Планы Мэрла

Несмотря на крайне идиотское, с точки зрения Мэрла, ранение Дэрила, вечер определенно удался. Ведь именно сегодня женщины группы решили устроить торжественный ужин, якобы для того, чтобы отблагодарить хозяев фермы за прием. И, может быть, они даже мрачно взирающего на все вокруг и особенно на китайчика Хершела в этом убедили. Но Мэрл-то точно знал, ради чего все дамочки, включая даже самых криворуких в этом деле, весь день на кухне провели: чтобы вечером не на пеньках на холоде давиться разогретыми консервами, а поесть, наконец, по-человечески. Правда, по-человечески все равно не получилось, ведь, по мнению Мэрла, каждый прием пищи, особенно тот, который считается торжественным, должен сдабриваться щедрой порцией какого-нибудь пойла покрепче. А эти трезвенники давились кислым компотиком, еще и прикидывались, что это что-то другое, разлив напиток по бокалам, чокаясь и старательно скалясь друг другу. Но сколько бы они не прикидывались, толка все равно не будет. Того самого толка, столь необходимого Мэрлу сегодня и каждый день этой чертовой жизни, в которой по какой-то вселенской несправедливости не осталось ни одной шлюхи. А все окружающие дамочки корчили из себя слишком приличных и без алкоголя ноги раздвигать уж точно были не намерены. Но Мэрл впадать в уныние не торопился и весь ужин косился в сторону Кэрол в какой-то очередной дурацкой кофте с не менее дурацкими рюшками, снова скрывающей все ее прелести. Разве что одну скрыть было невозможно: оказывается, улыбка у этой дамочки была очень даже ничего. Молодила ее как-то, что ли. И заставляла поверить, что она не совсем уж покрывшаяся плесенью зануда, а очень даже горячая штучка, особенно в умелых руках Мэрла, который, не будь он мужиком, раскрепостит даже такую! Углубившись в мысли о том, какой может оказаться эта серая мышь в постели, доевший свой ужин Мэрл едва не пропустил уход Кэрол, успев встать вслед за ней в последний момент. Она отошла на кухню, где расставляла на подносе посуду с ужином для Дэрила. Вот где братишке повезло! Мало того, что ужин, на котором он бы явно неуютно себя чувствовал, как всегда, перепутав вилку со своими пальцами, пропустил, так еще и принесут все ему в постель прямо на подносике, пожалеют болезного, поцелуют на ночь… А вот этого не надо! После всех несправедливостей нового мира Мэрл уже готов был поверить даже в то, что совершенно не умеющий вести себя с женщинами брат как-нибудь уведет у него последнюю надежду на развлечение, и потому решительно выдернул у Кэрол поднос из рук. А Андреа как раз вовремя проходила мимо. — Так, Блонди, это тебе. Отнеси Дэрилине в знак своего глубокого раскаяния, — сунул он ей поднос в руки и, когда она уже открыла рот, чтобы возмутиться, перебил: — Ну, а глубокий минет подойдет на десерт, это ты правильно вспомнила, да. Рот у Андреа открылся еще больше, она вся начала покрываться красными пятнами, а рядом раздался тихий вздох. Оглянувшись, Мэрл приметил так и застывшую на месте младшую дочку фермера, которая от изумления тоже уронила челюсть на пол. Рядом топтался ее хахаль, покрасневший, почти как тот компот, что они пили за ужином. — А тебе еще тренироваться надо, глазастая, — скептически покачал головой Мэрл и обернулся к Кэрол, которая от тихого смешка в начале его речи, обращенной к Андреа, перешла к укоризненному взгляду. — Идем, красотуля. — Куда? — уточнила она, но, так и не дождавшись ответа, послушно пошла вслед за ним на улицу. А что-то возмущенно буркнувшая Андреа направилась на поиски комнаты Дэрила. И как знать, может быть, завтра утром братишка еще спасибо Мэрлу скажет за такой отличный подарочек. Ну, а что? На кой-черт Блонди сдался Уолш, у которого все равно вкус плохой, раз он все еще на Лори заглядывается? А Дэрилина парень видный, если умыть, причесать, к кровати привязать и не ждать от него ни слов, ни действий. Говорят, и такие некоторым бабам тоже нравятся… — Мэрл, так куда мы идем? — осторожно и совсем не раздраженно, как, небось, сделала бы это уже Блонди, которой, впрочем, даже излишнюю нервозность можно было простить за ее шикарную грудь, поинтересовалась Кэрол еще раз. Мэрл с готовностью отвлекся от фантазий, в которых он на всякий случай показывал неразумному братишке, как именно надо удовлетворять Андреа. — Почти пришли. Показать кое-что