В кромешной тьме.

Среди нас обитает нечто, неподвластное ни науке, ни самым темным закоулкам магии. Рожденное во мраке неизведанного, оно вторглось в наш мир и сделало его своим домом.

      Один единственный шаг навстречу, и тьма наваливается на меня непосильной ношей, оглушает, опутывает и обрывает все связи с миром воды. Мне кажется, будто я ослепла и оглохла, и только Вики служит мне ориентиром. Всегда ли здесь было так тяжело находиться?       По-видимому, да. Я просто забыла.       Придется забрать свои слова. Мир Мерль сущий рай по сравнению с этой звенящей пустотой.       – А ты быстро, – радушно улыбается Администратор.       Почему я натыкаюсь на нее только здесь? Неужели она – еще одна душа, запертая в этом проклятом мире и отчаявшаяся найти выход?       – Хочу передать часть отчета и проверить работу библиотеки.       Мне просто надо сбежать отсюда. Хоть ненадолго. Немного проветрить голову, а заодно повидать обычных людей. Тех, что снаружи.       – Этот комплекс… живой?       – Ответа на твой вопрос не существует. – А мне отчего-то кажется, что все вокруг в курсе, кроме меня. – Но, думаю, для тебя все станет яснее, если ты вообразишь себя его неотъемлемой частью.       Воображу, да?..       – Как погляжу, тебя все еще преследует пара назойливых духов. Дай мне минутку, чтобы разобраться с ними…       – Не надо.       Значит, все же есть те, кто видит сопровождающих меня повсюду пестрые ленты. Мне следует быть более осторожной.       – Боже. Любишь же ты нос во все щели совать и подбирать всякий мусор… – На мгновение ее лицо посещает тревога, точно ей удается разгадать мои замыслы о побеге. – Мир вне этих стен ужасен, он полон злых и корыстных людей. Только здесь ты можешь быть в безопасности.       – Но я хочу жить в этом мире и быть его частью. Ради этого надо многое сделать, но я хочу попытаться. Не решай за меня, как мне жить.       Все хорошо, пока я играю по правилам, так ведь? Таков наш контракт.       Вики отводит взгляд.       – Как пожелаешь. Возвращайся поскорее. Мы будем скучать.       Неужели я слышу искренность в этих словах? Может быть…       Да нет, не может быть. Начну так думать, вдоволь наплачусь. Прекращай притворяться, что заботишься обо мне.       Вики улыбается бледной тенью той приветственной улыбки. В стене открывается проход, и я ступаю в него.       В библиотеке царит небывалое оживление: невиданные мной прежде ученые ведут умные разговоры, Саша, размахивая перекидным календарем, спорит о чем-то с моей… моим… моей неточной копией.       – …Да он же старый!       Я выхватила календарь. Знакомые все лица – мистер Жаркий Июнь.       – Никакой он не старый, а очень даже ничего.       Старина Арни неподалеку поперхнулся чашкой чая. Моя копия за рабочим столом не растворилась, а ушла куда-то по своим делам. Саша, обернувшись на звук голоса, подмены не заметила.       – Он же 61-го года!       – Дни совпадают, и ладно.       Атмосфера библиотеки стала… теплее, что ли? То ли близкое соседство с людьми успокаивает, то ли запах кофе дурные мысли отгоняет. И никаких подозрительных аномалий под боком!       – Привет, давно не виделись.       Макс протягивает мне кружку чего-то ароматного, но брать у него что-либо не хочется. Не дождавшись ответа, он отхлебнул содержимое сам.       – У тебя все в порядке?       И ты туда же?       – Ну… мне надо как-то обезопасить многомиллионный город от чумного могильника, а так – полный порядок!       – Тебе не нужно справляться со всем самой. Просто скажи, сколько специалистов и к какому сроку тебе подогнать.       И… и все? Так просто?       Но…       – Нравится тебе или нет, но другие тебя любят. Очень любят.       Это выше моего понимания.       После всего... я не могу!.. Почему все верят в кого-то вроде меня?       – Почему ты говоришь это мне? На лестнице я не справилась! Из-за меня погиб человек!       – Так ты видела?..       – Видела! Чувствовала! Взаимодействовала! И ничего не сделала, чтобы предотвратить неизбежное! Жизнь, которую надо было спасти, была утрачена из-за меня!       – Прекращай. Мы оба знаем – ты сделала все, что могла. Свобода многого стоит. Семьдесят второй знал, на что идет. Так для него лучше. Он наконец-то освободился от своей ноши и упокоился в мире. Остальные мечтают о том же и надеются на твою помощь. А пока… улыбайся. Когда ты улыбаешься, этот мир кажется чуть более… хорошим… местом.       Не говори мне такие смущающие вещи, идиот… я ведь и поверить могу…       – Найди меня после работы, вместе выпьем чего-нибудь. – Макс коснулся моей руки и пристально посмотрел в глаза. – Обязательно найди меня, ладно?       В углу библиотеки заседали боссы – сразу двое, как ни странно. Я поставила перед начальством чашку кофе, и злой близнец тут же протянул к ней руки. Тут голос свыше объявил:       – Напоминаем, что курсы по выживанию в критических ситуациях пройдут сегодня в 19 часов в производственном помещении на третьем уровне. Информация о предварительной экзаменовке персонала с повышенным уровнем безопасности будет передана отдельно по защищенному каналу. Помните, Ваша жизнь и жизнь Ваших коллег будет зависеть от Вашей подготовки.       Посетители библиотеки как-то сразу приуныли, принялись расходиться. Босс воспользовался секундным замешательством близнеца и отпил кофе. Близнец проводил чашку злым взглядом.       – Мисс Ким, как насчет матча по пейнтболу?       – Недопустимо. – Впервые я согласна со злым двойником босса. – Это недопустимо, Второй. Она – не работник комплекса.       – Возражаю. Я – работник.       – Вы – объект.       – Ну так заприте меня в клетку, как остальных.       Впервые я увидела его замешательство.       – Вы недостаточно… опасный объект.       – Бросьте, Вики мне все рассказала. По ее оценке, степень моей угрозы такова, что даже если запереть меня в клетке, случится что-нибудь плохое.       Видимо, как и двести тридцать восьмой я даже конец света могу испортить.       – Почему бы нам слегка не изменить правила, Первый? Видите ли, мисс Ким… я отвечаю за финансирование работы ученых, а Первый – военных. Каждый месяц по итогам матча мы перераспределяем бюджет. И… в прошлый раз мы победили.       Большая бука не любит проигрывать. Все ясно.       Бука в лице Первого небрежно распахнул кейс и извлек лист бумаги.       – Хорошая попытка, Второй, но нет. Сегодня твоя мышка будет немного занята. – Мышка? Я, что ли? – Руководство в моем лице решило поощрить ее за высокие показатели отдела частным домом из внекомплексных общежитий. Мои поздравления.       Первый всучил мне бумажку с адресом, забрал папку с отчетом. А после недолгих раздумий забрал у босса чашку недопитого кофе и, видимо, слишком брезгуя, чтобы допить, гордо удалился. Босс только вскинул брови и ослабил узел галстука.       – Все так плохо?       – Напротив, я бы даже с-сказал, что с вашим появлением работы с-становится… меньше. Так что?       Первый просто обезопасил свою шкуру, отослав меня на весь день из WTB. Стало быть, не так уж я и бесполезна, а?       – Возьму на сегодня отгул.       Еще немного и я бреду по пустым улочкам чужого города. Раннее утро – слишком раннее, чтобы встретить хоть одну живую душу. Может, оно и к лучшему. Сколько я уже здесь? Когда я приехала, снегопады только начинались, а сейчас снег уже почти весь растаял, и небо над головой так безмятежно…       – Сис?       Мне показалось, что я ослышалась.       Нет, я хотела ослышаться.       Потому что на пороге неказистого домишки на меня смотрела сестра.       Потому что домишко на бумаге был выдан мне из корпоративного фонда WTB.       – Глазам не верю! Сис! Что так долго-то? Мам! Янка наконец пришла!       Так вы сюда всем скопом заявились.       Ну просто с ума сойти.       