Тела питомцев

******** Открыв глаза, Живоглот не обнаружил рядом с собой совенка и к своему удивлению понял, что его этот факт по какой-то причине расстроил. Странно, ведь обычно отсутствие Сычика позволяло подумать о чем-то своем, комфортно устроившись в... Устроившись в чем? Кстати, об этом. Стоп. Неохотно приподняв отчего-то гудящую голову, Живоглот огляделся по сторонам: поворот в сторону – модный шкаф, в другую – прикроватный столик, заваленный журналами и еще какими-то непонятно-человечьими вещами, вверх – люстра. Слепит. Больно. Фу. И кругом эти слащавые обои с медвежатками: слева, справа, сбоку, под углом, везде – твою ж псину! – вот абсолютно везде! Живоглот был почти растерян. Но "почти" не считается. Да и не по статусу ему, он же благородный владелец самой умной ведьмы. Стыдно будет, если кто-нибудь в таком состоянии застанет. Или в такой обстановке. Живоглот поежился, стараясь сориентироваться. В пределах видимости не было даже столь уютной кровати Гермионы, не то что его любимой подушки, на которой кот обожал валяться пузом кверху, пока его питомица штудировала что-нибудь в библиотеке. Живоглот моргнул раз, другой, затем, словно не доверяя собственному зрению, показывающему ему какую-то чужую квартиру, принял сидячее положение, протирая глаза. И замер. Не так все ощущалось. Все вокруг. Или в нем. Или везде. А что неправильно – так сразу и не разберешь. Вроде и не болит ничего, если не принимать во внимание бедную головушку. Хм. Погодите-ка! Как-то не так он сидит. И хвост почему-то не слушается, будто бы онемел. Не чувствуется вообще. И лапы словно тяжелее весом стали. Да и шерсть... шерсть-шерсть-шерсть... А где?! Какого собачьего Дьявола? Живоглот попытался испуганно прижать к голове свои ушки, не сумел и вскинул, было, руки, намереваясь ощупать макушку, но не донес странные культи до места назначения. Судорожно осмысливая ситуацию, уставился на свои новые конечности. Свои ли? Культи и есть: что-то огромное, с толстыми подобиями сосисок, именуемых в человеческой среде пальцами, что-то длинное, массивное, тяжелое, уродливое, не в пример его прежним пушистым лапкам. Боже мой! А по всему телу вместо шерсти что-то, вызывающее зуд. Что-то плотно прилегающее, жмущее, мешающее. Это люди называют одеждой? Как же неудобно! Живоглоту резко, вот прямо сию же секунду захотелось увидеть иного себя. Кот по привычке кинулся к двери на четвереньках, но тут же неловко задел боком столик, и все его содержимое вывалилось на бедного кота, испытавшего сначала неимоверное удивление, а потом, почти сразу же, уныние. О шуме, который Живоглот, безусловно, наделал, кот вообще не побеспокоился: его слишком дезориентировала вся эта непонятная ситуация. "Ничего не понимаю. Еще некоторое время назад, вроде как даже недавно, я выглядел иначе и был в другом месте. Чем же я прогневал кого-то, раз надо мной разыграли такую злую шутку?" – пронеслось в мыслях у кота, пока тот, отбрасывая от себя всякие вещи, пытался встать. Чтобы помочь самому себе с освоением нового тела, кот вынужден был опереться этими ужасно неудобными передними человеческими культями о стену. Задние лапы, называемые у человеческих млекопитающих ногами, при этом разъезжались в разные стороны, словно кот находился на некой жутко скользкой, покрытой льдом поверхности. О, это отвратительное чувство беспомощности, как же гордый Живоглот его не любил! Однако приходилось подстраиваться под обстоятельства, тут уж нечего и добавить. "Кажется, люди сгибают вот это как-то так, а вон то выставляют как-то вот эдак", – размышляя подобным образом, Живоглот сделал несколько осторожных шагов и, взмахнув тем, что когда-то было его передними лапками, полетел куда-то вперед. Прямо на дверь между