***
— А потом он убежал. Просто так, ничего не объяснив, — уже десятый раз делился со своим другом Найлом Лиам той же самой историей, держа в руках кружку горячего капучино. Парни сидели в кофейне, на привычном месте около огромного окна, уминая маффины с горячими напитками. По улице бродили люди, каждый по своим делам, укутав красные носы либо в воротник, либо в шарфы. А кто-то давал отбой морозу и шел с открытым лицом, не боясь простудиться или обмерзнуть. Некоторые забегали в кофейню, чтобы погреться за чашкой латте, как это и сделали наши герои на полпути к супермаркету. — Ты точно не передумал насчет ужина при свечах? — поинтересовался Найл, приподняв одну бровь, и сделал глоток капучино. Пейн вздохнул и неуверенно пожал плечами, уставившись на рисунки в чашке. — Главное — не бойся. Я уверен, что Зейн чувствует что-то к тебе. Он не мог просто от дури выбежать из твоего кабинета после увиденного. Определенно, это была ревность! — А вдруг нет? Вдруг он… торопился по своим делам, — все таким же грустным голосом предположил Лиам. — Если бы он торопился, то, во-первых, не заходил бы к тебе, а уж во-вторых, не обижался бы, — ответил Хоран и взмахнул руками. — Ну, а если я не уверен в своих чувствах? — Ты уверен, что не уверен? — загадочным голосом спросил ирландец. — Скорее, я уверен, что я уверен, — наконец взял себя в руки Лиам и сделал серьезное выражение лица, что вызвало у Найла смешок. — Итак, доставай телефон и пиши! — Писать что? — поинтересовался Пейн, уложив голову на ладони. — Писать то, что буду тебе говорить я. Как и полагалось, Лиам послушался Хорана и достал из кармана пальто смартфон. — Итак, приготовился? — Стоматолог кивнул. — Пиши: «Доброе утро! Хочу извиниться перед тобой за вчерашнее. Это было не то, о чем ты подумал. Надеюсь, что ты согласишься разъяснить все сегодня вечером у меня дома.» Написал? И еще «P.S. снимай свою запачканную толстовку и оденься прилично.» — Ты уверен, что P.S. стоит писать? — оторвался от экрана Пейн, нахмурившись. — Уверен. Иначе что? Ты будешь ждать его за свечами в идеальном костюме, а Зейн припрется в рваных джинсах и в свитере с катышками? — Но он не носит свитера с катышками. — Вот уверяю, если мы не напишем P.S., то он откопает на какой-нибудь помойке свитер с катышками и наденет его! — Ладно, уговорил, — вздохнул Лиам и принялся дописывать сообщение. — Все? А теперь одевайся, герой, — хихикнул блондин, — пошли покупать продукты на сегодняшний вечер. Оставив деньги за завтрак в специальной книжечке для чаевых, парни поспешили натягивать на себя свои пальто, чтобы вновь выйти на морозную улицу. Еще рано утром Лиам разбудил Хорана телефонным звонком и рассказал о случившемся вчера, в стоматологическом кабинете. Конечно, Найл пришел на помощь, выслушал, бонусом подкинул идею к примирению. И эта самая идея должна осуществиться этим вечером за романтическим ужином, если, конечно, Малик согласится приехать. Но если и приедет, то нужно надеяться лишь на то, что пакистанец не ударит своего друга в челюсть и не развернется к выходу. Но если бы была такая вероятность, то Найл бы не предлагал эту гениальную идею Лиаму, потому что ирландец уверен, что у Малика есть чувства к своему другу, но он их очень хорошо маскирует под ревностью и обидой. А пока задачей Найла и Лиама было запастись в супермаркете продуктами и приготовить что-нибудь аппетитное на вечер. Ну ладно, хотя бы что-нибудь съедобное. Что и следовало ожидать в магазине, так это как Хоран будет уверенно идти впереди, катя перед собой тележку, а Лиам медленно будет успевать за ним сзади. — Майонез оливковый брать или на перепелиных яйцах? — заинтересованно разглядывая две упаковки в руках, спросил Найл. — Ну возьми оба, — не вникая в вопрос, ответил Лиам, продолжая оглядываться по сторонам. Найл кивнул больше сам себе, кидая в тележку только оливковый. Приятная тихая музыка играла на весь