Эти книги не о нас

«У любви в минуты пресыщения гораздо больше неиспользованных возможностей, чем у желания».

Крис не знал что хуже: проспать и метаться вместе с Кэтрин по квартире в поисках своих вещей или знать, что Закари должен прийти с минуты на минуту. На то, что Куинто сам опоздает, надеяться не приходилось. Он сам предложил их подвезти. И, мало того, что Крису было неловко от того, что Заку пришлось перестраивать свое расписание, снова одалживать машину и рано утром в будний день тащиться с Пайнами в аэропорт. Так теперь еще ему и придется наблюдать, за тем как они лихорадочно кидают вещи в сумку в последний момент. Звонок в дверь раздался как раз тогда, когда Крис аккуратно брился, стараясь не забрызгать водой и пеной рубашку. Он хотел сам встретить и познакомить Зака с сестрой, но Кэтрин как обычно рушила все его планы. Послышался щелчок замка и…о черт, Кэт была в своем репертуаре: – Так вот что за «подружка», с которой Крис пропадает по ночам. В ванной Крис закатил глаза, он прекрасно знал, что может при желании устроить его сестра. И в тайне хотел, чтобы Зак, как он это умеет, одной фразой поставил ее на место, но Куинто естественно был сдержан и вежлив. – Я так понимаю, Кэтрин? Можно войти? – в коридоре послышался скрип, и Крис уже было расслабился, посчитав, что знакомство на этом закончится, но нет, последнее слово всегда оставалось за Куинто, да кто бы сомневался. – Если для тебя так принципиально, то скорее уж он моя подружка. – Зак! - Крис, не выдержав, выглянул из ванной. – Не обращай внимания на ее шутки. – Все в порядке, Кристофер, думаю, мы с… – начал было Зак, но смех девушки не дал ему договорить. – Кристофер? Нет, серьезно? Да его так разве что бабушка называет. – Так его называю я, какие-то проблемы? – Закари внимательно глянул на девушку. Крис хорошо знал этот тяжелый, словно прожигающий взгляд. Не хватало только, чтобы эти двое разругались на первых минутах знакомства. – Ох, Зак, мы тут… немного проспали, так что все на нервах. Но обещаю, еще десять минут и можно будет выходить, – Крис изобразил подобие искренней улыбки. – Я уже понял, – Куинто перевел взгляд с Кэтрин, все еще державшую в руках фен, на выглядывающего из ванной Криса. – Может, помочь чем-то? – Нет, что ты. Мы же и так тебе должны. Проходи, я сейчас кофе сделаю и… – Я сам справлюсь. Где кофе? – фыркнул Зак, совершенно по-хозяйски зайдя на кухню. – И, Кристофер, пора бы уже научиться нормально бриться, тебе так не кажется? – В смысле? – нахмурился Пайн, неуверенный в том, как истолковать улыбку Зака. Он бы назвал ее снисходительной. – Порезался, вон на шее, – Зак кивнул. – Сейчас рубашку запачкаешь. – О чеееерт, – простонал Крис. Вот только этого не хватало. Он развернулся и принялся судорожно рыться в кухонных ящичках в поисках пластыря. Такими темпами они точно опоздают на рейс. – Крис, сядь и успокойся, перетряхивая ящики, ты нечего не найдешь, – Зак осторожно отодвинул его от кухонной тумбы. – Тебе не кажется, что хранить аптечку вместе с приправами, эм, не слишком рационально? – через минуту отозвался Куинто, наконец-то, отыскавший эту чертову аптечку. – Думаю, обойдемся перекисью, ты же не хочешь как школьник ходить весь оклеенный кусочками пластыря? – Куинто уверенно взял его подбородок и повернул к свету. – Больно же! - Крис дернулся, когда перекись попала на порез. – Терпи. Или мне что, подуть нужно или поцеловать? – Зак капнул жидкости на еще один мелкий порез. – Господи, как можно было так умудриться? – Всё, хватит. Щиплет. – Естественно, щиплет. Но только подумай, что скажет твоя сестра, если зайдет и увидит, что я целую тебя в шею, – хмыкнул Закари, все-таки осторожно