Крепость этих стен

Итак, дорогие мои, с праздником вас, с теплым, светлым, дарящим надежду и радость Днем Святого Валентина! Всем желаю отыскать и "притянуться" к своей истинной половинке, познать настоящую сумасшедшую любовь, стать счастливыми вопреки всем тяготам и проблемам нашей жизни, кризисам и прочей суете и обыденности. Пусть в ваших сердцах правит любовь, в семьях взаимопонимание, а в жизни мечта! А тем, кто уже нашел свое счастье, желаю никогда не узнать, что такое потери. Берегите друг друга! И в качестве подарка преподношу всем, кто ждал и верил самый романтичный вариант концовки истории Леви и Лив, долгожданный ХЭ)) Я старалась не ООСить)))

Рекомендую читать под Gravity of Love Enigma (писалось под нее, и смысл и атмосфера идеально подходят под текст).

То утро выдалось дождливым и холодным. Пронизывающий ветер хлестко швырял в лицо ледяные струи дождя. По брусчатой мостовой растекались лужи, в которые мерно стекала кровь из развороченных человеческих трупов. Грязь облепляла мертвые тела, путаясь в волосах и обрывках одежды. Леви гнал уставшую лошадь вперед, давно оставив позади свой новый элитный отряд. Он должен был успеть, должен был. Стены рухнули в один миг. Все, как одна. Крошево битого камня, хаотично разбросанного концентрическими кругами по границе бывших стен, было свершившимся страшным фактом. Когда это произошло, все они находились в проклятом подземелье. Эрен не смог справиться с "властью" и все пошло наперекосяк. Иегер потерял контроль над способностью, и отданная титанам команда убираться за стены обернулась потерей последнего рубежа. Грохот разрушающихся стен был реквиемом по человечеству, отголоском трещащего по швам мира, падающего в разверстую ненасытную пасть гигантов. Ирвин отослал их прикрывать гражданских, оставшись рядом с неконтролирующим себя Эреном. Командор не кривил душой, не внушал ложных надежд. Он был прямолинеен и тверд, как и всегда. - Шансов практически нет. Даже если Иегеру удастся прийти в себя, на овладение этой способностью нужно время, которого у человечества больше нет, - блондин смотрел прямо, в его глазах не было сожалений, хоть Леви знал, что ему есть о чем жалеть. - Наши отряды должны добраться до границ Сины и по возможности прикрыть отход выживших в подземные поселения. - Марии, - прервала его Ханджи, - Ты хотел сказать Марии. Смит перевел взгляд на ученую: - Земли стены Мария уже можно считать потерянными. Слишком обширная территория, слишком мало времени, слишком много жителей, - он ненадолго замолчал. - На самом деле я не расчитываю спасти и земли Сины. Но надо попытаться сохранить хоть малую часть человечества. Хотя бы на время. Я знаю, что запасов в подземных городах не хватит больше, чем на пару недель. Быть может, гуманнее было бы дать погибнуть всем сейчас... Но это решать не нам. Мы выполним наш долг до конца, - он оглядел всех стоящих перед ним и добавил: - Я горжусь тем, что мне довелось сражаться рядом с вами. Отправляйтесь. Леви, для тебя есть последнее поручение. Разведчики торжественно отдали честь, вытянувшись в струну и по одному молча вышли из помещения. Ирвин подошел к задержавшемуся капралу и положил ему на плечо единственную уцелевшую руку: - Ты должен отправиться в Стохесс, - серые глаза напряженно глянули на Смита. - Так или иначе эта война закончена. Мы более ничего не можем решить. Ни клинки, ни ловкость, ни опыт ничего не изменят. На исход теперь может повлиять лишь один человек, и это не мы с тобой. Поэтому ты больше не нужен человечеству, Леви. Но ты еще нужен одному его представителю. Ты еще можешь успеть к Лив... Эти слова преследовали капрала всю дорогу. Они плавили мысли, впивались в сердце, стучали кровью в висках. Он