Рекомендую всю главу читать под прекрасную композицию Нино Рота "Ромео и Джульетта".
Она зло смахнула слезу, проходя мимо напрягшегося дежурного. Тяжело поднявшись на второй этаж, будто силы снова оставили ее, девушка с трудом добралась до двери в свою комнату. Ее мучил стыд. И это злило ее, потому что ей нечего было стыдиться. Ее терзало сожаление. И это злило ее больше, потому что, будь у нее еще одна попытка, она поступила бы так же. Ей хотелось упасть на узкую казенную кровать и уткнуться в подушку. Но ее держало осознание того, что совсем скоро у нее не будет никакого выбора и никаких возможностей. Не стоило отдавать ночь бесмысленным раздумьям. Вместо этого Лив взяла полотенце и свою новую форму и отправилась в офицерскую баню, топившуюся, как ей сказали еще днем, круглосуточно. Смыв с себя пыль и неприятные запахи, она с наслаждением окунулась в мягкие клубы горячего пара, вдыхая ароматы распаренных дубовых листьев и разгоряченного дерева стен. Ссадины на спине и порезы на ногах саднило, синюшные от хватких пальцев пятна расползались по телу, напоминая о произошедшем. "Не произошедшем. Лучше думать об этом так!" Отек на лице почти полностью спал, боль тревожила только ребра. Совсем скоро это будет не важно. Все же в этом предстоящем обращении есть свои плюсы. Там, в стене, будет совсем не важна физическая боль. А от душевной никуда не денешься и за пределами стен. Зато его испытующий взгляд она больше не увидит. И не станет корить себя за поспешность... Нет, она все сделала правильно. Она должна была сделать шаг, а уж отвечать ей на это или нет - это его выбор. И он тоже поступил правильно. Правильно для себя. Лив прикрыла глаза, наслаждаясь нежным теплом, настойчиво проникающим в ее тело, расслабляя затекшие мышцы. Ее понемногу отпускало напряжение последних дней, размывая неприятные воспоминания и сосредотачивая сознание на ярких впечатлениях. Промыв, наконец, волосы, переодевшись и приведя себя в порядок, она вернулась в свою комнату, наполненная легкостью. Мысли ее были невесомыми, а чувства - светлыми. Приятная слабость разливалась по телу, а кожа дышала свежестью. Она распахнула окно и удобно устроилась на подоконнике, позволяя легкому ветру досушить ее волосы. Серебристая луна сияла этой ночью, заливая город своим мягким светом. Звезды казались далекими и близкими одновременно, таинственно подсвечивая ночной мир у их ног. Неожиданно среди ночных шорохов и редких отголосков речи переговаривающихся вдалеке часовых, Лив различила какой-то странный шелест. Пока она искала глазами его источник, на ее подоконник со стороны улицы внезапно шагнул Леви. Она встала, соскальзывая со своего импровизированного сиденья, и он молча спустился к ней в комнату, не сводя глаз с ее лица. Она не могла отвести взгляда, не могла пошевелиться. Лив просто не верила в происходящее, пока он не сделал еще один шаг к ней. Его горячие ладони осторожно обхватили ее лицо и притянули к своему. Она ощутила теплое дыхание ночного гостя на своих губах, и по ее телу прокатилась приятная дрожь. Девушка, как в полусне, подняла руки, невесомыми прикосновениями поднимаясь по его плечам и едва ощутимо обхватывая шею мужчины. Непослушные пальцы прошлись по коротко остриженному затылку, приминая жесткие колючие волоски, и забрались выше. Взъерошив темную макушку, она мягко привлекла Леви к себе. Но капрал не шевелился, заставляя Лив томительно ожидать его действий. Она смотрела в его такие близкие глаза, и ей казалось, будто его зрачок не просто расширяется, а пульсирует, растекаясь вязкой чернотой по светлой радужке. Словно также поглощала его выдержку страсть, вскипающая