'Ночные кошмары существуют вне границ логики, в них мало веселья, их не растолковать; они противоречат поэзии страха.' Стивен Кинг
POV Эвелин
Я просыпаюсь с криком. Одеяло обернуто вокруг меня, поэтому мне требуется кое-какое время, чтобы отбросить его в сторону. Оно падает на пол, и я смотрю в темноту. Мой крик превращается в мягкое поскулывание, а затем в номере включается свет, и Луи внимательно смотрит на меня. На нем те же джинсы, что и раньше, но нет футболки. Его глаза широко раскрыты, и мы оба тяжело дышим. Мне приснился кошмар. Там был Джо. Я видела сцену из ванной. Слезы выступают на глазах, и я чувствую легкое жжение, пытаясь справиться со слезами. Я опускаю взгляд на простыню и поджимаю губы, обхватывая голову руками. Я хочу продолжать кричать. Я хочу кричать до тех пор, пока кошмар не исчезнет навсегда. — Ты в порядке? — спрашивает у меня Луи. Я качаю головой, приобнимая себя за колени и пряча в них голову. Вместо того, чтобы вернуться в свою кровать, Луи подходит ко мне и садится рядом. Я все никак не могу остановить поток слез, который льется из моих глаз. Сон напомнил мне об ужасной смерти Джо. Луи медленно протягивает свою руку ко мне, кажется, пытаясь коснуться моего бедра. Я резко выдыхаю, и он отнимает руку. — Может... утешить тебя? — Пожалуйста, — всхлипываю я. Он придвигается ко мне и обнимает, от чего я чувствую себя в безопасности. Я кладу голову на его плечо, и его руки смыкаются вокруг меня. Луи по-прежнему тяжело дышит, и я не могу винить его. Наверное, мои крики очень напугали его. Его пальцы нежно поглаживают мои волосы. — Мне очень жаль, — шепчет Луи. — Почему? — я смотрю на него. — Я выключил свет. Темнота погрузила тебя в мир кошмаров. Я обещаю, что с этого момента не буду выключать на ночь свет, — говорит Луи, а я кладу свою голову обратно на его плечо. Внезапно я чувствую себя виновной. Джо умер, а я наслаждаюсь близостью с Луи. — Ладно? Я не хочу, чтобы ты спала в темноте. — Ладно, — бормочу я. — Хочешь поговорить о своем кошмаре? — спрашивает Луи, а мое тело пробирает дрожь. Я хочу поговорить об этом. Наверное, это поможет снять напряжение у меня в груди. Однако часть моего тела твердит об обратном. Если я начну говорить об этом, то могу сломаться и проплакать несколько часов. С тех пор как мы с Луи уехали, я пыталась держать себя в купе. — Эвелин? — Нет, — качаю головой. — Что я могу сделать для тебя? — просит Луи. — Скажи мне что, и я все исполню. Я сделаю все, чтобы ты почувствовала себя лучше. — Обнимай меня, — прошу я. — Пожалуйста. — Конечно, — говорит он и кладет свой подбородок на мои волосы. — Я могу обнимать тебя, пока ты не уснешь. То есть, если ты хочешь, конечно, — я качаю головой, потому что знаю, что не смогу уснуть. Если я это сделаю, то мои сны съедят меня живьем, и я никогда больше не проснусь. — Ты должна избавиться от своих страхов. Гарри вернется через несколько часов и как только он почувствует твой страх, то тут же начнет питаться им, — без предупреждения Луи ложится на кровать, и я вынуждена поместить свою голову на его грудь. Я рада, что его рука по-прежнему обнимает меня. — Как я могу избавиться от них? Джо умер всего пару часов назад. — Тебе приснился Джо? — голос Луи звучит на октаву ниже. — Я не хочу говорить об этом. — Ты уверена? — Да. — Точно? — Это очевидно. — О, — бормочет Луи. — Я знаю, что поможет тебе почувствовать себя лучше. Это заставляет меня подняться, и Луи поднимается вместе со мной. Мои глаза осматривают его грудь, останавливаясь на шрамах, от чего парень неловко покашливает. — Что может помочь мне почувствовать себя лучше? — я смотрю в его глаза. — Горячий шоколад. — Серьезно? — Серьезно, — отвечает Луи. — Я слышал в отелях в лобби есть бесплатный кофе. Я