Затуманенный рассудок

«Солнце, солнце! Что же ты так сильно припекаешь? Мне же жарко, черт возьми!» - С такими мыслями я начала чувствовать себя снова человеком. Кажется, я спала. Да, точно, была ночь: « Какой же сон бурный был!». Чувствую некоторое смятение и небольшую ноющую боль в пояснице, причиной которой был сон, хоть и в спальных мешках, но все же на сырой землишке. Слышу какой-то звук, похожий на завывание песни, скорей всего, это просто уже у меня крыша поехала. Я вышла, а точнее выползла из палатки, и огляделась по сторонам. От нашего вчерашнего лесного «камина» ничего не осталось, лишь угольки лежали в кучке. Рядом с ними сидел кудрявоголовый Дэн с гитарой в руках и что-то мычал себе под нос. Он сразу заметил меня и начал убирать гитару. - Как ты? – он подошел ко мне и обнял так нежно, как никто меня не обнимал. От него сладко пахло его цветочным шампунем, так приятно было вдыхать его аромат, что я просто забылась в его объятиях, но он немного отстранил меня, - Все хорошо? - Да, все хорошо, - я почувствовала себя самым счастливым человеком на планете Земля. Наверное, со стороны это выглядело бы примерно так: стою я, глупо улыбающаяся девушка, со странным выражением лица, от которого уж очень хочется смеяться. И мне как-то стало жалко смотрящего на меня Дэна, хотя, знаете, взглянув на него можно было просто замереть от восхищения. В этот момент он был самым прекрасным молодым парнем, у которого так сильно блестели и без того светлые глаза то ли от солнца, то ли от чего-то еще, что можно было ослепнуть, а улыбка была самой милой и привлекательной, как и все остальное в нем. Мы простояли так минуты две, но мне показалось, что то было целой вечностью. - Зачем ты убрал гитару? Сыграй что-нибудь, пожалуйста, - пора сделать хоть что-нибудь. - Хорошо. Если тебе хочется, то я сыграю, - он улыбнулся во все 32 зуба. Он сел на то бревно, и я рядом. Дэн взял гитару в руки так, будто всю жизнь только ее и держал в своих сильных руках. Он аккуратно провел медиатором по струнам, и гитара запела. Он сначала просто играл, а потом тихо, спокойно, но твердо запел. Мне показалось, что его голос мне очень знаком, не песня, а его голос. Такой приятный, нежный и бархатный. Я точно его знала, и он почему-то напомнил мне о том, когда я впервые влюбилась, о том времени, когда я училась в средней школе. Повеяло ностальгией. «Кто ты, столь знакомый голос Дэна?» - Ты когда-нибудь пел? У меня такое чувство, будто я уже слышала, как ты играешь и поешь. Не выходит из головы, - я заметила, как он изменился в лице, что-то невиданное еще мной появилось в его глазах, они стали чрезвычайно печальными, еще грустнее, чем обычно. - Если честно, я не могу сказать тебе, - вот такой ответ меня нисколько не устраивал, я сильно возмутилась. - Еще как можешь! Скажи, пожалуйста, если хочешь, это останется секретом для всех остальных, кроме нас с тобой. Просто доверься мне, - сейчас во мне проснулось детское любопытство, которое могло свернуть горы, лишь бы все узнать. Но я догадывалась, правда это было или нет, но я думала, что он сейчас скажет: «Да, я пел. Но это было в прошлой жизни, когда я был Стасом Михайловым/Филиппом Киркоровым, которых слушала твоя бабушка». Тогда я сомневаюсь, нравился бы он мне дальше. Вот этого я реально боялась. - Хорошо. Только пожалуйста, обещай, что твое отношение ко мне нисколько не изменится. Этого я уже давно никому не говорил. Я был солистом группы Bastille, возможно ты слышала о ней, но после свадьбы Вуди наша группа распалась. После этого мы разбежались по миру и больше не общались, - «Bastille, bastille, bastille… А!! Bastille!! Да ладно! Дэн! Точно же! Блин, как же я раньше этого не замечала!? Это же ты!!Вау, вау, вау!..». Я немного отдышалась от своего битья об дерево головой. Потом начала приходить потихоньку в себя, но это все равно не укладывалось у меня в голове, а именно то, как я не узнала его сразу.(!) - Ты на самом деле тот солист из Bastille? – Хотела принять спокойный вид, удержаться, так сказать, от расспросов. Но это же такая новость! - Только ты спокойно к этому отнесись, пожалуйста, я тут не какой-то кумир, у которого надо просить автограф и ненормально визжать, как это делали некоторые девушки, - предупредил немного самодовольно Дэн, ну, я посмеялась, конечно же, нервно, спасибо. А теперь, правда, спокойно. Я конечно слушала их песни не один день, а довольно продолжительно время, но все-таки не была такой ненормальной фанаткой, какие обычно бывают. Это означало, что я могу спокойно спать (с ним(о да)хе-хе-хе). - Да, хорошо, все нормально, я поняла, - ну а теперь вопросов тайм, - так, значит, ты потом больше не захотел заново создать группу? - Знаешь, это было всегда только то, что я делал для себя и для своего удовольствия. Я никогда не хотел быть в группе, и никогда не представлял себе, что смогу играть эти песни вживую, никогда. Это было просто хобби, я думаю, как и для большинства людей, которые делают музыку. А теперь я просто продолжаю проживать свою жизнь, какой она и должна была быть. - А как же насчет девушки, неужели ты один все это время жил? – волнующий вопрос, не так ли? - Я встречался со многими… - и тут, заметив мое лицо, он выкрутился, - не со многими, а просто с девушками, то есть не то, чтобы их было много… Не будем об этом. Но я понимал, что нет той, что зажгла бы во мне огонь, да, страсть была, но не больше. Они не затрагивали мою душу и в основном не могли понять, и я всегда чувствовал одиночество, даже находясь с кем-то. В конце концов, я разочаровался вообще в любви, я думал, что уже никогда никого не полюблю. Но, благодаря сейчас моего декана, я увидел тебя, точнее твою фотографию, твою улыбку… Наверное, я уже тогда влюбился. Тогда я хотел сделать все, лишь бы узнать тебя, узнать все о тебе. Потом, когда ты сошла с самолета, заговорила в первый раз со мной, я подумал: «О Боже! Да, это та, которую я так долго искал, и я все сделаю для того, чтобы эта улыбка не сходила с ее лица никогда!». Извини за такую откровенность, но я правда так подумал. И сейчас так думаю. Моему удивлению не было предела. С последними его словами я уже порхала где-то далеко-далеко в розово-голубых облачках. - Не стоит так удивляться, - улыбнулся Дэн, - это ведь правда, ты чудесна. - Перестань смущать меня! – мои щеки залились румянцем, тогда Дэн наклонился ко мне и нежно-нежно поцеловал. Знаете, с любимыми всегда очень сладко целоваться. - Хорошо, перестану, - засмеялся самый прекрасный на планете парень, - я ведь самый счастливый сейчас. - И я, Дэн.