на дне души. Дыхание его было глубоким и немного учащенным. Оно щекотало кожу, позволяя сотне будоражащих мурашек сбегать от шеи вдоль позвоночника, расходясь пленительной тяжестью по бедрам. В голове шумело. Желание заполняло ее. Безудержное желание оказаться в кольце его рук, укутаться в его силу, его тепло, погрузиться в его запах, подчиниться его власти, познать вкус его поцелуя. Лив не сдержалась, потянувшись к нему, сокращая то малое пространство, что разделяло их. Ее губы мягко, зовуще прикоснулись к его, и Леви ответил. Мужчина выдохнул, кажется, посылая все к черту, перехватил обе ее руки и, неожиданно впечатывая Лив в стену, сцепил их у нее над головой. Девушка зашипела от тупой боли, впившейся в ее потревоженные ребра. Капрал немного ослабил хватку, но из цепких рук не выпустил. Его тело по-прежнему плотно прижималось к ней, а губы настойчиво сминали податливую кожу. Свободная ладонь блуждала по ее телу, старательно обходя болезненные для прикосновений места. Горячая волна плавно двигалась за его рукой, проникая под кожу и заставляя кровь бежать быстрее. Захватив в ласкающий плен ее нижнюю губу, Леви дразняще водил по ней кончиком языка, и Лив окончательно обмякла в его руках. Она задыхалась от неистового жара, захлестнувшего ее. Сердце заходилось в бешеном ритме. Леви настойчиво ворвался в ее приоткрытый рот, дерзко проникая внутрь языком. Лив больше не могла сдерживать рвущиеся из груди стоны, она даже не замечала этого. Ей было не просто хорошо, ей было мучительно сладко. Все тело уже предвкушающе пылало, голова кружилась. Все вокруг смешалось и перестало быть. Был он и его жадные прикосновения. И она позволяла ему все. Только ему. Только его губам. Целовать ее. Сжимать тонкую кожу. Оставлять несдержанные следы. Только его рукам. Оплетать ее. Обнимать. Закрыть от всего мира, отгородить цитаделью, остаться ее стеной. Остаться... Она бы согласилась и дальше быть за пределами остального мира, если бы пределом был он. Если бы можно было остаться вот так навсегда. В его руках. А потом горячее томное чувство захлестнуло ее, разбивая остатки мыслей в голове. Лив казалось, что она слышала сухое шуршание, когда они осыпались, но это был шелест скидываемой капралом куртки. Лунный свет, падающий в оконный проем, выбелил гладкость его груди. Девушка завороженно смотрела на плавное перекатывание упругих мышц под кожей, на светлые полосы шрамов и темные следы от ремней. Лив уже видела его торс обнаженным, но сейчас эти строгие линии, эта осязаемая мощь, эта четкость рельефа были обезоруживающе близко. И эта близость жгла ее сквозь ткань рубашки, нагнетая нетерпеливую тяжесть в груди и острое, почти болезненное напряжение в сосках. Возбуждение нарастало, собиралось, стягивалось к животу, сворачиваясь липким жгутом. Прикосновения к ее коже вызывали дрожь в коленях и мучительное жидкое пламя, расходящееся по венам с кровью. Она прижималась к Леви все настойчивее, бессовестно терлась о его пах и тонула, тонула в его хриплых тихих стонах. Когда он выпустил ее руки, начав стаскивать с нее одежду, Лив вцепилась в его плечи, легко подтянулась и оплела его ногами. Леви донес ее так до кровати, пока она лихорадочно раздевала его, ссадил с себя и принялся наспех избавлять ее от форменных брюк. Но, внезапно, он замедлился, подняв на нее уже абсолютно почерневшие глаза, и ухватился за ее сапог: - Тогда? - спросил он, неторопливо расстегивая молнию и дразняще-медленно освобождая ее ногу. Она не сразу поняла, о чем он спрашивал. Только спустя мучительно-сладостное мгновение она догадалась, что ему захотелось узнать сейчас. - Не-е-ет, - судорожно выдохнула