Приятные моменты лучше проживать.
Некодзава разыскивала в полную силу, не нужно быть гением, чтобы понять, какой страшной потом окажется ее месть. Телефон не замолкал ни на секунду, вибрации от сообщений и звонков простреливали по бедру через карман брюк. Кей старательно не замечал, шагая по дорожке в глубину парка. Если бы он не сбежал и не сорвал студийную запись, кто знает, когда удалось бы увидеться с Икиру снова. Не раньше следующего года, наверное. Рождественский показ на носу и страшно вспомнить, как Неко-чан с поклоном завела его к его величеству слащавой роже Сатору, чтобы тот взял Кея снова туда, чтобы позволил стать лицом новой коллекции. До сих пор тошно от того, как он смотрел. Словно так и говорил: ты заплатишь за это. Обязательно заплатишь. Из шпионского маскарада Кей успел захватить только очки, приехал на такси, и все равно опоздал, несколько человек по дороге его узнали, пришлось остановиться, дать автографы и набросить капюшон как можно скорее, чтобы не попасться кому-нибудь еще. Икиру уже ждал. Как всегда, сидел на качелях, только его ноги теперь доставали до земли и он потихоньку раскачивался сам. Снова он грустный, задумчивый, наверняка, что-то неприятное приключилось в школе или дома. — Попался! — Кей подтолкнул качели, Икиру взвизгнул, подлетев на них почти до планки. — Эй! — спрыгнув, он ткнул кулаком в грудь. Мальнькая старая привычка с детства так и осталась. Икиру всегда так делал, когда злился или капризничал. — Что это у тебя за игры? — Решил развеять твою кислую мину. Что-то случилось? — Нет. Просто настроение такое. Зимнее. — Тогда ты наоборот должен радоваться без причины. Хотя у меня для тебя есть целых две! Держи. Это два билета в первый ряд на лайв-экшн. Тебе и твоей подружке, что меня спасла. Надеюсь, у вас получится прийти. А вторая… Скоро же Рождество! И я хотел бы пригласить тебя встретить его со мной и Юкио. Сможешь? Икиру покачал головой. — Да ладно, скажи, что к подружке отмечать пойдешь. Если задержимся, я привезу тебя до дома. — Как раз к ней мы и идем отмечать. Семьями. Папа очень хочет «укрепить» наши отношения, а заодно и свои связи. Ему не объяснить, что мы с ней друзья. — Судзуки в своем репертуаре. — Я себя иногда его инструментом чувствую. Лопатой. Перерываю все, что можно и нельзя, любое дерьмо, лишь бы он был доволен. — Ого, не ожидал от тебя таких грубых слов, малыш. — Я и не такое могу! — наконец-то Икиру засмеялся. Кей стащил с него шапку, растрепал длинные волосы еще сильнее, за что получил в ответ, но жесткая от лака укладка даже не пошатнулась. — Так не честно! Жаль, не было снега, могли бы ещё сильнее окунуться в детство. Когда вышли к реке стало заметно прохладнее, короткий день уходил в небытие. Сняв с шеи шарф, Кей обмотал им братишку, чтоб не дай бог не простудился. Икиру не возражал, зарылся носом поглубже в ткань прикрыл глаза, проговорил что-то, но Кей не сразу услышал. — Что? — Нет, ничего. Мама опять сказала, что наша привязанность ненормальная. Вечно она так. Даже не объяснила почему. И почему я не могу тебя ревновать. — А ты ревнуешь? — Немного. К Юкио-сану. Знаю, что глупо. Кадзицу, а ты как думаешь? Мы и правда ненормальные? — Икиру… — Я ведь и правда очень люблю тебя. У других, у кого есть братья и сёстры, всё иначе. А я люблю и, если честно, не понимаю сам, действительно ли люблю тебя, как брата. — Малыш, ты… совсем ещё малыш. Я уже говорил тебе, не забивай голову глупостями. — Но я серьёзно! Только не Икиру. Самый светлый человечек в жизни, страшно подумать, если его слова — правда… Но ведь они близки с самого детства, пусть не так, как другие братья, что с того? Разве это повод искать ил в роднике, причем из-за глупых родителей, которым хочется обратного. За столько времени они не смогли заставить Икиру