почти уверен, что горячий шоколад также имеется, — я улыбаюсь. — Я могу пойти туда и принести его тебе, если ты хочешь. — Конечно, — говорю я, а Луи улыбается мне. — Только будь осторожен, ладно? — Хорошо, — говорит он и поднимается с кровати. Луи подходит к двери и медленно открывает её. Мое сердце бешено колотится, когда я осознаю, что он собирается выйти без футболки. — Это не займет много времени. Дай мне пять минут. — Хорошо, — я киваю, и Луи выходит из комнаты. Я ложусь обратно на кровать и смотрю в потолок. Мое сердце все еще бешено колотится, и я чувствую подкатывающуюся тошноту. Картинка из моего кошмара снова врывается в мое сознание, что заставляет меня снова захотеть плакать. Я поворачиваюсь на бок и смотрю в окно. Луи убедился в том, что шторы плотно прикрыты, как только мы пришли сюда. Я сажусь. Сколько времени? Я смотрю на часы и замечаю красные цифры "9:34". Я думала, что сейчас несколько раньше. Кладу свои ладони на щеки и замечаю, как несколько раз мигает свет. Я смотрю в потолок и думаю, что, возможно, собираются отключить свет. Свет снова мигает, поэтому я поднимаюсь. Номер погружается в темноту. Я не двигаюсь со своего места, закусывая нижнюю губу. Если во всем отеле выключили свет, то Луи обязательно придет ко мне, ведь так? Он захочет убедиться, что я в порядке. Я сажусь на кровать, и она скрипит под моим весом. Все, что нужно сделать, это расслабиться и ждать, когда вернется Луи. Все будет хорошо, как только он придет. Мы оба будем в порядке... Смех. Вот что я слышу. Мои глаза сканируют темную комнату, а смех становится все громче и громче. Я начинаю паниковать, поднимаясь с кровати, но что-то толкает меня обратно. Я слишком шокирована и напугана, чтобы кричать или плакать. Поэтому я хныкаю и поворачиваюсь на бок. А затем смех прекращается. — Hinc iam non, ut eruat te, Ludovicus, puella. — Я не понимаю, — кричу я. — Луи здесь нет, чтобы защитить тебя, девочка, — снова слышу этот смех. Реальность больно ударяет меня. — Г-гарри? — я поднимаюсь с кровати, но он не толкает меня снова. Я начинаю бежать, почти падая от того, что цепляюсь за стул. Смех становится громче. Я подбегаю к двери и хватаюсь за ручку, но тут же с моих губ срывается крик. Дверная ручка краснеет, опаляя мою кожу, поэтому я одергиваю руку обратно. Я оборачиваюсь, а Гарри стоит прямо позади меня. Но выглядит он несколько... иначе. Он похож на человека. У него бледная кожа и копна кудрей на голове. Он улыбается, и его зубы теперь кажутся не такими острыми. Они выглядят... нормальными. Он одет во все черное, и это ярко выделяет его глаза. — Что ты собираешься делать? — Гарри указывает на меня пальцем. — Пожалуйста, — прошу я. — Я просто... просто хочу пойти с Луи. — А, — смеется он. — Луи не сможет спасти тебя. Он не может спасти даже себя. Я пользуюсь моментом, снова хватаясь за дверную ручку. Гарри хватает меня за футболку, бросая через весь номер. Я больно ударяюсь спиной о стену, и из моей груди вырывается беззвучный крик, когда я ударяюсь еще и головой. Мое тело падает на пол, и я прикладываю максимум усилий, чтобы поднять голову. Гарри начинает идти в мою сторону. — Не убивай меня, — прошу я. — О, детка, — смеется он. — У меня еще много времени, чтобы сделать это в будущем. И последнее, что я вижу, это его черные ботинки, а затем моя голова падает на пол, погружая меня в темноту. POV Луи Я выхожу из лифта, оказываясь в вестибюле отеля. Мои босые ноги ступают по холодному деревянному полу, когда я направляюсь к кофе-машине. Мужчина, сидящий за стойкой регистрации, прочищает горло, когда замечает меня. — Каждый должен носить футболку или рубашку здесь, сэр. Босые ноги также не допускаются правилами. — Отвали, — шиплю я. — Сэр. — Заткнись, — я