Insanus

Эмбер видит, как Парк поднимается в воздух, борется с чем-то, что она не может разглядеть, а потом с грохотом падает обратно, но уже не двигаясь. Она уже хочет выскочить из-под лестницы, но вдруг снова что-то падает, затем из-за угла выбегает Майлз и проскальзывает туда же, под лестницу. - Что там? Он уже... того? Или ничего не вышло? - быстро затараторила Эмбер вполголоса. - Я без понятия! - прервал он ее. – Вейлон без сознания точно. Вальридер еще жив, но Билли уже нет. Понимаешь, что из этого следует? Сначала она не поняла, снова взглянула между ступеней, затем мысленно прокрутила еще раз "наставления" Вейлона, и ее осенило. С ужасом переведя взгляд обратно на Майлза, она пролепетала: - Мы не сможем сделать этого. И он тоже прекрасно это понимал, поэтому только отвернулся. - Найдем любой другой выход. Когда вновь установилась тишина, они оба вылезли из укрытия и замерли. Нападения не произошло. Под ногами хрустело битое стекло и еще какой-то мусор. Уильямс осторожно обошла капсулу с Билли и увидела Парка. Он лежал совсем неподвижно, рука была неестественно вывернута, но никаких открытых ран девушка не увидела. - Это чудовище, - прошипела она. - Он жив? Мы ведь не бросим Вейлона? - Идем. Все должно обойтись, - но на самом деле он так не думал. - Хотя, подожди. Апшер присел на корточки и пристально вперился взглядом в Парка, затем попытался прощупать пульс, хотя не помнил, где именно его нужно искать. - Успокойся, живой он, - сказал журналист и облегченно выдохнул, - сама подумай, зачем Вальридеру убивать своего носителя? Только вот руку сломал не хило, но мы его вытащим отсюда, как новенький будет. Не посчитав это лишним, они аккуратно оттащили Вейлона подальше, к стене. - Так что теперь мы... - спросить она не успела, так как Майлз схватил ее за рукав и с силой дернул в сторону лестницы, а ей оставалось только поспевать следом. Далеко они убежать не успели, и Эмбер в следующие секунды уже лежала на одной из платформ лестницы. - Не двигайся, вообще! Нужно обождать... - забормотал Майлз и метнул взгляд в сторону распахнувшихся дверей. Уильямс послушно замерла и даже задержала дыхание. Из коридора бил свет, ну, а в дверном проеме оказалась группа людей с оружием. Выставив автоматы вперед, они вошли в лабораторию и стали медленно продвигаться вперед. Уж чего они не ожидали, так это того, что на них прямо сейчас нападет Вальридер. Несомненно, они уже встречали его, так как количество бойцов было заметно меньше, чем в обычной команде. Первый взлетел под потолок и оказался разодран на кусочки, другого уже приложило об стену, автоматная очередь не стихала наряду с криками и бранью. Один за другим бойцы спецназа были разорваны, а пол залит кровью, это не заняло у духа больше минуты. Или же, это действовал вовсе не он, а Парк? Особо не обдумав сиё действие, Апшер рывком поднялся с пола и взбежал еще выше по лестнице, а Эмбер, помедлив, задержала взгляд на уже приближающемся к ним темном силуэте, который можно было сейчас увидеть без камеры, но ничего человеческого в нем не было, кроме облика. Она развернулась и рванула следом за журналистом. Запыхавшиеся коллеги добрались до очередной комнатушки управления где-то наверху, Вальридер не отставал, намереваясь расправиться со всеми, кого увидит. Майлз стал лихорадочно соображать. Что еще говорил Вейлон о Вальридере? Остановить подачу электроэнергии? Но сейчас нет времени искать генератор: вся лаборатория сейчас работала на аварийном источнике. Взгляд зацепился на автомате с напитками. Нет, это здесь никак не поможет. Прочая аппаратура мигала разноцветными кнопками, часть проводов и тут была разорвана, но, что со всем этим можно сделать, репортер не мог сейчас сообразить. Черный туман совсем сгустился. За доли секунды все увиденное им выстроилось в логическую цепочку: в аппарате с газировкой воды более чем достаточно. Он успел сделать шаг в его сторону и протянуть руку, но голова закружилась, и затем он был подхвачен в воздух так же, как и Вейлон, не более пяти минут назад. Острая боль пронзила грудь, дышать стало почти невозможно. Наблюдавшая за этим Эмбер уже начала паниковать, понимая, что будет следующей, и вообще, сейчас перед ней умирает еще один человек! А может ли она сделать хотя бы что-то? Каждая секунда промедления могла бы стоить Апшеру жизни. И ей, следовательно. Что только что собирался сделать Майлз? Она заметила банку в отверстии автомата, затем ее взгляд переметнулся на искрящуюся технику. Точно. Вальридер же зависит от электричества? В одно