'Люди, которые боятся демонов, видят их повсюду.' Бром
POV Эвелин
— Что? — я смотрю на Найла, а он лишь пожимает плечами. — Что, черт возьми, это значит? — Ты не должна была затрагивать тему Гарри. Кроме того, ты позволила ей выпить. Я уже говорил, что в этом нет смысла? Теперь у тебя нет возможности узнать ответы на свои вопросы. Она, наверное, заперлась у себя в спальне. — Я это исправлю, — говорю я, поднимаясь с дивана. Ставлю чашку с чаем на стол, а Найл тотчас берет кружку и делает первый глоток. Я закатываю глаза и ухожу из гостиной. Замечаю включатель, но когда нажимаю на него, то свет не загорается. — Отлично, — бормочу я и иду дальше по коридору. Замечаю, что есть две двери, которые открыты, и одна закрыта. Должно быть, мать Луи в этой комнате. Я стучусь в дверь. — Мадам? — Убирайся из моего дома, — шипит женщина. — Вы убежали прежде, чем я смогла закончить свой вопрос, — я улыбаюсь. — Я не буду повторяться, — злобно говорит женщина. — Вы сказали, что поможете мне. Как вы можете мне помочь, если заперлись в комнате? — спрашиваю, слыша какое-то движение внутри. — Мадам? Я хочу помочь вашему сыну, но для этого мне нужно, чтобы вы поговорили со мной. Если я не получу от вас ответы, то не смогу помочь. Ответьте на мой вопрос, пожалуйста. Кто такой Гарри? — дверь открвается, и что-то выливается мне в лицо. — Как ты смеешь произносить это имя в моем доме? — вскрикивает женщина, еще раз выливая на меня что-то. Я прикрываю глаза от попадания в них жидкости. — Что это такое? — выкрикиваю я. — Елей, — отвечает она. — Жжет, детка? — Нет, — отрезаю я. — Но я хочу, чтобы вы остановились. — Ты ничто, кроме Дьявола во плоти. Как ты смеешь упоминать его имя в моем доме? Он ничего не приносил в мою семью, кроме боли, а ты просто вернула плохие воспоминания, — шипит женщина. Я делаю пару шагов назад, но снова ощущаю жидкость на своем лице. — Найл, — я плачу и разворачиваюсь, чтобы убежать. — Дьявол! — кричит женщина. — Дьявол во плоти! — Какого черта? — спрашивает Найл, двигаясь по коридору. — Почему ты прикрываешь свое лицо? — он опускает мои руки, вскидывая брови. — Что случилось? — Елей, — отвечаю я, указывая на свое лицо. — Вот что случилось, — я наклоняюсь ближе, чтобы только Найл мог услышать меня. — Она накинулась на меня, потому что я упомянула Гарри. Найл, она думает, что я Дьявол. Найл смотрит позади меня на маму Луи. — Что ж, мисс Паулстон, это звучит не очень приятно. Что, если бы вы попали в глаза доктору Фостер? — я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на женщину. Бутылка с елией крепко зажата к её руках, а вонь от масла жуткая. — Я бы наблюдала за тем, как её лицо будет гореть. — Зачем? Что она сделала? — Она упомянула его имя! Его имя нельзя произносить в моем доме! — Прошу вас, мисс Паулстон, нам необходимо узнать кое-какие ответы, чтобы помочь Луи, — отвечает Найл. Я слишком занята, чтобы вытереть свое лицо и волосы от елея. Никто раньше никогда не мазал меня им. Я не Дьявол. Она кладет бутылку с маслом в карман, томно выдыхая. — Я не хочу видеть эту вещь в своем доме. — Вы имеете в виду доктора Фостер? Она кивает, смотря на Найла. — Можешь звать ее, как захочешь. Она ходячий человек с демоном, находящимся внутри нее. — Нет, — говорю я, складывая руки на бедрах. — Я такая же, как и вы. — Ты не такая, как я, — кричит женщина и снова достает бутылку с елеем. Она начинает брызгать на меня снова, но Найл встает передо мной. Теперь масло попадает на нас обоих, а я снова закрываю глаза, чувствуя жидкость у себя на носу. — Можете ли вы прекратить обливать людей елеем? — спрашивает Найл. Мисс Паулстон прячет бутылку в карман, а я по-прежнему использую парня как щит. Её глаза все еще смотрят на меня, я буквально ощущаю холод. Масло скатывается по моей коже, я заправляю прядь волосы за ухо, чтобы не чувствовать раздражающую влагу. — Я не буду отвечать на вопросы, пока она находится в этом доме, — женщина качает головой, не сводя глаз с меня. — Что она вам сделала? — удивляется Найл. — Все, что она сделала, это упомянула одно имя. Имя, которое принадлежит кому-то, кто даже не существует. Женщина заливается хохотом. — Я набивала красную ткань поверх моих дверей много лет. Никто не упоминал его до этого времени. Она не может приходить сюда и говорить о нем так, словно он ничто! — Я не говорила так, — возражаю я. — Молчи! — приказывает мне женщина. — Мадам, — начинает Найл, вскидывая руки перед собой, обороняясь