подув на порез. – Эй, что у вас тут происходит? – уже полностью собранная Кэтрин появилась в дверном проеме, недовольно скрестив руки на груди. – Я чего-то не знаю о тебе, дорогой? – Мы просто шутим, – раздраженно буркнул Пайн, застегивая воротник рубашки. – Ну да, шутите, как же. Даю еще пять минут, иначе тебе придется свои шутки бабушке объяснять, когда будешь придумывать вменяемую причину, почему мы пропустили семейный ужин. – Окей. Как скажешь, – времени на то, чтобы пререкаться с сестрой уже не было. Мало того, что они сами опаздывали, так еще и Зака задерживали, который, кстати, все это время спокойно наблюдал за семейной перебранкой, потягивая кофе. Пусть и не через пять минут, но они все-таки спустились с сумками вниз, где Кэт удивленно окинула взглядом дамский автомобильчик, но, удержавшись от комментариев, заняла место на переднем сидении. Крис с Заком в это время с трудом втиснули в багажник две огромные сумки. Они улетали всего на две недели, но вещей было, словно в Лос-Анжелес переезжало все содержимое их квартиры. Первое, что порадовало Криса с момента пробуждения, так это то, что ехали они в полном молчании. Зак следил за дорогой, стараясь срезать, чтобы поскорее выехать на скоростную трассу. Кэтрин достала сигареты и задымила, видимо, расслабляясь после такого нервного утра. Куинто искоса глянул на девушку, но замечания не сделал, а только ближе наклонился к лобовому стеклу. Пайн, сидевший на заднем сидении как какой-нибудь подросток, путешествующий на машине с родителями, готов был провалиться от стыда. Ему было неловко за Кэтрин, он, конечно, понимал, что она сегодня и так переволновалась, и Зак, скорее всего, произвел не нее не лучшее впечатление, но разве нельзя было сделать вид, что она благодарна человеку, который сам вызвался доставить их до аэропорта Кеннеди. – В аварию попадал? – как бы невзначай спросила Кэт, внимательно наблюдая за Заком. – С чего ты взяла? – он едва заметно напрягся. И Крис отлично помнил, что разговор об аварии в подростковом возрасте не входил в его любимые темы. – Ты ведешь себя неуверенно за рулем, – сестра пожала плечами и, приоткрыв окно, выкинула окурок. – Я веду себя так, потому что кто-то надымил, и ни черта не видно. – Если тебе не нравится, когда в машине курят, мог бы сказать сразу, в чем проблема? Крис, не желавший влезать в перепалку и вызвать гнев обоих, только обреченно вздохнул, уловив в зеркале полуулыбку Зака. Чудом они добрались до аэропорта Кеннеди почти что вовремя. Кэт, выбравшись из авто, сразу подхватила свою сумку и кивнула на прощание Закари. – Я пойду на регистрацию, а девочки пока могут попрощаться. Только, Крис, ради бога, не тупи, у нас и так времени в обрез. – Хорошо, я через пару минут подойду, – Крис махнул сестре рукой и облегченно выдохнул, когда та, наконец, отошла. – Извини за то, что с утра было, ну за этот сумасшедший дом… и за Кэтрин тоже. – Это было разыграно специально для меня или у вас всегда так? – немного удивленно спросил Куинто. – Да нет, вроде всё как обычно, или я просто привык уже, – Крис пожал плечами. – А вы с ней на самом деле похожи, и, наверное, поэтому так вышло, ну знаешь минус на минус… – Тебе действительно кажется, что мы с ней хоть чем-то похожи? Надеюсь, что ты ошибаешься, потому что… а, хотя ладно, у нас и так мало времени, – Закари принялся копаться в сумке и вытащил потрепанную книгу. – Я знаю, что обычно ты читаешь классику, и битники тебе совсем не по вкусу, так что вот, держи, почитаешь в дороге, – он протянул книгу Пайну. – Это уже можно считать классикой. – «Сто лет одиночества»? – Крис хотел было сказать, что уже читал Маркеса, но, рассеянно пролистав