Mental

‘Когда ты безумный, ты не знаешь об этом. Реальность — это то, что ты видишь. Когда то, что ты видишь меняется, это продолжает быть реальностью для тебя.’ Мария Хорнбейчер

POV Эвелин

Я падаю. Как только я открываю дверь, то лечу вниз, больно ударяясь руками о пол. Я выдыхаю и смотрю на доктора Санчес. Она сидит за столом. Её глаза расширяются, когда женщина смотрит на меня сверху вниз. В кресле перед ней сидит человек с аккуратно уложенными светлыми волосами. Он повернут спиной ко мне и не двигается совсем. Кажется, что он не дышит. Опираюсь на руки и делаю попытку подняться с пола. Поправляю свою блузку и юбку, а доктор Санчес устало потирает переносицу. — Какой сюрприз. — Прошу прощения за мое вторжение. — Да, отлично, у меня как раз середина приватного разговора. Я была бы безумно благодарна, если бы ты вышла обратно в коридор, — устало проговаривает доктор Санчес. Человек поворачивает голову, и я замечаю левую часть его лица, но не больше. — Кто это, Амелия? Ты говорила, что это все приватно. Я понятия не имел, что к нам присоединится кто-нибудь еще, — доктор Санчес бросает на меня еще один взгляд, и я прячу руки за спиной. Человек поворачивается обратно, и я снова вижу только его затылок. Доктор Санчес встает со своего места и опирается руками на стол. — Это наш новый психолог в Роузвуде. Это её первый день, сэр, — я начинаю раскачиваться взад-вперед на пятках. — Она выглядит молодой, Амелия. Слишком молодой, чтобы здесь работать, — отвечает мужчина, а мое сердце делает тройное сальто. Мое внимание полностью обращается к сидящему. — Действительно ли она достойна работать в команде с лучшими психологами? — кто он, чтобы говорить о моих достоинствах? Доктор Санчес смотрит на мужчину, а затем снова на меня. Она прочищает горло. — Доктор Фостер, зачем вы сюда пришли? — Разве вы не услышали, когда я вошла? — Я видела, как вы упали, — я зажимаю переносицу. — Я хочу быть психологом Луи, доктор Санчес, — твердо проговариваю я. Её глаза расширяются, но это не мешает мне продолжать дальше. — Я слышала, о чем вы говорили, прежде чем вошла. Вы жаловались, что не справляетесь с ним. Вы хотите вернуться к Аннабель, а я готова поменяться с вами. — Как вы себе это представляете? — спрашивает она, скрестив руки на груди. — Психологи не обмениваются пациентами, Эвелин, — ненавижу, когда она называет меня по имени. — Даже если я и позволю вам быть психологом Луи, как я могу быть уверена в том, что вы не подведете? — я лишь улыбаюсь и пожимаю плечами. — Не знаю. Никто не может узнать, если у меня не будет шанса проверить это, — человек, сидящий в кресле, оборачивается, и я встречаюсь с его зелеными глазами. Я мигаю, и он смотрит в пол. Его светлые волосы зачесаны наверх, и он проводит рукой по ним. — Как хорошо она знает нового пациента? — Она его не знает вообще, — доктор Санчес медленно качает головой. — Эвелин просто молодая женщина, которая отчаянно нуждается в чем-то, с чем может не справиться. — Дай ей шанс, — просто отвечает мужчина. — Ч-что? — она заикается. — Сэр, она ничего не знает о пациенте. У нее нет шансов! — Я знаю достаточно, — бормочу я. — Что именно? — Гарри, — коротко отвечаю я. — Кто такой Гарри, черт возьми? — она спрашивает, и человек в кресле снова оборачивается. Я улыбаюсь и скрещиваю руки на груди, как доктор Санчес. Я отлично веду себя для первого рабочего дня. — Воображаемый друг Луи. Он считает, что это именно Гарри причиняет ему вред, — я качаю головой. — Кто сказал тебе об этом? — она с сомнением смотрит на меня. Я не собираюсь рассказывать ей о Найле. — У меня свои источники. Мужчина смотрит на доктора Санчес, ожидая, что она ответит мне. Я сгибаю одно колено, а другое держу ровно, приподнимая бедро. Наверное, я выгляжу пугающе. Я хочу, чтобы Санчес почувствовала себя некомфортно возле меня. Таким образом она позволит мне получить то, что я хочу. Я хочу Луи, а она — Аннабель. Почему она сомневается? Человек хмурится. — Дай ей то, чего она хочет, чтобы эта встреча закончилась. — Я не могу назначить новичка для действительно больного пациента, — доктора поворачивается ко мне и хмурится. — Ты не знаешь Луи так, как знаем его мы. После того, как ты попадешь к нему, у тебя не будет пути обратно. — Может, я и не захочу возвращаться, — возражаю я. Она начинает теребить край рукава своего пиджака. Я единственный психолог, который не носит его. Она поднимает его, и мои глаза расширяются. Она имеет такой же шрам, как и у Найла. В том же месте и выглядит почти одинаково. Мои руки сжимаются в кулаки, я