Я люблю тебя
20 октября 2014 г. в 18:45
Примечания:
Linkin park - "Shadow of the day"
— Еще километра два, и мы у цели!!! — весело объявил Леха.
— Они все еще на месте стоят?! — удивленно воскликнул Макс, напрягшись всем телом, почему-то боясь услышать ответ. Он нажал на педаль газа сильнее, и глянул в зеркало — Леха кивнул, и его алые волосы кивнули вместе с ним. Машина понеслась быстрее.
***
— Итак, господа!!! — громогласно объявил Дани на весь салон. Все мужчины глянули на него, он продолжил, хитро улыбаясь. — Мэтт сообщил мне, что весь оставшийся месяц будет в туре вместе с нашими любимыми «Дотянуться До Звезд»! Может, кто-то хочет присоединиться?
— Я за! — поднял руку Брэд. Он широко улыбнулся. — Мне понравилось работать с этими ребятами.
— Мы тоже не против. — спокойно и почти в голос добавили Барри и Нил. Дани кивнул, надевая черные узкие очки.
— Ничто не истинно. Все дозволенно… — он театрально поклонился и выдвинул из-за кресла свой уже собранный чемодан. — В путь!
***
Мэтт включил радио, не спеша завел мотор и надавил на педаль. Я вжалась в кресло, кутаясь в его футболку, от которой исходил легкий запах пота и сигарет. Этот аромат пронизывал каждую клеточку моего тела насквозь, и я всерьез задумалась о своей дальнейшей жизни.
«Кто я? Что я? Лишь мечтатель, синь очей утративший во мгле…» — всплыли в моей голове строки стихов Есенина. Я тяжело вздохнула и перевела взгляд на дорогу. Автомобиль трясло от играющей музыки, но я словно не слышала ее, полностью погрузившись в себя. Как дайвер. Только без акваланга. И поэтому собственные мысли душили, словно толщи воды, не давая подумать о чем-то, кроме Уолста.
Ну вот.
Последний месяц я только и делаю, что «филасавствую» на темы «Вечна ли любовь меж мной и ним?» и «За что он полюбил меня? ».
На грудь давило чувство непередаваемой вины пред самой собой. Становилось грустно до противного звона в ушах, подумай я о том, что если бы я в последнюю минуту переменила свое решение и мы не Поехали бы в Питер…
Высунув руку из открытого окна, я полностью расслабила ее, и теперь она колыхалась на сильном ветру, словно ветка хлипкого деревца, что не в силах справиться с собой, со своей ношей…
Я посмотрела на небо — облака мирно и плавно плыли, грациозно сталкиваясь друг с другом, и я не понимала, как они этого не замечали?
С детства привыкшая к жесткой систематизации своих планов, я просто не могла пустить все на самотек, хотя так оно всегда и выходило.
Я упорно готовилась к чему-то, ждала, надеялась и верила, а все менялось за доли секунд на моих глазах, то рушась, то снова возникая, словно феникс, возрождающийся из пепла.
Тряхнув головой, я постаралась отогнать ненужные мысли в сторону, но из головы упорно не шло то, что все снова пущено на самотек.
Я потерла виски и посмотрела на Мэтта — он сосредоточился на дороге и подпевании своим же песням.
В голове промелькнула мысль «Я люблю тебя…» и счастливая улыбка нарисовалась на лице, и маленькие кристальные слезы радости образовались в уголках глаз.
Открыв люк машины, я высунулась из него. На небе, на чистом небе, на котором не было не единой тучки, а лишь рваные белые облака, появилась радуга, хлынул дождь…
Он стучал по крыше авто, но голос Мэтта ему заглушить не удавалось.
Вдруг все стихло. Уолст больше не пел.
Я нырнула обратно в салон — с растрепанными мокрыми волосами, каплями дождя на лице, красными от прохладного ветра щеками и потрескавшимися губами.
