«Горький шоколад/Bitter Chocolate»

Можно лежать на мосту и смотреть, как течёт вода. Или бегать, или бродить по болоту в красных сапожках, или же свернуться клубочком и слушать, как дождь стучит по крыше. Быть счастливой очень легко. (с)Туве Янссон.

Всего через пару дней Римуса выписали из больницы (после его долгих уговоров!), но всё же он ещё был достаточно слаб, хотя спокойно мог присутствовать на собраниях Ордена, в отличие от Сириуса. Блэка всё ещё держали в Мунго, беспокоясь, что травма головы была достаточно серьезной, хотя он уже избавился от надоедливых бинтов, которые (по мнению самого же Блэка) чертовски портили ему шевелюру. Да, Бродягу не изменить. Всю эту неделю Эмма и её брат жили вместе с родителями на Гриммо, хотя Элизабет предупредила детей, что они пропускают занятия, а это не есть хорошо. И если для Криса это значило просто начало нудных учебных дней, то для Эмилии – разлука с Бродягой, за которым она сейчас ухаживала: первое время кормила, потом просто приносила вкусности, болтала. О чём? Да обо всяких глупостях. Почему-то сразу столько тем находилось. Они очень душевно обсуждали приключенческие романы 19 века. И вот, завтра ей предстоит вновь отправиться в Хогвартс, а значит – они не увидятся до зимних каникул. Постучав в палату, Люпин аккуратно туда заглянула и, увидев Блэка стоящим у окна, уже более бодро вошла, поставив сумку на стул и доставая оттуда сверток. - Как ты сегодня? – поинтересовалась она, поправляя свой свитер, а потом обошла кровать, чтобы застелить её. Сириус почему-то молчал. – Хей, ты язык проглотил? - Нет, - спокойно отозвался Бродяга, оборачиваясь в её сторону и видя, как девушка взбивает его подушку. - Я принесла тебе ягодный пирог, - подметила Люпин, подходя к нему. - Неужели сама приготовила? – удивился Сириус, чуть улыбаясь. - Шутишь? Конечно, нет. Это мама на завтрак делала, а я знаю, что ты не любишь больничную еду, вот и принесла, - пожала плечами девчонка, глядя на мужчину. Сегодня он выглядел бодро, хоть и задумчиво. - А я уж было хотел похвалить тебя, но раз так… - он чуть щелкнул её по носу, - То обойдёшься. - Ну-у-у, - обиженно протянула она, сложив руки на груди и разыграв из себя обиженного ребёнка. – Всё, я с тобой не дружу. - Ох, Мерлин, - вздохнул Сириус, закатив глаза, а потом обнял её за плечи и прижал к себе. – Что же мне с тобой делать-то, девочка? - Кормить, любить и никому не отдавать, - пробормотала она ему в грудь, не проконтролировав свои слова. Мужчина аж в оцепенение впал – такого он точно не ожидал, а потом отстранился, отходя от юной Люпин на небольшое расстояние. - Поаккуратнее с фразами, Эмма, а то… - А то что? – не выдержала девушка, с вызовом глянув на него. - Ты сама понимаешь, - коротко отозвался Блэк, отводя взгляд в сторону. - Нет, Сириус, я совершенно ничего не понимаю, - соврала она, словно выбивая из него слова. - Не понимаешь? – усмехнулся мужчина, бросив на неё взгляд. – Да неужели? - Говори, Блэк. Что это происходит? Что за стены, которые ты вновь выстраиваешь между мной и собой? - Это не стены, девочка, - вздохнул мужчина, устало потирая лоб, а потом закатал рукава рубашки, чтобы хоть не стоять столбом. - Это барьеры, Сириус, самые настоящие! – не выдержала она. – За всю неделю я так привыкла вольно с тобой беседовать, но ты вновь и вновь строишь свои чёртовы каменные стены. Тебе самому не надоел этот бред? - Ты ещё не понимаешь, Эмма, как всё серьёзно. Ты слишком юна, чтобы понять… - Так объясни мне, дуре эдакой. Чего я не понимаю? То, что ты сам себя обманываешь? – она подошла ближе, так что их разделял всего лишь шаг. Интересно, кто этот шаг сделает. – Может, хватит? Я не слепая, Блэк, я знаю, что ты ко мне не равнодушен, это видно было по тому, как ты смотришь на меня. - Эмма, прекрати, прошу, - прошептал он, чуть жмурясь, словно её фразы резали