отдел, кучи людей закупались словно перед новым годом. Ну да, возможно, что и перед ним. Как только Лиам решил сосредоточиться на выборе продуктов, то лицезрел перед собой огромных объемов женщину, перекрывающую проход к Найлу и тележке. Леди не торопилась и выбирала себе в корзину тушку мяса. Нахмурив брови, Пейн попытался пробраться через нее, теряясь в ее жировых складках, а также теряя в толпе Хорана. Женщина не поддавалась, да она, похоже, и не видела крошечного Лимо из-за своего живота и трех тысяч подбородков. — Милая дама, — начал Пейн, будучи зажатым между ее задницей и холодильником с креветками. Женщина обернулась, пугая своим видом бедного парня, что он готов был открыть этот холодильник и притвориться креветкой, лишь бы она его не сожрала прямо тут. — Не могли бы вы соизволить подвинуться? — Шо? — басистым голосом спросила женщина, недоумевая. — Я говорю, не могли бы вы подвинуться? — повторил Пейно. — Шо? — Да блядь, — тихо ругнулся парень. — Подвинь свою жирную жопу, свинья! Как ни странно, но это подействовало. Огромная туша с миниатюрной тушей в руке подвинулась, что заставило Лиама вздохнуть от облегчения, но только парень решил двинуться на поиски затерявшегося с его кредитной карточкой друга, как его остановила тяжелая рука, что легла на плечо. — Повтори, что сказал, малек? Округлив глаза, Лиам сжался и медленно повернул голову назад. Над ним возвышалась та самая свинья, которая, похоже, решила отстаивать, что она не свинья. — П-простите? — заикаясь, переспросил Лиам. — Ты кого назвал свиньей, муравей бородатый? Если бы не ситуация, то парень бы посмеялся над этой угрозой, но такой голос, как у нее, явно не вызывает смех, он вызывает скорую и ритуальные услуги. Осмыслив, что все же нужно было внедриться в банду креветок, Лиам решил улизнуть из-под огромной мясистой ручищи, что накрыла полностью его плечо. — Эээ… смотри, бесплатная раздача чизбургеров! — веселым голосом крикнул Лиам, указывая куда-то за женщину, но та не подала виду и продолжила голодным взглядом смотреть на Лиама. И правда, сзади нее не было чизбургеров, а лишь огромная очередь толпящихся людей, не осмелившихся побеспокоить женщину. Зато Пейн может легко ощутить себя не только ее завтраком, но и героем. Ведь он единственный, кто осмелился на это. Сглотнув, Пейн решил поступить самым тупым способом — он резко столкнул с себя стокилограммовую руку, толкнул кулаком женщину в живот-млечный-путь и кинулся бежать от нее. — А ну стой, малек! От меня так просто не скрыться! — крикнула ему в след женщина и отправилась в догонку. А тем временем Найл, закутавшись в свои мысли, бродил под успокаивающую музыку в супермаркете около молочного отдела и тщательно выбирал марку молока. — Лиам, как думаешь, — начал Найл, но потом резко одумался. Ведь Пейна рядом не было. — Блять. Хоран схватился руками за тележку, забыв про молоко, и покатил ее по супермаркету, голубым взором выискивая карий. Но вместо этого он, как назло, уткнулся в застрявшего в очереди парня. У бедолаги колесо от тележки застряло под прилавком при столкновении. — Молодой человек, если вы не можете самостоятельно решить такую детскую проблему, то не загораживайте другим проход, — на одном дыхании грубо сморозил Хоран и состроил недовольное выражение лица, но не надолго. После того, как неудачник повернул свою голову в сторону критикующего его положение парня, Найл обомлел и моментально сменился в лице. — Прости, не хотел тебя обидеть, — ответил на реплику ирландца Питер, будучи очень уставшим на вид, и постарался всеми силами отодвинуть тележку от прохода. Очень неожиданная встреча. Но Питер был рад, что она произошла. — Оу, — только и ответил Найл. — Я не сразу тебя узнал. После игнорирования Найл чувствовал себя неловко, находясь рядом со своим психологом. Скорее, уже не со своим. — Я так изменился? — решил хохотнуть Пит, не убирая ярко выраженного потухшего