мгновение Уильямс оказалась у автомата и выхватила яркую баночку, вскрыла ее и выплеснула содержимое на компьютеры. Раздался треск, искры летели во все стороны, неприятно запахло гарью, туман сменился обычным дымом, все освещение погасло, экраны вырубились. Апшер упал на пол, но с меньшей высоты, чем Вейлон, и остался в сознании. Эмбер замерла с пустой банкой в руке. - Его больше нет! Мы, черт подери, сделали это! - закричала она сквозь не понятный ей самой смех. Майлз ухватился за стол и поднялся на ноги. - Уходим отсюда, нужно вернуться за Вейлоном, - после этих слов он пошатнулся и, снова найдя опору в столе, схватился за бок. Ребро сломано что ли? Эмбер успокоилась, отбросила ненужную более банку на пол и схватила Апшера за локоть, потянув его к лестнице. - Отцепись, истеричка, - проворчал он в ответ на это. - Хочешь, сразу тебя через перила переброшу? Я не против попробовать. Оба замолкли, не увидев резона препираться, и в который раз принялись спускаться. В темноте ориентироваться было довольно трудно, но Парк был найден ими быстро в том же месте, где и был оставлен. Кое-как приподняв его, Апшер забросил его руку себе на плечо, Эмбер пристроилась с другой стороны; так и пошли, медленно но верно двигаясь к выходу. Приходилось обходить тела, что лежали на каждом шагу, но, ободренные мыслью о спасении, они сосредоточились на ней. Только сейчас Майлз заметил, что стискивает в руке камеру и что у Вейлона она тоже сжата мертвой хваткой, несмотря на то, что он не в сознании. Уже совсем скоро окружение ледяных коридоров исчезло, на смену ему пришли обычные больничные стены, все-таки не лишенные грязи. Лифт, естественно, не работал, да и Эмбер, помня свой несчастный опыт, ни за что больше туда не полезет. Подъем по лестнице обещал быть трудным, но, ступень за ступенью, пролет за пролетом, вот уже до свободы можно коснуться пальцами. Первый этаж. Главный выход впереди. Двери открыты нараспашку. Ветерок с улицы играет с рассыпанными листками бумаги. Небеса залиты золотом, рыжие облака и те плывут безмятежно, да сухие листья изредка взмывают вверх. Кажется, что двери сейчас захлопнутся, запрут узников здесь навсегда, будто передумают отпускать. И пленники неуверенно замирают перед выходом. Все осталось позади, но не забудется никогда. Пятна крови въелись не столько в изорванную одежду, сколько в воспоминания. Крики и свои, и чужие, не будут выходить из ночных кошмаров, и в каждой промелькнувшей тени будет видеться кровожадный сумасшедший, но все это пока, все это пройдет. Однажды. А сейчас, вот она, свобода, протяни руку, сделай шаг вперед. Босые ноги Эмбер касаются холодных бетонных ступеней. С десяток часов назад она еще деловито цокала здесь каблуками. Ветер бьет в лицо, но это сейчас было безумно необходимо почувствовать. Так же, как и неровность брусчатой дорожки, и шорох листьев, чтобы осознать до конца, что ты еще жив и так просто не сдашься. До машины добираются так же молча, пытаясь привыкнуть к этому странному чувству безопасности, которое еще не до конца принято. И вот Вейлон уже покоится на заднем сиденье, Эмбер занимает то же место, что и по дороге сюда, Апшер плюхается рядом и хлопает дверью, несколько дергано поворачивает ключ; ровный гул мотора тоже непривычен. Кованые ворота закрыты, но под напором автомобиля со скрежетом сдаются, небольшую тряску пассажиры пережить сумели. Девушка бросает последний взгляд на лечебницу, после чего здание скрывается за поворотом. Откроются ли эти мерзкие тайны миру или же будут похоронены заживо? Автомобиль едет по пустой трассе, магнитола тихо мурлычет какие-то песни, даже окна открыты. Вейлон морщится от боли в руке, в голове, затем приоткрывает глаза и мычит что-то невразумительное. С переднего кресла разворачивается грязная и исцарапанная Эмбер: она выглядит подавленно, но выжимает из себя улыбку, мол, скоро все будет хорошо. Затем он ловит такой же взгляд Майлза через зеркало заднего вида. Парк привстает на локтях, затем неловко садится и разворачивается к окну. Рукой пошевелить просто невозможно, и прочие движения доставляют отнюдь не приятные ощущения. Но сейчас это кажется пустяком, наравне с потерей пальца. Что будет дальше? На двух камерах компромата более чем достаточно. Но не повлечет ли раскрытие правды за собой еще более кошмарные последствия? Потом, все потом. Есть еще несколько часов, которые тратить на пустые размышления совсем ни к чему. У него еще будет время подумать. У них оно будет. Лучи солнца странно ласковы, но ведь еще только сентябрь.