страницы, заметил на них карандашные пометки на полях. Узнать, что видел в этом произведении Куинто, о чем он думал, и что его задело было… интересно. – Оу, не нужно было, но спасибо. – Ладно, Крис, регистрация уже заканчивается, еще чуть-чуть и твоя сестра запретит мне с тобой общаться, – Куинто улыбнулся и совершенно непривычно помялся на месте, как будто не зная, что делать. – Без тебя будет скучно, правда. – Да брось. Ты просто хочешь успокоить меня, чтобы я не жалел о том, что буду сидеть с родственниками пока у тебя тут веселье, - Пайн улыбнулся, протягивая руку. Пожав её, Закари неожиданно притянул Криса на несколько секунд к себе и приобнял одной рукой. – Разлука сердце делит пополам, Чтоб славить друга легче было нам. – Шекспир? Зак, серьезно? Ты готовился что ли? – Крис обескуражено взглянул на друга. – Просто твой подростковый романтизм оказался заразен, – хмыкнул Куинто и, развернувшись, направился к выходу из терминала. Теперь в том, что две недели в Лос-Анжелесе обернутся для него в настоящие «сто лет одиночества», не было сомнения. *** Вылетая из Нью-Йорка, Крис чувствовал себя разбитым, праздничного настроения не было и в помине. Спасибо за это нужно было в первую очередь сказать Кэтрин, которая даже в самолете не могла успокоиться и продолжала капать на мозги брату. По ее мнению, Закари был обычным студентом, возомнившим себя особенным, кичившимся своей независимостью и прямолинейностью, граничившей с хамством. Нельзя было сказать, что она отчасти не права, но Крис знал его гораздо лучше Кэт и не хотел, чтобы она делала такие выводы о нем после первой же встречи. Спустя шесть часов его безрадостное настроение развеяло греющее даже в декабре калифорнийское солнце. После холодного зимнего Нью-Йорка Город Ангелов казался, как минимум, другим краем света. Крис, наконец-то, был дома. После съемной квартиры коттедж родителей казался непривычно огромным и чужим несмотря на то, что в нем он провел все свое детство. Впервые за много месяцев засыпая в своей кровати, Крис с удовольствием предвкушал следующие две недели беззаботного отдыха. Хотя от безделья Кристофер устал уже через пару дней. Заняться было попросту нечем. Крис понемногу помогал матери по дому, возился, точнее, мешался отцу в гараже и даже взялся сам нарядить рождественскую елку лишь бы занять себя. Большую часть дня он просто валялся в своей комнате, перечитывая «Сто лет одиночества», с интересом исследователя изучая пометки Зака. Одни из них приходилось буквально расшифровывать из-за ужасного почерка друга, а смысл других и вовсе ускользал от Криса. Пару раз он даже присылал их самому Куинто со знаком вопроса, обычно такие смс Куинто игнорировал или писал что-то вроде «читай между строк». Они вообще перекидывались сообщениями чуть ли не каждый день. Крису даже было немного неудобно перед Закари из-за того, что он закидывал его смсками от скуки, а тому приходилось отвечать на них. Что Куинто, нужно сказать, делал исправно, из чего Пайн сделал глупый вывод, что более важных дел у того не было. «Она объявила бессрочный траур... Без покойника, но по пустым надеждам». «что за бред, крис?», - ответ на сообщение пришел через пару минут. В Нью-Йорке время уже перевалило за полночь, и Крис с каким-то странным удовлетворением отметил, что Зак, вероятно, дома. «Это из книги. Нравится?». «бред какой-то. не мог выбрать что-то стоящее?». «Это выбрал ты, Закари», - с торжеством набрал Крис. «?» – снова без промедления ответил Куинто. «Ты дважды подчеркнул фразу. Когда-то она точно показалась тебе верной». «иди к черту, кристофер. тебе заняться больше нечем?». Пайн не знал, что ответить. Ему действительно нечем было