на случай, если женщина снова захочет облить нас маслом. — При всем уважении к вам, мы здесь для того, чтобы просто узнать ответы. Вы — единственный человек, который может помочь нам спасти Луи. Если у вас есть такой шанс, зачем отказываться, верно? Она смотрит на меня прежде, чем снова посмотреть на Найла. — Гостиная. — Хорошо, — Найл улыбается и поворачивается ко мне. — Давай, Эвелин, нам надо вернуться в гостиную. Я киваю и разворачиваюсь. Но как только я делаю это, ощущаю, как на меня снова попадает жидкость. — Эй! — восклицаю я, оборачиваясь через плечо, замечая, как женщина прячет бутылку обратно в карман. — Может, вы перестанете поливать меня этой дрянью? — Гостиная. — Давайте, доктор Фостер, — говорит Найл, кладет руку на мою спину, слегка подталкивая. Я поворачиваю голову обратно, тяжело вздыхая. Парень наклоняется ко мне, тихонько шепча на ухо: — Держись около меня. Мы пройдем через это. — А что, если нет? — шепчу я, когда мы подходим к гостиной. — Тогда пойдем к отцу, — смеется Найл, а мы садимся на прежнее место. Мисс Паулстон снова садится на кресло-качалку, проводя руками по своим волосам. Найл обхватывает меня за талию, пододвигая ближе к себе. Я испытываю желание сказать ему, чтобы он прекратил, но понимаю, что это всего лишь план. Я хватаю чашку с чаем. На данный момент меня совершенно не волнует то, что там алкоголь. Мне надо что-то крепкое. — Мисс Паулстон, вы знаете, чем болеет ваш сын? — Нет, — отвечает она. — Понятия не имею, от чего страдает Луи. Доктор говорил, что его посещают слабые галлюцинации. Не было ничего, что я могла бы сделать, кроме как удостовериться, что Луи принимает таблетки. — Работало? — Какое-то время, да. Но затем снова начались галлюцинации. — Что видел Луи? — я спрашиваю, а женщина смотрит в пол. Она облизывает губы и качает головой. Я смотрю на Найла, но он также качает головой. Он догадывается о том, что я собираюсь спросить. Я должна это сделать. Разве я могу быть хорошим психологим, если не рискну? — Он видел... Гарри? Она резко вскидывает голову, а её глаза встречаются с моими. Она вытирает глаза, чтобы слезы не начали течь по щекам. — Когда Луи было четырнадцать, он хотел сохранить себя. У него не было много друзей, а те, с кем он желал подружиться, очень быстро бросали его. — Как это возможно? — спрашивает Найл. — Мы часто перезжали, когда он был младше. К тому времени, как Луи успевал находить себе друзей, мы опять уезжали, потому что не имели средств содержать дом, — женщина вертит в руке прядь своих волос. — Каждый раз, когда Луи приходил со школы, он улыбался, говоря, что это делает его новый знакомый. — Гарри, — бормочу я, а она смотрит на меня и кивает. — Так Гарри реален? — я толкаю Найла. — Думаю, он был, — шепчет женщина. — Так, значит, он не был реальным? — спрашивает Найл, а я толкаю его в бок. Закатываю глаза, делая еще один глоток чая. Если Гарри не настоящий, то кем он был? Я выпиваю все содержимое кружки и ставлю её на стол. Мисс Паулстон кивает и отворачивается к стене. — Кто же он? Спустя несколько минут она смотрит на нас со слезами на глазах. — У моего ребенка не было друзей в школе, потому что он был меньше ребят его возраста, — мои брови вздымаются вверх. — Через несколько дней Луи рассказал мне о Гарри. Я думала, что мне необходимо познакомиться с другом моего сына. Мать должна знать, с кем дружит её ребенок. У кого-нибудь из вас есть дети? — У меня нет, — отвечаю я. — Мы с женой ожидаем ребенка, — кивает Найл. Он сильнее прижимает меня к себе, целуя в лоб. Мое сердце пропускает один удар, а мисс Паулстон смотрит на нас. — Я не знала, что вы женаты. — Мы поженились в прошлом году, да, дорогая? — Найл смотрит на меня, а я слабо киваю, наклоняясь ближе к Найлу. — Я... беременна? — едва слышно шепчу я. — Если ты хочешь получить ответы на вопросы, то просто играй, ладно? — так же тихо отвечает мне Найл. — Мисс Паулстон, — говорю я, и женщина поворачивается ко мне. — Какова была реакция Луи на вашу просьбу встретиться с Гарри? — Он сказал, что я не смогу его увидеть, даже если очень сильно захочу. Я думала, что Гарри отошел, но Луи сказал мне иначе. Он сказал, что Гарри — его воображаемый друг. В тот момент я уже знала, что надо что-то делать, но не имела понятия, что именно. У моего сына не было друзей в школе, поэтому он придумал себе воображаемого друга, с которым был счастливым. — Значит, вы смирились с этим? — Мой сын был счастлив, — улыбается