должен был успеть.... Перескакивая, наконец, груду обломков того самого отрезка Сины, трещинки которого уже выучил наизусть, Леви заметил нечто, что заставило его развернуть лошадь, как только ее копыта коснулись брусчатки по ту сторону "останков" стены. Животное возмущенно всхрапнуло, протестующе встряхнув головой, но подчинилось, подвозя наездника к страшной находке. Леви спешно выскользнул из седла, приземляясь в разбухшее от дождя крошево кладки. Под подошвами хлюпала грязь и скрежетали мелкие камешки. Он приблизился в два больших шага, и напряженные пальцы вцепились в скользкий булыжник, из под которого торчало тонкое женское предплечье... Мышцы на руках напряглись, приподнимая от земли валун. Сосредоточенный взгляд капрала не выдавал того, что творилось в его душе. Лицо такой же камень, каким была Лив большую часть своей жизни. В этом они похожи: оба по необходимости обзавелись непроницаемой броней, укрыв этим других и обрекая себя на одиночество... Камень нехотя поддался, выпуская добычу из смертельных тисков. Медленно отошел в сторону, со стоном открывая перед Леви раздробленное голое тело. Капрал застыл на мгновение, глядя на ужасающее месиво. Он не видел страшных смятых костей лица, не смотрел на лопнувшую грудную клетку, сочащуюся кровью, он смог заметить лишь тусклый рыжий отсвет слипшихся волос и только тогда выдохнуть, понимая, что задерживал дыхание. Девушка точно была одной из проекта Бастион - истощенное тело и отсутствие одежды говорили об этом. Просто ей не повезло оказаться под завалом соседнего отрезка стены... Но это не Лив. Не Лив... Леви забрался обратно на лошадь и пустил животное в галоп, следуя по пути разрушенных зданий - следу, что оставляли за собой преследовавшие беззащитных гражданских ворвавшиеся титаны. Алые ручейки стекали от тел под копыта его рысака, уносясь куда-то по улицам,подхваченные стремительно разливающейся дождевой водой. Камни, омытые кровью... Была ли здесь ее кровь? Жива ли она? Как смогла бежать в таком состоянии? Он хорошо помнил, какой они вытащили ее из завала впервые. У нее не было сил даже на то, чтобы говорить. Хотя на этот раз прошло гораздо меньше времени, да и разбудили их совсем иначе, но все же... Черно-фиолетовое грозовое небо рассекла сияющая плеть. Свинцовая тяжесть нависшей тучи на миг осветилась вспышками ветвящихся молний. Следом за ней по округе прокатился оглушительный гром. Сквозь его раскатистое звучание, гулко дребезжащее в голове, до слуха капрала начали доноситься крики и шум. Леви повернул коня, уходя в очередной проход между домами, и буквально влетел в несущуюся прочь толпу. Люди в панике бежали, толкая друга друга, падая, затаптывая упавших... Суета и хаос захлестнули улицы умирающего города. Кто-то вцепился в лошадь капрала, крича что-то о спасении. Леви отпихнул его ногой в плечо, так что бедняга протаранил собой довольно плотные ряды стоявших позади, не упав только потому, что народу было слишком много. Однако к нему тут же потянулись руки других. Обезумевшие беглецы отчаянно хватались за животное, которое могло унести их из этого кошмара. Им было не важно, что бежать теперь было просто некуда... - Лучше вам убрать от меня свои грязные лапы, - капрал бегло осматривал потоки несущихся мимо него людей, глядя поверх голов. Он искал платиновые пряди. - Куда по-вашему можно убраться отсюда? Стен больше нет. Нигде. Трое замерли в замешательстве, глядя на Леви полными ужаса глазами. Остальные все еще не оставляли попыток стащить его из седла. - И что же нам теперь делать? - бесцветным голосом спросил один из мужчин. Сутолока вокруг все не прекращалась, волны вопящих накатывали на этот небольшой островок застывших людей. Кто-то останавливался, тоже