— Лена. — неожиданно сказал мужчина. Ну так. Как он умел. Без капли акцента и Какой-либо интонации. Я посмотрела в зеркало и, встретившись с ним взглядом, отшатнулась назад, глупо улыбаясь. — Я люблю тебя.
— Я… — дыхание остановилось, слова, которые рвались наружу, застряли в горле, к которому подступил ком слез. Я с трудом сглотнула, не решаясь поднять глаза. Казалось, что нет больше в мире ничего, кроме вечной ленты серой дороги, этой машины, что неслась с бешеной скоростью, и нас. Меня и его. Мэтта Уолста. Моего Мэтта Уолста. Пересилив себя, я посмотрела на него. Дьявольская улыбка на его лице пугала и притягивала одновременно. Было совестно и приятно одновременно. Я любила и ненавидела его одновременно. Почему? Да потому что я — маленькая девчонка из маленького городка, никогда ничем особенно не выделявшаяся среди других, смогла запасть в его душу. Он сдался слишком просто. Или мне так казалось? Ох, кого я обманывала?! Конечно, я любила его больше собственной жизни! Я готова была отдать за него свою собственную жизнь! Закрыв уши ладонями, я прошептала в ответ:
— Я тоже тебя люблю…
— Я рад… — я разжала уши. И увидела, как на щеках мужчины красовался нежный румянец. На душе потеплело…
— А я то как рада!
***
— Плесни мне еще!!! — пьяный голос Пахи звучал вперемежку с орущими колонками. Парни тряслись вместе с рыжим засранцем, подпевая и успевая глотать холодное пиво. — Ведь я только начал! И наш разговор — это только начало! Сбавь обороты! Мы едем на дачу! Сбавь обороты! Сыграешь со мной!
— Вот же ж придурки… — почти про себя шепотом отметил Макс, всматриваясь в экран навигатора. Красная точка двигалась навстречу машине, и парень постоянно переводил взгляд то на дорогу, то на гаджет. Крики ребят неимоверно бесили его, но приходилось терпеть. Не в первой, Как говорится… — Подумать только… — продолжал причитать он, рассматривая приближающийся поток встречных машин. — За два километра набухаться в говно! Это талант! Однозначно!
— О-хо-хо!!! — с красной, как помидор, рожей, начал Андрей. — Я их вижу!
Макс кивнул. И увидел авто, которое двигалось им навстречу. Не спеша, почти не едя. Так, плетясь как черепаха. Парень цыкнул и припарковал машину на обочине.
— Пресвятые подмышки Иисуса… — он махал руками Мэтту, которого увидел за рулем. Уолст дружелюбно улыбнулся, про себя не забыв отметить, что он должен отомстить этому педоподобному. И остановил машину рядом.
— ДОБРОЕ УТРО, ВЬЕТНАМ!!! — вывалился Паха с бутылкой в руках. И, прокатившись до ног менеджера, затормозил жопой. — Кто я? Где я?
***
— Добрый…утро. — я не спеша открыла дверь и высунулась из салона.
— О! — Паха вскочил на ноги. — Ламбрикунчик мой!
***
— Шон, включи что-нибудь из нового альбома! — Дани швырнул в парня смятую алюминиевую бутылку и дальше погрузился в свой телефон.
***
Мы ехали уже пару часов в мертвой чертовой тишине. Молчали все — Макс, усердно делающий вид, что ему все равно; Мэтт, курящий сигареты одну за другой; Леха и Костя, пытающиеся написать текст для новой песни; Андрей, мирно спящий, тихо посапывающий; Паша, который сидел на переднем сидении, все время порывался что-то сказать, но рядом сидящий Макс постоянно затыкал ему рот. И я…
Я тоже не говорила ни слова, боясь реакции остальных, поэтому, отвернувшись к окну, я наблюдала за проносящимися мимо деревьями, редко идущими людьми и машинами.
Кстати. Мы ехали в машине Макса, потому что, как оказалось, Уолст вообще спер ту, на которой забрал меня…
— А вот я считаю! — в очередной раз попробовал Паха, но рот ему, как обычно, уже, Наверное, по привычке, заткнул Макс. Я убрала руку парня. И Паха продолжил. — Что какого хрена мы не на концерте?!