Лив, когда мужчина, стянув следом за сапогом штанину и все так же неотрывно глядя на нее, коснулся губами внутренней поверхности лодыжки. - На лошади? - снова спросил Леви, продвигаясь с поцелуями выше. Девушка закусила губу и отрицательно помотала головой, глядя, как его язык легко выводит замысловатые узоры уже на ее бедре. Капрал оторвался от увлекательного занятия и обратил внимание на второй сапог: - Когда? - уверенные пальцы потянули собачку вниз... - Тогда... - она задохнулась, когда его зубы нежно впились в другую ногу, чуть ниже колена. Он медленно зализывал место укуса, заставляя ее прогибаться в спине. Лив чувствовала, как его влажный язык скользит выше по бедру, приближаясь к пульсирующей точке и внезапно исчезает. - Когда? - настойчивый шепот внезапно опалил ее ухо. Он спустился к ее груди, принимаясь ласкать откровенно напрягшиеся соски. Она пронзительно застонала, забываясь в этих ощущениях окончательно. Лив тянулась к нему, корябая ноготками его пресс, ощущая, как Леви вздрагивает от ее прикосновений. Она хотела дотронуться до него, ощутить его трепещущую плоть, почувствовать его желание... Он неожиданно пропал на какое-то короткое время, Лив только услышала, как бухнули об пол его сапоги. А после сильное разгоряченное тело прижалось к ней сбоку, и она, наконец, ощутила силу его страсти. И Лив сгорала, сгорала от необузданного желания, от горячих решительных прикосновений, от томительного ожидания. И пламя вскипало в ее крови, оставляя податливой оболочкой в его руках. Лив затрясло. Хотелось наполненности им, хотелось почувствовать его в себе так, что мышцы сводило от тянущих сладостных ощущений. Она потерлась о его напрягшуюся плоть бедром. Капрал шумно выдохнул, увлеченно сминая одной рукой ее грудь, другой скользя по животу. Он целовал ее шею, не спеша прокладывая влажную дорожку вниз. А его пальцы настойчиво подбирались к ее паху. Жидкая раскаленная страсть, наполнившая низ ее живота, всколыхнулась, откликаясь на его прикосновения, плавя нервные окончания и выжигая остатки стыда. Леви вел ее в этом восхитительном танце, кружа в ошеломляющих ощущениях, делая плавные переходы от одной точки к другой, останавливаясь, чтобы дать ей прийти на мгновение в себя, прочувствовать все оттенки нахлынувших переживаний. Лив прогибалась навстречу его рукам, жадно ловила всем телом поцелуи, просяще тянула его к себе, сбивчиво шептала его имя, разметавшись на простынях. Она ловила на себе его взгляд, прожигающий ее насквозь. И в какой-то момент поняла, что желанные глаза переместились вверх. Ловкие руки скользнули по ее бедрам, заводя ее ноги себе за спину. Он приник к ее губам и стремительно вошел. Лив ошеломленно застонала, приподнимаясь ему навстречу и раскрываясь еще больше. Он толкнулся в ней, по телу прошли волны наслаждения и девушка тяжело задышала в его приоткрытый рот. Ее пальцы царапали его спину, притягивая к себе как можно ближе. Лив хотела вобрать в себя его целиком. Впитать кожей эти мгновения. Чтобы больше никогда, никогда не быть одиноким осколком прошлого, забытого и бесконечно чуждого. Чтобы теплое чувство заполненности, целостности, которое она, наконец, ощутила с ним, никогда больше не покидало ее, не уступало холоду. Чтобы унести с собой во тьму его запах и вот это его выражение, не застывшую гримасу усталого безразличия. Леви двигался в ней, быстро наращивая темп. Мышцы на плечах и шее напрягались, отчетливо проступая на увлажнившейся коже. Дыхание было сбито. Он время от времени прикрывал глаза, запрокидывая голову назад, и хрипло выдыхал, переходя на стон. Руки капрала до боли сжимали ее. Лив же лишь лихорадочно обнимала