пытаясь дотянуться до лошади. Кто-то расталкивал их и бежал дальше. Плач женщин сливался с надрывным криком детей и грозовыми раскатами. Отчаянные возгласы пронзали насыщенный озоном воздух, оседая на улицах потрясенного Стохесса. Вспышки молний яростно расцвечивали заволоченные небеса. - Это конец? - спросил, содрогаясь всем телом второй. По темным коротко стриженным волосам стекала дождевая вода. Капли скользили по напряженному загорелому лицу. Голубые глаза смотрели на капрала так, как смотрят монахи на древнее божество, от слов которого зависит случится ли Апокалипсис. - Это конец человечества? Взгляд Леви нашел хрупкую фигуру девушки, бессильно прижавшейся к стене одного из домов. Она прижимала к себе малыша, крепко держа второго испуганного ребенка за руку. Его взгляд привлек цвет ее волос. На краткое мгновение суровый воин, закаленный тысячей схваток и борьбой за собственное выживание, увидел перед собой другую девушку. Других, не чужих детей. Другой мир, где нет войны и титанов. Тот, о котором она рассказывала ему. Он подавил в себе странную волну тепла и с усилием вернулся к реальности. Блондинка по прежнему отчаянно оглядывалась на бегущих, прикрывая собой детей, чтобы их не растоптали. - Конец человечеству придет тогда, когда мы станем допускать подобное, - Леви кивнул на зажатую толпой девушку, вынимая ноги из стремени. - Покажите этому миру, что люди достойны жизни. Отправьте всех жителей в подземный город. Сейчас это единственное безопасное место. Капрал выпустил тросы в стену соседнего здания и взмыл вверх, оставляя мужчин делать непростой, но единственно возможный выбор. Смит верил в людей. Леви верил Ирвину. Они слишком многое прошли вместе. Они слишком многое узнали за последние месяцы. Они слишком многое сделали для человечества. Дальше дело за самими людьми. Сейчас один из них пытался прервать столетний порочный круг грехов и лжи. Но и остальные в силах изменить сложившийся порядок. Изменить этот мир, начав с себя. Каждый может сделать что-то, что в итоге приведет всех к победе. Взгляд Леви метнулся к девушке с двумя детьми. Поперек человеческого потока к ней упрямо тянули капральскую лошадь, оберегая от негодующей толпы. Двое что-то уверенно выкрикавали бегущим, активно жестикулируя в сторону старого перехода в подземный город. Люди начали сворачивать в том направлении. Понемногу из общей массы стали отделяться еще мужчины: кто-то нерешительно, кто-то отчаянно смело устремляясь обратно. Многие из них выкрикивали прощальные фразы через плечо убегающим родным. Кто-то ругал увязавшихся за ними сыновей... Никто не может сказать заранее правильно ли ты решишь. Никто не в силах предугадать итог. Но каждый должен сделать свой выбор. Сейчас пришло время решить, есть ли для нас место на этой земле. Достойны ли мы жизни или смерти. Для него же это время было наполнено иным смыслом. Серые глаза внимательно оглядывали вымокших, уставших людей, проносящихся по улицам Стохесса. С небес капала вода. Но даже гром не заглушал далекие крики монстров. Леви развернулся на рык, высматривая врага. На крышу рядом приземлилась Ханджи. Запотевшие стекла ее очков тускло отсвечивали петляющие в сумрачных тучах молнии. - Она должно быть помогает своим, - проговорила ученая в своей обычной торопливой манере. Зоэ, конечно, не надо было объяснять, кого он здесь мог выискивать. Леви хотел промолчать, но отчего-то лишь сокрушенно вздохнул, смиряясь с тем, что от этой женщины все равно не отвяжешься, и нехотя ответил: - Я был у стены, там ее нет. Ханджи улыбнулась своей немного сумасшедшей улыбкой, обнажая крупные белые зубы: - Если я скажу тебе где она, пригласишь на свадьбу? Призрачно-серый взгляд пропитался мрачной