несколько человек непроизвольно вырываются вперед. Бен идет замыкающим; услыхав пронзительный девчоночий визг, он ускоряет шаг и, выбежав на просеку, ведущую прямиком к озеру, останавливается как вкопанный. Вот, наверное, в эту секунду он ощущает себя так, будто молния ударила у его ног. Две человеческие фигуры у самого края просеки - охотничьи ветровки, высокие сапоги, ружья. Лица, заросшие щетиной; глаза, что теряются в тени козырьков одинаковых темных бейсболок. Похожи, как братья, машинально отмечает про себя Бен. Кровь на траве – ярко-алая с примесью более темной. Кровь толчками выплескивается из перерезанного горла оленихи, чьё тело сотрясают предсмертные конвульсии. Испуганные ребятишки, сбившиеся в кучу под прицелом двух ружейных дул, и Вествуд, пытающаяся прикрыть их собой, словно наседка своих цыплят. Она что-то говорит, и Бен машинально делает шаг вперед на негнущихся ногах, чтобы расслышать её слова. Браконьеры. Это доходит до его сознания в какой-то момент. Штрафы за охоту в заповеднике непомерно высоки, и можно даже получить тюремный срок, зависит от наличия отягчающих обстоятельств. Они здесь нежелательные свидетели. Они все. - Стоять на месте! Не двигаться никому! Один из браконьеров вскидывает приклад к плечу, и Вествуд делает шаг вперед, протягивая руки в умоляющем жесте. Звук выстрела похож на треск сухой ветки, никто даже не успевает понять, что произошло. А в следующую секунду Вествуд медленно оседает на землю, Мир приходит в хаотичное движение - Бен едва успевает перехватить двух мальчишек, попытавшихся пуститься наутек; кто-то из ребят скорчился, упав на траву, кто-то визжит, кто-то застыл в ступоре. Теперь уже оба дула нацелены на Бена, и тот стоит неподвижно, опустив руки вдоль тела. - Подумайте. Вот это, - кивок в сторону Вествуд, которая, шевельнувшись, пытается подняться, зажимая ладонью простреленное плечо, - Можно расценить как несчастный случай. Вы ведь выстрелили случайно, верно? Уходите, пока не поздно. Иначе вам придется убить всех нас. Хладнокровно убивать детей не так просто, как оленей, - Бен пристально вглядывается в темные провалы глазниц в тени козырьков, пытаясь уловить хоть какие-то эмоции, - Вдобавок, вас только двое, так что если дети кинутся врассыпную и разбегутся по лесу, кого-то из них вы наверняка упустите, - Боковым зрением Бен видит, как Тим Лотнер, стоящий позади всех, незаметно делает шаг влево и исчезает за толстым древесным стволом. Для тех, кто не поддался панике, его последняя фраза станет сигналом к действию. – И этот кто-то вызовет рейнджеров, а после вашей поимки непременно вас опознает. Убийство детей всколыхнет всех, на вас будет охотиться весь округ. Народ здесь суровый, так что вы вряд ли доживете до приезда федералов, вас убьют, якобы, при попытке к бегству. И ваша смерть не будет легкой, отнюдь. Я уже говорил, что народ здесь суровый, и эти люди любят своих детей. Бен переводит дыхание, облизывает пересохшие губы. Кажется, его слова возымели действие – в выражении лиц и позах браконьеров явственно сквозит колебание. - Мы сейчас уйдем, - тот из браконьеров, что повыше и постарше, многозначительным жестом поводит ружейным дулом вдоль шеренги ребят, и вы забудете о том, что видели нас. Всем ясно? Те, кто не застыл в ступоре, машинально кивают, и парочка начинает отступать к ближайшим зарослям, не опуская ружей. А когда браконьеры исчезают, бросив добычу, то мир, похожий на застывшую картинку, вновь приходит в движение. Бен стремительно делает шаг влево и падает на колени рядом с Вествуд, попутно отдавая команды. - Хадчинсон, Лотнер, Пэриш – вы с этого момента отвечаете за безопасность остальных. Проверьте, все ли здесь, и пусть никто не разбредается. Соберите камни, палки, все, что попадет под руку. При малейшей угрозе орите, что есть мочи, и пускайте ваше оружие в ход. Кален, живо неси аптечку и будешь мне помогать! Пока ребятишки по-военному четко и слаженно выполняют его указания, он склоняется над Вествуд и осторожно отводит в сторону измазанную в крови ладонь, зажимающую плечо. - Ничего, Элли. Все хорошо. Сегодня никто не умрет. Она кривит в улыбке подрагивающие губы; её зрачки расширены, бисеринки пота блестят на лбу и переносице. - Вы просто невероятный человек, Бен. Вы сегодня спасли нас. Всех нас. - Давайте обсудим мои многочисленные достоинства как-нибудь тихим вечером, за чашечкой чая с бергамотом. А пока что не двигайтесь, дайте мне осмотреть рану. С помощью Линдси, он усаживает пострадавшую, прислонив к дереву, аккуратно снимает с нее ветровку и, вынув из принесенной аптечки ножницы, разрезает пропитавшуюся кровью ткань шерстяного свитера домашней вязки. - Судя по цвету и количеству крови, артерия не задета. Пуля