его, инстинктивно выгибаясь навстречу, и сбивчиво целовала ключицу, иногда дотягиваясь до шеи и скулы мужчины. Волна в ее теле нарастала, густота томления достигла предельной точки. Лив чувствовала приближение разрядки. Она вжалась в него, впиваясь ногтями в кожу на ребрах и замирая. Леви толкнулся несколько резче и сильнее, и узел в ее животе, туго выгнувшись, лопнул. Мышцы судорожно сжались, отпуская скопившееся напряжение расходиться по телу яркими всполохами удовольствия. В голове всколыхнулось красочное марево, а томительный жар превратился в мягкую расслабленную негу. Леви сломало вслед за ней. Он тяжело опустил голову на ее плечо, приводя дыхание в порядок. - Так когда? - хрипло спросил он. Внутри Лив что-то перевернулось от этого низкого шепота. - Здесь, в подвале, - она нежно гладила его спину, медленно выцеловывая ключицу, - когда ты помог мне с подносом, - Лив с наслаждением вдохнула запах его волос, проведя кончиком носа по его шее. - Наши руки соприкоснулись случайно, но мне показалось, что мир, который я знала, перевернулся. - Значит, при первой же встрече? - Леви скатился с нее, придвигая ее к себе и кладя руку под голову девушки. Она повернулась, чтобы встретиться с ним взглядами: - Значит, при первой, - она улыбнулась, кладя ладонь на его скулу. - Мой мир действительно стал другим не тогда, когда я разрушила стену, а когда я встретила тебя. Быть может, я только ради этого и появилась здесь. Я прошла сквозь войну, трансформацию и время, чтобы встретить тебя... Лив смотрела на него с нежностью, мягко поглаживая любимое лицо кончиками пальцев. Он притянул ее и поцеловал долгим, глубоким поцелуем. Время замерло вокруг, позволяя двоим не чувствовать своего давления, давая им на долгие мгновения сосредоточиться только друг на друге. Они оба достаточно пережили, заслужив толику ускользающего счастья, такого хрупкого и такого отчаянного. Она водила пальчиком по его лицу, улыбаясь и шепча: - Прочти, как в книге, на его лице Намеки ласки и очарованья. Сличи его черты, как письмена, Измерь, какая в каждой глубина, А если что останется в тумане, Ищи всему в глазах истолкованье.* - Снова та печальная повесть? - спросил Леви, перехватывая ее руку и целуя в раскрытую ладонь. Лив хихикнула: - Просто подходит... - Считаешь нашу историю печальной? - он переплел их пальцы вместе. Она грустно улыбнулась: - Я ни о чем не жалею. Сделай я хоть что-то иначе, случись что-то по-другому, кто знает, была бы я сейчас здесь с тобой. Я бы не рискнула что-то менять. А ты? - она мягко коснулась его волос другой рукой. - Можешь не отвечать. То, что ты считаешь нашу историю историей, уже много значит для меня. Леви нахмурился: - Что ты хочешь сказать? Она опустила глаза: - Даже если это только жалость с твоей стороны, или какая-то ее разновидность, я... - Это не имеет к жалости никакого отношения, - прервал ее капрал, поднимая ее подбородок вверх, так что их глаза снова встретились. - Или, по-твоему, я проник к тебе в комнату, как сопливый Ромео, из жалости? В груди девушки что-то протяжно застонало, заполняя ее нежностью. На ее глазах выступили непрошеные слезы. Она порывисто обняла его, прижимаясь дрожащим телом: - Мне страшно! Мне очень страшно, Леви... Обними меня! Обними! Я не хочу туда возвращаться, не хочу того страшного существования без света, без тепла, без закатов, без тебя... Я не хочу тебя потерять. Потерять все это. Его руки стиснули ее так, что ей стало трудно дышать, но больные ребра он каким-то образом не задел. И Лив поняла, что она больше не одна. Ей протянули не только руку, ей доверили сердце. Она сжала кулачки и твердым шагом отправилась