Сын президента

Барнс хлопнул рукой по назойливому будильнику, но это уже не помогло. Сон отступил. Под боком заворочался и открыл глаза Стив. Он потер руками лицо, отгоняя остатки сонливости. Затем придвинулся ближе, чтоб поцеловать любовника, и тот ему ответил. – Доброе утро. – Доброе. Некоторое время они просто целовались. Затем Стив пальцами начал поглаживать покрывающие левую половину груди шрамы, и Джеймса как будто током прошило, он замер. За все время Стив – первый человек, кроме врачей, отца и Наташи, перед которым он полностью разделся. Шрамы от осколков заставляли его чувствовать себя неловко, они были уродливыми. До этого дня Джеймс даже с теми, с кем спал, оставался в футболке, чтоб прикрыть самые ужасные отметины. – Идиот, – хмыкнул Роджерс, каким-то образом понимая, о чем думает Барнс. Приблизившись губами к самой кромке рубцов, он начал целовать каждый, пытаясь доказать, что ни в коем случае не считает их уродливыми, или что там глупый президентский сын себе придумал. – Это часть тебя. – Я бы предпочел не иметь такой части, – прикрыв локтем глаза, Джеймс глубоко вздохнул и погладил Стива, который не отрывался от шрамов, по волосам. – Но она есть, – жаркое дыхание щекочет ставшую более чувствительной в этих местах кожу. – И мне нравится каждая твоя часть. Барнс изумленно открыл глаза в ответ на это признание. – Чему ты удивляешься? – улыбнулся Стив. – Я тебе нравлюсь, – повторил Джеймс. – Ну да, я думал, это было понятно по тому, чем мы с тобой все это время занимались. – Понятно, но услышать это оказалось гораздо приятней, чем я думал. Мгновенье Стив рассматривал его, а потом, улыбнувшись, принялся безостановочно повторять, целуя, куда попало: – Ты мне нравишься, ты мне нравишься, ты мне нравишься. И Барнс, даже не пытаясь себя сдерживать, заливисто захохотал. Успокоившись, он обхватил руками голову Роджерса и сказал почти в самые его губы: – Ты мне тоже очень нравишься. *** Вниз они спустились только спустя два часа после того, как проснулись. Стив, присев на кровати, болезненно сморщился и решил, что утренняя пробежка отменяется на неопределенный срок, и они провели все это время, изучая тела друг друга, до тех пор, пока у обоих не начали бурчать животы. На кухне никого не оказалось, и они смогли еще немного пообжиматься, пока готовился кофе и подогревались тосты. Позавтракав, парни отправились на поиски обитателей дома, которые, как оказалось, плескались в бассейне. – О, ребята, присоединяйтесь к нам, – крикнула Ребекка, первая заметившая их. За ней восторженно начали кричать Роберт и Майк, поддерживая предложение матери. – Вы сегодня поздние пташки, – заметил Джордж, подплывая к бортику. – Ну, я как-то вымотался за неделю. А Стив ждал, пока я проснусь, – попытался оправдаться Джеймс. Ребекка громко прыснула со смеху. – Что-то в горло попало, – сказала она на вопросительный взгляд отца. – Ну ладно, – президент еще раз подозрительно глянул на них и поплыл к другому концу бассейна. – Давайте, сюда, – еще раз повторила Ребекка. – Тебя, Стив, это тоже касается, нам не хватает людей для водного поло. Через некоторое время оба парня уже плескались в воде и перебрасывались мячами, Стив в одних шортах, а Джеймс в шортах и футболке. Уличив момент, когда Стив был занят детьми, а отец ушел ответить на какой-то важный звонок, Бекки подплыла к Джеймсу и тихо заговорила: – Ты сегодня прямо светишься. Хорошо провел ночь? – Идеально, – Джеймс кивнул. – Бекки, я, кажется, попал. – Ох, милый, я так за тебя рада, – она схватилась одной рукой за бортик, а другой погладила брата по щеке. – Я очень боялась, что после всего, что тебе пришлось пережить, тебе будет трудно с кем-то сойтись. Стив – отличный парень. Только я тебя прошу, не затягивай с тем, чтоб рассказать все папе. Он и так уже начинает что-то подозревать. *** Джеймс лежал на шезлонге, ловя последние тепленькие лучи солнца. Ребекка вместе с детьми уехала, и Джеймс, проводив ее, решив еще немного понежиться со Стивом на солнце, кажется, уснул. Открыв глаза, он поискал взглядом Роджерса. Стив сидел рядом и увлеченно выводил что-то в блокноте карандашом. – Что ты делаешь? – охрипшим со сна голосом спросил Джеймс. Капитан поднял от блокнота голову и счастливо улыбнулся ему: – Ты очень красиво спал, я захотел тебя нарисовать, ты ведь не против? – Нет, конечно. Покажи мне. Стив передал ему блокнот, и Джеймс шокировано уставился на рисунок, что-то зашевелилось внутри, показалось, что он уже видел где-то похожее: – Ты не говорил, что умеешь рисовать. Вернее, ты не говорил, что умеешь ТАК рисовать. – Я ходил в художественную школу, до того как стал контрактником. Джеймса посетило чувство дежавю, кто-то в его воспоминаниях сказал точно такую же фразу. Он пролистал блокнот, чтоб отвлечься: – И почему ты забросил? Ты прекрасно рисуешь. – Видимо, для того, чтоб в итоге меня наняли охранять тебя, – Стив улыбнулся и принял блокнот обратно. – С этим не поспоришь, – ответил на улыбку Джеймс и, оглянувшись, нет ли кого поблизости, притянул Роджерса для