комнатами. Ай-яй-яй! Дверь распахнулась и скрипнула, приняв на себя удар от человеческого туловища экс-кота, и Живоглот вывалился куда-то еще. К кому-то еще. – С добрым утром, – внезапно приветствовал Живоглота незнакомый голос, а потом странный мужчина присел перед ним на корточки. ******** Рон, Гарри и Гермиона приходили в себя после нападения Пожирателей Смерти. Все эти крики, страх, бешеные гонки с неизвестно куда исчезающим и неизвестно откуда пришедшим противником, боль и шок – все это переплелось в такую тугую пружину всеобщей паники, что даже сейчас, когда все закончилось, многие волшебники не могли сразу оправиться от пережитого. Золотому Трио тоже пришлось несладко, даже если не брать в расчет то, что на них после всего еще и покусились с обвинениями и заклинаниями свои же, приняв за предателей. Просто ужасно! Да еще и нелепое, а оттого как будто более горькое обвинение в адрес Винки! Она тоже явно была не при чем. Вернее, при чем, конечно, но вся ее вина заключалась лишь в нахождении чертовой палочки, которая была потеряна в самый неподходящий момент. В какой-то мере Гарри чувствовал себя ответственным за произошедшее с Винки, ведь это он не уследил за своей вещью. – Что будет с Винки? – Гермиона переживала не меньше, а может даже и больше своего друга. Артур терпеливо объяснял ей нюансы недавней некрасивой ситуации с эльфом. Гарри и Рон только сочувствующе переглядывались. Наконец они достигли палатки, слушая, как переговариваются между собой другие волшебники. Откровенно говоря, переговорами это было назвать трудно: колдуны и колдуньи были на нервах, поэтому некоторые срывались на крик. Тут и там в речи проскальзывало слово "Черная метка". Не обошла эта тема стороной и семейство Уизли. Билл достаточно резко спросил о том, поймали ли тех, кто совершил это гнусное дело, но мистеру Уизли осталось только развести руками. Увы, видимо удача сопутствовала другой стороне назревающей войны. Ситуация осложнялась и тем, что, не зная виновного, волшебники подозревали друг друга. Вместо того, чтобы сплотиться, они только усугубляли положение внутренними конфликтами и, конечно же, несмотря на недавние события, неверием в саму возможность воскрешения Темного Лорда. Хотя кое-где все же можно было услышать испуганные шепотки о Том-кого-нельзя-называть. Было очевидно, что Волдеморт, даже будучи по словам многих и многих магов мертвым, все же смог из Преисподней или откуда-то еще дать о себе знать через своих сподвижников. Уже лежа в своей палатке, Гарри потер шрам. Мысленно мальчик все еще отчасти был там – среди снующих туда-сюда теней в черных мантиях с низко надвинутыми на глаза капюшонами, скрывающими страшные маски. Как там сказал Рон? Да, это все было настоящим безумием. И к чему это может привести... не хотелось даже задумываться. Пожалуй, спасти их всех могло бы только некое экстраординарное чудо. А разве в мире магии такое возможно? Гарри закрыл глаза, накрываясь одеялом. Перед внутренним взором промелькнули сцены с Краучем и несчастной, сжавшейся Винки, потом картина расплылась, превращаясь в зеленый череп, скалящейся с мрачного, тяжелого неба, на котором еще совсем недавно весело отплясывал лепрекон – талисман одной из квиддичных команд. Какой же неестественно пугающий контраст. Уже проваливаясь в какое-то коматозное состояние, Гарри подумал о своем письме Сириусу и о самом Сириусе: ведь тогда тоже ничто, казалось, не в силах было спасти его крестного от гибели. Но ведь как-то же они изловчились? Разве не чудо? Так, может, стоит и здесь не терять веры во что-то... Во что? ******** В отличие от предыдущего страдальца-животного, превращенного в одного из людей, Нагайна моментально осознала: с ее телом произошла какая-то