Помимо мамы, сестры и ее детишек-близняшек в доме обнаружилось и то полуопознанное тело, которое, к счастью, уже обзавелось собственными тапками. Полагаю, это маленькое чудо не искреннее стремление начальства помочь мне обжиться, это попытка собрать все рычаги давления в одном месте. И я ничего не могу с этим поделать. Ну, разве что воспользоваться талантами дурной наследственности, щедро отсыпанными природой. Я даже знаю, кого этими талантами следует озадачить и как.       – Малыш...       Вот к такому повороту я точно не была готова.       Вроде бы наличие «дома» того небритого и заросшего горе летчика с подрезанными крыльями и должно было стать для меня сюрпризом, но как всегда что-то пошло не так.       Ничего кроме раздражения выдавить из себя мне не удалось.       До самого вечера в таком вот составе мы предавались воспоминаниям: как жили до этой судьбоносной встречи, как после школы частенько захаживали в тир в парке у дома и на мороженое со всеми желающими соревновались в меткости. К сожалению, местная шпана очень быстро поняла, что связываться с нами себе дороже. В те дни нам с Юной еще нравилось прикидываться друг другом и меняться на занятиях местами время от времени. А потом… все изменилось. Мне казалось, что наш маленький рай на троих продлится вечно… но в итоге я не смогла никого защитить. Моя прелестная сестренка сбежала с каким-то проходимцем, и наша пародия на семью окончательно распалась.       Мама спохватилась, позвала всех ужинать. Но блудный папаша не торопился уходить. Он стоял над душой, неловко топтался и вообще выглядел, как человек с острой необходимостью излить кому-то душу.       – Простите меня! – Не мне ты это должен говорить! – Я уже давно хотел появиться в вашей жизни, но не было подходящего момента. Я и не надеюсь, что вы сумеете когда-нибудь назвать меня отцом. Меня не было рядом все эти годы, в конце концов, и я понимаю, что их не вернуть… но позволите ли вы мне попытаться все исправить?       Бесполезно.       Пытаться забыть это – бесполезно, так хотя бы не напоминай мне об этом.       Мое присутствие здесь больше не требуется. Вся семья в сборе, все счастливы, и я не имею права разрушать их счастье. Хотя бы ради мамы. Бедной маленькой принцессы, успевшей состариться в ожидании своего принца. Уходя, я должна оставить все так, как было до моего прихода.       – Я все еще не знаю, что о тебе думать, но Юна считает, что ты нормальный, а мы семья, так что ради всеобщего блага обойдемся без ударов в лицо. Это не значит, что ты мне нравишься или что мы будем друзьями. И в ближайшее время ничего не изменится.       Ты вернулся. И это... хорошо. Я... я смогу с этим жить.       – Судьба дает тебе еще один шанс. Этот – последний. Твоя гражданская жена и второй, если можно так выразиться, ребенок с потомством приехали в этот город. Но... Могу я узнать, какого рода помощь ты намерен им оказать?       Он взглянул на меня дикими, серебристо-серыми, как у волка глазами, отступил, молча развернулся и пошел прочь.       Ну, теперь, по крайней мере, я знаю, чей у сестренки взгляд и повадки. Генетика, мать ее!       Неужели я тоже такая? Ну, мы же близнецы и все такое.       – Яна! Почему ты так себя ведешь?!       Это моя обожаемая сестра, которая забыла все, что наговорила мне парой месяцев ранее и с которой я, оказывается, снова дружу, покинула, наконец, свое укрытие ради легкого толчка в плечо.       – Зачем так сразу ссориться? Маме он дорог!       – Я ужасна. Знаю.       Неважно, честна я или нет, но что бы я ни делала, мне будет больно, и я буду чувствовать себя никчемно и ужасно.       – Думаю, мне просто нужно привыкнуть к нему.       – Это первая умная вещь, что ты сказала за весь день!       Она толкнула меня в бок, озадачилась. Задрала пиджак – я забыла снять кобуру, когда уходила с работы.       – Это…       – Это для работы.       – За-зачем тебе в библиотеке пистолет?!       – Ты не поверишь… так удобно с должников книжки вытряхивать...