чернотой грозового неба и теперь прожигал женщину насквозь. На мгновение Зоэ показалось, что даже линзы плавятся и стекают сквозь тонкие металлические дужки. Но она лишь смешно наклонила голову в бок и непривычно растягивая слова продолжила: - Я обещаю, что буду вести себя прилично и приду без своих любимчиков... - Где она? - голос Леви был обманчиво спокойным. И от его вкрадчивой интонации по коже ученой побежали мурашки. - Ну, мы видели их совсем недалеко отсюда. Ребята из "Бастиона" оказались куда сообразительнее. Они сразу направились к подземному городу, убеждая встречных людей идти с ними. Лив была среди них, она помогала тем, кто еще не пришел в себя после падения стен. Кстати, разбуженные "зовом" гораздо активнее, чем была она в свое время... - Ханджи замолчала на полуслове, глядя на сосредоточенно замершего Леви. - Ты не пойдешь за ней? Мужчина молча обошел ее, собираясь прыгнуть на крышу соседнего здания. Но Зоэ удержала его за рукав: - Почему? - непонимающе спросила она, хмуря тонкие брови. - Мне достаточно знать, что она в порядке. Здесь я сейчас нужнее. И ей в том числе, - он кивнул в сторону вырисовывающейся сквозь пелену дождя громоздкой фигуры гиганта. - Но ты нужен ей там, - возразила майор, заглядывая в его глаза. - Неужели ты не понимаешь? Спасенный тобой мир без тебя для нее будет потерян. Потерян навсегда. Ты нужен ей живой. Ты нужен ей рядом. Не лучший воин человечества, а ты! Капрал не сводил взгляда с приближающегося титана. - Леви, - Ханджи неожиданно мягко улыбнулась, - ты достаточно сделал для человечества. Пришло время сделать хоть что-то для себя. Посмотри вокруг. Мир рушится. Неужели ты не хочешь провести, возможно, последние часы рядом с ней? Не сражаясь, а любя... Туча над ними клокотала и изливалась хлесткими струями. Чернота расползалась вокруг, погребая город в грохочущем мраке. Зоэ хлопнула его по плечу, выводя из оцепенения и весело добавляя: - Мы справимся здесь и без тебя, коротышка. Иди уже. На крышу опускались разведчики из ее отряда. Ханджи вмиг посерьезнела и начала отрывисто отдавать команды, устремляясь в обход гиганта и уводя своих по неширокой дуге. Леви остался один. Он запрокинул голову назад, вглядываясь в нависшее над ним разбухшее грозовое брюхо. Фиолетово-серые разводы перемешивались с черными, сумрачное облако вспучивалось и перетекало из одной ломаной формы в другую, рождая новые оттенки и глубину. Ощутимая тяжесть неба должна была давить своей неумолимостью, ломать волю, погребать надежды. Но разошедшаяся стихия, напротив, необъяснимым образом придавала сил, заражала какой-то неукротимой внутренней силой, желанием сражаться. Она побуждала нечто древнее, инстинктивное в душах людей. Эта отчаянная решимость, ярость, когда отступать уже некуда, когда последний рубеж преодолен, когда внутренние ограничения ломаются, сносятся, как нежизнеспособные. И это преображение, на краю пропасти, на краю гибели, животное, дикое, необузданное, затрагивающее основы, было болезненным. И сейчас Леви было больно. По лицу ощутимо ударяли холодные капли, скатываясь по скулам к шее и ниже под промокшую форму. Столько жертв. Столько потерь. Скольких мы положили на алтарь этого жестокого, кровожадного бога? Бога, которым в итоге оказалось само человечество. Ненасытное в своей алчности и порочное до мозга костей. Но мы делали это ради них. Жертвуя теми, кто нам по-настоящему дорог... Лив была права, так нельзя. Лив... Дождись меня, я иду. Капрал опустил голову, давая влаге стечь с лица, выпустил тросы и прыгнул с козырька. Через пару кварталов он наткнулся на двух пятиметровых особей и немного задержался, разбираясь с ними. Когда Леви спрыгнул на площадь перед Ратушей, стало ясно, что