— Он прав, — сосредоточенно добавили Костя и Леха, не прекращая на ходу сочинять музыку и текст. Я тоже кивнула.
Макс резко обернулся на задние места, а Уолст дернул меня за плечи назад. Они столкнулись взглядами, как два барана лбами, и между ними прямо воздух заискрился. Не как у нас с Мэттом, все страсть да страсть, тут прямо ненависть ярая зажглась, и я почувствовала, как Страх завладел мной.
А что надо делать со страхами?! Бинго! Бороться с ними!!!
Я переместилась на колени Мэтта и сделала вид, что собираюсь вздремнуть. Всю его злость и ярость словно рукой сняло. Перед тем как на самом деле заснуть, краем глаза я заметила, как мужчина сдержанно улыбнулся, и как Макс, успокоившись и бросив тихое «Сколько эмоций! Сколько экспрессии! Пойду, посплю! ..», вернулся к дороге.
***
— Hey, you hear me? Wake up, Lena, wake up… — я приоткрыла глаза. Мэтт улыбался во все свои тридцать два белоснежных зуба и ворошил мои волосы. Я приподнялась на локтях, поудобнее уселась и подняла глаза на мужчину. Он легким движением руки вытер след от слюны на моей щеке и поцеловал в нос, как отец. Как мой папа.
Улыбнувшись, я крепко обняла его, плотно прижавшись всем телом. Он все еще был без футболки, но его голый торс был теплым, как и шершавые руки, на запястьях которых висело множество браслетов и фенечек.
Я присмотрелась повнимательнее — что-то знакомое блеснуло в слабом свету автомобильного салона.
Взяв руку мужчины в свои, я принялась разглядывать все то множество браслетов, которые скрыли маленькую татуировку «1982».
— Это…что? — я остановила все свое внимание на самом скромном браслетике — маленькиц, красненький, с аббревиатурой группы, вышитой белой лентой.
— Это? — Мэтту стало интересно, почему меня так заинтересовал самое неприметное украшеньице. — Помню, в пятнадцатом году, когда у нас был второй тур по России…
— Ферштейн… — прошептала я, дивясь тому, что Мэтт по русски шпарит так, как будто с рождения тут жил. А он меж тем, не замечая моего недоумения, продолжал свою душещипательную историю.
— Когда мне было еще тридцать два, на одной из автограф-сессий мне повстречалась странная девчонка. Она была невысокой, слегка полноватой, милой на лицо, с голубыми глазами и светлыми волосами, которые на концах были немного темнее, чем у корней. Я тогда подумал, что это одна из моих хорошеньких фанаток, и не ошибся. Я сфотографировался с ней, дал ей автограф, а она, сняв со своей маленькой ручки этот браслет, дала мне его. — он остановился и внимательно посмотрел на меня. Я не дышала. Из глаз моих медленно и совершенно не контролируемо текли слезы. Мэтт коротко улыбнулся и прижал меня к себе. — Она была такой мягкой. И пахла ванилью, вот, как ты сейчас. А потом, После автограф-сессии, она исчезла из моей жизни. Она исчезла, а это, — он остановился вновь и подергал красный браслетик на руке. — Навсегда осталось со мной. Но та девчонка не исчезла Навсегда. Она осталась в моем сердце…тоже…навсегда!
— Поворотный поворот… — выдохнула я, шмыгнув носом.
— Что? — не понял Мэтт.
— Просто, понимаешь… — начала я. Но дверь в салон машины открылась, и появилось сердитое лицо Макса.
— Чо не в гримерке? До концерта пятнадцать минут!
— Но, как же… — пролепетала я, когда парень схватил меня за руку и потянул за собой.
— Не позволяй душе лениться, а то зарплату не получишь! — изрек Макс веселы голосом. Напоследок я взглянула на оставшийся автомобиль, из которого вылез Уолст. Он улыбался. Загадочно так. Как он умел…