закусываю нижнюю губу. Она вздыхает. — Луи — не тот пациент, который нужен тебе. Он опасен, а ты новенькая здесь. Если я позволю тебе лечить его, то у тебя будет такой же шрам. Луи будет нападать на тебя, когда ты меньше всего этого ожидаешь. — Что, если он не нападет на меня? — говорю я, а она испускает еще один вздох. — Он нападает на любого, кто когда-либо пробовал ему помочь. Также он утверждал, что не был тем, кто это делал. — Он говорил, что это сделал Гарри? — я смотрю вниз на деревянный пол. — Нет, — отвечает она. — Это не имеет значения, если это сделал призрак. Мы сняли видео, где Луи атаковал несколько человек. — Вы снимаете своих пациентов? — моя челюсть отвисает. — Только тех, которые нуждаются в постоянном присмотре. — Разве это вообще законно? — Это незаконно, если кто-то узнает, Эвелин, — она опускает рукав обратно, пряча свой уродливый шрам. Я кусаю внутреннюю сторону щеки. — Я не думаю, что тебе это нужно. — Думаю, нужно, — нервно сглатываю я. — Нет, — шипит она. — Если с тобой что-то случится, то это будет моей виной. Меня могут уволить. Разве это то, чего хочу я? Конечно, нет! Я не собираюсь рисковать своей работой из-за твоей глупости. — Это не глупость, — говорю я, пораженная тем, что мой голос звучит слишком громко. — Я просто хочу облегчить вам работу. Я слышала, о чем вы говорили. Не поймите меня неправильно, но мне показалось, что вы боитесь Луи. Если вы мне разрешите консультировать его, то вам не придется больше бояться его. — Наверное, нет, — говорит она и обнимает себя. — Но после я стану бояться за кого-то другого. — За кого? — За тебя, — шепчет она. — Я буду бояться за тебя. — Я способна сама о себе позаботиться, — отвечаю. — Я могу защитить себя, и если Луи попытается причинить мне вред, то я вполне могу применить грубую силу. Мужчина откашливается и поднимается со стула. — Амелия, пусть попробует. Неделю. — Нет, — говорит она, качая головой. — Это идиотская идея, ведь если с ней что-то случится, то все сведется ко мне. А я не собираюсь отказываться от работы из-за неё, — я открываю рот, чтобы возразить, но мужчина вздыхает, прежде чем я успеваю произнести хоть слово. — Если она пострадает, то вина будет на ней, не на тебе. Тебя не уволят из-за её глупых действий, — он объясняет и проводит руками по волосам. — Дай ей неделю. Это все, что я могу позволить, но если она не справится, то я хочу, чтобы Луи вернули обратно. — Ч-что? — заикаюсь я. — С ним никто не справляется, и я не удивлюсь, если это не получится у тебя. Если ты потерпишь неудачу, то его отправят в психиатрическую больницу на другом конце города. — А, — говорю я. Что я могу еще сказать? Я не могу бороться за человека, которого едва знаю. Это безумие. Если я не смогу помочь Луи, то его отправят в другую больницу. Это будет и его, и моя вина. Его, потому что он не будет сотрудничать со мной, а моя, потому что я не пыталась изо всех сил разговорить его. В отличии от некоторых психологов здесь я хочу узнать больше о человеке, который живет в разуме Луи. О Гарри. — Куда ты шла до того как ворвалась сюда? — спрашивает она. Я облизываю сухие губы. — В кафетерий. — Иди, — говорит она, взмахивая рукой. — Насладись обедом, прежде чем решишь открыть врата ада. Я смотрю на доктора Санчес, и она вздыхает. — Не спрашивай. Просто насладись обедом, — я улыбаюсь и покидаю кабинет. Все это время, пока я была там, у меня была возможность получить имя этого человека. Является ли он главным в институте? Я качаю головой и шагаю по коридору. Я чувствую себя виноватой. Поиски кафетерия не должны занять много времени. Я продолжаю идти дальше по коридору, пока не замечаю на стене знак, который сообщает мне мое дальнейшее направление. Я поворачиваю направо и попадаю в другой длинный коридор, и после уже слышу голоса людей, говорящих друг с другом, их смех и стук посуды. Эти звуки напоминают мне колледж. Я делаю шаг внутрь, но не замечаю ни Ребекку, ни Джереми. Прячу руки за спиной и шагаю дальше. Здесь не слишком много людей, но почему-то я не могу найти здесь двоих, нужных мне. — Эвелин! Я смотрю влево и замечаю Ребекку, которая машет вилкой в воздухе. Улыбаюсь и иду к их столу. Джереми слишком занят своим бутербродом с арахисовым маслом и желе, чтобы заметить меня. Я сажусь на пустой стул возле Ребекки, и она пододвигает ко мне салат. — Это для меня? — Я не знаю, что ты любишь. Надеюсь, салат сойдет, — она улыбается. Я снимаю крышечку и замечаю сказочный салат со всеми видами овощей. — Это прекрасно. Спасибо. — Без проблем, — говорит она и толкает