невообразимая фигня. Оно и понятно: не имея ни рук, ни ног, ни лап в силу биологических особенностей своего вида, трудно не ощутить такие перемены, как появление у себя чего-то из вышеперечисленного. Это же потрясающе! Бывшая змея, ощупав себя и подергав пальцами одежду (подумать только, собственные шмотки!) с победным кличем вскочила на ноги и, естественно, сразу же хлопнулась обратно на пол. Однако неудача ничуть не умерила пыл питомицы Темного Лорда. Вновь, словно не веря, ощупывая себя, Нагайна выдохнула: – Круто! Она опять совершила титаническое усилие для контроля над новой оболочкой; при этом вновь упав, не оставила попыток приноровиться к такому экзотическому телу, как человеческое. "Хочу увидеть себя всю! – Нагайна намотала на палец прядь длинных пышных волос и потянула, с восторгом ощутив боль и убедившись таким образом, что эта шевелюра принадлежит ей. – Интересно, какое у меня лицо? Я страшная? Красивая? У меня есть шрамы, ну как у этих... как их там... героев боевиков всяких? Те тоже часто приходят в себя в некой дыре, а потом сталкиваются с головокружительными приключениями!" Кто сделал такое с ней, Нагайну в данный момент не волновало. Как выбраться из какой-то свалки или заброшенного дома, куда ее забросило неведомой силой, змею тоже абсолютно не заботило. Не было ей никакого дела и до природы той самой неведомой силы – яркого света, после которого она стала той, кем стала. Какая сейчас разница? У нее есть шанс почувствовать себя героиней маггловского ТиВи! А это же... это же... "Очуме-е-еть!" С незнамо какой попытки Нагайна удержала равновесие и тут же неуклюже, но с завидным энтузиазмом заковыляла навстречу солнечному свету, пробивающемуся из полуприкрытой двери, чудом болтающейся на сделанных людьми штучках. "Видел бы меня сейчас хозяин! – с восторгом размышляла Нагайна, шлепая босыми ногами прямо по разваленному везде мусору, периодически падая, но снова поднимаясь. – Я же такая же, как они! Может, я и колдовать умею? Надо будет при первой же возможности отломать с какого-нибудь дерева палку и помахать ею, вот так и сделаю!" Заветный выход в большой мир все приближался и приближался. Если бы змея могла, она бы побежала к двери, настолько ей не терпелось скорее погрузиться в подобие захватывающего сюжета сериала, в который – она была абсолютно убеждена в этом! – в скором времени превратится ее жизнь. "Ну почему я такая медли-ительная? – с грустью подумала питомица Волдеморта, в который раз сваливаясь на пол из-за того, что она слишком быстро переставила ноги и запуталась в них. – Дверь так близко, а идти до нее так долго! Стремно как-то". При этом на ум сразу пришла предательская мысль о том, чтобы просто опробовать новое тело на возможность скоростного ползания, но змея сразу же эту мысль отмела, поскольку хотела почувствовать себя полноценным человеком. В этом, как ей казалось, есть своя (выражаясь языком ее любимых киноактеров) фишка. А фишку портить нельзя, так сразу весь азарт пропадет. Да и идти всегда надо через трудности с высоко поднятой головой, хозяин бы одобрил. Наконец, добравшись до двери, Нагайна оперлась о косяк и перевела дух. Ноги болели просто ужасно, устав от непривычной нагрузки. Во всем теле чувствовался дискомфорт, но сдаваться змея не собиралась. Теперь она выйдет в свет. Посмотрит, как живут эти прикольные людишки. – Магглы ли, маги или сквибы, кто бы мне сейчас не встретился, я буду готова к этому, – тихо, с пафосным выражением лица проговорила Нагайна, наслаждаясь звуком своего голоса, заменившим ее змеиное шипение. – Встречай, народ, я переверну тут все, дайте только время адаптироваться! Нагайна была настроена более чем решительно, предвкушая что-то непонятное, но увлекательное.