When The Night Falls On You

Курт и Куинн были новой «правящей» парой МакКинли. Как девушка и предполагала, в сторону Курта больше направлялись завистливые взгляды, чем ненавистные, когда он шел по коридору под локоть с симпатичной блондинкой-черлидершей. Блейн сидел с ними за ланчем, в то время как Куинн громко смеялась над подколками и шутками парня. Нет, он был не против присутствия Куинн... Блейн был против того, что у нее было то, чего она не заслужила. Хаммел согласился с тем, что Куинн была заинтересована в отношениях больше него. Рядом с ней Курт был совершенно другим человеком, нежели с Блейном. Кстати, Курт совсем не игнорировал Блейна, включая того в их планы, если, конечно, Куинн была не против. Примерно через три месяца, незадолго до Рождественских каникул, Курт сидел в своей комнате после свидания с Куинн. Она поцеловала его. Это был его первый поцелуй. В книгах это чувство описывалось, как искрящийся фейерверк вперемешку с фонтаном бурлящих эмоций. Он не чувствовал ничего. Он сидел и думал, как рассказать Блейну об этом, но мысли в его голове никак не могли превратиться во что-то адекватное. По правде говоря, у него не было большого количества мыслей. Была лишь одна, и она мучила его с детства. Он хотел быть похожим на Куинн. Она была умопомрачительно красивой и популярной. Она была смешной, умной, и ей действительно нравился Курт. Но тело Курта не решалось поддаваться. Сегодня был первый раз, когда оно сдалось, позволив Куинн поцеловать его. Он пытался сам поцеловать ее несколько раз до этого, но мысли о том, что подумает Блейн, отвлекали его... Блейн. Это пугало Курта больше всего. Почему, целуя красивую девушку, он думал о Блейне? Курт откинулся на подушку и потер глаза ладонями. Его голова уже начинала раскалываться от всех этих размышлений. Он вспомнил ответ Блейна на вопрос, с чего он решил, что гей. «Я просто знаю». Курт не знал. Окно открылось, в комнату ворвался вихрь морозного воздуха. Блейн быстро проскользнул внутрь и закрыл за собой окно. – Черт, холодно. – Куинн поцеловала меня, – не подумав, выпалил Курт. Блейн замер, снимая куртку. – Мы шли к ее дому, и она просто наклонилась поцеловать меня... – Курт запнулся, – ... а я ничего не почувствовал. Блейн поднял бровь. – Ничего? Курт покачал головой. Парень скинул куртку и сел рядом с Куртом у изголовья кровати. – Отстойно... Может, она просто не для тебя. – Блейн... Я хочу кое-что попробовать, – Курт закрыл глаза, чувствуя, как сжался его желудок. – Слушаю, – Блейн подвинулся ближе. – Поцелуй меня. Сердце Блейна ушло в пятки. Это, должно быть, сон. Он проснется в своей кровати и это точно окажется сном. – Сделай это, пока я не передумал, – Курт так и не открыл глаза. Блейн сглотнул и поколебался мгновение перед тем, как медленно и нежно сомкнуть их губы. Курт не среагировал. Не сразу. Когда их губы встретились, в мозгу произошло короткое замыкание. Этого бы не произошло, если бы он игнорировал тот факт, что его целует – пусть и Блейн – парень. Запах Блейна окружил его. Он чувствовал легкое покалывание от небольшой щетины на подбородке и над верхней губой. Когда мозг Курта наконец пришел в себя, то он понял, что по рукам и ногам била мелкая дрожь, а в груди растекалась теплота. И он ответил. Курт схватил Блейна двумя руками за воротник свитера, притягивая его ближе и углубляя поцелуй. Блейн издал приглушенный звук, похожий на стон, хотя и старался держать себя в руках. Все, чего он хотел – это дотронуться до спины Курта и провести кончиками пальцев по его рукам. Но он не мог. Через мгновение Курт отстранился, полу прикрыв глаза. Блейн сделал то же самое, и вдруг их взгляды столкнулись. Две пары потемневших глаз вглядывались друг в дружке, ища страх, сомнение или, на худой конец, гнев. Но этого не было. – Вау, – пробормотал Блейн во влажные губы Курта. Теплое дыхание запустило волну мурашек по телу. – Блейн... поцелуй меня еще. В этот раз Блейн не ощущал необходимости держать себя в руках. Он провел ладонью по щеке Курта и снова поцеловал его. Хаммел скользнул ближе, давая их бедрам соприкасаться. Блейн интуитивно провел языком по нижней губе Курта, и тот немного отстранился. – П-прости, – сказал Блейн, задержав дыхание, – просто... Курт, знаешь, как долго я хотел этого? – Что? – Поцеловать тебя, – взгляд Блейна метался между губами и глазами Курта. – Прости, но я ничего не мог поделать. И я знаю, что все это слишком быстро и безумно, но... Я любил тебя с тех пор... Боже, я даже не знаю, когда впервые влюбился в тебя. Курт скользящим движением убрал руку с воротника Блейна. – Ты любишь меня? Блейн закусил губу и потупил взгляд. – Да. – Ты никогда не рассказывал- – Что я должен был сказать, Курт? Я не мог, потому что считал тебя натуралом. – Никогда не говори «никогда», – пробормотал парень. – Ты только что попросил меня поцеловать тебя... дважды... – Я не знаю, кто я, ясно? Единственное, в чем я уверен, что никогда не испытывал ничего подобного. И... тебе лучше уйти домой. Теплое сердце Блейна начало медленно покрываться корочкой льда. – Курт. – Просто уходи, – голос Курта дрогнул. Он запустил пальцы в свои каштановые волосы и затем положил ладони на колени. Блейн чувствовал, как текут горячие слезы. Он накинул на себя Курту и кое-как выбрался из окна. Оказавшись в своей комнате, он позволил дать себе слабину и заплакать по-настоящему.