теперь все выжившие сообразили, где можно укрыться. Напирающая со всех сторон толпа моментально подхватила его и увлекла куда-то вперед. Он раздраженно упирался в удушающе-тесных объятьях, но творящийся вокруг хаос был сильнее. Голоса смешивались в единую массу, различить что-либо было почти невозможно. Вспышки яростных молний выхватывали обезумевшие лица людей. Леви отпихивал их от себя, все еще ища выбеленные пряди в безликом сером окружении. Впервые за много лет он злился на свой недостаточный рост. Он сопротивлялся "течению" общей массы, пытаясь продираться сквозь перепуганных беглецов. Минуты растягивались, неумолимо сокращая оставшееся им на двоих время. Где же ты? Лив, где ты? Дети, женщины, мужчины, старики - поток их лиц, голосов и рук не прекращался. Наплыву людей, казалось, не было конца. Но в этой бескрайней неиссякаемой реке Леви не мог найти одного человека. Как во всем бесконечном мире не было той одной, ради которой хотелось жить, с которой хотелось быть рядом. Пока не появилась Лив. Девушка, подарившая ему настоящий мир среди войны и смерти. Чей-то локоть больно врезался в его ребра. Капрал развернулся и увидел в толпе немного впереди и слева знакомый символ. На вымокшем полотне отчетливо проступали две пожимающие друг друга руки на фоне высокой кирпичной башни... - Лив! - высокий командный голос разнесся над головами окружающих. - Лив, - выкрикнул он повторно, замечая, что та, на ком форменная куртка, выше ее. В небольшом, внезапно образовавшемся просвете мелькнули голые ноги девушки, и Леви понял, что это всего лишь одна из участниц проекта "Бастион". На этот раз Лив пробыла в стене совсем немного. Значит, и одежда ее сохранилась, в отличие от остальных. И она, конечно, поделилась, чем смогла. Но тогда она должна быть где-то поблизости. Мужчина начал прорываться в том направлении с удвоенной силой. Где-то на полпути он оказался зажатым между двумя схлестнувшимися потоками, пытающимися протиснуться в узкий проход тоннеля, ведущего в подземный город. Мокрая ткань его куртки надсадно затрещала и лопнула, растянутая плотно прижатыми к капралу телами. Пуговицы не выдержали натяжения и отскочили от борта. Леви раздосадованно шикнул, напрягая крепкие мышцы и буквально отлепляя от себя людей, и снова двинулся вперед. Он пристальнее вглядывался в толпу, шаря по перепуганным лицам, расталкивая спешащих в укрытие. Он торопился. Чем больше времени он теряет здесь, тем меньше его останется на нее. Капрал стремительно протискивался дальше, отмечая про себя, что они уже в тоннеле. В очередной раз громыхнуло где-то снаружи, гулкий звук отразился от каменных стен, порождая судоржные всхлипы взрослых и истошные крики детей. Но среди этой какофонии, капралу послышался знакомый голос. Мужчина остановился, пытаясь прислушаться, пытаясь оставаться на одном месте. - Леви! - сердце капрала замерло, пропуская удар. Он развернулся на звук, ища глазами заветную белизну. - Подожди… Нашел… Она была позади, тащила на себе худощавого обнаженного паренька. Изможденного, совершенно седого, с шальными глазами. Из одежды на нем был лишь повязанный вокруг бедер платок. У парня была перебита правая нога, по которой уже разливалась опасная чернота. Но его это, казалось, не заботило совсем. - Подожди! - снова крикнула Леви девушка, видя что тот упрямо направляется к ним, двигаясь против потока людей. - Мы сейчас подберемся к тебе... Но капрал больше не хотел ждать. Гроза уже разразилась. Выбор сделан. И он не собирался терять ускользающее время... Ее хрупкую маленькую фигурку, с такой же, не имеющей веса ношей, швыряло из стороны в сторону. Мужчина видел, как ее толкали, прижимали к сырой стене тоннеля, сдавливали. Каждый раз что-то