Blood and Peanut Butter

Коттедж, ничем не отличающийся от прочих, стоящих на этой улице. Ровный газон перед входом усеянный дюжиной крошечных фонариков, что загораются при наступлении темноты, каменная дорожка. Такая неуместная для сложившейся ситуации внешняя идиллия. Чудесный задний дворик, поросший зарослями кустарников, крупных и малых, иван-чая, вереска, шалфея, дудника, перечной мяты, и одинокие качели, висящие на толстой ветке сосны. Дурманящий аромат горного воздуха и цветения. Елена склонялась к мысли, что именно в таком месте она хотела бы жить со своей семьей. Со своими детьми. Если бы они могли у нее быть. Все мечтания о дружной семье, о детях, об их первых шагах и словах, походах в школу, - все это давно уже кануло в Лету. Еще до того, как она стала вампиром и потеряла последние надежды на нормальную жизнь. Но, несмотря на мрачное состояние девушки, её спутник, Кол, находился в прекрасном расположении духа. Со сквозящей изнутри и такой подкупающей детской любознательностью, он деловито, словно школьник, желающий показаться взрослым, обхаживал свои новые владения. Как обманчива бывает внешность. А, может, обманчива не внешность, а поступки? Но Кол вздрогнул, будто бы пробудившись ото сна. И детская наивность сменилась холодной надменностью. Юноша подлетел к девушке, и вновь сжал ее запястье, хотя она и не пыталась сбежать. Этот урок Елена усвоила весьма точно. Нет смысла пытаться сбежать от представителей семьи Майклсон. Они никогда не отступят, найдут нужного им человека, где бы он ни находился. - Надеюсь, тебе здесь понравится, - угрюмо проговорил парень. – А теперь, позволь мне проводить тебя в дом. - Нет нужды, я могу передвигаться и без твоего присмотра, - раздраженно проговорила девушка. - Ник сказал не спускать с тебя глаз, - грустная улыбка. - А ты делаешь все, что велит тебе старший брат? - Ну, поскольку я не хочу снова получить кинжал в сердце, то да, - ничуть не смутившись, отозвался Кол. – Так что ни у тебя, ни у меня нет выбора. Девушка лишь пожала плечами и последовала за своим надзирателем в коттедж. Уютная гостиная, камин, предусмотрительно зажженный кем-то, кто готовил дом к их прибытию. А прямо перед камином старинное кресло-качалка, что столь полюбится Елене в дальнейшем. Большой диван, укрытый теплым пушистым пледом, пара кресел, обитых приятной на ощупь тканью с замысловатыми узорами, журнальный столик, на котором ровными стопками лежали книги, по-видимому, предназначенные для того, чтобы хоть как-то скрасить пребывание новых постояльцев в этом доме. Старенький телевизор и деревянная барная стойка, заставленная бутылками с содержимым, которое поможет забыться хоть на короткий срок. В целом, все скромно и без излишнего для такого места пафоса. А, главное – уютно. И как бы Елена не хотела признаваться себе в этом, новое пристанище нравилось ей. - Здесь славно, не так ли? – и снова Кол не ждал ответа, лишь вслух произносил свои мысли. Парень, похоже, не особо горел желанием вести разговоры с пленницей, но соблюдал минимальные нормы приличия. – Твоя спальня наверху. Вторая дверь налево. А Елене не нужно было повторять дважды. Она побежала наверх, громко, демонстративно хлопнула дверью, упала на кровать и… зарыдала. Плакать на глазах у кого-то постороннего ей не хотелось, а с момента её обращения, она так и не получила возможности побыть в одиночестве. В голове ее крутились тысячи мыслей. И вновь, как бы она ни противилась подсознательно происходящему, пришлось признать факт, что ей, наконец, выдался случай побыть наедине с собой и хорошенько поразмыслить над всем, что произошло. Сейчас, в этот конкретный момент, в ее жизни не было тех, кто постоянно был рядом, отвлекал от копаний в себе, не было проблем, было лишь ноющее чувство ожидания, неизвестности. Она не знала, что замыслил Клаус, но, втайне молилась, чтобы его план не включал в себя ее убийство. Судьба ее близких также волновала ее, но, с удивлением для себя, девушка вдруг почувствовала, что заботы о близких вдруг отступили на второй план перед заботой о собственной жизни. «Должно быть, то же самое произошло и с Кетрин когда-то», - подумалось ей. Елена закрыла на секунду глаза и постаралась отогнать от себя эту мысль. Она не такая, как Кетрин. Никогда не была такой и не будет. Хотя… Тихий шум и всхлипы внизу. Девушка не знала, сколько пролежала вот так, зарывшись лицом в подушки, но за окном уже темнело. А всхлипы не стихали. - Ужин готов, - послышался голос Кола с первого этажа. И Елена была практически уверена в том, что «добытчик» улыбался. – Ну же, спускайся детка. Или я буду наслаждаться этой вкуснятиной в одиночестве, а тебе придется ловить белочек во дворе, как делал твой дружок. Елена не шевелилась. Непроизвольно она даже задержала дыхание, в надежде, что про нее забудут. И вдруг – запах человеческой крови. Такой пряный, такой отвратительный ей когда-то. Тело, казалось, не слушалось ее. В мгновение ока девушка оказалась внизу. Прилив отвращения, вызванный видом раны на шее жертвы, сменившейся странным чувством желания, которое Елена не могла контролировать. - Ну же, представь, что я просто заказал пиццу, - сказал Кол, крепко держа обмякшее тело жертвы. – Кстати, пицца тоже есть. Ее принес этот парнишка. Лицо Елены преобразилось, клыки обнажились и вот, она уже припала губами к шее паренька, глотая теплую человеческую кровь. До этого ей приходилось питаться лишь донорской кровью из пакетиков, но сейчас она вдруг поняла, насколько это естественно – пить живую кровь. И как же было жестоко требовать от Стефана обратного.