***

Курт не пришел в школу на следующий день. И на следующий. Блейн сидел в кафетерии, жуя сэндвич – самое большое, что он съел после их поцелуя. Если раньше он считал свои чувства к Курту сильными, то сейчас, из-за своего размера, они были готовы разорвать грудную клетку на мелкие кусочки. Куинн летящей походкой зашла в кафетерий, явно кого-то ища. Ее взгляд резко остановился на Блейне. Она гордо прошлась в своей колышущейся черлидерской юбочке. – А где Курт? Блейн сглотнул. – Он вроде как болеет. – Его отец сказал, что он не желает меня видеть. Я продолжаю звонить им, но мне отвечают, что Курт не хочет ни с кем разговаривать. А ты ведь его лучший друг... Он в порядке? Она действительно переживала, но ее поведение не выдавало этого. – Я не знаю, – пробормотал Блейн, заворачивая недоеденный сэндвич в обертку и вставая, чтобы выкинуть. – Что происходит с вами обоими? У вас какие-то секреты, о которых я не знаю? – Куинн подбежала к нему. – Ничего. Мы друзья... просто друзья, – он отвернулся, ощутив комок в горле. Практически бегом, он покинул кафетерий и, достигнув раздевалки, быстро захлопнул дверь. Убедившись, что никого нет, он с силой ударил по висящей боксерской груше. Затем он снял куртку и принялся наматывать эластичный бинт на кисти. Ему определенно нравилось вымещать всю боль и разочарование от безответной любви.

