Blackout

Машина ехала довольно быстро. Том сидел на самом краешке сидения, между двух биомеханических изделий, — по-другому он их называть не мог. - Ведите себя спокойно, не пытайтесь бежать, иначе Вы наверняка умрёте, - сказал тот, что справа, едва машина остановилась и дверь открылась наружу. Том, собрав по крупицам всё своё мужество, медленно кивнул. Ему ведь всё равно придётся умереть. Достав рацию, биомеханик нажал на кнопку вызова. - Прибыли, - коротко перед кем-то отчитался он. - Подтвердите приём. - Подтверждаю. Проходите, вас ждут, - донеслось из динамика. Тома выволокли из машины. Его пришлось придерживать с двух сторон. После ввода вакцины, организм реагировал на всё заторможенно и вяло. Наверно, только поэтому, он ещё не успел как следует испугаться. Перед ними находился мраморный гигант. Том удивлённо распахнул глаза: вывеска гласила, что это Национальный Банк. Ему не дали время прийти в себя, а потащили вперёд по лестнице к дверям. Внутри никого не было. Ни охраны, как принято в банках, ни отделов для приёма посетителей. Только пространство и голые стены. Тома подтащили к лифту. Они ступили в довольно узкий полутёмный пенал, двери закрылись. Коробка мягко зажужжала, опуская их вниз. Том не увидел на стенах даже намёка на панель с кнопками управления. Лифт остановился сам. Тома провели по коридору. Тишина была абсолютной, он даже не слышал звука собственных шагов. Перед ними открылась дверь. Опять небольшое помещение, но Том сразу почувствовал запах лекарств и хирургической стали. Тома подвели к креслу, где вместо подлокотников были раскрыты железные полукружья кандалов. - Садитесь. Руки поместите ровно посередине устройства, - приказали ему. Это не совсем был приказ; биомеханик говорил с деликатной интонацией, но довольно холодным тоном. Находясь в полуобморочном состоянии, Том исполнил всё, что ему говорили, не отдавая себе отчёта. Ему пристегнули ремнями ноги и опутали поперёк груди парой кожаных ремней, плотно зафиксировав. Потом он почувствовал укол в область шеи, и отключился. Очнувшись, Том поморщился от яркого света, который бил ему в лицо. Сильно пахло антисептиком. За тошнотворно-яркой дымкой света проступали кафельные стены и потолок. Перед глазами всё кружилось, было ощущение, что пол под ним шатается и дрожит. - Успокойтесь. Сейчас Вам станет лучше. Закройте глаза. Сосредоточитесь. Сосчитайте до десяти, - раздался уже знакомый мужской голос. - Если бы не эта глупая попытка сбежать, всё бы прошло, как мы договаривались. Теперь мы считаем заключённый контракт недействительным. Прошу меня простить заранее за то, что Вам придётся испытать. Тень мелькнула по стене, послышался тихий хлопок. Том догадался, что помещение хорошо звукоизолировано. Даже голоса звучали глухо. Психологически ему сейчас было очень не комфортно, и постепенно становилось ещё хуже. Он почувствовал что в левой части груди всё ещё ноет и стягивает после инъекции вакцины. Он поёрзал. Хотелось пить и почесаться. - Ведите себя тихо, - раздался голос. Том попытался оглядеться вокруг. Его охватила тревога. - Что происходит? - спросил он. - Всё будет по протоколу, который Вы сами выбрали, - ответил голос. - О, чёрт, - простонал Том, со всей ясностью понимая, что его ждёт. Кошмар ещё не начался, но он уже покрылся холодным потом от ужаса. - Мне обещали, что это будет под анестезией, - сказал Том. - Ваш контракт расторгнут в связи с Вашими действиями. Прошу прощения, смягчать боль в Вашем случае запрещено. Том постарался унять дрожь в ногах и поглубже вздохнуть. Он ощутил к своим вискам прикосновение влажных, холодных резиновых