Снег

      Он сложил ладони в молитвенном жесте, однако его мысли были далеко и от церкви, и от Бога. Он раз за разом прокручивал события последних дней, и с каждым воспоминанием содрогался все больше. - Что, замаливаешь не свои грехи? На соседнюю скамью плюхнулась женщина, обмотанная старым шерстяным шарфом. Она заговорила строгим и слишком громким для дозволенного в церкви голосом: - Я виню не только его, но и себя. Мне нужно было сразу понять, что он за человек... Но знаешь, он показался мне таким милым приветливым юношей, и я подумала: раз моя дуреха взрослых учителей слушать не желает, то, может быть, такой как он, сможет донести до нее хоть какие-нибудь знания. Подумать только, я ведь так стала доверять ему, что преспокойно оставила наедине со своей кровинушкой родненькою... - она неуклюже вытерла нос рукавом застиранной куртки и продолжила - А ведь отлучилась всего на минутку, к соседке забежать, подумала еще, что я, старая, мешать молодежи буду. Доверяла же... - снова повторила женщина. - А вернулась и что я вижу? Она повернулась к Кассандру и строго взглянула на него: - Ответь мне, что я там увидела? - Я... Она махнула рукой, перебивая его: - Дочка в слезах, вещи все перевернуты, деньги пропали. К счастью, там было немного, остатки с пенсии... Ты знаешь, я же не жадная... попросил бы по-хорошему, что я? Жадничать что ли стала бы? Но вот когда воруют, это уже другое дело, тут я за каждую копейку удавить готова... - Я же вернул вам все - подал голос парень - Что вы еще от меня хотите? Снова услышать извинения? Тогда я еще раз приношу их вам и очень сожалею о поступке моего друга. Женщина с жалостью на него взглянула: - Да разве твои извинения мне нужны? Ты-то, бедный мальчик, совсем тут ни при чем. Я ведь из-за чего в участок-то не сообщила? Тебя мне жаль стало, вижу же, как ты переживаешь. Так почему же, объясни мне, почему такой, как ты, стремящийся к чистому, к светлому, продолжает общаться с таким пропащим человеком? Неужели ты до сих пор не видишь его истинный облик? Или... какое-то особое отношение к нему заставляет тебя мириться с этим... - Это не ваше дело! Его громкий возглас раскатом отскочил от стен, и эхо затерялось под сводчатым потолком храма. Резко поднявшись, Кассандр поспешил к выходу. - Я поставлю за тебя свечу - проговорила ему вслед женщина - и за Рафаэля тоже. Однако помни - если он попробует приблизиться к стенам моего дома, я уж медлить не стану. А если захочет что-нибудь сделать с моей дочерью, будь уверен, живым эту деревню он уже никогда не покинет. "Что? Она угрожает Рафаэлю?" Парень резко обернулся, однако женщина больше не смотрела в его сторону. Бормоча молитвы, она кланялась перед иконами.

***

Его ботинки увязали в сугробах, края штанин были ледяными и обжигали, соприкасаясь с кожей. А ветер завлекал в свой сумасшедший танец все новые и новые нестройные ряды падающего снега. Взойдя на веранду, по пути отряхивая о ступеньки снег с подошвы ботинок, Кассандр с удивлением поглядел на приоткрытую входную дверь. "Я не мог не закрыть её" - подумал он, проходя в комнату, по пути доставая из кармана пальто ключи и сотовый и небрежно закидывая их на журнальный столик, втиснутый в коридоре перед дверями гостиной. Он увидел Рафаэля, сидящего на диване, притянувшего к себе колени и опустившего на них голову. На несколько мгновений Кассандр замер в дверях, не в силах заставить себя шагнуть в комнату. Неожиданно Рафаэль поднял голову, и он увидел его заспанное лицо и воспаленные глаза, под которыми залегли уродливые синяки. - Давно ты здесь? - произнес он хриплым голосом. - У меня к тебе тот же вопрос. - парень все же шагнул в гостиную и подошел к дивану. Рафаэль снова опустил голову и спрятал лицо в ладонях. - Мне так стыдно. - промычал он, не отнимая рук. - Еще бы. - Я не хотел причинить вред ни ей, ни её матери. Мне просто... мне нужны были деньги. Я не желал им плохого... - Не самая удачная идея сейчас исповедоваться передо мной, Рафаэль. — строго проговорил парень. Рафаэль приподнял голову. В его серых глазах, влажно блестевших под слипшимися от высохших слез ресницами читалось удивление. Кассандр покачал головой и устало опустился на диван рядом с другом. - Что, удивлен? Сначала ты предал людей, которые доверяли тебе, а потом, не сообщив мне, исчез куда-то на два дня. А сейчас зачем вернулся? Чтобы я пожалел тебя и, возможно, дал денег? Чтобы ты снова купил то, что с каждым разом приближает твою смерть. - Я вернулся, потому что мне некуда было идти. И да, ты прав: я рассчитывал на твою жалость. — произнес Рафаэль. Он старался говорить ровно, однако дрожащий голос подводил его. - Может быть, она и не сообщила участковому, - вздохнул Кас, - но язык за зубами держать не будет. Это маленькая деревушка, Рафаэль, это не город, наполненный равнодушием и грязью. Там ты легко можешь затеряться среди таких же, здесь же это невозможно. Ты знаешь, зачем я просил тебя поехать сюда со мной? - Ты что-то нес о спасении. — отозвался Рафаэль. - Да. Я знал, что свою жизнь ты не ценишь, и разговоры о смерти тебя не пугают... но я думал, возможно, тебе поможет твоя гордость. Знаешь, она обычно бесполезна, однако иногда именно гордость может стать единственным спасением... Уходи, Рафаэль. - Значит, выгоняешь меня? - растерянно проговорил парень. - Возвращайся к тем, с кем проводил всё это время. Поднявшись с дивана, Рафаэль шагнул к двери, однако потом обернулся: - Я не нужен им, Кас, а вот тебе нужен. И ты всегда будешь ждать меня, чтобы я ни сделал, и сколько раз бы не оправдал твое доверие. Ты всегда будешь ждать меня. - Убирайся! - гневно воскликнул Кассандр. Вздрогнув, Рафаэль развернулся и скрылся в коридоре. Через минуту хлопнула входная дверь. Только вечером Кассандр заметил, что телефон, небрежно забытый им на столике в коридоре, исчез.