ненавидеть брата, что они могут сделать сейчас? Бессмысленно искать повод уничтожить крепкие узы, заложенные с рождения. Пальцы Икиру сжали ладонь. Кей повернулся, откликаясь на немую просьбу, и они оказались лицом к лицу. — Стой, малыш. Он не остановился. Наоборот, прижался к губам. Почти. Кей едва успел отвернуться, подставить щеку. — Что ты делаешь? — Хочу проверить. — Что ты хочешь проверить? — Кей отстранил его от себя, держал за плечи, дрожь Икиру передавалась через кончики пальцев. Он не вопринимал бы все так остро, не будь это Икиру, его до сих пор наивный, а может и нецелованный братишка, к которому прикасаться — считай осквернять собой, своим телом, насквозь пропитанным мужиками самых разных мастей. Целовать Икиру ртом, в который спускали сотни раз, — Кей ни за что не позволил бы такое. Да, сейчас на нем куртка за миллионы йен, чистая фирменная одежда, одеколон от Диор, а все равно же воняло за километры борделем. Тем, от чего никогда не отмыться. — Просто хотел понять, нравишься ли ты мне не как брат, — Икиру покраснел, отвернулся. — Я ведь… я могу возбудиться, если представлю тебя. А это. Это же ненормально, да? — Икиру… — Пожалуйста, я всего лишь раз поцелую и… — Не надо, — Кей тряхнул его за плечи. Хотелось, чтобы братишка очнулся, выбросил эту дурь из головы. Не хотел портить ему жизнь?.. Но испортил. Похоже, всем, кто рядом, Кей мог только портить жизнь. — Малыш, я тебя тоже очень люблю. Но послушай старшенького, хорошо? Пообещай, что сбережешь себя. Сбережешь для того, кто полюбит тебя сильнее, чем я. В будущем ты встретишь такого человека, я уверен. Встретишь и поймешь, что нашел свое сокровище. — Как ты нашел Юкио-сана? Краска сползла с лица Икиру, казалось, он вот-вот грохнется в обморок. Кей не знал, что сказать. На кону их по крупицам выстроенное доверие, а правильного ответа нет. Снова лгать, чтобы потом однажды Икиру стало гораздо больнее? Сказать правду и опустить нож на связывающую их нить прямо сейчас? Ни то, ни другое он не выбрал бы и все же, звуки сами собой сложились в тихое: — Да. — Ты его любишь? — Наверное. Хочу верить, что да. — Значит, еще сомневаешься… — Икиру, мы связаны очень крепко, крепче, чем кто бы то ни было, — Кей нажал на кончик его носа, чтобы хоть так вызвать у него улыбку. — Меньше вбивай в голову то, что твердят родители, у них все ненормально, что не попадает в их систему мира. — Ты прав. Они у нас такие. Телефон в очередной раз подал сигнал бедствия. Главное, чтобы Неко-чан прочла оставленную записку и не носилась по городу с поисковым отрядом полиции. — Лайв-экшн жди после Нового года, в январе, скорее всего, если ничего не изменится. Надеюсь, ты со своей подружкой сможешь прийти. — Постараюсь. Еще раз извини. Ну… и за Рождество тоже. — Ничего. С меня подарок. Пока. — Кадзицу, а шарф… Но Кей не остановился. Пусть его частичка будет с Икиру вроде талисмана. Так спокойнее. Почему вообще Икиру заговорил об этом, с чего взял? У него возраст такой, Кей сам недалеко ушёл, член порой мог встать из-за любого пустяка, кроме грёбаного Сатору, от одного взгляда на которого тянуло блевать. Пройдёт. У Икиру масса шансов прожить самую обычную счастливую жизнь, и Кею не обязательно занимать в ней место.***