присосок. Дикая боль внезапно пронзила левую сторону головы. Он даже не смог крикнуть, рот свело судорогой. На несколько секунд он отключился, а когда вновь открыл глаза, по щеке текла тёплая и липка кровь, щекоча кожу. Том с трудом сглотнул. - Что вы делаете? - прошептал он. - Вы подписали с нами договор. С Вашей стороны были нарушения, поэтому, Вас лишили анестезии. Удар в голову позволил протестировать насколько высок Ваш болевой порог. Руки в белых хирургических перчатках появились в поле его зрения. Том почувствовал себя беспомощным, когда зонд с пугающе длинной иглой приблизился к его вене на левой руке. - Подождите... - Том заметил что его голос дрожит. - Что это? Не надо... - Ваш организм очень чувствителен. Это необходимость. Вам в вену будет поступать препарат, который повысит уровень сопротивляемости организма. Вам предстоит долго оставаться в сознании. Простите, но таковы правила. Никто не заплатит за видео, на котором жертва лежит в отключке. Обтянутый резиной палец постучал по чему-то пластиковому, и Том разглядел блестящий глазок видеокамеры, нависавшей над креслом. Игла вошла в вену, и тело Тома словно накрыла приятная теплая волна. Продолжалось это не долго. На Тома вновь накатил удушающий ужас. Он забился и задёргался, удерживаемый оковами и ремнями. - Вы напрасно нервничаете, ухудшая самому себе состояние. Попробуйте расслабиться и смириться. Том сжал губы и закрыл глаза. Сколько часов ада ждёт его теперь? Умолять бесполезно. Мозг ещё не до конца осознавал, что тело собираются разрезать на кусочки. Мозг ещё считает это дурацкой игрой. Страшной, жестокой, но без трагического финала. Том запрокинул голову, вжимаясь в клеёнчатый валик кресла, и отчаянно закричал. Слева в грудной клетке кольнуло. В голове потяжелело. Неприятные ощущения заставили мышцы напрячься. Том с ужасом ждал, что с ним будет происходить. Память услужливо подсовывала фрагменты фотографий, которые он рассматривал в офисе фирмы. Несильный, но чувствительный удар по лицу заставил его на какое-то время замолчать и перевести дух. Под ладонь правой руки выехала из кресла панель, фиксируя пальцы и разводя их максимально в стороны. Холодный скальпель сначала щекотно скользнул по фалангам. Была боль, но не резкая, даже приятная. Потом лезвие чувствительно надавило на фалангу мизинца. Том не знал, что чувствуют, когда отрезают палец. Он думал и представлял, что боль должна затопить сознание и лишить чувств. На деле всё оказалось гораздо проще. Горячая пульсация понеслась от пальца вверх по руке, потом пришла тупая боль, и рука онемела. Том застонал, чувствуя как по его лбу катится пот. Место среза отчаянно ныло и пульсировало. Из обрубка выплёскивалась струйками кровь. Когда скальпель приложили к фаланге следующего пальца, Том вздрогнул, но боли почти не почувствовал. - Это была всего лишь прелюдия. От этой фразы Том сжался. Темнота нависла над ним. Звук, который он услышал, был ему незнаком. Что-то мерзко вжикнуло и механически заверещало. Каким образом он догадался, что этот звук издаёт хирургическая электропила, он не мог объяснить. Вот теперь ужас просто проглотил его целиком. Том задергался, всхлипывая и причитая. Что он нёс, слова мольбы или взывал ко всем известным богам, Том сам не мог понять. Ему хотелось сжаться в комочек и уменьшиться до размеров молекулы. Перед глазами внезапно всё вытянулось. Мир резко надвинулся на него, как голова змеи натягивается на свою жертву. *** Замелькали обрывками воспоминания. Снег. Рождество. Мама. Ёлка. Биомеханик в дурацком красном колпаке с серебряным колокольчиком. Треньк. Он тренькает