Constraint

”Ты подобна ангелу, Я плачу, созерцая твой образ”. ~ ~ ~

Мама до ужаса нервничала. — Дорогая, ты не видела мою губную помаду? — крикнула она из ванной комнаты, когда я проверяла лазанью. Мы остановились на пути домой, чтобы купить замороженную лазанью, которая была действительно очень большой. Я могла назвать себя поклонником итальянской кухни, поэтому мы решили взять именно ее для обеда. Кроме того, лазанья лучше, чем стряпня мамы. Независимо от того, как она старалась сосредоточиться на приготовлении пищи, у нее ничего не выходило. Честно говоря, я не знала, почему она спросила у меня про помаду, ведь я никогда не пользовалась ею. — Ох, может посмотришь в верхнем ящике? — я пыталась говорить громче, когда вернулась на кухню, чтобы нарезать овощей для салата. Лук уже был нарезан, остались помидоры и сыр. — О, я нашла! — сказала она мне, прежде чем снова затихла. Я оделась по-простому; майку, легкую толстовку с капюшоном и какие-то джинсовые шорты. Не было смысла наряжаться, Гарри уже видел меня. Но моя мама никогда не волновалась перед свиданиями. Обычно она была уверена и полностью готова. Но я полагаю, это официальное свидание, где мама скажет насколько он нравится ей. — Сладкая, ты не видела мою тушь для ресниц? Не могу найти ее, — снова позвала меня она. Я не знала почему она думала, что я беру ее вещи. Я редко входила в ее ванную, а про спальную уж и говорить не нужно. У меня была собственная ванная, где находилась моя косметика и другие вещи. Зачем мне было идти в другую комнату, чтобы забирать ее тушь, если у меня была своя? — Я никогда не трогаю ее, мам. — А у тебя есть тушь? Не могла бы ты одолжить мне ее на сегодняшний вечер? Не могу найти свою. Я вздохнула, прежде чем скинула нарезанные помидоры в чашку, сделав паузу, чтобы встряхнуть и смешать все это. Потом я накрыла ее бумажным полотенцем в случае, если мухи захотят сесть на салат, и поторопилась за тушью. Зайдя в ванную, я почувствовала тяжелый запах парфюма, смешанного с лаком для волос. Она собрала волосы в классический пучок, оставив несколько прядей волос, которые изящно вились вокруг лица. Она, правда, выглядела неотразимо. Мама надела облегающее коричневое платье и высокие каблуки, и вдруг я поняла, что выглядела ужасно в отличие от нее. На ее лице был тональный крем, румяна, а сам макияж был выполнен в спокойных тонах. Тени для глаз и темно-красная помада отлично ей проходили. По сравнению со мной моя мама выглядела обворожительной, в то время как я была одета в... шорты и толстовку с капюшоном. — Ты выглядишь мило, — мама посмотрела на меня с усмешкой, оголив отбеленные зубы. Мило. Я не знала стоило это принимать, как комплимент или как оскорбление. — Тебе незачем нервничать, — сказала я, облокотившись об стойку. Я заметила ее дрожащую руку, когда она наносила тушь на ресницы. — Ты нравишься Гарри, помнишь? — Я знаю, знаю. Просто... — она глубоко вздохнула, когда задела кисточкой нос и пыталась найти взглядом жидкость для снятия макияжа, которая находилась рядом со мной. Я подала ей бутылек, она судорожно схватила его и принялась вытирать нос; ее глаза были сужены, сконцентрированы. Да, она определенно нервничала. — И ты выглядишь великолепно, — добавила я. Мой взгляд мельком упал на жемчужное ожерелье, которое подарил ей папа. Это вызвало во мне бурю эмоций; мои глаза расширились. Я не могла поверить, что на ней сейчас это ожерелье. Это подарок отца. Какого хрена? Я прикусила язык, несмотря на то, что испытывала желание высказаться. Сейчас мы действительно неплохо проводили время, и мама выглядела счастливой. К тому же, она прилагала усилия, чтобы сблизиться со мной. Но я ненавидела ее такой; когда она была готова на все, чтобы понравится кому-то с толстым кошельком. Меня тошнило от этого. Пусть она и говорила мне до этого, что ей нравится Гарри, я слишком много знала о ее прошлом, чтобы просто поверить ей. Потому что сейчас, как мне казалось, она хотела произвести впечатление