прошла навылет, это тоже хорошо. Обычная давящая повязка поможет остановить кровотечение. - Судя по всему, ваши таланты не заканчиваются на кроличьих силках. Бен морщится, сует ей под нос пластиковую бутылку с водой, заставляет проглотить сразу три таблетки обезболивающего. - Берегите силы, Элли, они вам еще понадобятся. Обернувшись, он окликает маячащего неподалеку Лотнера. - Проверь свой мобильник, Тим. И пусть остальные сделают то же самое. Я знаю, что здесь не работает мобильная связь, но проверить стоит. Спустя пару минут, когда Бен сосредоточенно занимается перевязкой, Лотнер приносит неутешительные вести – связи нет, вызвать помощь отсюда не получится. Дыхание у Вествуд поверхностное и прерывистое, пульс ускорен; она прикрывает глаза, откинув назад голову. Бен слегка хлопает ее по щеке. - Вы мне нужны, так что не отключайтесь. Вы знаете эти места как никто другой. Возможно, здесь неподалеку есть какое-нибудь убежище, где можно получить помощь - охотничий домик, пост рейнджеров, хоть что-то. Она морщит лоб, пытаясь сосредоточиться. - В полутора милях отсюда, прямо на берегу озера, раньше была индейская резервация. Сейчас она пустует. Но там остался один… человек. Странный тип – живет в глуши, раз в полгода приезжает в город за солью, семенами, растительным маслом и инструментами. Ни с кем не общается. Но два года назад, во время сильного паводка, он помогал рейнджерам. У него с ними договор – в случае опасности пожара, или какой-либо другой, он подаст им дымовой сигнал. - Прямо роман Фенимора Купера, - хмыкает Бен, - Но, насколько я понимаю, это наш единственный шанс. Идти сможете? Свет масляной лампы, подвешенной под потолком, слепо мигает; Бен приоткрывает глаза и сквозь полудрему видит склонившуюся над кроватью человеческую фигуру. Вествуд, приподнявшись на локте, принимает из рук хозяина хижины глиняную чашку с какой-то белесой жидкостью, подносит к губам. Вздрогнув, Бен поднимается на ноги. - Что вы ей даете? – его тон звучит резко и настороженно, но ему нынче не до соблюдения вежливости. Человек, приютивший их, медленно оборачивается, глядит в упор, не мигая. Или Бену кажется, или в глубине его зрачков и вправду тлеющие угли пожарищ? Когда Бен впервые увидел его, то невольно вздрогнул. Ему показалось, что перед ним Ричард Алперт, только состарившийся лет на двадцать, отрастивший волосы до плеч, одетый в грязную клетчатую толстовку и потрепанные джинсы. Первое живое напоминание об Острове за все это время. И с того момента, некое сосущее, неприятное ощущение внутри не покидало его ни на миг. Пожевав губами, хозяин произносит: - Эта настойка облегчит боль и снимет жар. Не стоит беспокоиться. От его голоса у Бена мурашки ползут по спине, и он не может понять причину. - Вы ведь не врач. - Я был врачом. Давно. Еще до того, как стал знахарем в своем племени. - Бен, - подает голос Вествуд, - Проверьте, как там ребята. - Ладно. Снаружи уже совсем стемнело; молодой месяц золотистым рожком висит над головой, где-то в отдалении слышится волчий вой, а чуть ближе уханье совы. И детские голоса совсем близко – там, где ребята разбили лагерь, прямо у загона с пятью козами. Кажется, они почти оправились от шока; из мальчишеской палатки даже слышится смех и звуки шутливой перебранки. Бен проверяет, на месте ли дежурные, отказывается от предложенного сэндвича с кружкой горячего чая и велит всем укладываться спать. Отчего-то ему не хочется надолго оставлять Вествуд наедине с их странным хозяином. Вероятно, у него нет оснований подозревать того в злом умысле, вероятно после всего пережитого у него просто обострилась паранойя, но, упрямо мотнув головой, Бен шагает к хижине. Старый индеец встречает его на пороге с лампой в руке; Лайнуса несказанно бесит его манера глядеть в упор, так, словно он умеет читать мысли. - У меня есть для тебя кое-что… Бенджамин. У Лайнуса непроизвольно сжимается все внутри; облизав губы, он недобро улыбается, щурит глаза. - Не помню, чтобы я называл вам свое имя. Как и вы мне свое. Не знаю, что за игру вы затеяли, но я не из тех, кем можно безнаказанно манипулировать. Ни единый мускул не шевелится на лице собеседника, оно кажется высеченным из камня. - Я не собираюсь тобой манипулировать. Я собираюсь тебе помочь. Очень скоро тебе понадобится моя помощь. А пока я хочу, чтобы ты запомнил одну вещь. То, что ты носишь в себе, принадлежит и тебе тоже. Ты должен это знать. - Не понимаю, о чем речь, - поморщившись, Бен отступает на шаг. - Довольно скоро ты поймешь. Да, - раздумчиво оглядев Лайнуса с ног до головы, старик кивает, будто в ответ на собственные мысли, - уже очень скоро. А потом поворачивается и неторопливо идет к загону с козами, оставив собеседника теряться в догадках.