хочу, — доверительно сообщил он, хмыкая про себя тому, что уж такое романтичное место, как сеновал посреди уютного, тихого и темного амбара, она оценить должна. И судя по тому, как она доверчиво шагала рядом с ним по потемкам и даже благодарить начала за удачную, по ее мнению, вылазку, Кэрол, которая ведь не дурой была и далеко уже не малолеткой, вполне понимала цель их ночного свидания. А раз пятки еще не сверкают в направлении леса — значит, она очень даже готова и, конечно, рада предстоящей перспективе. — Я еще тебе хотел чего-то… поярче этих твоих хламид вечных, — не смог удержаться он, ковыряясь в детском замке амбара перочинным ножом. — Но там такая хрень была… — Ты нашел столько всего для Софии… Дэрил сказал, что ты настоял взять детские вещи. Спасибо большое. Спасибо, что подумал о ней. Мой муж… он никогда бы даже не вспомнил. А ты ведь выбирал, — млела, кажется, сама от своих слов Кэрол, наивно хлопая глазами и покорно шагая вслед за быстро прикрывшим за ними двери Мэрлом. — Конечно, выбирал, красотуля, — уже не сильно вслушиваясь в ее слова, пробормотал он, быстро оглядываясь в темном помещении, которое было каким-то странным, и предлагая своей даме руку, чтобы забраться на верхний ярус, оглядеться и понять, где расположиться будет удобней всего. — Ну как тебе? Последние слова он прошептал поднявшейся вслед за ним Кэрол на ухо тем самым голосом, который, по признаниям многочисленных подцепленных им по барам девиц, неизменно сводил их с ума. И в этот раз все сработало просто безотказно. Так же, как и сам Мэрл, она даже не пожелала тратить время на то, чтобы осмотреться, хватаясь за ворот его рубашки и прижимаясь к нему всем своим телом. Очень даже ничего таким телом. Да чего греха таить, все на месте, больше ничего и не нужно! Несмотря на нетерпеливость, Мэрл торопиться не планировал, рассчитывая, что такую пылкую и так быстро возбуждающуюся дамочку нужно покорить первым разом так, чтобы ей хотелось еще и еще, и чтобы она по всей ферме за ним с охапкой сена бегала, умоляя повторить. Потому он лишь прижал ее к себе крепче, медленно оглаживая бедра и не спеша хватать за выглядевшую довольно аппетитной, когда она наклонялась, думая, что за ней никто не наблюдает, задницу. Он скользнул губами по пахнущей мылом шее, а Кэрол вздрогнула всем телом и, кажется, решила так не вовремя продолжить никому уже не нужное общение. — Ты именно это хотел мне показать? — сдавленно пробормотала она, и Мэрл, чье весьма выдающееся, а как же иначе, «это» упиралось ей в живот, коротко согласился. — Но почему именно мне? Мэрл… Мне кажется, тебе стоило позвать Рика… Шейна или Дейла. — Какого хрена? — не понял он подобных намеков и вдруг услышал какой-то подозрительный звук. Звук исходил снизу, из той части амбара, которую от входа увидеть было нельзя, и которую он сейчас лицезрел сверху, понимая, что первое свидание с дрожащей в его руках и, кажется, вообще даже не сообразившей, что это было свидание, Кэрол, определенно не удалось. Внизу насчитывался с десяток ходячих, которые, задрав свои гнилые головы, пытались разглядеть недоступную еду в виде двух обнимающихся людей. Хотя, судя по валяющимся внизу перьям, потчевали их все же не человечиной. Это ж сколько кур перевели на этих тварей, пока Мэрл недоедал?! — Мэгги, это ты тут? — раздался с другой стороны шепот китайчика, который проворно взобрался наверх и, увидев Кэрол, которая, уже отлипнув от Мэрла, судорожно вздыхала в тщетной попытке успокоиться, отшатнулся. — Ой! А что вы тут… Ой!!! Последний возглас пацана был посвящен толпе ходячих, на которых Кэрол безмолвно указала ему подрагивающим пальцем, а дверь амбара, который, оказывается, был не только тюрьмой для непонятно на кой-черт нужных этим ненормальным ходячих, но еще и проходным двором, снова хлопнула. И это уже была Мэгги, охнувшая при виде них всех и жалобно захлопавшая глазами при понимании, что все всё видели. — Я объясню! Только не рассказывайте никому! Я все объясню! — залепетала она. Но Мэрл, уже представляющий себе выражения лиц двух придурков копов, которые в попытке поделить на две равные части и без того слишком хлипкую бабу, даже такую толпу ходячих у себя под носом проморгали, только хмыкнул довольно. Ага, не расскажет он, как же, ждите! У него большие планы поразвлечься с учетом новых обстоятельств.