Вспышка!

Каждый день следующих двух недель был посвящен непревзойденным тренировкам от Реборна. Быстро образованная семья, состоящая из пяти человек, училась взаимодействовать друг с другом. Каждый из них приглядывался к другому, изучал, делал выводы. Конечно, не обошлось без взаимного презрения и разрозненности. Гокудера не особо понравился правильному Реехею, считающему, что портить свое здоровье в столь юном возрасте — глупо и безрассудно. На это Хаято отвечал ему презрительными косыми взглядами, громкими, порой неуместными фырканиями и очень тяжелой, плотной завесой сигаретного дыма. Тсунаеши даже не замечал этого, он был полностью сосредоточен на собственных мыслях, не покидавших его. Интуиция подсказывала, что что-то точно должно произойти. Вот только что именно — он не знал. Либо что-то очень хорошее, либо напротив — что-то очень плохое. Парень искренне надеялся на первый вариант. Почему-то состояние его здоровья становилось только хуже. Таблетки уже не помогали, а на прохождение полноценного курса лечения не было времени. Поэтому, Савада старался держаться и не показывать виду, что ему плохо. Во время очередной тренировки Реборн несколько перегнул палку. Ребятам было необходимо выжить в лесу, полном диких животных. Ладно бы, если то были только обитатели местной фауны, но нет. Ему захотелось, чтобы новое поколение столкнулось с хищниками. Потому, по его приказу весь лесной ландшафт был заполнен различными животными, которые вступали в бой даже друг с другом. И именно Тсунаеши повезло наткнуться на взбешенного медведя. Уворачиваясь, молодой Босс пытался вызвать пламя. Однако, это не получалось. Изнуренный предшествующими боями, парень был не в силах совершить подобные действия. — Хаято! Где ты?! — проорал Тсуна, отскакивая от очередного удара мощной лапы. — Быстро сюда! — Ты совсем охренел?! — донесся злой выкрик откуда-то слева. — Кто мне, блять, сказал охранять чертову провизию и не двигаться с места?! Эти мелкие гады повсюду! — Ну… — Савада пропустил удар. Его тело отнесло на несколько метров. — Тебе разве сейчас не похер на еду? — Бля-я, вот вечно из-за тебя проблемы! — из кустов выпрыгнул светловолосый парень, крепко сжимающий в зубах сигарету. — И херли ты не воспользовался пламенем? Гокудера швырнул одну из маленьких бомбочек в спину огромного зверя, надеясь на то, что взрыв не заденет его Босса. Бурый медведь, привезенный из Российских лесов, оказался на удивление сильным и крепким зверем. Взрыв лишь переключил его внимание с Тсунаеши на Хаято. Скрипнув зубами, блондин поджег фитиль более крупной бомбы, а после запустил ее в хищника. Несколько раз перевернувшись в воздухе, оружие попало точно в цель. Кровь фонтаном брызнула из плеча медведя. Его лапа валялась у его ног. Подкинув еще одну бомбочку, Хаято поморщился: кровь попала и на Тсуну. Разделавшись с животным, парень подошел к другу. Тот лежал на земле, не двигаясь и не издавая звуков. — Ты как? — спросил Гокудера, присев на корточки у тела. — Держи, твое лекарство. — Спасибо, — приоткрыл глаза Тсунаеши. Он себя просто не ощущал. — Мне больше не нравится эта тренировка. Где все остальные? — Где-то рядом, — пожал плечами Хаято. — Сейчас позову. Ямамото! Придурок с большими кулаками! Ламбо! Сюда! Парень выпрямился, чуть отошел и, сложив руки рупором, стал орать своих членов семьи. Через некоторое время названные им начали подходить. Первым, раздвигая ветви кустарников, появился Ламбо. Он медленно прошел до полянки и уселся на огромный булыжник, о который опирался Тсунаеши. Его вечно уложенные волосы сейчас торчали в разные стороны, кожу украшали ссадины и синяки, правый рукав некогда белоснежной рубашки был полностью оторван. Такеши и Рехей пришли, опираясь друг о друга. У обоих были проблемы с ногами. Расположившись, ребята принялись зализывать свои раны, приводить себя в человеческий вид. Гокудера принес котелок с водой из ручья, насобирал хворост и оформил место для костра. Ламбо разделывал медведя, скидывая кусочки мяса в котел. Остальные он насаживал на ветви и устанавливал над углями. У него был наименьший урон, ведь все-таки он был выжившим ребенком мафии. Хаято его оружие позволяло удерживать врагов на достаточной дистанции, чтобы не получать прямые удары. Он раскидывал взрывчатку вокруг себя и устанавливал мины. Благодаря ему, большая часть животных была выведена из строя. Тсунаеши быстро выматывался от использования огромного количества пламени. Однако, Тсуна сумел проложить своему небольшому отряду дорогу к выходу. Правда, площадь лесного ландшафта действительно впечатляла. Итак, уставшие подростки принялись за скорый ужин в полевых условиях. — Отменное мяс-со, Гокудера, — протянул Такеши, откусывая очередной кусок жареного на углях филе медведя. Аромат копчености и хвои лишь усиливали аппетит. — Ага, все для вас, — фыркнул Хаято. — У меня заканчивается взрывчатка. Еще пара боев, и я на нуле. — И что теперь? Ты хоть драться-то без нее