Джереми локтем. Он смотрит вверх и кусает свой бутерброд. — Джереми, это Эвелин. — Я знаю, — кивает он, его голос звучит ниже, чем я ожидала. Он поправляет очки и внимательно смотрит на меня. — Ты называла её имя раньше. Это девушка, которая брала моющее у меня в кабинете. Я хочу получить его обратно, — она улыбается и хлопает его по спине. Он протягивает мне свою руку. — Я Джереми Мастерс, но люблю, когда меня называют доктор Мастерс. Это круто звучит, правда? — Думаю, так и есть, — мне смешно. Я пожимаю его руку и наклоняю голову в сторону. — Я знаю, кто ты. Ребекка говорила мне раньше. Он одергивает руку обратно и смотрит на Ребекку. — Она не нравится мне, — он собирает свои вещи и встает из-за стола. Мой рот открывается, а Ребекка смеется. — Что мне сделать, чтобы я понравилась ему? — Не беспокойся об этом, — говорит она, смотря через плечо на Джереми. Он покидает кафетерий не оглядываясь. — Джереми сказал мне то же самое, когда мы первый раз встретились. Мы сблизились, и я поняла, что я — его единственный друг. Надеюсь, это изменится, когда вы поближе узнаете друг друга, — я улыбаюсь и поливаю салат соусом. — Как прошел твой первый день в качестве психолога? — У меня новый пациент, — я пожимаю плечами. — Да? Что-то интересное? Кто это? — спрашивает Ребекка, делая глоток воды. Я смотрю вниз на стол и вздыхаю. — Ты можешь не знать его, — хоть я и осознаю, что она должна знать его. — Он? Это парень? — я лишь киваю. — Это Питер? — отрицательно качаю головой. — Брэндон, которому удалили все зубы, чтобы он не кусал других? — О Боже, нет, — восклицаю я. Женщина делает еще один глоток. — Мой пациент — Луи. Ребекка выплевывает воду, обрызгивая меня. Я быстро закрываю глаза, слышу крик Ребекки. — Луи? Луи Томлинсон? Пациент, который нападает на врачей и утверждает, что это делает кто-то в его голове? — Ты всегда описываешь пациентов в таком ужасном свете? — спрашиваю я, и моя рука тянется за салфеткой. — Вот, — говорит Ребекка, помещая салфетку в мою руку. Я быстро вытираю лицо, и когда открываю глаза, то замечаю чувство вины на лице у Ребекки. — Я прошу прощения за… то, что оплевала тебя. — Ничего, — бормочу я и вытираю воду с моей шеи. — Просто не делай так больше, ладно? — Что случилось с твоим первым пациентом? Любой пациент будет лучше Луи. Ты видела его сегодня? Он был весь в крови! О Боже. Он выбивает из меня весь дух. Когда я вижу его, мне кажется, что могу замерзнуть и умереть. — Думаю, каждый заслуживает на второй шанс. — У него их было больше! — вскрикивает она, а затем понижает голос. — Если ты пройдешь через все эти муки, Эвелин, а я надеюсь, что нет, то никогда больше не вернешься сюда. Он выживет тебя отсюда, и ты сбежишь, даже не обернувшись. — Откуда ты об этом знаешь? — Я видела. Все это видели, — говорит она. — Никто не видел и не слышал ничего о психологах, которые сбежали от Луи. — Ты думаешь, я собираюсь быть такой, как они? — заявляю я. Закатываю глаза и смотрю за стол, где в одиночестве сидит Найл. Он улыбается, когда наши глаза встречаются. Я улыбаюсь в ответ, а Ребекка машет рукой перед моим лицом. — Что? — Мой обеденный перерыв заканчивается через пять минут. Прими правильное решение, — я теряю аппетит. Ребекка встает из-за стола, и я делаю то же, но не следую за ней. Она пойдет к своему пациенту, а я собираюсь пойти к Найлу. Нет никакого смысла в том, чтобы сидеть в одиночестве, верно? — Ладно, ладно, ладно, — говорит Найл, когда я сажусь напротив него. — Что? — Я удивлен, что ты проделала весь этот путь, чтобы сесть возле меня, — он ухмыляется, а я качаю головой. — Я сидела за другим столом и прошла всего лишь несколько шагов. — Что привело тебя ко мне? — Ты сидел один, и я с новостями, милый друг. — Значит, мы друзья? — Думаю, да, Найл Хоран, — я довольно хихикаю. — Хорошо, — его голубые глаза светятся. — Что за новости? — У меня новый пациент, — отвечаю я, закусывая нижнюю губу. — У твоего нового пациента есть имя? — он спрашивает, а я лишь улыбаюсь. — Эвелин, пожалуйста, скажи, что твой пациент не тот, о ком я подумал, — мои брови вздымаются вверх. — О Боже, твой новый пациент — Луи, — моя улыбка становится шире. — Ты ударилась головой после нашего разговора? — Моя голова в порядке. — Почему именно он? Из всех пациентов именно он? — Я собираюсь пойти к Луи прямо сейчас. Ты со мной? — я поднимаюсь со стула и опираюсь руками на стол. — Не вижу причин идти с тобой, — Найл пожимает плечами. — Можешь быть моим телохранителем, — отвечаю я. — Будешь защищать меня от Луи, если он попытается напасть.