на Гарри. Я думала, если вам нравится кто-то, по-настоящему нравится, вы не должны наряжаться, как это делает моя мама. — И еще кое-что, — сказала она тихо, покрывая ресницы вторым слоем туши. Я взяла расческу и принялась за свои волосы, смотря на ожерелье мамы в отражении. Мне действительно было больно видеть его на ней. Разве она не могла надеть другое? Должна признать, ожерелье гармонировало с платьем, но... подарил его мой папа. Она, наконец, отдала мне тушь и призналась: — Гарри мой босс. Ох. Все мое настроение испарилось, когда она сказала это. Я вяло провела рукой по предмету в руках, пока мама изучала свое отражение, дергая пряди вниз. Это все объясняло. Он был ее начальником. Именно поэтому она пыталась произвести на него наилучшее впечатление. Мама встречалась со своим боссом. Она несколько раз встречалась с людьми, занимавшими более высокие должности, чем у нее, но моя мать никогда не была настолько смелой и глупой, чтобы заводить романтические отношения со своим боссом. Я имею в виду, начальники стояли во главе, они имели далеко не маленькую власть. Гарри контролировал ее зарплату, все ее счета, черт возьми! Неудивительно, что она была такой нервной. — Я так сильно нервничаю, — моя мама немного усмехнулась. — Я нравлюсь Гарри, я нравлюсь ему. Ее голос был нетвердым и неуверенным. Она боялась, я понимала. Она боялась, что если вдруг что-нибудь пойдет не так, самая незначительная мелочь, то мама могла лишиться работы. А это было очень важно для нас с тех пор, как папа, который содержал всю семью, умер. А мама стала единственной, кто мог оплатить счета и мой колледж. Я вдруг вспомнила, как разговаривала с ним раньше; так, будто он обыкновенный парень моей мамы. Если бы я только знала, что он был ее боссом, я была бы гораздо вежливее. Я вернулась в свою ванную и положила тушь на стол, после чего покинула комнату, чтобы проверить лазанью. Верх был мягким и золотисто-коричневого цвета, что означало полную готовность блюда. Когда я поставила тарелку на стол, я решила добавить в салат немного соуса и перемешать двумя вилками. Я жутко нервничала. То, что сказала мама, шокировало меня, но и вместе с тем пролило свет на ситуацию в целом. Он был ее боссом. Кто-то постучал в дверь. Я знала, это был он. Мама не пошла открывать дверь, вероятно, она хотела, чтобы это сделала я. Я оставила вилки около чашки с салатом и быстро вытерла руки, судорожно облизывая нижнюю губу. Ничего не выйдет. Открыв дверь, я взглянула на стоящего Гарри; на нем как и в прошлый раз, было темное длинное пальто. Как только я открыла дверь шире, его губы разомкнулись, и он улыбнулся, показывая ямочки на щеках. Он делал тяжелые шаги своими темными ботинками; я почувствовала приятный мускусный запах его одеколона. Пока я закрывала дверь, он уже снял пальто, повесив его на спинку стула в кухне. Я неловко стояла в дверном проеме, как вдруг Гарри по-теплому обнял меня. На этот раз это были нормальные объятия, не такие, как той ночью. — Привет, Шарлотта, — он хрипло поприветствовал меня. — Где твоя мама? — Она готовится, — ответила я, когда он отстранился. Мои руки скользнули в карманы толстовки, это означало, что я нервничала. Я ненавидела его; я бы вела себя непринужденно, если бы не некоторые обстоятельства. Теперь, когда я узнала, что он начальник моей матери, мне даже в голову не приходило, как я должна была вести себя с ним. Он отодвинул стул, чтобы присесть, но я тут же сказала: — Мама сказала, что хочет, чтобы ужин проходил в гостиной, поэтому я накрыла стол там. Я прочистила горло, пытаясь успокоится. Я была похожа на идиотку, уверена в этом. Он выдвинул стул и сел; в гостиной стояло лишь три стула, другой край стола пустовал. Разобравшись с плитой, я снова неловко встала в дверном проеме. — Давай, сядь со мной, — вежливо предложил Гарри. Я села напротив него, нервно теребя пальцы. Я чувствовала тяжелый взгляд парня на себе, при этом даже не смотря на него. — Ты не похожа на свою мать, — я