***

Блейн лежал на спине, потирая ушибленный кулак. Он так увлекся боксированием, что пропустил уроки. Окровавленные костяшки пальцев лишь немного приглушали внутреннюю боль. Отец и мать спорили внизу из-за него. Они всегда спорили из-за него. Джон жаловался, что его жена слишком нянчится с Блейном и превращает его в маменькиного сынка. Это продолжалось около часа, и Блейну до дрожи хотелось сбежать к Курту. Но даже случайный взгляд через окно на соседний дом отдавался резью в груди. Курт не хотел его видеть. И Блейн сомневался, что сможет с ним когда-нибудь поговорить снова. Он был четко уверен лишь в том, что являлся геем. Запах Курта лишал его рассудка – мужественный и терпкий, как свежая древесина. Чувство сильной челюсти под ладонью. Он хотел повторить это. И чтобы этого хотел Курт. Время тянулось беспощадно медленно, и казалось, что прошло уже несколько часов. Джон уехал в бар. Джанетт не издала ни звука. Решив, что надо ее проведать, он соскользнул с кровати и тихо спустился вниз. – Мам? Шмыгающий звук привел его кухню. Миссис Андерсон сидела за столом, обхватив руками горячую чашку с чаем; на ее коже оливкового цвета блестели дорожки от слез. – Мамочка... – прошептал Блейн и придвинул стул к ней. Она попыталась быстро стереть тыльной стороной ладони слезы, пока Блейн крепко обнимал ее, положив голову на дрожащее от всхлипов плечо. Она расслабилась под его руками. Джанетт не плакала, но ее сын мог с точностью сказать, что ей было очень плохо. – Почему ты просто не выгонишь его? – спросил он охрипшим от долгого молчания голосом. – Я не могу, – они издала полу-вздох, полу-всхлип, – он только начал становиться таким, каким был, когда пил, Блейн. – Он всегда пил, – Блейн отпустил ее и встал, – как и выбивал дерьмо из меня. – Следи за языком, Майкл Блейн. Он вздохнул и встретился с ней глазами. – Прости... Курт сводит меня с ума… Джанетт сразу забеспокоилась. – Что случилось? Блейн чувствовал, что должен сказать. Он не знал, как она отреагирует; понимание того, что ее единственный сын является геем, точно не помогло бы ей в данный момент. – Просто... есть вещи, о которых я пока не готов сказать... – Из-за этого ты был таким закрытым? – Да... И нет... Мама, я и правда- – Что не так, Блейни? – она встала рядом и назвала его так, как называла в детстве. Комок боли скрутил сердце от этого имени. – Ты возненавидишь меня, – пробормотал он, опустив голову. Джанетт обняла его, запустив пальцы в кудрявые волосы. – Я никогда не смогу ненавидеть тебя, милый. Ты всегда будешь моим сыном, даже если я пойму, что больше не узнаю тебя... Ты был таким спокойным и сдержанным последние пару лет... Я просто хочу знать, что могу исправить для того, чтобы тебе стало лучше... Блейн моргнул, давая слезе покатиться по щеке и исчезнуть в ткани на плече матери. – Ты не можешь этого исправить, мама. Джанетт отступила, бросая на него взгляд, полный грусти. – Блейн... Пожалуйста. Блейн не мог больше лгать. Это признание может стоить ему матери, единственного человека в этом доме, который не заставлял его чувствовать себя ничтожеством; уже единственного человека, которого он не мог потерять, но страх в ее глазах бил больнее, чем та реакция Курта. – Мамочка... я влюблен. Джанетт, немного взбодрилась на вид. – Это все? – Я-я влюблен в Курта. Ее облегчение быстро исчезло. Она мертвой хваткой вцепилась пальцами в его плечи. – Милый... Может, вы просто стали настолько хорошими друзьями, что- – Мам, – перебил он. Серьезностью своего тона он хотел подтвердить влюбленность в парня. Джанетт безвольно опустила руки и осела в кресло, уставившись в пустоту. Блейн, затаив дыхание, ожидал ответа. Ожидал адских проклятий и того, что его выкинут за улицу. – Это грех, Блейн. В ее голосе не было ни холода, ни злости. Она словно констатировала факт. – Ради него, мама... Ради него я готов встретиться с вечными муками. Джанетт, наконец, посмотрела на него. Должно быть, она искала что-то – например, пылающего дьявола, – но перед ней стоял ее ребенок, все тот же милый, добрый мальчишка, которого она когда-то укачивала, с которым когда-то играла и утешала после побоев отца. Она поднялась и осторожно провела ладонью по его скуле. – Ты любишь меня, мам? Сердце Джанетт разбилось. Она поцеловала его в лоб и крепко прижала к себе. Блейн не знал, что это значит, но он очень хотел обнять ее в ответ, удерживаясь за надежду, что в ее груди все еще есть любовь. – Блейн, ничто в мире не заставит меня разлюбить тебя, – прошептала она. Он вздохнул и обвил ее руками за талию, без остановки бормоча «спасибо, мамочка, спасибо...». – Я рядом, малыш... Все будет хорошо, – она села, а Блейн опустился на пол, уткнувшись лицом в ее юбку, пока Джанетт гладила его по волосам, пытаясь успокоить. – Он ненавидит меня, мамочка. Я не знаю, как исправить это... меня даже не волнует, взаимны ли мои чувства... я скучаю по нему... Джанетт аккуратно взяла его пальцами за подбородок и приподняла голову. – Курт..? Блейн шмыгнул носом и сглотнул. – Он попросил меня поцеловать его, и... и я поцеловал. А потом он прогнал меня. Я не уверен, что мы теперь- Еле слышный стук в дверь прервал его. Джанетт, отряхнув себя, пошла открывать. – Здравствуйте, миссис Андерсон. Блейн дома?