Приятно когда усилия окупаются, и не обязательно деньгами: внимание, слава и любовь тоже высоки на валютном курсе. Особенно приятно, когда буквально восстаешь из пепла. После суда вернуться на подиум, казалось, невозможно, но Кей сделал это, хоть его имя частенько оказывалось на кастингах в черном списке. Долгие часы в студии, в зале с тренерами и хореографами, в съемочных павильонах под прицельным огнем софитов и камер… Подошел момент, доказавший, что пот и кровь были пролиты не зря. Кей ехал на очередной Рождественский показ. — Будь готов, ленты и охранники сдерживают далеко не всех, — предупредила Неко-чан, хотя сама светилась ярче всех рождественских елок вместе взятых. — Хорошо, — Кей дотянулся к ней с заднего сиденья. — Что-то на тебя сегодня не взглянуть без тёмных очков. Признавайся. — В чём? Неужели ты сам не чувствуешь? — Не чувствую что? — Запах славы. Вспомнилось, как они впервые подписывали договор, и глаза Некодзавы в тот момент горели так же. Она словно уже тогда знала, что рано или поздно ее желаемое станет досягаемым. Не так давно Кей был знаменит лишь в узких кругах под тенью ночной жизни, и вот… — Считай, я привела тебя к вершине. — А на ней вполне уютно, — усмехнулся Кей. — Спасибо. — Только смотри на дорожке под ноги. И с подиума не грохнись, не урони настрой. — Обожаю твою заботу, Неко-чан. Возле театра, в котором традиционно проводился показ, толпились зрители, так называемые «встречающие». И если в прошлый раз им было плевать на обычную начинающую модель — одну из обширного сопровождения агентства «Donna», то сейчас они ждали именно Кея. Стоило Некодзаве притормозить возле дорожки, раздался визг. Человек в черном открыл дверь, Кей вышел, навесил улыбку, послал воздушный поцелуй в толпу и визг стал еще сильнее. — Нравится? — подкралась сбоку Некодзава. — Неплохо. — Ты это заслужил. Заслужил… Думать о том, что жизнь прошла не зря, оказывается, приятно. Кей шагнул вперед. На мгновение отбросило в прошлое, где ревнивый взгляд Ангелики, щебет Ику-сан, беготня, стекла в ботинках, восхищенные взгляды на подиум, тогда молчаливо-завистливые со скрытым желанием избавиться от лишней фигуры с доски, от мальчишки с панели, перемахнувшем сразу на несколько ступеней вверх. Здесь, именно в этом холле Юкио закрыл от пули. Бросился вперед, Кей не успел понять, что произошло, как уже лежал на полу под ним. Не подоспел бы Рьюга, их обоих бы отсюда вынесли. С чего прошлое нахлынуло? Не потому ли, что сегодня Кей появился здесь в последний раз. Продлевать контракт с агентством еще на год он не намерен. Из неспешного променада по красной дорожке в самое пекло — за кулисы. — «Браво» сегодня первые, так что шевелись, — Неко-чан передала в руки гримеров и дизайнеров, сама ушла ждать в зале, в первых рядах возле подиума. Юкио нигде поблизости не видно, видимо, он вовсю готовился снаружи, настраивал аппаратуру. Гримерная распахнулась. Сатору ворвался без стука, напугал переодевавшихся девчонок. — Куроно-сан, стучитесь, пожалуйста! — Ой, ладно вам. С вашими формами грех кого-то стесняться, — он почти светился, но едва Кей попал в поле зрения, радость спала с лица, точно дешевая позолота. — Я проверить вашу готовность. Вижу, все отлично. Не опозорьте дядюшку Сатору. Мы впервые добились почетного первого прохода. И кто же из вас начнет?.. Он распределял, а точнее, просто повторял и без того заученные роли, порядок давно решен без его участия, и Кей знал, что, как гвоздь программы, появится последним. — Жду не дождусь твоего выхода, — подмигнул Сатору, закончив свой бессмысленный визит. — Удачи, дорогие мои! Едва он вышел, в дверях возник Юкио собственной персоной. — Можно Кея? Он тут? — Иду, герой. Сатору почернел от злости, но удержал пристойную маску. Кей поставил бы сотню тысяч, что до конца вечера он не продержится. До Ангелики и её умения держаться на публике Сатору очень далеко. — Почему ты не в зале? У нас же сейчас выход. — Все готово. Я на минуту. Сатору недовольно фыркнул, но пререкаться не стал. Прошел мимо, слегка задев плечом. Кей сделал вид, что не заметил и подошел к герою, светившемуся ярче Некодзавы. Он слегка обнял, Кей прижался губами к его губам. — Извини, что не встретил при входе, — Юкио поправил ворот рубашки. — Пришлось срочно настраиваться на съёмку. — Не страшно. — Но я отсюда слышал, как