внимательно смотрю на него. Он ничего не говорит, и я продолжаю делать то, что собирался. Здесь стоит несколько стаканчиков с названием отеля, поэтому я беру одну и наполняю её горячей водой. Я хватаю один пакетик с горячим шоколадом и высыпаю содержимое в чашку. Я размешиваю тонкие соломинки шоколада и остаюсь доволен результатом. Маленькая девочка подходит к столу и берет один из стаканчиков. У нее красивый коричневый оттенок кожи, а волосы заколоты в тугой пучок. Я замечаю, что на ней надета пижама, а когда она улыбается, то на её щеках появляются ямочки. — Можете передать мне сахар? — она смотрит на меня своими сверкающими карими глазами. — Конечно, — говорю я и протягиваю ей три пакетика сахара. — Спасибо, — отвечает она, уходя со своим горячим напитком. Когда я поворачиваюсь, то замечаю мужчину позади с широко открытыми глазами. Наверное, он увидел шрамы и царапины на моей спине. — Я ухожу, — он продолжает смотреть на меня, поэтому я спешу уйти к лифту. Я нажимаю на кнопку, и двери автоматически открываются. Нажимаю нужную кнопку, дверь закрывается, а я прислоняюсь к стенке лифта, опуская свой взгляд на напиток, который я сделал для Эвелин. Лифт резко останавливается, из-за чего несколько капель горячего шоколада выливается из стаканчика. Свет выключается, поэтому я лишь сильнее сжимаю в руке стаканчик. На стене лифта мигает красный свет, а мое сердце начинает стучать в несколько раз сильнее. Я никогда не находился в темноте, когда не спал. Но я не сплю сейчас. Смех заполняет все свободное пространство, поэтому я сильнее сжимаю в руке стаканчик с горячим шоколадом, и несколько капель напитка проливаются на мою ногу. Я шиплю от боли. — Lorem ipsum dolor sit entertainent meis, — шипит голос. — Твоя боль — мое собственное развлечение. — Гарри, — шиплю я в ответ. — Единственный и неповторимый, — смеется Гарри. — Что тебе нужно? — Ты скажи мне, — хихикает он. — Я не знаю, — бормочу я. — Поэтому и спрашиваю. — О, какой же ты дурак, — Гарри смеется сильнее, — если оставил Эвелин одну в гостиничном номере. Ты же знаешь, что может произойти. Я чувствую её страх, стоя здесь. Она никогда не оправится от смерти Джо. Я надеюсь, ты уже знаешь об этом. Его смерть всегда будет преследовать её, даже когда Эвелин умрет. Поэтому у меня всегда будет пища. Думаю, могу назвать это десертом. — Ты надоел мне, — рычу я. — Интересно, если Эвелин думает также... — Не смей трогать её! — Почему? Я заставлю её бояться меня еще сильнее. — Нет, — я всхлипываю, выпуская из ладони стаканчик. Горячий напиток разливается на мои ноги, но это не волнует меня. Все, что заботит меня, — это безопасность Эвелин. Если она пострадает, то это будет полностью моя вина, ведь я оставил её одну. — Я чувствую твой страх, мальчик, — утверждает Гарри. — Хм, может, я покушаю здесь, а потом перейду к десерту. Готов поспорить, что её страх на вкус как сладкая клубника. — Ты сумасшедший. — Нужно быть сумасшедшим, чтобы знать, что человек сумасшедший. Но я не человек. Я демон. Умный. Когда это поймет твоя голова? — он спрашивает у меня, и мои руки прислоняются к стене. Мое сердце бешено стучит, и мне становится интересно, где же Гарри стоит. — Покажись, — требую я, но мой голос звучит на так уверенно, как мне бы хотелось. — Кто ты такой, чтобы контролировать меня? — Гарри смеется. — Я мастер, и у меня есть ты. Не наоборот, — я открываю рот, чтобы ответить, но у меня получается только застонать. — Я ждал всю ночь, чтобы попробовать вас, — я падаю на пол, ощущая, как Гарри питает моим страхом. Горячий шоколад неприятно жжет мою спину, но у меня нет сил, чтобы подняться. Мои веки тяжелеют, я начинаю ослабевать. — Остановись, — умоляю я. — Пожалуйста. Мне удается повернуться и я оборачиваю свои