его изнутри. - Не прекращу, Сириус. Мне уже надоели эти игры, надоело притворяться, что ничего к тебе не чувствую, надоело всем врать! – тут её голос уже повысился. – Как же ты не видишь… как же ты не видишь, что я люблю тебя. На последней фразе у девушки дрогнул голос, словно слёзы к горлу подступили, но она пытается их удержать. Глаза Сириуса распахнулись и он в упор посмотрел на Эмму, поражаясь тому, что она набралась смелости сказать такие слова. А понимает ли она им цену? Да, она понимает. Это же Эмма, девушка, которая говорит только то, в чём уверена. - Девочка, я же… - Я знаю, Сириус. Знаю о разнице в возрасте, о том, что если отец узнает, то вашей дружбе конец, но… неужели он не поймёт? – растерянно проговорила Эмма, глядя на Сириуса. - Я не знаю, - только и мог сказать мужчина, не понимая, что он должен сделать дальше. Точнее, на что он имеет право. - Ну что ж… я поняла, - горько усмехнулась девушка. – Поняла, что разговор ни к чему не приведёт. Прости, я решила, что мои чувства взаимны. Наверное, я ошиблась в тебе. Пока. Взяв сумку со стула, Эмма быстро направилась к выходу из палаты, а её сапожки издавали легкий стук при каждом шаге. Блэку это казалось вечностью. Замедленной вечностью, так бы он сказал. Ведь сейчас от него уходила девушка, которую он любил всей душой, но не мог быть с ней вместе из-за осуждений окружающих и её семьи. Наверное, сейчас бы каждый сказал: да что тут думать, пусть сбегут и будут счастливы. Ага, это только на словах выглядит сказочно, знаете ли. Куда же они сбегут? Он же останется без работы, которую, кстати, не так уж и просто найти. А Эмма без образования. К тому же, Люпин ещё несовершеннолетняя, а за это уж точно последует наказание. На самом деле всё гораздо сложнее, чем кажется. Но сейчас он чувствовал, если её не остановит, будет жалеть всю жизнь. Не простит себе такого поступка, уж точно. Мужчина со спины подбежал к девушке и надавил рукой на приоткрытую дверь, из-за чего она вновь закрылась, а Эмма ощутила то, как он близко к ней, даже чувствовала дыхание мужчины на своей макушке. - Я не могу тебя отпустить, девочка, - прошептал он, а его рука скользнула по двери. – Не могу просто позволить тебе уйти, - Сириус положил руки на талию девушки, заставляя обернуться к себе лицом. Он сразу же заметил слёзы на её щеках. Да, не часто увидишь Люпин плачущую, это только в последнее время она что-то расклеилась. – Прости мне мой эгоизм, прости моё поведение, прости за то, что я просто появился в твоей жизни. - Зачем ты такое говоришь? – дрожащими губами произнесла она. - Затем, что я и правда виноват. Да, виноват с того самого момента, как ты появилась на пороге моего дома. Сперва я увидел в тебе девчонку, с которой очень хотел наладить отношения. Но это было для моей выгоды. Я хотел узнать как можно больше подробностей о вашей жизни. В глубине души я иногда завидовал Лунатику. Ведь у него было всё, чего не было у меня. Хотя… - тут он усмехнулся. – Я всё потерял по собственной глупости и… прости. Эмма продолжала молчать, хотя, честно говоря, она его и не винила за это. Почему? Да кто её знает, она вообще странная девушка. - И сейчас, услышав твоё признание я не могу просто так отпустить и ничего не сказать, - мужчина сглотнул. – Я люблю тебя, Эмма. Просто люблю и… это моя проблема. - Любишь? Правда? – в её душе резко воцарился покой, словно последние месяцы её только и грызло неведение его чувств. Мужчина крепче обнял её за талию и притянул к себе, легко касаясь ладонью нежной щеки и убирая прядь пшеничных волос. Он не мог отвести от неё глаз: столь чистое и непорочное существо. А рядом с ней бывший заключённый Азкабана, человек с тёмным прошлым. Не сводя с неё взгляда, он склонился к её губам, замечая, как дрогнули ресницы девушки, а глаза прикрылись. Она ждала... ждала этого поцелуя. Время пришло…