феерично тебя встречали. Каково быть звездой, м? — Впечатляет, — засмеялся Кей. — Ты останешься до конца вечера? — Конечно. Правда, на правах персонала, а не гостя, — Юкио щёлкнул по бейджу на груди. — Но я хотел бы уехать с тобой. По правилам тебя должна забрать Некодзава. — Я попрошу её подкинуть до ближайшей стоянки. Оттуда пересяду к тебе. — Договорились, — Юкио поцеловал висок и прошептал: — Удачи. — Тебе тоже. Показ объявили открытым. Модели перешептывались, волновались, персонал бегал от одной к другой, быстро переодевая, пока шли остальные. Кей смотрел на них, словно был вне всей этой суеты. Дизайнер одернула рубашку, стилист последним штрихом брызнула лаком на причёску, ещё несколько минут и он выйдет на подиум второй раз в жизни. Ни толики волнения — этот подиум его целиком и полностью, ведь он родился в качестве модели именно в Рождественский показ. Кей вышел под ослепляющие софиты, проплыл у края подиума, остановился. Аплодисменты не смолкали. Короткий поклон, и они стали ещё громче. Юкио, стоя ровно напротив подиума ни на секунду не отпускал фотоаппарат из рук. Против правил Кей, прежде чем развернуться и проследовать обратно, улыбнулся ему. Ему одному, никого больше в этом зале не существовало. Тогда было иначе… Кей с подиума соблазнял его, пользовался открытым и безумным восхищением, что горело в глазах всех присутствовавших, распалял до такой степени, что на него готовы были наброситься толпой, растерзать и расчленить на мелкие кусочки. То пламенное желание ни в какое сравнение не могло идти с теплом и нежностью, с какими Юкио смотрел сейчас. Недосягаемость божества ушла далеко в прошлое. На подиуме, на больничной койке или на скамье подсудимых — Кей оставался для него Кеем. Он единственный, перед кем сброшены все маски, перед кем Кей полностью обнажен и уязвим. Он единственный, с кем удалось заново научиться доверять… На второй и третий проход аплодисменты достались нарядам, особенно последнему, когда Кей снял куртку и явил миру полупрозрачную чёрную майку отделанную ремнями на груди и животе. Финальный выход, представление дизайнеров, аплодисменты… И наконец-то можно возвращаться в зал. Кей переоделся в свой, как окрестила Некодзава, полуофициальный костюм — вместо жилета и пиджака рубашка была подобрана корсетом на молнии, — и вернулся в зал, лично раскланиваясь с большими шишками, занимавшими первый ряд, и выслушивая благодарности за отличную игру в сериале. Жаль, всего этого не видела Саюри, её взяли в новый проект. Через бессчётное количество рукопожатий и пожеланий, Кей пробрался к столу с закусками. Взял немного. Юкио после показа куда-то запропастился, ни возле сцены, ни в зале его не было. Увидев Сатору с женой поблизости, Кей стал отступать. Вдруг за руку схватили, он чуть не вскрикнул. — Прости, не хотел пугать. — Герой, мать твою! — Я фотографировал гостей в холле. Это для журналов и репортажей. Покурить не хочешь? — Смертельно. — Тогда пойдём. Холл почти пустовал. Юкио набросил на плечи свой пиджак. — Здесь прохладно. — Мамочка, — протянул Кей, вынимая из кармана пачку с зажигалкой. Дал герою поджечь первому, сам прикурил от его сигареты. Своеобразный поцелуй. — Знаешь, меня передёрнуло, когда сюда зашёл, — выдохнул дым Юкио. — Казалось, за каждой колонной, в каждом углу по якудза с глушителями. — Бам! — Кей! — Теперь мы квиты. Забей, герой. Теперь, даже если захотят, никакие якудза и на километр не приблизятся. Неко-чан отгрызёт головы раньше, чем те хоть слово скажут, а фанатки помогут ей зарыть трупы. — Звучит очень жутко, — усмехнулся Юкио. Больше говорить и не хотелось. Кей пододвинулся ближе, положил голову ему на плечо, стряхнул пепел, прикрыл на пару секунд глаза. Герой почувствовал усталость, приобнял, погладил от шее к затылку, устроил