Падающая звезда

      Ты просыпаешься от редкого, слегка приглушённого закрытыми окнами, равномерного стука.       За окном серые низкие тучи, воздух словно пропитан влажной серо-белёсой дымкой, в комнате полумрак. Дождь. Дождь поздней ветреной холодной осени — нудный, бесконечный, наводящий на сердце беспричинную тоску и странную слабость во всём теле.       Когда крупные капли срываются с карниза и падают на подоконник, то слышен их стук — то чаще, то реже; то громче, то тише; и по ним можно догадаться, когда дождь стихает, а когда усиливается.       Шторы, сдвинутые к стенам, не понятно от чего - рамы плотно закрыты - слегка покачиваются в унисон порывам ветра за окном, о котором можно было догадаться по раскачивающимся веткам деревьев.       Иногда более сильные порывы ветра пробегают по комнате лёгким, свежим, коротким, неизвестно откуда взявшимся сквозняком, от которого невольно поёживаешься даже под одеялом, стараясь ещё раз подоткнуть его со всех сторон под себя. А позже приходит осознание происходящего, что сейчас вовсе не ночь и не выходные дни, чтобы можно было бы поспать подольше. Внезапно глаза твои открываются и несколько секунд ты смотришь в потолок. Сознание медленно начинает «настраиваться» на нужную волну. После твой взгляд переходит на рядом стоящий будильник, который подозрительно долгое время молчит, и ты понимаешь, что первый урок уже подходит к концу. С рывком ты срываешь с себя одеяло и начинаешь быстро бежать по всей комнате. — Почему меня никто не разбудил?! — недовольно кричишь ты, пытаясь найти виновного данной ситуации, понимая, что будильник забыла включить именно ты. — А не надо было всю ночь смотреть на звезды, как дурочка! — из-за двери раздаётся голос сводной сестрицы. Ее нелестно сказанные слова еще больше заставляют злиться. Ты пропускаешь её слова мимо ушей, понимая, что времени на пререкания катастрофически не хватает. Чтобы хоть как-то взбодриться и остудить свой пыл, ты бежишь в душ, надеясь ощутить и почувствовать на себе всю прелесть тёплой воды, но вода, сговорившись с сестрицей, решила продолжить издевательства, и вместо ожидаемого ощущения ты получаешь холодные капли, от которых вся кожа покрылась мурашками. — Что ещё за шутки? — как-то помучав душ, ты все же дождалась от него тёплой воды, вот только настроение опустилось ещё ниже… Выйдя из ванны, ты направляешься к гардеробу, надеясь, что выбор любимой блузки не окажется столь трагичным опытом. Но с твоей стороны было глупо надеяться на это. На несчастной блузке был вырезан круг, бирюзовая ткань была заляпана пластилином и каким-то образом неряшливым почерком было написано фламастером: «Привет дурёхе». — Анастасия! — будто гром, прозвучал твой голос в комнате. Надо бы учиться терпению, но увы, где-то оно споткнулось, подвернуло лодыжку и теперь еще не скоро объявится. За дверями же тихонько хихикает проказница. Маленькая, десятилетняя Анастасия, с зелеными глазами и длинно вьющимися рыжими волосами, которые доставали ей до попы. Девочка, которая привыкла получать то, что ей нужно, не привыкшая к отказам, а если и объявится такой смелец, который откажет ей в просьбе, то она тут же начнет играть в свой спектакль «маленькой и невинной девочки». Ты со злостью открываешь дверь и просто на выдохе выдаешь: — И чем тебе не угодила моя блузка?! — Просто у моей куколки закончились наряды и я решила сделать ей что-то новое. Сама, — сделав глазки, как у ангелочка, отвечает маленькая чертяка. — Ах, ты негодяйка! — хотелось просто бежать за ней и хлестать её этой испорченной блузкой. Но, увы, ты старшая, надо наоборот заботиться о младших, беречь и наставлять на путь праведный, на кой зеленоглазая никак еще не ступила. И единственное, что ты можешь — это просто накричать, но на эти крики бежит другой житель этого дома. — Что тут происходит? — обеспокоенная женщина лет тридцати трёх вбегает в комнату. Её зелёные глаза, которые передались по наследству дочери, пристально осматривают комнату, иссиня-чёрные волосы, которые доходили ей до лопаток, чуть растрепались, пока она бежала сюда. Ты показываешь ей блузку, творение её дочери, и просто взглядом так и кричишь, но всё-таки озвучиваешь свои мысли. — Вот, полюбуйся! Это все Анастасия. — Раф, не надо делать катастрофу из-за какой-то блузки. Я уверена, что Анастасия этого не хотела, ведь так? — Да, да, мамуль. Я не хотела, — ответила девочка и, как маленькая актриса, всплакнула. — Тогда как ты объяснишь эту надпись? — тыкая на нелепо написанную фразу, ты просто хочешь доказать, что ты тут — единственная пострадавшая. Белла недовольно посмотрела на дочь. — Между сёстрами такое бывает, мам. Мне просто хотелось повеселиться… — опустив голову в пол и применяя одно из своих «оружий», лепечет рыжеволосая. — Раф, Анастасия осознаёт свою вину. Прости её… Я куплю тебе новую блузку, — пытаясь как-то справиться с этой напряженной ситуацией, говорит брюнетка. — Мне ничего не нужно, — ты знаешь, что доказывать сейчас что-то просто не имеет никакого смысла. Ты просто закатываешь глаза и вздыхаешь. Всё уже не важно. Но время ведь продолжает тикать… Такие пристальные взгляды зелёных глаз начинают напрягать и ты просто отвечаешь: — Ну, хорошо, прощаю, а теперь выйдите, мне нужно переодеться. Я и так опаздываю, — полная раздражённости, ты просто не знаешь, куда деваться. Услышав хлопок закрытой двери, ты быстро одеваешься и, схватив свой портфель, выбегаешь из дому, не позавтракав.       