подняла голову и встретилась с его задумчивым взглядом. Его волосы лежали на боку, пока их хозяин рассеяно вращал солнцезащитные очки вокруг пальца. — Да, я знаю. Мама говорит, что я похожа отца, — ответила я. — Хм, интересно. Я наблюдала за его заинтересованным взглядом и не могла поверить в происходящее, когда он осматривал мое тело. Я видела это своими глазами, и он знал, что я видела. Я будто замерла, когда его глаза встретились с моими, и его губы искривились в ухмылке. Мои губы были сомкнуты в тонкую линию, и я сжимала и разжимала кулаки под столом. — Что-то не так? — он медленно и четко проговорил свой вопрос, при этом даже не скрывая усмешки. Он знал, куда смотрел, и знал, что я видела. Запомни: он босс твоей матери. Не взболтни ничего лишнего. — Нет, — ответила я спокойно. — все так. — На твоей футболке листы салата, — ухмыльнувшись, сказал он; его внимательный взгляд снова вернулся к моей футболке. Я мельком взглянула вниз на майку и увидела на ней листья салата. Мои щеки вспыхнули, и я торопливо отряхнула одежду. Он не пялился на меня, он просто увидел мусор на моей майке, я идиотка. — Ты милая, — пробормотал Гарри так тихо, что я едва расслышала. Мои щеки горели красным под его пристальным взглядом; подсознание кричало: идиотка, идиотка, идиотка. Я была рада, когда услышала звонкий стук каблуков мамы. Ухмылка на его лице сменилась на радостную улыбку при виде нее. Я не могла видеть лица своей матери, но уверена, она улыбнулась ему в ответ. — Привет, Гарри. Я так рада, что ты смог приехать. — Конечно, я бы в любом случае смог приехать, сладкая, — ответил он, вставая со стула, чтобы поприветствовать маму. Меня снова чуть не стошнило, когда я услышала, как они целуются; потом Гарри сел на свое место, а мама пошла на кухню за лазаньей и салатом. Она была очень красивой этим вечером, даже я была готова это признать. — Лазанья выглядит замечательно, — воодушевленно сказал Гарри, из-за чего мама засияла. — Спасибо, с ней не пришлось долго возиться. Это потому, что не ты готовила ее. Я молчала, поскольку была занята салатом, пока мама раскладывала лазанью. Мы с Гарри встретились взглядами, когда я взяла у него тарелку, чтобы наложить немного салата. На мгновение в комнате повисла тишина. — Ты в старшей школе, да? — спросил у меня Гарри, после чего откусил кусочек лазаньи. Так как у меня во рту был салат, я просто кивнула. Я даже не хотела говорить что-то еще; обычно люди спрашивали, что я буду делать после окончания школы, но я до сих пор не знала. — Годы старшей школы пролетают так быстро, — продолжил Гарри дружественным и непринужденным тоном, что я даже стала забывать кем он был. Он улыбнулся мне, когда я взглянула на него, беря в руки стакан с водой. Я надеялась, что все пройдет нормально. Посмотрев в сторону мамы, я заметила, что на ее тарелке было больше салата, нежели лазаньи. — Ты занимаешься каким-нибудь видом спорта? — я действительно надеялась, что теперь он будет разговаривать с мамой, но он все еще обращался ко мне. Я покачала головой. — Понятно. Играешь в театре? — снова спросил он. — Нет. — Лотти сосредоточена на науке, — сказала мама с улыбкой. Я знала, что она была не уверена в этом, потому что я давно говорила об этом. Но ей повезло, что я все еще занималась наукой. — В старшей школе важно получать хорошие отметки, — сказал Гарри. — Хотя я бы не хотел заострять внимание на них, пока у тебя есть достаточно времени. Наконец-то он сосредоточился на еде, и я могла спокойно поесть. Я так хотела выбежать из этого ада и закрыться в своей комнате. Но также я помнила, что обещала маме дать Гарри шанс. Жаль, что она сразу не сказала мне, что он ее босс. — Итак, Шарлотта, — начал Гарри этим чертовым дружелюбным тоном, он отложил вилку и откинулся на спинку стула; его внимание полностью было сосредоточено на мне. — Ты действительно прекрасная молодая девушка. Я уверен, парни выстраиваются в очередь за твоей дверью. Моя мама с гордостью взглянула на меня