в его груди отзывалось болью. Хотелось кричать и отшвыривать всех, кто касался ее изможденного тела. Стены и теснота и здесь преследуют тебя, Лив... Теснота... Черт возьми! Ну, конечно! Капрал крутанулся на месте, расчищая себе немного пространства, и выстрелил в потолок. Трос привычно подтянул его вверх. Для маневров места маловато, но передвигаться так было спокойнее и быстрее. Еще один выстрел и он уже смог спуститься на землю возле Лив, не замечая кого пришлось при этом подвинуть и как седовласый паренек подтолкнул к нему девушку, облокачиваясь на стену. Леви заглянул в ее глаза и все вокруг них замерло. Растянулось время, отдавая забранное когда-то с излишком. Растеклось происходящее вокруг, стены, люди. Растворились в пронзительной тишине все звуки, кроме двух бьющихся в унисон сердец. Впервые за всю свою жизнь капрал почувствовал покой. Его отпустило и прошлое и настоящее, его не волновало будущее и будет ли оно вообще. Здесь и сейчас рядом была она. Она и была его "здесь и сейчас", его пространством и временем. Она дала ему то, за что он так отчаянно боролся всю свою жизнь. Она была его наградой, его находкой, его победой. Его миром. Он чуть не потерял ее. Но теперь она рядом. До конца. Нежное, трепетное чувство было пронзительным, острым, проникало сквозь все оставшиеся барьеры. Оно не рушило его внутренний мир, оно высветляло его, согревало, создавало в нем нечто прекрасное. Живительная сила расцвечивала все вокруг, преображая и заставляя дышать полной грудью. И было совсем не важно, сколько осталось времени, чтобы насладиться умиротворяющим чувством единения. Посреди рушащегося мира они были одни. Но их было двое. Где-то на поверхности ярилась гроза. Где-то наверху зверствовали титаны, неумолимо приближая последние часы человечества. Где-то там, под землей, человек все еще пытался выиграть эту битву. Но эти двое уже обрели свой мир друг в друге, отдав этой войне себя без остатка. Осознав главную истину - чтобы мир был вокруг, он должен находиться внутри тебя. Капрал обхватил ладонями ее плечи и притянул к себе. Девушка порывисто обняла его в ответ. Леви не отрываясь смотрел в ее глаза. И в какой-то момент, будто очнувшись, резко припал к ее губам. Он целовал ее так отчаянно, так горько и так безудержно страстно, что Лив потерялась, разомлев в настойчивых руках. В груди разливалось приятное тепло, в мыслях была поразительная легкость. Лив не жалела, что все заканчивается так, а не иначе. В конце-концов, этот мир был жесток с самого начала. Отыскать в нем любовь, даже маленькую частичку любви, уже было настоящим чудом. Их личным чудом, одним на двоих. - Как в твоей поэме, - прошептал Леви в ее губы, отрываясь, наконец, от девушки и прижимаясь к ней лбом. - Нет повести печальнее на свете... - Нет, вовсе нет, - сбивчиво ответила девушка. - Как минимум, мы не женаты... Она тихо засмеялась, глядя, как на его лице расцветает улыбка. - Я боялся, что не успею, - посерьезнев, ответил капрал. Прикрыв глаза, он с наслаждением втянул запах ее волос. - Я знала, что ты успеешь... Раздался оглушительный треск и по сотрясающимся стенам тоннеля пошли глубокие трещины. Они ширились и сливались друг с другом, выплевывая огромные куски каменной кладки. Толпа разразилась новыми криками и заметалась по рушащемуся проходу. Волна бегущих к выходу людей захватила капрала и Лив, вынося под проливной дождь и жуткий рев подоспевших титанов. Люди бросились в рассыпную. Леви порывисто сжал ладошку девушки, оглядывая впечатляющую группу врагов, перехватывающих бегущих. Слишком много. С ними не справиться. Лив развернула его к себе. В сумерках бушующей стихии ее волосы, казалось, начинали светиться. - Я люблю тебя, - три коротких