на противоположный край площади. Полицейский отряд оцепил периметр, хотя все горожане давно спали и видели сладкие или не очень сны. Лив не обращала внимания на перекошенные лица "охраны". Ее взгляд был прикован к невысокой фигурке капрала, ожидающего ее возле Самуила. За спинами мужчин чернел провал Сины. Лив судорожно вздохнула, сосредотачиваясь на том, чтобы не замедлить шаги. Наконец, выбитая местами брусчатка площади закончилась. - Ты готова вернуться в строй, Лив? - мягко спросил пастор, кладя руку ей на плечо. Он казался сейчас постаревшим на добрый десяток лет. - Готова, - ответила Лив, заводя одну руку за спину, а другую прикладывая кулаком к области сердца. - Ну, что ж, - Самуил грустно вздохнул, - не будем растягивать это и без того малоприятное мероприятие. Она кивнула, расстегивая манжет на рубашке и закатывая рукав до локтя. Леви шагнул к ней, и девушка подняла на него глаза. Светло-серое обволакивало, вселяя уверенность и придавая сил. - Я буду сильной, Леви, - Лив упрямо вздернула подбородок, когда игла прошила кожу ее предплечья, - только не забывай обо мне... Боль разлилась по ее руке, расходясь по телу с каждым ударом сердца. Она закусила губу, чтобы не закричать. - Черт, я уже и забыла, как это больно... Девушка упала на колени, сворачиваясь клубком в бессмысленной попытке защититься. Боль била не снаружи, а изнутри, нагревая каждую клеточку тела до невыносимого жара. Краем глаза она заметила движение, и смогла расслышать сухие слова Самуила: - Назад, трансформация уже началась. Шипение заполнило все вокруг Лив, заволакивая обзор густым белым паром... В ней что-то рвалось и лопалось, надстраиваясь новыми тканями, растягиваясь новыми связками и обрастая мышцами. Она почувствовала, как уходит ощущение жара, а вместо этого ее заполняет сила. Лив осмотрелась. Дома стали гораздо ниже, точнее, она стала значительно выше. Трасформация прошла успешно... Ее глаза искали фигуру в плаще с двумя крыльями. И только сейчас она заметила множество человек в таких плащах на крышах. Что ж, это был правильный шаг. Никто до последнего не мог гарантировать, во что выльется это мероприятие... И, хотя в душе Лив ожесточенно скребли кошки, она не могла винить разведку. Леви она так и не нашла, а время, которым она располагала в этой форме, утончалось и исчезало. Она обернулась и шагнула в пролом, сминая мощными ступнями оставшееся от стены крошево. Лив развернулась и только сейчас заметила небрежно повисшего на вершине уцелевшего куска капрала. Он кивнул ей и громко скомандовал, не сводя с нее пронзительно-серых глаз: - Отдать честь! Лив потрясенно оглядела округу. Солдаты, вытянувшись в струну, прижимали сжатые кулаки к груди. И это были не только разведчики. Некоторые из военной полиции тоже последовали их примеру, несмотря на презрительные оклики своих и недобрые взгляды командиров. Теперь можно... Теперь она действительно была готова. Защищать и беречь человечество. У них еще был шанс. У них всех он еще был... Лив бросила последний взгляд на Леви. Раскинула руки в стороны и подняла голову, вглядываясь в далекие сияющие солнца чужих миров. Кристаллическая сверкающая оболочка расползалась по телу, растягиваясь и теряя прозрачность. А Лив все смотрела в звездное небо, погружаясь в безмолвие. Так она и застыла, будто желая обнять и защитить весь мир... Тьма сомкнулась вокруг нее.Эпилог