и даже сжала мою руку под столом. Я изумлено уставилась на него, забыв о куске лазаньи. Его глаза внимательно наблюдали за мной, но... в его взгляде было что-то еще. Я не могла точно сказать, что это было, но это не казалось мне чем-то хорошим. Он будто по-настоящему интересовался как у меня обстоят дела с парнями. — Лотти встречалась с замечательным мальчиком, — ответила мама за меня и отпустила мою руку, чтобы вернуться к салату, — но я не знаю, что случилось потом. Она посмотрела на меня, ожидая чего-то. Я была потрясена, узнав, что ей было что-то известно об этом, ведь она говорила с этим парнем лишь дважды. — Я просто посчитала, что отношения в моем возрасте бессмысленны, — пробормотала я. — Это лишние драмы, в которых я не нуждаюсь, потому что мне нужно сосредоточиться на образовании. Мама вздохнула, совсем не согласная со мной, пока Гарри все еще сверлил меня взглядом. — Ты абсолютно права, — быстро сказал он. — Парни этого возраста ведут себя, словно животные. Они не зрелые и не полностью развитые. Всем известно, что девочки зреют раньше мальчиков, это научно доказанный факт. Мама хихикнула. — Откуда ты знаешь обо всем этом? Гарри наконец-то отвел взгляд и коротко посмотрел на маму, после чего снова сосредоточился на мне. Его локти лежали на столе, а пальцем он постукивал по столу. Я вытерла рот салфеткой, почувствовав, как живот скрутило от того, несколько сильно я нервничала. Почему он, черт возьми, так смотрит на меня? Я должна была что-то сказать? — Я был в этом возрасте, — хрипло усмехнулся Гарри. — Я знаю, о чем они думают. И думаю, что ты слишком умная, чтобы уделять время подобной ерунде. Ладонь мамы снова опустилась на мою руку, и я, улыбнувшись, сказала парню: — Можешь называть меня Лотти, как и все. — Я думаю, Шарлотта — прекрасное имя, которое подходит тебе, — коротко сказал он, его внимание вернулось к еде. Я чувствовала себя более расслабленной, когда он отвел взгляд от меня, и начала копаться вилкой в салате. — Я, честно говоря, ненавижу свое имя, — пробормотала я, и улыбка исчезла с моего лица. — Меня, кажется, назвали в честь паука. Мама робко усмехнулась, беря в руки стакан с водой. — Она даже в детстве ненавидела свое имя. Пока Гарри пил свой напиток, взгляд его изумрудных глаз был устремлен в мою сторону. Я взяла свою тарелку и поспешила на кухню, чтобы помыть ее. Этот ужин пошел не так, как должен был. Все было так неловко, благодаря Гарри. Он был боссом моей мамы, как, вашу мать, я должна была разговаривать с ним, учитывая то, что он был еще и ее парнем. Если бы он был просто ее парнем, я могла бы шутить с ним и даже обзывать. Но тот факт, что он ее начальник, все усложнял. Я будто шла по тонкому льду; если я сделаю что-нибудь не так, он уволит мою мать. Это практически разрушало мой мозг. Я знала, насколько много значила работа для мамы и сколько времени она тратила на нее. Ее работа была для нее жизнью. И ладно, он пытается быть дружелюбным. Может, он просто пытался говорить о вещах, которые мне интересны, когда завел тему о парнях? Но больше всего я волновалась насчет его возраста. Ему было двадцать пять, а маме — тридцать восемь. Ей было тринадцать, когда Гарри появился на свет. Возраст Гарри был ближе к моему, нежели к возрасту мамы; я была на восемь лет младше, а она — на тринадцать лет старше его. Но, как и я говорила ранее, он совсем не выглядел на двадцать пять. Казалось, ему около двадцати. Только две вещи соответствовали его возрасту: манера говорить (его голос был действительно низким) и высокий рост. Ну и может ботинки, которые он носил... — Сладкая, можешь просто помыть посуду? А я отдохну, — попросила мама, вставая с места. Гарри ушел на веранду, и я ждала, когда и мама уйдет, чтобы спокойно убрать со стола. Я могла слышать и видеть их благодаря стеклянным дверям. Они сидели на стульях прямо лицом к друг другу. И я ненадолго остановилась, когда услышала смех мамы; она смеялась над чем-то, что сказал Гарри. Я думаю, возраст