По дороге в школу тебя несколько раз обрызгала лужей машина, и уже на полпути к школе ты упала и слегка порвала джинсы. «Еле-еле душа в теле», — пролетает мысль в твоей голове. «А осталась ли душа?» Потрепанной, ты доходишь до нужного кабинета и быстро вбегаешь в класс, где на тебя уже уставлены взгляды всех учеников класса. — Рафаэлла Моретти, такое поведение неприемлемо для ученицы старших классов! — недовольные, слишком вычурные слова от Омнии — классной руководительницы - и просто мысленный вздох. — Извините, этого больше не повторится, — главное — сохранять спокойствие и быть вежливой.       Закатив глаза, Омния разрешила тебе сесть на место. По пути к нужной парте одноклассник ставит тебе подножку, ты спотыкаешься и падаешь, просто уже обессиленная от таких нелепых случаев. Пытаясь стряхнуть с себя пыль, ты слышишь нелестные слова со стороны одноклассников и их уж совсем не тихие смешки… Неужели унижать другого человека — это так весело? Если бы люди представляли себя на месте пострадавшего, они были бы чуть лучше?       Сглотнув насмешку одноклассников, ты все же села за парту. Все уроки проходили нудно и скучно. Ничего особенного не происходило. За весь день тебя уже успели подёргать пару человек и просто поиграть над твоими нервишками. Откуда такое презрение со стороны одноклассников, ты просто не можешь понять. Скорее всего, это из-за распространения слухов. Один популярный парень из этой школы признался тебе в любви, но ты, зная его дурной нрав и не желая заводить отношения, просто отказала ему. Его гордость и самолюбие сильно были задеты, и он стал распространять о тебе слухи. «Девушка лёгкого поведения», — говорили они, а завистливые девушки ещё больше поливали тебя грязью, продолжая эту цепь сплетен. Никто не хотел помочь тебе, все боялись тоже стать мишенью нежелательных слухов и насмешек; никто не становился на твою защиту, не поддерживал и не сближался. «Дружный класс», — говорили многие учителя. Но они лишь все дружно игнорировали твое присутствие, изредка позволяя себе издевательства над тобой. Нетронутый цветок, который так и хочется сорвать, растоптать. Роза, нет, скорее всего, ромашка среди сорняков. Простая, но всё же чистая душой…       На последнем уроке ребята играли в волейбол. Ты сидела на скамье и хотела, чтоб хоть этот урок прошел нормально, рисовала у себя в блокноте. Но, увы, ожидания рухнули. Тренер грозно показал на игроков, тем самым давая понять, чтобы ты присоединилась к ним. Глубоко вздохнув, ты отправилась на поле. Игра проходила нормально. Когда она закончилась, ты удивилась, что ничего страшного не произошло и страхи не оправдались, но уже по дороге в раздевалку в тебя «нечаянно» попали мячом. От слишком сильного удара ты потеряла сознание. В медпункт тебя отнес тренер. Открыв глаза, ты вспомнила все, что произошло. Но вот головная боль дала о себе знать.       Быстро выйдя из медпункта, ты направилась домой, желая, чтобы этот день поскорее закончился…       Погода была отвратительной, до сих пор лил дождь. Подул прохладный ветер, отчего пришлось поёжиться. Быстро дойдя до дома и тем же темпом зайдя в комнату, ты рухнула на кровать и заплакала. Было очень больно. Именно в такие моменты очень хочется, чтобы мама была рядом. Успокоила, погладила по голове, сказала бы ободряющие слова. Мама могла даже ничего не говорить, её присутствие уже помогало бы и спасало бы от этого одиночества и нестерпимой боли, которая съедала и поглощала тебя с каждым разом.       Отца беспокоить вообще не хотелось: он и так работает и прилагает много сил; не хотелось его обременять ещё и своими душевными терзаниями. Она уже взрослая девушка, и пора учиться справляться со своими проблемами самой. Хотя пытаться утихомирить свои внутренние переживания, которые с каждым годом лишь становились сильнее, было не так уж и легко… Воспоминания о счастливой семье причиняли ещё больше боли. Такие приятные и тёплые моменты из счастливой жизни грели душу и в то же время причиняли невыносимую боль. Почему всё должно было измениться, почему из-за одних людей гибнут другие? Пьяный водитель сбил Анжели, которая переходила дорогу на пешеходе. Несколько недель она мучалась в больнице, и, казалось, постепенно шла на поправку, но внезапное кровотечение решило исход её жизни… Недолгие всхлипы слышались в тёмной комнате… Какая-то надежда теплилась в её душе, детская часть её надеялась на маленькое чудо, на какое-то изменение. Но, кажется, что чуда не существует. Приходится лезть вон из кожи, чтобы добиться желаемого, убить одну часть себя, чтобы обрести новую. Всё-таки желания и пустая вера в падающую звезду — это лишь иллюзия и детские мечты. Нужно сил, много сил, чтобы претерпеть все эти испытания. «Я готова бороться с людьми, но самой себе я проиграю…» И вспомнив весь день, ты просто задаёшься вопросом: «Это был просто неудачный день или намёк от жизни, что тебе уже ничего не поможет?»