и раздражает его. Треньк! Том хочет ударить биомеханического мальчика. Но он просто надувает губы и ноет: мама, пусть он прекратит! Треньк! Треньк! Треньк! - В таком состоянии мы не можем его использовать. Придётся отложить. - Пульс? - Слабый. Раствор не действует. Возможно, из-за того, что он ввёл себе вакцину, организм ослаб. - По-моему, он не дышит. Расстегни ремень. Положим его на пол. Два голоса летали над ним, словно белые мягкие облачка. Том почувствовал, что его переворачивают и кладут на твёрдое и холодное. - Где врач? Пульса нет. Он не дышит. Нужен реанимационный набор. - Врач? Какого чёрта здесь должен быть врач? Такого ещё не было... Это расходный материал. - Значит, оставим его здесь. Сообщи ребятам, чтоб выкинули мусор. Звук удаляющихся шагов напомнил стук падающего по ступенькам мячика. Том бежал за ним по ступенькам. Впереди ненавистный биомеханик. Ступеньки крутые, крашеные оранжевой краской. Нога подворачивается и он летит прямо вниз. Ударяется лбом об порог. Слёзы брызжут из глаз. Том открыл глаза. Он лежал на полу. Голова раскалывалась. Он почувствовал свободу конечностей и немедленно приподнялся. Тишина и он один. Свободен. Пока за ним не пришли и не продолжили Том заставил себя встать. Пошатываясь, дошёл до двери, вышел в коридор. Еле держась на ногах, он побрёл вдоль стены. Они пришли с противоположного конца. Коридор напоминал тоннель. Вниз они спускались недолго. Только неизвестно, сколько в здании подземных уровней. Спускаясь в лифте, он насчитал этажей пять. Всё больше темнело — лампочки не горели. На ощупь Том добрался до очередной двери. За ней оказалась подземная парковка. Вдоль стены тянулись ячейки с автомобилями. Некоторые были открыты. Том заглянул в пару. Одноместный родстер Project 17 от Jaguar чёрного цвета был не заперт. Негнущимися руками Том завёл двигатель. Опустил крышу, закрывая салон и затемняя окна. Ему нужно было выехать с парковки мимо поста охраны. Ему необходимо выехать, иначе он труп. Том вывернул руль, заходя на первый виток. Он насчитал их не пять, как ему показалось в лифте, а сорок семь. Перед шлагбаумом Том притормозил. Створки ворот стали медленно расходиться в стороны. Том представлял себе, как он выглядит, если его остановят и заставят открыть окно для проверки. Он ощущал вздувшуюся шишку на темени, засохшие подтёки крови; заплывший глаз и прокушенные вспухшие губы. Руку дёргало, словно током в том месте, где отсутствовали пальцы. Том даже избегал смотреть туда. Смешно об этом думать, его двигатель заблокируют просто потому, что у него нет карточки водителя. Если он сумеет прорваться на автостраду, то куда ему ехать? Где искать убежище? Ворота полностью распахнулись, это заняло всего секунд десять. Покрепче взявшись за руль, стараясь не обращать внимания на боль, Том вжал ногой педаль газа. Вывернув на автостраду, Том увидел серое рассветное небо. Он пробыл в заключении всю ночь, хотя ему показалось, что прошла пара часов. Его тошнило, Том решил слегка приоткрыть окно. У него не было ни денег, ни знакомых, которым он мог доверять, ни родных. Вдохнув утреннюю прохладу, он попытался сообразить, куда лучше направиться. Тома охватило отчаяние. Дорога всё ещё была пустой. Он пролетел уже пол сотни миль. Том ослабил давление на газ. Внезапно родстер сам стал тормозить. Давление вжало Тома в сидение. Родстер подбросило и всё перевернулось, смешав верх и низ. Том был оглушён, вокруг всё заполыхало. Дверь аварийного выхода распахнулась, и Том вылетел сквозь неё на асфальт. За спиной раздался лязг и скрежет металла, а потом взрыв окатил тело горячей волной.