заняться в городе, в котором он вырос. Родители уже отмахивались от него, за пару дней даже им надоело, что сын без конца лезет и путается под ногами. А что касается старых друзей, оставшихся в Лос-Анжелесе… в общем-то теперь их уже с большой натяжкой можно было так назвать. Он не поддерживал с ними связь с тех пор как уехал в Нью-Йорк. Конечно, у них были номера друг друга и все такое, но никто так и не позвонил, чтобы просто поболтать. Максимум, ко дню рождения ему пришло пару сообщений, не более. Иногда Криса брала обида от того, что ребята, с которыми он проучился бок о бок много лет, так быстро забыли его. Хотя винить тут было некого, ведь он и сам не связывался с ними. Он даже затосковал по Нью-Йорку, наконец, осознав, что именно там у него была настоящая жизнь. Там была работа, пусть съемная, но его квартира да, в конце концов, там был теперь его единственный друг. Вместе с тоской по Нью-Йорку в Крисе совершенно не вовремя проснулась вина из-за того, что у себя дома, окруженный уютом и семьей, он тоскует по городу, в котором чуть ли не каждый день чувствовал себя чужим. Положив телефон на тумбочку, Пайн повернулся на живот, в надежде заснуть как можно быстрее. Не хватало только не спать всю ночь из-за бесцельной рефлексии, вызванной чертовым Заком. Нечего предаваться унылым мыслям, да еще и в канун Рождества, когда самое время ждать чудес. *** В отличие от Рождества, с которым у Криса были связанны самые теплые детские воспоминания, Новый год в их семье был отнюдь не домашним праздником. По крайней мере, с тех пор как они с Кэтрин выросли. Раньше родители отвозили их к бабушке или изредка брали с собой, отправляясь к друзьям загород. Еще ребенком Крис не любил эти дни за то, что волшебный, ни с чем несравнимый дух Рождества потихоньку испарялся, а ему на смену приходили обыкновенные будни. Последние несколько лет Кэт предпочитала проводить праздник вместе со своей компанией, а Крис, будучи школьником, тусовался со своими приятелями у кого-нибудь дома. Несмотря на то, что его собственный дом пустовал, а родители, в принципе, не были против и разрешали Крису приводить друзей, сам Пайн предпочитал не водить больших компаний на свою территорию. А уж живя в Калифорнии и приглашая пару-тройку приятелей, не нужно было удивляться, когда на пороге появлялся чуть ли не весь класс. Друзья Кэт заехали за ней накануне вечером. Крис знал этих ребят еще с тех пор, как сестра только перешла в старшую школу. Они всегда относились к нему, как и полагалось - как к младшему брату. Поэтому, когда в этот раз они неожиданно позвали его с собой, Крис уже был готов согласиться. Ему льстило то, что, наконец-то, они могут общаться на равных. Но Кэтрин всем своим видом показывала, что зовут они его только из жалости и вообще «Крис, куда ты суешься? Сиди дома и не путайся под ногами». Пайн вежливо отказался, соврав, что на этот вечер у него совсем другие планы. Ну да, планы провести новогоднюю ночь в одиночку в огромном доме, устроившись на диване под пледом и захватив с собой бутылку пива. Было скучно, и Крис без конца вертел в руках телефон, думая о том, что в последние дни его развлечением была только переписка с Закари. Цитаты из книги, какие-то пространные мысли, но ни разу «как дела?» или «что делаешь?». Глупые смски никак не могли заменить полноценного разговора. А не созванивались они с тех пор, как он с сестрой покинул Нью-Йорк. Сейчас ему очень хотелось знать о том, что происходит в жизни Куинто. Хотелось… да просто слушать Зака, у него всегда находились интересные истории, или он мог без конца забрасывать Пайна фактами из какой-нибудь совершенно неожиданной области вроде перспективы