женщина. — Ничего из этого не случилось, если бы я тогда сказала ему нет. — Что случилось? — Прошел год, и Луи продолжал разговаривать с Гарри. Я думала, он откажется от воображаемого друга, но нет. Луи разговаривал с ним каждый вечер. Я не думаю, что это было нормально для Луи: в пятнадцать лет иметь воображаемого друга. Но потом... — Потом? — мы с Найлом спрашиваем одновременно. — Это была середина лета, — объясняет женщина. — Я всегда ходила к соседу, чтобы сыграть в покер. Мы как раз играли, когда услышали крики снаружи, — её глаза стекленеют, когда она смотрит на нас. — Тогда я услышала, как мой ребенок зовет меня. — Что произошло дальше? — спрашивает Найл. — Я выбежала на улицу, увидев своего сына на траве перед домом. Везде была кровь, и я попросила соседей вызвать скорую. Луи кричал, и тогда я заметила царапины. Они покрывали его руки и ноги. Его рубашка была в крови, а когда он кричал, то я видела кровь во рту. Я хотела узнать, кто сделал это с моим сыном. Это сломало меня, когда я осознала, что моего сына избили, когда я находилась в соседнем доме. — Вы знаете, кто это сделал? Женщина проводит рукой по своим волосам, выдыхая. — Я приехала в больницу вместе с Луи. Он продолжал кричать. Я никогда не слышала, чтобы он так кричал, поэтому это вызывало у меня страх. Я ждала в приемной три часа, пока вышел доктор. Я хотела спросить, кто это сделал, но он опередил меня словами, которые буквально убили меня. — Кто это сделал? — Доктор сказал, что под ногтями у Луи была кровь. Он сказал, что мой сын — единственный, кто причинил себе вред. Сам Луи причинил себе боль по неизвестным причинам. Я хотела видеть его, и доктор дал мне только пять минут. Я использовала свое время с разумом, — я тянусь за чашкой, но вспоминаю, что она пуста. — Принести еще чаю? — Да, — говорю я, а женщина встает. — Что, черт возьми, ты делаешь? — шипит Найл. — Что? Я хочу пить. — Будешь передавать чашку мне. Я выпью. — Это несправедливо, — вокслицаю я, из-за чего Найл прикрывает мой рот рукой. Я пораженно выдыхаю, мгновенно затихая. Найл медленно убирает руку, словно я собираюсь кричать. — Я не беременна. Почему я должна страдать из-за твоей лжи? — Что я должен был сделать? — Мог сказать, что жена дома, например, — бормочу я. — Необязательно было говорить, что я твоя жена. — Я не подумал. — Очевидно. Не трогай меня, у меня есть парень, — я убираю руку Найла со своей талии. — Точно, — он смеется. — Парень, который забыл о том, чтобы забрать тебя с работы. Точно, он существует. — Иди ты, — шиплю я, когда мисс Паулстон входит в гостиную. Она протягивает мне чашку, и я успеваю сделать глоток прежде, чем Найл отнимает кружку от меня. Он делает несколько глотков и ставит ее на стол. Мисс Паулстон берет еще одну бутылку алкоголя, садясь на свое прежнее место. — Вы говорили? — говорит Найл, призывая её к продолжению. — Как я уже сказала, я использовала время с разумом. Он был весь в бинтах, кое-где выступала кровь. Его нижняя губа вспухла, словно он ударился. Когда Луи заметил меня, то начал плакать, прикрывая лицо руками. Единственное, что я могла сделать, — это просто обнять своего ребенка. Я обнимала его, пока он плакал. Мне было плевать на то, что моя рубашка намокнет. — Что заставило вас отправить его в институт для душевнобольных? — спрашиваю я. — Я спросила его, зачем он делает это с собой. Луи ответил, что не делал этого, — говорит женщина. — Когда я спросила, кто это сделал, мой сын покачал головой. Я сказала ему, что врачи нашли у него под ногтями кровь, и если он знает, кто причинил ему боль, то ему необходимо рассказать мне. — Он рассказал вам, кто это сделал? — Луи сказал, что это был Гарри, а потом просто начал кричать. Его лицо стало красным, и прежде чем я осознала, что происходит, врачи выперли меня из палаты. Я спросила одного из врачей, что делать. Мне посоветовали обследовать его в вашем институте. — Мне жаль, — говорю я, замечая, что женщина плачет. — Я хочу в ванную. Извините, — говорит женщина. Я киваю, а она поднимается и идет куда-то. Я слышу, как закрываются двери, а потом до меня доносятся рыдания. Я качаю головой, и несколько прядей моих грязных волос падают мне на лицо. — Я не могу так вернуться на работу, — бормочу я. — Ты должна. К тому же я тоже в этом масле. — Оно воняет. Если бы я знала, что она обольет меня елеем, то никогда бы не произносила имя Гарри. — Я думаю, она просто больная, — отвечает Найл, слабо улыбаясь.