выражения лица. — Да, — выдал одно слово Найл и опустил взор. — Внешне не особо, но внутри… — У меня выдалась тяжёлая неделя, Найл, — понимая, к чему клонит его пациент, начал оправдываться Питер. — Я был вынужден отменить все встречи. — И телефонные разговоры? — И телефонные разговоры, ты не представляешь, ведь… — У тебя очень красивые глаза. Такие голубые, как ясное летнее небо, — резко перебил психолога Найл и, отведя взгляд в сторону, протиснулся в сторону выхода. В груди сердце готово было вырваться наружу, а в голове возрастало дикое желание обернуться к Питеру. Но Найл не смог. Самоуважение выше этого. Лиам со скоростью света петлял между полками с едой, стараясь сам ей не стать, пока не укрылся в отделе с напитками. — Надеюсь, — тяжело дыша, сказал сам себе Пейн, — что ты застряла еще на отделе с чипсами. Успокоившись и убедившись, стоматолог выдохнул и решил отправиться на выход, чтобы подождать Найла именно там. Но, повернувшись, он увидел огромную коробку апельсинового сока по цене средней. Порывшись в карманах и не найдя даже мелочи, Лиам просто приуныл. Как странно, в этом отделе не было народа, а в голове стала зарождаться безумная идея. Оглянувшись по сторонам, Пейн схватил коробку сока, засунул ее под пальто и с невинным выражением лица отправился к выходу. Увидев, как замешкались охранники, посматривая на него, Лиам прибавил шаг и разволновался. — Хэй, Лимо! — раздалось из очереди к одной из касс. — А меня ждать? — Черт, Найлер, — ругнулся сам себе парень, останавливаясь у выхода. — Я подожду тебя на улице, — крикнул он другу, но, увидев, как охранники уже продавливаются через людей к нему, добавил: — А лучше, у себя дома. И, оставив Хорана удивленно смотреть ему вслед, вылетел из магазина пулей, в попытках слиться с прохожими. К его счастью, все прошло успешно, даже к ближайшей остановке подходил автобус, что проезжает как раз через его улицу. Когда Хоран прибыл с огромными пакетами покупок, Пейн уже с нетерпением ждал его. — И какого хрена это было? Не побоялся оставлять меня наедине с твоей кредиткой? — поинтересовался замерзший Найл, передавая огромные пакеты другу, чтобы снять верхнюю одежду. — За мной была погоня, даже двойная, вот не поверишь, — эмоционально начал Пейн, уносясь на кухню. — Я требую объяснений, — снимая шарф с шеи, сказал Найл. — Меня хотела сожрать толстая тетка в мясном отделе, но я убежал, — начал рассказ Лиам, стоя в проходе между коридором и кухней. — Затем я спер сок, который выпил сразу в автобусе, но когда ты меня позвал с кассы, то я был вынужден просто поскорее валить, так как охранники уже были почти рядом. — Ты наглый бандит, — подытожил уже раздевшийся Хоран и протолкнул друга в кухню. — А теперь готовить, мой товарищ, готовить! Сегодня тебя ждет незабываемый вечер! Уверяю, такой вечер Лиам точно не забудет…***
Зейн, укутав замерзший нос в вязанный шарф, прошел довольно много и успел не только протоптать снег от своего дома до дома Лиама, но и хорошенько замерзнуть. Снежинки умиротворенно ложились на землю во тьме, проявляясь на глаз лишь при свете одиноких фонарей. Малик сделал шаг вперед, продавливая с хрустом ботинок тонкий лед, но тут любопытство взяло над пакистанской макушкой верх; в одном из окон горел свет, а отсутствие занавесок отлично раскрывало полночным прохожим все тайны комнаты, особенно с ракурса Зейна. Отступив назад, немного во тьму, чтобы хозяева не заметили наблюдателя, он стал вглядываться в светлое помещение. Кажется, Найл забыл уладить одну проблему — Софи. Полуобнаженная девушка стояла в профиль, пытаясь снять с себя последнюю надетую на себя вещь, и хищно кого-то оглядывала в другом углу. Когда бюзгалтер был небрежно расстегнут и отброшен прочь, у Малика не только перестала дрожать челюсть, но и глаза приобрели размер земного шара от увиденных форм. Но что-то резко и заметно смутило девушку, так как она замешкалась и