ракетостроения или парламентских выборов в Новой Зеландии. Нужно честно признаться, по Закари Куинто он скучает, и это сравнительно катастрофе. Он ведь вообще был не склонен скучать по людям, то есть, да, он тосковал по Калифорнии, по дому, по маминым субботним блинчикам, по старым записям Маккартни, но не по людям. Друзей у него как таковых не было, а с родителями Крис созванивался каждый день и попросту не успевал заскучать. А сейчас прошла только неделя, а он уже чувствовал потребность… ну хотя бы в общении с ним. От чего этот человек так сильно засел в его голове, Крис не знал, то есть, он даже в собственных мыслях боялся озвучивать, в чем была причина. «Господи, да я убиваюсь по нему как влюбленная девчонка, - Крис закатил глаза и устало откинулся на спинку дивана. - Если так подумать, то скучаю по его голосу, по виски в его квартире, да даже по едким замечаниям, черт возьми». Пайн до дыр зачитал подаренную им книгу, прощая Закари карандашные пометки, которые обычно раздражали. Крис привык, что с книгами нужно обращаться, как минимум, бережно. «Наверное, если бы у меня была его фотография, я бы ее давно уже засунул под подушку, ага», – он улыбнулся своим мыслям, решив, что хватит уже рефлексировать и стоит просто позвонить Заку. Звонок прошел не сразу, линия в Новый год была перегружена, но со второй попытки ему удалось дозвониться. Как обычно, Закари поднял трубку не сразу: – Оу, Кристофер, привет! – судя по голосу, Куинто был уже достаточно пьян для полуночи. – Привет, Зак, я тут… – начал было Крис, но Закари его перебил. – Крис, секунду, тут слишком шумно, – из-за гремящей музыки слова было еле разобрать. – Я сейчас отойду. Но далеко он не ушел, потому что уже через пару секунд в трубке послышался второй голос, более трезвый и, судя по тому, что Крис слышал его чуть ли не лучше самого Куинто, его обладатель стоял к Закари почти вплотную. – Зак, ты куда? А как же обещанный новогодний поцелуй в полночь? – Я уже иду… эээ, Крис, да и тебя с праздником! Знаешь, я тут немного занят, так что… давай завтра. Я тебе обязательно перезвоню, окей? – Хорошо, – буркнул в трубку Пайн и сбросил вызов. Зак был пьян, и ему уж точно было весело. Да к тому же он явно нашел себе, хм… приятную компанию. В отличие от Криса, сидевшего почти трезвым в одиночестве у себя дома, придумывая невесть что о них с Заком. Взять телефон в руки и набрать Куинто было худшей идеей сегодняшнего вечера. Для новогодней ночи на душе стало, пожалуй, даже слишком погано. *** Крис никак не мог понять, что задело его больше: то, что Зак даже не послушал его, не смог уделить и минуты или то, что он так легко нашел себе новое увлечение (даже про себя назвать парня на том конце трубки бойфрендом или партнером казалось невозможным). И да, Крис понимал, что Закари ничего ему не должен, и что они просто друзья и могут заводить новые знакомства. Да, черт возьми, он же взрослый мужчина, имеет право найти себе кого-нибудь на одну ночь. Крису очень хотелось верить, что на одну ночь. Сейчас он чуть ли не впервые после переходного возраста затруднялся классифицировать свои ощущения, а уж это он делать умел. Оставшуюся неделю Крис провел почти не выходя из своей комнаты, потихоньку перетаскивая туда учебную литературу из кабинета матери. Мама и Кэтрин, наверняка, догадывались, что он хотел скрыть тоску, желание и еще целый поток чувств, дать определения которым Крис пока затруднялся. Он был склонен не раздумывая верить тому, о чем пишут в книгах, а все учебники вместе с написавшими их профессорами в один голос твердили ему, что он страдает от ревности. Придя к таким выводам, Пайн сначала посмеялся, постарался выкинуть эти ненужные