Люшер

Жуткая вонь от этилового спирта и рабитусила резало ноздри тринадцатилетней девочки. Она терпеть не могла кабинет медицинской помощи. Здесь ей всегда казалось, что над ней насмехаются, подсовывая книжки со светло-салатовыми и ярко-голубыми кружочками. Доктор всегда просила рассказать о том, что она видит на этих картинках. Но на них никогда ничего не было. Ничего. Только кружочки. Маленькая девочка утирала разбитый нос, из которого все ещё тонкой струйкой стекала кровь. На этот раз Джейкоб Финниган перешёл все границы, когда назвал её рыжим выродком, а затем схватил за волосы и вырвал клок пряди. Слёзы сами хлынули из глаз. Но не от боли. Нет. Это были слёзы обиды. Обида на безразличие окружающих. Обида на собственное бессилие, когда поганый мальчишка волок её по земле за кудри. Девочка схватила его за кисть и резко отдёрнула его в сторону. Вопль и визг паренька разнёсся по спортивной площадке детского приюта. Джейкоб повалился на песок, крепко сжимая запястье. Когда это увидели приятели Джейкоба, то сразу накинулись на рыжую девчонку, а затем стали пинать её ногами. Один из ребят заехал ей ботинком прямо по лицу. Ноздри заполнила кровь, которую пришлось выплёвывать, чтобы не задохнуться. Она лежала – её пинали – она улыбалась. Пусть эта девочка слабее толпы, но им больше не удастся заставить её трястись от страха. Им больше не заставить её боятся. Больше никогда. Жак Фредерик Люпен – старый одноглазый и хромой француз, который после войны осел в Америке, в качестве техника католического приюта для брошенных детей. Его прошлое – загадка. Он практически никогда не выходил из котельной. Только если нужно было что-то срочно отремонтировать. Он смотрел на детскую площадку. Смотрел на то, как мальчишки избивают какую-то девочку. Ему было не все равно. И он не наслаждался бессмысленным подростковым насилием. Он мог вмешаться, но свято верил, что человек должен сам справляться с таким. Эта девочка – подобна шелкопряду, который выбирается из своего яйца. Если помочь и пробить мембрану, то насекомое будет очень слабым. А он не хотел, чтобы эта рыжая девочка была слабой.