захлопала ресницами, открыв рот в неком возмущении. Вот тут и показался иной полуголый персонаж сцены. Внимание! Занавес! Представление начинается! Ошарашенный Лиам распахнул окно, тут же в спешке кубарем вываливаясь в снежный сугроб. Его выражение лица было нечитаемо, словно живой страх одолел парня. Зрачки были расширены и ярко блистали от падающего света из окна. Зейн растерялся, понимая, что его сейчас заметят, поэтому попятился назад, пока его друг живо выбирался из сугроба, не в силах обратить внимание на что-либо другое, и затем рванул бежать вдоль зимней улицы. Малик не понял, что только что произошло, прибавляя неуверенный шаг прочь, после чего машинально стартовал вдоль аллеи, как раз, неожиданно для обоих парней, выравнивая дистанцию с шокированным Пейном. Два друга столкнулись испуганными, но такими удивленными взглядами, но не убавляли скорости. Лиама и Зейна разделял тянувшийся между двух дорог «живой» забор, состоящий в это время года из одних замороженных веток. — Что ты тут делаешь? — истерически прокричал пакистанец, не убавляя скорости. — Я бегу, — обыденно протянул Пейн, игнорируя покалывающую тело боль от мороза. — Зачем ты выпал из окна? Это и есть твой план? — выдвинул второй вопрос Зейн, не отрывая через чур растерянного взгляда от своего полуголого товарища. Десятиградусный ночной мороз атаковал тело Пейна, на что тот еле терпел, уже скривив физиономию. — Зейн, — окликнул Лиам, — я думал, думал и… и кое-что понял… — он тяжело задышал при беге, — прости меня за все, пожалуйста. Я так рад, что встретил тебя однажды, — искренне продолжил парень и как-то секундно, грустно улыбнулся во все зубы, пуская на морозный воздух пар, — и я… я… Малик с нетерпением ждал, когда Пейн продолжит монолог, но тот сбавил шаг, вовсе останавливаясь, и уставился округленными глазами вдаль. На перекресте стоял полицейский патруль, освещая красно-синей мигалкой темную металлическую крышу машины. Мужчина, держа в руках какой-то листок, бегал глазами от изображения к полуобнаженному Лиаму, сравнивая. Рядом стоявший полицейский словно ожил, неуклюже начиная свою погоню в сторону парней. Зейн уставил безвыходный и озадаченный взгляд на проклинавшего все на свете Лиама, неосознанно пятясь в противоположную сторону. Пейн необдуманно рванул обратно, в попытках скрыться от двух полицейских, снова выравниваясь с Маликом, но обмерзшее тело только убавляло сил, предательски стоя на стороне двух копов. Малик учащенно хрустел своими ботинками по сугробам, ускоряясь, пока не заметил отсутствие рядом своего товарища. Растерянно обернувшись, темноволосый резко остановился, не понимая, что делать дальше: мужчины в форме уже схватили с двух сторон лягающегося синеватыми от холода ногами Лиама, упорно волокя в сторону патрульной машины. — Зеееейн! — заорал пойманный, словно птица Пейн, заметив потерявшегося в себе парня. — Я хотел сказать, что люблю тебяяяяя! Ноги Малика были словно прикованы к земле, а лицо застыло в немой картине. Наконец дослушав всю фразу и еле как совместив ее воедино, Малик проводил светящимися от подступивших слез глазами затащенного в машину Лиама. Когда патруль, сопровождающийся сиреной, скрылся в конце улицы, Зейн обессиленно опустился на колени, через нос вдохнув полной грудью зимний ночной воздух в легкие. *** — ХОРАН! Входная дверь Найла неожиданно и громко хлопнула, проводя не лихие намеки в виде грохота на наличие полночного гостя прямо до дивана, на котором и спал хозяин крохотной квартирки. Ошарашенный блондин подскочил, принимая сидячее положение, слегка покачиваясь. Свет из подъезда хорошо очерчивал сонное выражение его лица и растрепанные ото сна светлые пряди. Малик все еще не мог отдышаться, застыв в проеме, ведь ночная пробежка по морозу через весь город еще не так может вымотать. — Что ты делаешь в моей квартире? Ты явно перепутал адрес, — все еще сонно пробурчал Хоран, поворачивая