всего лишь число, так ведь? Я имею в виду, мама выглядит такой счастливой просто болтая с ним. И он смеялся так же, как и она. Возраст всего лишь число. Я вернулась к раковине, и мой рот открылся в немом шоке. Ожерелье мамы. Она сняла его. В горле пересохло, когда я взяла аккуратное ожерелье в руки, перекатывая шарики пальцами. Я была очень рада, что она сняла его. Мой отец подарил ей его, и это ожерелье было символом его любви; и было странно, что она надела его на свидание с другим человеком, учитывая, что ее муж мертв. Я надела ожерелье на шею; оно было большим мне, но так приятно было ощущать его на коже. Тяжело дыша от накрывших меня эмоций, я повернулась и увидела, как мама наклоняется вперед и целует Гарри. Либо она хотела произвести впечатление на него, либо он действительно ей нравился. Может, все парни мамы были не так уж и плохи, и я просто слишком строго судила их. Потому что я думала, что лишь папа идеально подходил ей. Но он был мертв, так что... И полагаю, Гарри был не таким уж и плохим, не учитывая того, что он был боссом моей матери. Он намного лучше еще предыдущих бойфрэндов, которые были грубы и неприятны. Мама никогда не проводила таких формальных встреч с другими ее парнями, и я понимала, что она просто пользовалась ими. Не поймите меня неправильно, Гарри был очень даже красив. Держу пари, я бы влюбилась в него, будь он моего возраста; если бы он был таким же старшеклассником, как я, он бы точно понравился мне. Таким образом, его внешность — одна из вещей, которые нравятся маме в нем. Я практически ничего не знала о нем. Интересно, у него есть дети? О нет... Что, если у него есть дети? Один из парней мамы имел пятеро таких сорванцев, он привозил их к нам домой, и мне приходилось сидеть с ними. Это было совсем не весело. Гарри было всего двадцать пять. Так что вряд ли он имел детей. Задняя дверь открылась, и Гарри зашел на кухню. Он тепло улыбнулся мне, пока я сушила чашки. — Хэй, где стаканы? — спросил он. — Там, — я подошла к шкафу и достала одну из чашек, которые лежали ближе всего; я бы не дотянулась до тех, что были выше. — Что бы вы хотели выпить, сэр? Назвать его сэром было тупой идеей, учитывая то, как легко я назвала его по имени той ночью. — Просто немного воды будет достаточно, — он смеялся, пока я наливала воду из холодильника. — И не называй меня сэром. — Хорошо, — я подала ему стакан, прежде чем он вновь обратил свой взгляд на меня. Его улыбка медленно превратилась в ухмылку; я заметила, что его волнистые волосы были взлохмачены, вероятно, из-за мамы. В моей голове снова появилась мысль о том, что моя мать была по-настоящему счастлива с ним. — Спасибо, куколка, — ответил он и замер, подмигивая мне. Он даже не дал мне времени сообразить что к чему, как вдруг ушел обратно на веранду. Ладно… Гарри был очень хорош собой. Он, очевидно, был уверен в себе и обладал долей харизмы, и это могло пополнить список того, почему мама встречается с ним. Я заглянула за угол как раз вовремя, чтобы увидеть, как мама прижималась к своему парню. Он все еще держал стакан воды, который я дала ему, а моя мама практически схватила воротник его рубашки и буквально накинулась на Гарри. Ох. Ужасно. Отвратительно. Ох. Я полагаю, это было хорошо; Гарри делал маму счастливой, он вроде бы как заменял ей моего отца. Но я все еще думала, что это было сверх отвратительно, когда они открыто целовались. Будто Гарри хотел, чтобы я смотрела на них или... … вроде того, когда он оставил дверь в спальной мамы открытой в ту ночь. Зачем он снова сделал это? И сделал ли он это случайно? Какого хрена он оставил дверь открытой? Сейчас было почти девять вечера, мне нужно было поработать над одним заданием еще в двенадцать дня. Но, как я говорила раньше, я прокастинатор. Я знала свои пределы, поэтому я больше не могла слушать то, как страстно Гарри целовал мою маму; мое лицо искривилось в гримасе отвращения. Так что я решила отправится в комнату и заняться нужными вещами.