руки вокруг живота. Мне кажется, словно кто-то ест меня изнутри, а такое я ощущаю очень редко, на самом деле. Шиплю от боли, вынужден повернутся обратно на спину и неестественное выгнуться. Шиплю от боли, слезы жгут мои глаза, а зубы крепко сцеплены. Я пытаюсь не закричать. Вздох вылетает из моих губ, когда мое тело падает на пол, и Гарри прекращает питаться мной. — Что ж, — смеется он, — думаю, пришло время для десерта. — Н-нет, — я заикаюсь и пытаюсь сесть. Как только мне удается оторвать голову от пола, она автоматически падает обратно. Я слишком слаб. — О-оставь... — я останавливаюсь, чтобы отдышаться, — её, — чувствую себя человеком, который только что пробежал марафон, — в покое. — Не могу, — усмехается Гарри. — Когда я голоден, мне нужно кормиться. Я не хочу голодать, Луи. Жизнь устроена не так, — смех снова заполняет лифт, а затем включается свет. Его нигде нет, а я лежу в луже горячего шоколада. — Нет, — кричу я, и мне кажется, словно мое горло сжигает огонь. — Не трогай её! Черт возьми, не трогай её! — я останавливаюсь, когда чувствую боль в груди. Лифт качает, и я осознаю, что он снова двигается. Однако он не поднимается наверх. Я возвращаюсь обратно в лобби. Я кашляю несколько раз и качаю головой. — Эвелин! Эвелин! Не смей делать ей больно! — я знаю, что Гарри слышит меня, знаю, что он улыбается от уха до уха. Дверь открывается, и мне кажется, что я схожу с ума. Я начинаю кричать, и что-то сдавливает мою грудь. Человек встает из-за стола и направляется ко мне. — Сэр, с вами все в порядке? — лифт не двигается, хоть я и нажимаю кнопку. Мужчина касается моего плеча. — Не трогай меня! — Вам нужно в больницу? — Я сказал, не трогай меня! — Сэр, успокойтесь, иначе я буду вынужден позвать охрану, — человек вздыхает и поднимается на ноги. Он оставляет меня в лифте, а слезы скатываются по моим щекам. — Эвелин! Эвелин! — Да, — говорит тот мужчина. — Это охрана? В лифте есть парень, и он слишком громко кричит. Я боюсь, что он нарушает покой других жителей, — затем он молчит, а затем добавляет, — хорошо, спасибо. — Эвелин! — кричу я. — Пожалуйста. — Все в порядке, — успокаивает меня мужчина, снова возвращаясь ко мне. — Сейчас придет охрана, они помогут вам. — Мне не нужна их помощь, — несколько тише говорю я, чтобы не вызвать у себя еще больше боли. Мне не нужна их помощь. Мне нужна Эвелин, — мужчина улыбается и скрещивает руки на груди. Слезы не прекращают скатываться с моих глаз. — Пожалуйста, — прошу я. — Я хочу к ней. — К кому? — Эвелин! — Я уверен, что она в порядке, сэр. — Нет, — утверждаю я, отчего он вздрагивает. — О-он с-собирается, — я делаю глубокий вдох, — питаться ею. — Кто? — Гарри. — Разве Гарри... людоед? — Нет! — Тогда она будет в порядке, — говорит мужчина и хлопает в ладони. — Смотрите, охрана уже здесь. Просто сохраняйте спокойствие, и все будет хорошо. Я напрягаю мышцы на шее, чтобы подняться. — Ничего уже не будет в порядке! — Это он? — спрашивает охранник. — Да, все в порядке, — кивает мужчина рядом. Я замечаю оружие на поясе у охранника, и мое сердце уходит в пятки. Мне не помогут. Этот человек собирается причинить мне боль. Я открываю рот настолько сильно, насколько могу, чтобы закричать: — Эвелин! — Он снова делает это... — вздыхает мужчина. — Сэр, я прошу вас прекратить кричать и успокоиться, — предупреждает меня охранник. — Э-эвелин, — мне сложно говорить. — Я не повторяю дважды. — Эвелин! — кричу я и качаю головой. — Эвелин! Я задыхаюсь, когда охранник касается моего бедра какой-то штукой. Чувствую, как мои мышцы начинают судорожно сжиматься после нескольких толчков. Мое тело начинает гореть внутри, но я не могу справиться с этим. Я слишком слаб, и эта боль подливает масла в огонь лишь сильнее. Я падаю в темноту.