помятое лицо к другу. — И закрой дверь, дует же. — Прости. — Малик закрыл дверь, оставляя комнату под распоряжение лунного света. — Мне нужна твоя машина. Срочно! — Только попробуй! На ней нет страховки, а если из-за этого мою малышку заберут? — Найл! — Зейн распсиховался. — Мне нужна всего лишь эта чертова машина! Или ты сам садись за руль. — Что стряслось-то? — Лиама забрали в полицию. Ирландец остолбенел, будто взглядом переспрашивая темноволосого, не шутит ли тот, но Зейн слегка кивнул головой. Найл бодро скинул с себя теплое одеяло, в спешке натягивая свои узкие джинсы. — К черту все, по дороге расскажешь! *** Зубы Малика отбивали ритм вместе с прогревающейся машиной: мотор сумбурно гудел в такт со сталкивающимися от холода зубами. Найл все еще сонно сглатывал слюну, потирая бедра ладонями, чтобы немного разогреть. — Он вывалился из окна, — тихо начал пакистанец, борясь с дрожью, — практически голый. Найл сразу приостановил все свои действия, в недоумении поворачивая помятое лицо в сторону друга. — Мне не послышалось? — Нет. Но дело не в том, в каком количестве одежды и откуда он вывалился, а то, что его забрали в полицию! — Зейн развел руками. — Так ты мне объяснишь, из-за чего именно его забрали? — спросил Хоран, отправляя машину в путь. — Может, они посчитали вандализмом то, что голый парень бегает по улице почти в полночь? — По-моему, это не единственная причина, — пробурчал Найл, вспоминая коробочку сока из магазина. Малик недоумевающе взглянул на парня. — В смысле? — Боюсь, смысла в этом нет, — улыбнулся блондин, глядя на дорогу. При полной луне, что возвышалась на чистом зимнем небе, два друга остановились напротив полицейского участка и покинули машину, сильно хлопнув дверями, что те чуть не отвалились вслед за одной из их товарищей, что недавно удосужился выбить ревнивый Стайлс. Здание горело множеством огней, а через железные решетки свет прокладывал дорожку по сугробам. Полусонный дежурный по очереди записал встревоженных парней и проводил в соседний коридор, где и располагался обезьянник. Зейн вырывался вперед, шурша курткой в тихом помещении. Лиам сидел на деревянной лавочке и ничего не подозревал, сжавшись и уложив голову на бок. Карий одинокий взгляд пронзал босые ноги, синие от мороза. — Пейни, малыш, — защебетал Малик, подбегая к клетке и хватаясь за железные холодные прутья. — Выпустите моего малыша! Лиам лицезрел своих спасателей, соскочив с твердой лавки, и ринулся прямиком к пакистанцу. Пока Зейн пускал слезу, глядя на полуголого друга за решеткой, Найл улаживал все недологи ходячей в одних боксерах проблемы. — Мы не можем его отпустить, так как кто-то должен заплатить за кражу, которую этот мистер совершил сегодняшним утром. — Срань господня, это всего лишь сок. — Он достал из кармана пару купюр. — На сдачу купите себе мозги в изумрудном городе. — Но тут даже и на вторую упаковку сока не хватит… — дежурный тупым взглядом уставился на выплаченную сумму. Но Хоран уже гордо шагал к двум друзьям, краем уха слушая звон ключей от обезьянника на заднем фоне. — То, что ты мне сказал на улице… что… что ты любишь меня… это правда что-то значит? — Я никогда не думал, что буду говорить это парню, а особенно своему лучшему другу, — смущаясь, но показывая в глазах все желание, ответил Лиам, — но, черт… пошли все в огромную жирную задницу той самой тетки из супермаркета, Зейн, я люблю тебя. Больше чем друга. Глаза Малика еще больше заблестели, наполняясь слезами. А Найл даже не слышал этого маленького, но важного диалога, гордясь тем, что смог выручить друга из небольшой западни. Охранник, гремя ключами и косо смотря на блондина, передвигал свои ноги по полу к запертой железной двери большой клетки, что мешает двум парням как стоит пообщаться. Нехотя, ему все же пришлось исполнить свои обязанности, освобождая невинного заключенного, что продрог до косточек. Но как только замок