- Ты выглядишь расстроенным, - заметила Ханджи. - Тебя не обрадовало то, что прорыва в Розе не было, то, что мы выявили перевертышей среди новичков, то, что Ирвину удалось вернуть Эрена. Неужели ты так переживаешь за командира, Леви? - не унималась Зоэ. - Отстань, очкастая, - хмуро отмахнулся капрал, продолжая идти по коридору штаба. - Чего я тебе сдался? Еще одного домашнего титана захотела? Ханджи замотала головой и лукаво улыбнулась: - А может, ты из-за Лив такой, больше обычного невыносимый? Леви молча сжал челюсти. - Или, может, потерял что-нибудь? А? - ее мордашка нагло возникла прямо перед раздраженным взглядом капрала. - Не это ли? Леви опустил глаза, натыкаясь на книгу в руках ученой. - Сказать, где ты ее "обронил"? - заметив реакцию мужчины, затараторила Зоэ. - В кустах у офицерских казарм. Кажется, над ними были окна той комнаты, которую занимала Лив, - Ханджи многозначительно хмыкнула и расплылась в улыбке. - Так как это книга Ирвина, - женщина не отставала от капрала, - и я сильно сомневаюсь, что Смит стоял там и расшвыривался подобными снарядами, пришлось предположить невозможное... - она обогнала его и, встав перед Леви, протянула ему книгу: - Так что забери, Ирвин будет очень недоволен, если ты ее не вернешь. Ты же знаешь, руку ему потерять проще, чем книгу. Леви посмотрел на нее долгим изучающим взглядом, потом кивнул и взял треклятый томик Шекспира. Если бы он не принадлежал командору... - Что скажешь? - бледное лицо Смита было единственным, что выдавало его состояние. В остальном он, как и ожидалось, держался прекрасно. - О чем ты? - лениво спросил капрал, разваливаясь в кресле напротив. - Об этом, - Ирвин кивнул на стол, где лежала книга, которую Леви только что ему вернул. Брюнет пожал плечами: - Ты знаешь, как я отношусь к стихам. - Знаю, - кивнул командор. - Поэтому удивился тому, что ты взял ее у меня. Нашел что-нибудь интересное? Леви посмотрел на мирно лежавший томик и усмехнулся: - Что я должен был там найти? Смит улыбнулся, взял книгу в руку и начал пролистывать. - Каждый находит что-то свое, - тихо сказал блондин, отчего Леви еле заметно вздрогнул. - Лив оказалась для нас бесценным даром. Как и Самуил. Именно благодаря им мы узнали о настоящей королевской семье и Хистории. Теперь у нас есть все, чтобы исполнить наше обещание. Он чиркнул на раскрытой страничке карандашом, с силой захлопывая томик и протягивая его обратно капралу: - Я кое-что выделил там, для примера, - он улыбнулся. - Можешь оставить ее себе, пока Лив не вернется. Леви поднял тяжелый взгляд на блондина. Тот продолжал улыбаться, хотя глаза оставались серьезными: - И больше не разбрасывайся этим. Сейчас подобного уже не найдешь... Ветер мягко ерошил его волосы. Здесь, наверху, было, как всегда, холоднее. Леви присел на край стены, свешивая ноги в сторону Стохесса. - Сегодня я уезжаю. Возможно, надолго... Вокруг него не было никого, кто мог бы его слышать. Но его слышал единственный человек, ради которого он пришел сюда и притащил это... - Помня, как ты любишь трагедии, я захватил с собой Шекспира, - он открыл книгу, рассеянно листая страницы в поисках отметок. - Здесь? Но он непроницаем для расспросов И отовсюду так же защищен, Как червяком прокушенная почка, Которая не выгонит листа И солнцу не откроет сердцевины.* Капрал задумчиво замолчал. Потом отбросил книгу в сторону и раздраженно произнес: - Нет, читать это выше моих сил. Освободишься и сама займешься этим, - он посмотрел на оранжево-красные мазки, исполосовавшие небо на востоке. Леви вздохнул и продолжил мягче: - Здесь сейчас рассвет. Ночь отступает, забирая с собой холод... Листья еще не начали желтеть, но воздух стал прозрачнее. Он поднял взгляд в небо. Не было ни одной звезды, которые она так любила. "Но она нашла бы что-нибудь стоящее внимания. Она всегда находила." - Здесь очень красиво. Тебе бы понравилось. Я знаю. Я помню... Мне не хватает тебя, Лив.