мысли. Даже если допустить, что в последние месяцы весь мир Кристофера свернулся до разговоров и встреч с Заком, он попросту не мог позволить себе думать о друге в таком ключе. Заявлять какие-то права на Куинто, монополизировать его внимание только для себя? Да такое и в голову не могло прийти. Хотя за последние несколько дней Крис уже несколько раз убедился в том, что не может делать подобные утверждения с прежней уверенностью. Его сознание подкидывало ему такие картинки, что одновременно хотелось прокручивать их раз за разом и биться головой об стену, чтобы загнать куда-нибудь подальше. Он с удивлением отметил, что в его подсознании все это время хранились образы Куинто, что он мог без усилий вспомнить его точный изгиб губ или то, насколько сильными кажутся его руки, когда он надевает майки. На то, чтобы привыкнуть к странному давящему ощущению в груди, потребовалась пара дней. На то, чтобы прийти к полному осознанию, потребовалась выдержка, стопка книг по психологии на прикроватной тумбочке и привычка копаться в себе, старательно анализируя ощущения. Ему хотелось как можно скорее вернуться в Нью-Йорк, в его зимний холод, окунуться в работу, чтобы немного отвлечься и, в конце концов, встретиться с Закари, чтобы… Крис еще не был до конца уверен в том, что нужно сказать Заку при встрече, как преподнести то, что не давало покоя последнюю неделю. Хотя Крис сомневался, что ему вообще хватит смелости, чтобы заговорить об этом, потому что за все праздничные дни он так и не нашел в себе сил перезвонить, а Куинто, наверное, и вовсе об этом забыл. Они продолжали перебрасываться ничего не значащими сообщениями, только теперь Пайн старался внимательней обдумывать то, что пишет. Просто ради собственного спокойствия. И почему-то полное осознание того, что по приезде весь его мир перевернется, пришло только на пути в аэропорт. Кэтрин уставилась в телефон, родители едва слышно переговаривались впереди, а ехать было еще долго, чему Крис был несказанно рад. Объяснять свое поведение родным не хотелось… просто не представлялось возможным. Ему и самому уже надоело что-то невысказанное, засевшее где-то внутри, надоело мучить самого себя, изводя ненужными мыслями, хотелось ясности, какой бы та ни была. Суета по приезду в аэропорт немного отвлекла: они с Кэтрин выгрузили сумки, попрощались с родителями, заверив маму в том, что будут отзваниваться ей каждый вечер, зарегистрировались и сдали багаж, и, наконец, Крис занял свое место у иллюминатора. Самолет готовился к взлету, стюардессы закрывали багажные полки и просили отключить все средства мобильной связи, Пайн же в нерешительности все вертел в руках телефон. Его никак не отпускала очередная дурацкая идея, на которую бы он никогда раньше не решился. – Кэтрин, скажи: «да» или «нет»? Только ничего не спрашивай. – Что ты на этот раз затеял? – сестра хмуро уставилась на него, застегивая ремень безопасности. – Я же попросил, просто «да» или «нет»? – Да, – отмахнулась Кэт, легонько пнув его. – Ну почему всем достались нормальные братья, а мне ты? И кстати, – она неудобно развернулась в пол-оборота, – не хочешь объяснить, что с тобой дома творилось? Все каникулы в комнате просидел, разыгрывая королеву драмы. – Кэт отстань, сейчас не до этого, – почувствовав, как двигатели самолета заработали, Крис принялся быстро набирать смс. Если ответ на нее и придет, то он сможет увидеть его только по прилету в Нью-Йорк, это к лучшему. Решив, что еще немного и вся решительность может улетучиться, он спешно нажал «отправить». Зак должен оценить, с какой лаконичностью Пайн оформил чувства, не дающие ему покоя. «Я Крис Пайн. Мне 19, и я, кажется, влюблен. В тебя».