слова, произнесенных на фоне гибели человечества, среди хаоса, криков и смерти, под плачущим кровью небом. Три слова, до которых ему не было дела, на которые у него не было времени, которым не суждено было вылиться в "долго и счастливо". Три слова отчаянья. Три слова надежды. Титаны замерли... Где-то в глубоком подземелье Эрен Иегер рвал собственную душу, приказывая им остановиться. К небольшому аккуратному домику с необыкновенно большими светлыми окнами подъехали двое. Приехавшие знали почему здесь не было даже низенького заборчика - хозяйка дома не выносила лишних стен и перегородок, предпочитая открытые пространства. Мужчина легко спрыгнул с лошади и подойдя к всаднице, протянул ей единственную руку, помогая спешиться. В дверях показался невысокий брюнет. Окидывая внимательным взглядом прибывших, он лениво спросил Ирвина: - Неужели Ханджи до сих пор обижается, что ее не пригласили? Три года прошло... Блондин улыбнулся, обнимая жену со спины: - Возможно. Но на этот раз дело не в этом. Леви приподнял бровь, приветственно кивая Эллен. - Не вы одни усиленно занимаетесь решением демографического вопроса, - очаровательно засмеялась женщина. - Ханджи родила тройняшек неделю назад. - Сумасшедшая размножается? - бывший капрал покачал головой, притворно ужасаясь этой новости. - Ты так и будешь держать гостей на пороге? - за его спиной появилась белокурая голова Лив. - На-ка, подержи Хлою, - девушка сунула ему в руки активно возящийся сверток, выходя навстречу Смитам. - Добро пожаловать! Хорошо, что вы смогли вырваться из столицы! - Мы не могли пропустить день рожденья Скотта, - Ирвин хмыкнул, - Кстати, где ваш сын? Леви закатил глаза, предвкушая, что сейчас начнется длинная тирада жены о том, что мальчик слишком много взял от отца и сейчас скорее всего снова лазает по деревьям в саду или наводит порядок на чердаке. Ему не хотелось выслушивать это в очередной раз, поэтому он склонился к малышке, унося ее в дом: - Ничего, скоро ты вырастешь и маме будет не до сына. Правда, и мне тоже... - мужчина усмехнулся, с трудом представляя, как будет отпускать ее от себя хотя бы на шаг. Сероглазая девчушка улыбнулась папе, смешно сопя крохотным носиком. Черные волосики, как и у ее брата, грозили вырасти непослушными, а сама малышка уже сейчас была своенравнее всех в семье. Нежность захлестнула Леви. Сердце в груди сладко заныло, глаза защипало... - Я так люблю вас, - прошептал он, прижимая к себе кроху. Тот его выбор оказался верным. Простое человеческое счастье свалилось на него в тот день, когда закончилась война. И оно никуда не уходило, лишь росло и заполняло собой его жизнь. Когда у него родился сын, капрала оставили ночные кошмары. А когда родилась дочь, он перестал вспоминать прошлое. Лишь в те вечера, когда к ним с Лив наведывался Ирвин, они с командором распивали бутылку вина, поименно перечисляя всех, кому не довелось дожить до мирных времен. - Папа, а дядя Илвин пливез мне настоясее сналязение, как у тебя! - голубые, как у матери, глаза вбежавшего мальчугана сияли неподдельной радостью. - Ну, ты же теперь взрослый, так что пора учиться по-настоящему, - стараясь выглядеть серьезно, ответил Леви. Сын крепче сжал волочащиеся за ним по полу ремешки и, решительно сдвинув брови, приложил сложенный кулак к левой стороне груди: - Я буду воевать, как ты и мама, - деловито проговорил малыш. Сердце мужчины пропустило удар. - Нет, сынок, - голос бывшего капрала прозвучал хрипловато, - ты будешь жить, любить, открывать новые горизонты, вспахивать и засевать поля, учить и строить... Но не воевать. Пока человечество не пресытится миром, тебе не придется воевать. Может быть, никогда не придется... Ирвин верил в людей. Леви верил Смиту...