был отброшен, Лиам выбежал из заточения навстречу заплаканному Зейну, в спешке хватая его лицо в ладоши и заключая в первый и неуклюжий поцелуй, который подвел все итоги, убрал все границы, особенно, доказал, что эти два сердца могут биться в такт вместе. Найл, конечно же, не ожидал такого поворота событий, что заставило его автоматически открыть рот. Малик наслаждался долгожданным моментом, не в силах распахнуть счастливых глаз. Лиам прижался вплотную к мокрой от растаявшего снега куртке темноволосого, игнорируя это ощущение, ведь сейчас холодный торс не так важен, как горячий поцелуй. Стоило одному из них немного отстраниться, как бурные аплодисменты заполонили уши. Даже хмурый охранник оказался не гомофобом, хлопая в свои огромные ладоши. Найл все еще не закрывал рта, но также эмоционально хлопал. Пейн нарочно засмеялся, не веря случившемуся, и смотрел прямо в счастливые глаза пакистанца. Только такая напряженная ситуация, как пробежка босиком по снегу, смогла заставить Пейна признаться в потайных до этого чувствах к стеснявшемуся осознать симпатию Зейну. Глаза Лиама невозможно блестели, а обнаженный образ Софи вовсе покинул голову. Сейчас перед ним стоял совершенно иной образ, более важный, более любимый. — Я никогда не мог подумать, — тихонько сказал Зейн, мягко улыбаясь и прижимаясь к сильному телу. — Так не бывает. — Значит, что мы особенные. Хоран не смог сдержать эмоций. — Великолепно! Душераздирающе! — закричал он, возвысив руки к потолку, словно моля о чем-то высшие силы. — Неописуемо! Шикарно! Парни рассмеялись на такую реплику, все еще пребывая в эйфории любви. Находясь уже в машине, голубки уселись на заднем сидении, снова прижавшись друг к другу. По-моему, они даже не пытались рассоединяться. Малик отдал возлюбленному свою куртку, чтобы он смог хотя бы немного согреться. — Представляете, как Луи и Гарри удивляться, — радостно поделился Хоран, не отрываясь от езды. — А ты им не говори, путь это будет такой неожиданный сюрприз, — улыбнулся темноволосый. — Вы только представьте их лица, — в открытую рассмеялся Пейн, чуть прикрывая рот большой ладонью. — Кстати, — начал Найл, — что насчет романтического ужина? — Какого ужина? — нахмурил брови Зейн. — Найл, спасибо большое за продукты, за готовку, но… ты забыл избавиться от кое-чего. Я как идиот обрадовался, когда входная дверь хлопнула, спрятался в темном углу гостинной с шампанским в ожидании Малика. Но когда бутылка выстрельнула и свет зажегся, то я увидел вовсе не то, чего хотел… К тому времени, как Лиам попытался отругать ирландца, Хоран уже во весь голос смеялся, ударяя кулаком в истерике по рулю. — Да, Найл, это была София. Так мало того, что она подумала, что этот ужин я устроил для нее, так она накинулась на меня и принялась раздевать, — возмущенно закончил Лиам, уже слыша, как начинает смеяться рядом сидящий Зейн. Полуголый парень надул губы. — Ну вот, теперь я чувствую себя посмешищем. — Ну ладно тебе, все же хорошо. Зато мы теперь вместе. Честно говоря, я решил передумать, стоя у тебя перед домом, но из-за любопытства остался постоять и попялиться в окна, — хихикнул Малик, прижимаясь к Лиаму. — Но сейчас все вместе, все рады, — улыбнулся Найл. — Кстати, кто-нибудь собирается идти завтра на церемонию? — На какую еще церемонию? — спросил Зейн. — Ох, Луи завтра женится, — закатил глаза Лиам. — Женится? Этот сукин сын женится, а даже не позвал мен… стоп. Как это «женится»? «Женится» от слова «жена», значит это девушка? — недоумевающе спросил Малик, нахмурив брови. — Можно просто от слова «жена», ведь в белом платье перед алтарем завтра будет стоять Элеонор. — Ебать мое бытие во все щели, — поделился эмоциями пакистанец. — Ребят, боюсь спросить, а Гарри знает? — Очень надеюсь на это, а еще больше надеюсь, что Луи все же успеет одуматься, иначе конкретно пожалеет о своей свадьбе, — хитрым голосом сообщил Хоран, вцепившись в руль.