мини-массаж. Завтра Кей точно запишется к сенсею на полный курс на всю ночь. Когда вернулись в зал, перерыв подошел к концу, началась торжественная часть с банкетом и танцами, набившая оскомину за то количество приемов, на которых Кей успел побывать. — Где это вы пропадали? — Сатору специально выжидал, чтобы напасть. — Ю, тебе же фотографировать гостей поручили. — Да, я всех сфотографировал. — Но тебя искали. Не вспомню точно кто, в коричневом пиджаке, вон, в конце зала. — Это господин Мурасаки, его уже снимали. Зачем я ему понадобился? — Я откуда знаю? Он спросил про тебя, я передал. — Ладно, сейчас уточню. Подождёшь тут, Кей? — Не вопрос. — Конечно, мы с Кеем тебя подождём… — но едва Юкио отошёл, Сатору проговорил сквозь зубы. — Хватит бегать от меня. — Держите себя в руках, Сатору-сан. И слюни подбирайте, а то на лице написано, что хотите меня при всех раком поставить. Как вы там говорили, сенсэй? Придерживайтесь своей роли. — Ничего. В Новом году у нас с тобой будет масса времени, маленькая сучка. — Жена уедет? — И это тоже. Кей хмыкнул, собрался уйти вслед за Юкио, но вдруг услышал вслед: — Тебе чертовски идёт корсет. В следующий раз обязательно прихвачу поиграть. Мурашки пробежали от низа спины к затылку. «Только не это». — По-моему, вы уже знаете, куда я рекомендовал бы вам пойти, Сатору-сан. Кей развернулся, но острый взгляд жёг спину сквозь одежду. — Всё в порядке? — Герой чувствовал явно лучше, чем думал. Кей не стал натягивать улыбку просто кивнул. — Скучно. Терпеть не могу часами ходить туда-сюда, раскланиваться, изображать пай-мальчика… — Извини, я бы предложил сбежать, но должен запечатлеть финальный фейерверк. — Я возле тебя покручусь, если не против. Не хочу ни с кем разговаривать. Неко-чан, стоявшая в компании коллег-менеджеров, махнула рукой и слегка подняла бокал. Кей взял бокал шампанского в руки и ответил тем же. — Точно! — Юкио отошел на пару шагов. — Я ведь ещё не сфотографировал вас в зале, мой прекрасный принц. — Так чего тянешь? — Кей поднёс бокал ко рту, приспустил веки, но смотрел в объектив. Вернее на того, кто за ним, на своего героя, счастливого, как ребёнок получивший долгожданный подарок от Санты. — Вы очаровательны, Ваше Высочество, — игриво улыбнулся Юкио, убрав камеру в кофр. — Должен ответить вам тем же, мой герой. — Было бы возможно, я пригласил бы вас на танец. — А что нам мешает? Кей вывел его в центр зала, где с ноги на ногу переминались парочки под нудную музыку. Снял с него неудобный ремень камеры, прижался, обхватил его плечи. Действовал инстинктивно, напевая сам, вел за собой Юкио. Шаг за шагом тот следовал смелее, увереннее сжимал ладонь и удерживал рядом с собой. Непонятно стало, кто теперь ведет, они оба в унисон, ни секунды не сбиваясь неслись по течению мелодии. Влево, вправо, рука в руке, глаза в глаза. Зал растворился, пол под ногами исчез, они будто поднимались по призрачной лестнице в полном вакууме. Лишь тихий напев не позволял сбиться с ритма. Раз, два, поворот, и снова глаза в глаза. Близко и горячо, губы Юкио в нескольких миллиметрах, сухие и искусанные, отчаянно ждущие финального аккорда с поцелуем. Волшебство понемногу рассеялось, зал заполнила оглушительная тишина. Кей остановился. — Спасибо за танец, — и крепко поцеловал Юкио, почти малинового от смущения. Но он не отступал, как раньше, а наоборот, не выпускал из рук. Вспышки телефонов — как фейерверк в их честь. Шум с улицы донёсся в зал, все высыпали на пороги театра. Снова пожертвовав пиджак, Юкио взял за руку, переплёл пальцы. — Пойдём. Всполохи разноцветных звёзд рассыпались совсем близко, казалось, можно ухватить одну в руки. Кей вытянул ладонь и услышал щелчок затвора. Улыбнулся. Герой, как всегда, выхватил самый удачный момент: сейчас он был как никогда счастлив.