Ирония несбывшейся вечности

      — Ты знал заранее? Что тебе не победить?       Мальчик потянул его за белый плащ, привлекая к себе внимание. Хотя это было ненужно: он знал, что его друг находится здесь. Но останавливаться было нельзя. Он должен был идти. И не мог. Наверное, он должен все объяснить. Только нечего объяснять. И слова нужные не найдутся.       — Я был уверен, что у меня получится, — после долгого молчания ответил парень.       Все это время мальчик стоял, не шевелясь, затаив дыхание. Ему важен был ответ. Сколько, интересно, времени прошло? Здесь оно течет иначе. Его течение совсем незаметно. Предметы можно увидеть в ином свете. Странно, что на пепельноволосом парне плащ, тот был наверняка испорчен и отлетел в сторону. А сейчас целый, словно бы и не снимался.       — Врешь, — констатировал зеленоволосый мальчик.       Он всегда был проницательным.       Странно, что парень этого не заметил. Тогда он многого не замечал. Кроме упрямства. Этот человек всегда добивался своего. И сейчас добьется. Было бы время. Но его тоже нет. Всего слишком мало.       — Ты боялся? — снова задал вопрос ребенок.       — Нет, — честно ответил юноша.       — Даже когда?..       Если сказать ему — поймет ли? Может, лучше промолчать? Парень смотрит прямо. Не оборачивается, но знает, что мальчик все еще стоит позади. Не может встать перед ним или рядом. Они находятся слишком далеко, хотя и кажется, что совсем близко. У него никогда не получится сделать это.       Впереди не было ничего. Пространство вокруг тоже было сплошной пустотой, пока не пришел этот мальчик, и не озарил все сиянием. Он не удивился, попав сюда. Слезы мгновенно высохли. Тоже понял, что времени нет. На подсознательном уровне. И теперь задает вопросы. Зачем? Неужели ему так важно знать?       — Даже тогда, — кивнул светловолосый.       — Ты ведь сразу понял, да? Что тебе не выжить? — маленькая ручка сжала ткань сильнее.       Что сказать конкретно в этом случае? Воспоминания разбежались в разные стороны. Ничего не было важнее пустоты, ждущей его. Но этот мальчик… как там его? Кента? Заставлял остаться еще ненадолго. Должен же кто-то знать, как все произошло. Для него. Или никогда не узнают.       — Я хотел попрощаться, — вздох. — Я так и не успел многого сделать.       — Ты причинил нам боль. Дал ложную надежду! — тон звучал обвиняюще.       Но разве Риюга был виноват? Он же не знал… не знал. Кента отпускает его. Готов уйти, но потом, опомнившись, одергивает себя. Потому что Риюга продолжает путь. И если его не остановить, он уйдет. На этот раз — навсегда. Забрав с собой все свои мысли, все свои переживания.       — Скажи, Риюга… ты… — теперь Кента держит его за руку. Не отпускает. — Тебе было больно? На что это похоже?       — На раскаяние.       Конечно, мальчик ничего не понял. Но простыми словами этого не объяснить. Надо попытаться. Сказать сейчас, потому что «потом» никогда не будет. Завтрашнего дня никогда не настанет. По крайней мере, для одного из них.       — Когда он посмотрел в мои глаза… Именно тогда я все понял. Не только то, что умру. А то, что люди будут помнить. А я сделал не так много хорошего. Плохая память, тебе так не кажется?       — Что бы ты сделал, если бы тебе дали больше времени? — тихо спросил Юмия.       — Извинился.       Кента не верит. Парень не был способен на извинения. А если и извинялся, то не напрямую. Порой так сложно сказать «прости». «Прости» и «прощай». Время на это все-таки было. Но Риюга не говорит об этом. Не хочет расстраивать. Он ушел, как обычно — никого не предупредив, ни с кем не попрощавшись. Исчез, растворился. Риюга любил уходить красиво.       — Пожал бы руку Джинге. И Киойе.       — А со мной ты бы даже не заговорил, — голос полон горечи. — После того как…       — Кента… — тяжелый вздох. — Ты не понимаешь.       — Неужели ты меня совсем не любишь?       Этот вопрос ставит в тупик. И как на него не ответь — все будет неправдой. Тогда лучше не отвечать вовсе. Но Кента ждет. А песчинки в песочных часах перетекают вниз.       — Ты мой ученик. Самый лучший.       — Других у тебя и не было.       — Был.       Мальчик поджал губы. Слышать это неприятно. Риюга никогда никого не учил. Кента считал, что он у него первый. Первый человек, которому удалось достучаться до него. Сотни раз натыкаясь на глухую стену, он умудрился пробить ее головой.       Внезапно приходит догадка. Все стало очевидно. Многие вопросы обрели ответы.       — Джинга, — спокойно, без капельки эмоций.       Риюга безмолвствует. Кента прав. Кто это еще может быть? Они были друг другу учителями. Брали друг от друга по кусочку, отдавали частичку себя. Вспомнит ли об этом Джинга? Не вспомнит. Он всегда был слишком недогадлив.       — Мне на все осталось только пять минут. За них я не успел сделать и сотой доли того, что должен был.       Кента ободряюще сжимает его ладонь. Все обиды прошли. Да и не на кого больше обижаться.       — Я сделаю это за тебя, — пообещал мальчик.       Риюга поворачивает голову, насколько это возможно. Теперь он может увидеть зеленую макушку. Они слишком далеко, чтобы увидеть больше.       Хочется сказать: «Это опасно!» или «Ты можешь погибнуть!», но Риюга этого не говорит. Не потому, что уверен. Не потому, что многое знает наперед. Сейчас Кента очнется и начнет сражаться в полную силу. Там прошла всего секунда. Здесь — целая вечность. Риюга отдал ему все. И вот теперь Юмия не дает ему растворится в нем окончательно.       — Если ты уйдешь… Что будет, когда ты уйдешь?       Кента прижимается к нему. Крепко-крепко. Прячет лицо в одежде. Глупо, Риюга все равно его не увидит. Но чувства как на ладони. Их отгадать нетрудно.       — Будет пустота.       Понятнее выразиться невозможно. Пустота в душе. Пустота в мыслях. У обоих. Только одного больше не будет существовать. Как человека, как личности.       — А боль? Ты мне так и не ответил.       — Я не чувствовал боли. Ни тогда, ни сейчас. А потом меня не станет. Окончательно.       — Почему ты так поступил, Риюга? Нам даже хоронить нечего, — всхлип.       — И толпа дураков наведывалась бы на мою могилку, — ирония. — Здесь похоронен великий блейдер, убитый в бою. Много цветов. Джинга приходит каждый день. Нет, я не могу это представить. Это не для меня.       — Это было подло. Ты знаешь об этом?       — Знаю. Но я сделал тебя сильнее. Теперь ты готов закончить поединок.       — Сколько еще осталось? — сердце пропустило удар.       Кента смотрит на то, как все вокруг сыпется. Он видит только Риюгу, которого больше не может держать. Тот стал полупрозрачным. Через него можно было провести руку, ничего не почувствовав. Остался только свет. Который видел не только Риюга.       — Время закончилось.       Парень двинулся дальше. Кента попытался двинуться за ним, но спина учителя даже не думала приближаться. Тот, и правда, был уже где-то далеко и тянулся к белому пятну в этой непроглядной черной тьме.       — Риюга! — отчаянно вскричал Кента.       Тот улыбнулся… и обернулся. Это было невозможно, но он все-таки сделал это. Последнее, что Кента увидел, была его улыбка. А в пространство, как тяжелые камни, упали слова.       — Стань лучше, чем я, Кента. Мой ученик.       Все исчезло. Воспоминания пронеслись калейдоскопом, Кента не успевал понимать их. Одно лишь прочно засело в мозг: царапина на Л-Драго, которая появилась после их поединка. Риюга был готов убить мальчика, занес руку и… резко отвернулся, сжимая кулаки.       Кента открыл глаза. Тело переполняла неведанная ранее сила. Риюга стал его частью. Теперь он — Риюга и есть. Только он станет лучше. Как просил учитель.

25 августа 2014