можешь? — поддел Рехей, оценивая поджарое тело итальянца. — Я — тактик, придурок. Мои способности будут для тебя как страшный сон, — прошипел Хаято, стреляя зелеными глазами в парня. — Ой, ну… — Так, прекратили свой бессмысленный спор, — поднял руку Тсуна. Все хранители тут же замолчали, смотря на Босса. — Я больше задерживаться в этом лесу не намерен. Что там Реборн сказал? Добраться до конца? И на это у нас неделя? Спасибо, нам хватило и двух дней. Сейчас я немного отдохну, и мы быстро окажемся у того забора. — Ты же… — начал было Гокудера, но был остановлен яростным взглядом медовых глаз. Тсуна уже все решил. — Я не приму возражений. Отдых занял не так уж и много времени, как рассчитывали ребята. Тсунаеши был непоколебим. Он, выжимая из себя последние силы, прожег дорогу до конечной точки. Савада не щадил самого себя. Лес был огорожен высоким забором, а рядом высилось здание, на котором был плакат: «ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВЫ ПРОШЛИ ИСПЫТАНИЕ ПО МЕТОДУ ВОНГОЛЫ». Скривившись, новое поколение прошло внутрь. Там их встретили И-Пин, Реборн, Скуало и Хару. — Поздравляю, — довольно хмыкнул Реборн, что-то отмечая в блокнотике. — Вы завершили тренировку раньше положенного срока. Поэтому, вы заслужили небольшой отдых. Проходите в ванную, от вас неприятно пахнет. Команда блаженно выдохнула и отправилась отмываться и переодеваться. Сил не было ни у кого. Им было необходимо время, чтобы многое обдумать. За столом они словно ожили. Внезапный прилив сил, поднятие настроения, снятие усталости. Как объяснил Реборн, на них испытывали изобретения Вонголы — Капсулы Восстановления. — А это было подло, Реборн, — произнес Тсуна, похлопывая наставника по плечу. - Мы только-только вернулись, а ты тут такое проворачиваешь. — Возможно, — малыш откинул ладонь парня и окинул его прищуром аметистовых глаз. Этот паренек слишком своеволен. — К вам сегодня прибудут кольца и кое-кто еще. Тсунаеши стрельнул взглядом в полы шляпы, скрывающие глаза своего репетитора, и продолжил есть. Этот человек явно что-то замышляет. Тсуна все не мог понять, что именно Реборну нужно от него. То ли он хочет его убить, не то отшлифовать для своих целей. То, что за этим стоит Девятый, не было сомнений. Мозг Тсуны работал на всю мощность. Кто бы мог подумать, что какой-то босс Намимори будет под прицелом итальянского киллера, относящегося к сильнейшей семье мира мафии. Вот этот момент. Реборн — лучший киллер, повидавший многое на своем веку. Но выглядит, как пятилетний ребенок. Тсуна чувствовал, что это взрослый человек. Он ощущал его энергетику, его мощь. Однако эта несостыковка физической и ментальной оболочек очень сильно настораживало Тсунаеши. Кто этот Реборн? Что он скрывает? Хаято не мог сконцентрироваться ни на чем. В его поле зрения маячила темная макушка Хару. Ее кимоно цвета утренней зари шуршало при каждом ее движении. То, что вокруг было очень шумно, не волновало Гокудеру: он слышал буквально каждый её вздох. Волосы её собраны в пучок и украшены заколкой с цветком. Ее ресницы отбрасывали тень на щечки и нос. Прелестна. Хаято безмолвно наблюдал за ней. Восхищался и наслаждался. Рехей не смог не заметить изменившегося настроения парня. — Ты чего это такой тихий? — Осведомился он. — Не твоего ума дело, — шикнул Хаято, резко меняясь в лице. — Сиди и ешь свое мясо. — А ты мне не указывай, взрывной парниша. Так ты что, в девушку влюбился? — Слушай, давай ты не будешь лезть ко мне со своими догадками. Представим, что нас не существует друг для друга. Идет? — Нет. Так не пойдет, — Сасагава вмиг стал серьезным. — Мы — семья, и здесь уже не важно: хотим мы общаться или нет — мы должны ценить и уважать мнения остальных членов. — Пф, хорошо. В твоих словах есть доля логичности. Однако я не считаю тебя хорошим другом или близким человеком, чтобы делиться своими чувствами и переживаниями. Я хочу сам во всем разобраться, — глаза цвета аквамарина опасно блеснули. Рехей поджал губы и старался больше не завязывать разговор с экспрессивным хранителем. Конечно, Рехей запомнил ту, что была на заставке Принца. Ту, от звонка которой Принц терялся и начинал неосознанно улыбаться. Миура Хару. Так звали обольстительницу сердец. Рехей посмотрел на нее, словил два собственнических взгляда и пришел к неутешительному выводу: девушка принесет раздор. В этот же момент он вспомнил свою сестру. Ее ангельское личико и светлые волосы тут же нарисовались в его голове. Большие глаза, маленький носик, тонкие губки. Он считал ее эталоном красоты для японских девушек. Однако увидев Миуру, начал сомневаться. То, что девушка была красива — являлось неоспоримым фактом. Все в ней было гармонично. И все оно дышало, летело, стремилось ввысь. Уверенность сквозила в каждом ее движении. И этим опасна каждая женщина. Она способна изменить мир, лишь улыбнувшись и расправив плечи. Убеждения в красоте Сасагавы пошатнулись. Теперь для него существовало два вида девушек: Хару и Киоко.