поцелуя. – Пошли перекусим, я проголодался, – сказал он, отстранившись. *** Поев, они отправились в комнату Джеймса, разместились на диване и включили какой-то фильм, заведомо не собираясь его смотреть, а заниматься намного более приятными вещами. Например, поцелуями или поглаживаниями. Стив, преодолев легкое сопротивление, снял с Джеймса футболку и принялся поглаживать его израненное плечо. Хоть Барнс и не показывал этого, ему было приятно такое отношение Стива к его увечью, не носящее в себе ни капли отвращения. Чувствительная кожа уже горела от прикосновений. – Роджерс, мои мозги совсем из-за тебя в желе превратились, – признался Джеймс. – Как будто ты когда-то был гением, – Стив улыбнулся и прихватил губами кожу у ключицы. – Сопляк, – Барнс легонько ткнул его. – Придурок, – не задумываясь, ответил капитан, и Джеймса опять прошибло это чувство уже слышанного, но Стив опустился ниже, развязывая шнурки шорт, и все мысли повылетали из головы. Роджерс поднялся с дивана и сдернул с Барнса шорты вместе с трусами. Он устроился у того между бедер, коленями опустившись на пол. Джеймс чувствовал себя немного неуютно голой задницей на кожаной обивке дивана, но, когда Стив взял у него в рот, ощущения быстро и резко сосредоточились на этом и только после того, как он с громким стоном кончил, вернулись на свои места. – Ох… Стиви, – Джеймс совершенно размяк, он притянул Стива к себе и поцеловал, пробуя у того на губах свой вкус. – Пойдем в кровать, – предложил Роджерс и тут же потянул за собой. В кровати он устроил Джеймса, а сам навис сверху. Достал из уже знакомого места лубрикант и опять поцеловал Барнса. Уже скользкой рукой он обхватил пока расслабленный после предыдущего оргазма член и начал поглаживать его, не забывая ласкать и чувствительную мошонку, терпеливо ожидая, когда Джеймс вернется в строй. К себе Стив не прикасался, только разве для того, чтоб раздеться. Почувствовав, что член в руке опять твердеет, Стив проскользнул рукой дальше, проталкивая один палец, заглушая своим ртом стон любовника. Он разрабатывал узкое отверстие очень долго, как и сам Джеймс вчера, не желая принести боль. Когда ему показалось, что уже можно, Стив, подумав, попросил Барнса перевернуться на живот и, когда тот незамедлительно исполнил просьбу, пристроившись, коротким толчком вошел. Он пораженно вздохнул. Зная об анальном сексе только в теории и вчера испытав себя с одной стороны, Стив ожидал чего-то такого же приятного и по другую сторону. Наверное, он слишком долго анализировал свои ощущения, потому что Джеймс, издав возмущенный возглас, двинул бедрами ему навстречу, полностью принимая Стива в свое тело и вырывая из них обоих стоны. Гладя и целуя спину перед ним, Роджерс ритмично раскачивался, набирая темп, по мере того, как его накрывало удовольствие. Он все еще скользкой от смазки рукой обхватил эрекцию Барнса в желании дойти с ним до пика вместе. После всего они, приняв вместе душ, легли в кровать, сплетаясь тесным комком. Джеймс теребил пальцами кожаный браслет у Стива на руке. Стив же перебирал пальцами чуть отросшие волосы Барнса. – Стив? – Уууу… – А ты задумывался когда-то над тем, чтоб найти себе другую работу? – Джеймс задал мучавший его со времени вчерашнего разговора с Ребеккой вопрос. – Ну, эта работа мне подвернулась, когда я не особо что-то искал, – голос Стива помрачнел от воспоминаний, и Барнс поспешил отвлечь его. – Ну а вообще ты бы хотел работать кем-то другим? – Возможно, до войны я планировал рисовать комиксы, у меня это неплохо получалось, а потом список приоритетов резко сменился. А почему ты спрашиваешь? – Нууу, я тут, немного покопавшись в себе, обнаружил, что у меня вроде как отношения с моим телохранителем, и я хочу сводить его на свидание, что является проблемой, потому что я чертов сын президента, и, куда я ни пойду, везде куча папарацци пытается меня сфотографировать, что плохо, потому что мой отец, твой непосредственный наниматель их точно увидит, и я не совсем уверен в его реакции. Поэтому я хочу, чтоб мы разработали план на случай, если папа не даст нам совет да любовь. Джеймс перевел дыхание после такой длинной тирады и глянул на Стива. Тот смотрел на него большими глазами, беззвучно открывая и закрывая рот. Так что Джеймс решил спросить. – Что? – У нас с тобой отношения? – промолвил Роджерс. – То есть мы с тобой встречаемся? – Стив, – Джеймс резко сел на кровати. – У меня тут вроде как очень серьезные чувства к тебе, так что если ты рассчитываешь на что-то другое, то нам стоит это про… Он не успел договорить, потому что Роджерс, подмяв его под себя, принялся целовать глубоко и с чувством. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, то Джеймс решил все-таки уточнить: – Это значит?.. – Это значит, что у меня тоже чувства к тебе, придурок, – Стив счастливо улыбнулся, и Джеймс смог облегченно выдохнуть, устраиваясь на прежнем месте у капитана под боком. – Так значит у нас отношения, – повторил он свои же слова. – Ты теперь мой бойфренд. – Да, Джей, – кивнул Стив. – Я теперь твой.