Не трогай меня...

Только Рэд хотела впиться своими острыми зубами в плечо Горацио, как её атака была прервана мощным ударом кулака в лицо, от которого девчонка упала на спину и проехала несколько метров. Но Марели не желал останавливаться лишь на этом. Не прошло и секунды, как он оказался на Рэдэлайн. Воспламенив свои руки ещё больше, мужчина начал превращать лицо Рэд в кашу. В процессе его "работы", у Файр съехала на бок челюсть, заплыл один глаз, а нос начал чем-то напоминать плоскую гладь, как и у нападавшего на неё Марели. Мелкие кусочки кожи и капли крови летели в сторону, пока Рэд, решив наконец-то таки собраться и начать сражаться, не скинула с себя пиромана. Как только ей это удалось и девчонка больше не служила грушей для бокса, она сама начала атаковать. Повторив свою начальную атаку, на сколько это было возможно, она, кривыми и сломанными зубами вцепилась в шею Горацио и начала стремительно толкать его в сторону стены. Когда же она добилась своего и Марели был фактически "прижат к стене", то девчонка, чуть похрустев стружкой от собственных зубов, выпустила угольную кожу изо рта и со всей силы впечатал Горацио рукой в стену, надеясь так его задержать. И это была сама большая ошибка ошибка девчонки. Марели, оказавшись в таком состоянии, вовсе не растерялся и даже воспользовался неким минутным ступором девчонки, согнулся и со всей силы ударил её своими острейшими рогами в грудь. Причём рога как-то подозрительно поблёскивали на лучиках света и странно пахли. Рэд взревела от боли. Отвесив Горацио пощечину и отшатнувшись назад, Рэд упала на одно колено. Раны, полученные от рогов её драгоценного папаши, были весьма странными - они причиняли гораздо больше боли и неудобств, чем обычные ранки и порезы, полученные недавно. Всю грудную клетку девушки словно сковало цепями: Рэд не могла ни вздохнуть, ни выдохнуть, а из круглых ранок потихоньку выливалась бурая жидкость, сопровождаемая омерзительным запахом гнили и мелкими кусочками мяса и кожи. Именно в этот момент больную голову Файр осенило: это действовал не пойми откуда взявшийся яд. Она не могла этого предвидеть за ранее из-за болевого шока от побоев, но сейчас к ней вернулся рассудок и здравомыслие. Её организм и мозг словно хватались, пытались спасти свою хозяйку от смерти, поэтому-то и "подарили" ей разум. Но Рэдэлайн как-то неадекватно его восприняла. Вместо того, чтобы убежать, да куда подальше, она вновь оказалась на ногах и злобно зарычала в адрес Марели. Собрав все свои оставшиеся силы, она вновь кинулась в атаку, вот только в этот раз девчонка была быстрее, злее, беспощаднее и "извращённее". В её горячей голове уже созрел план мести. Ибо терпение её лопнуло. Подобно дикому зверю, она прыгнула на грудь Горацио и повалила его на спину, при этом схватив пиромана за лицо, не касаясь ядовитых рогов. Надёжно зафиксировав руки на голове отца, девчонка начала усердно колотить его затылком о бетонный пол, стараясь с каждым ударом всё сильнее и сильнее вбивать его в ледяной бетон. Почувствовав, что бить двумя руками несколько неудобно, Рэд захватила своей горящей ладонью почти плоское лицо Марели и продолжила свою пытку до тех пор, когда из ушных раковин Горацио не начала выливаться точно такая же бурая жидкость, что и из ран на груди Рэд. Утробно зарычав, девчонка сунула одну руку в рот мужчине и встала с него, при этом таща его вверх за собой, схватив за длинный склизкий язык. Стоя на ногах, Рэд заковыляла в сторону окна. Оказавшись рядом оконной рамой, девчонка отпустила язык и взяла мужчину за верхнюю челюсть. Приподняв его на столько, на сколько позволяли силы, она сунула вторую руку и начала раздвигать руки в разные стороны, желая разорвать рот и сломать челюсть. Но ей помешали. Длинные, трансформировавшиеся в клинок пальцы пиромана глубоко вошли в плечо девчонки, спровоцировав небольшой кровавый всплеск. Это остановило обезумевшую от ярости и непрекращающейся боли девушку, но вытаскивать руки изо рта Марели, она не собиралась. Перетерпев первичную боль и привыкнув к новым ощущениям в плече, она продолжила своё занятие. Но, почувствовав, что клинок начал своё движение, причём не углубляясь, а двигаясь в сторону сердца. Слегка задев грудь, клинок продолжал двигаться, травмируя и отравляя организм Файр. Рэдэлайн чувствовала себя так, будто кто-то вливает в неё раскаленный металл, которому нет предела. Его ужасно много и он циркулирует по всему организму. Решив, что больше не сможет вынести эту пытку, девчонка решила не на долго сдать позицию и вытащила руки изо рта Горацио. Однако, ей удалось немного порвать его: по щекам, с обеих сторон, появились весомы трещинки. А Марели только этого и ждал: оказавшись на ногах, он схватил лицо девчонки одной рукой и разбил головой Рэд оконное стекло. Несколько осколков туго засело на замученном лице Файр. После такого "поцелуя" с осколками, Рэдэлайн беспомощно обмякла в руках отца. Чуть закашлявшись, она извергла из себя небольшую кровавую лужицу. Сил сражаться почти не осталось и Марели воспользовался слабостью дочери, и со всей силы кинул её на пол, с последующим наступлением на её спину. Втаптывая Файр в железобетон, он услышал тихий хруст. Подумав, что это был её позвоночник, Горацио завёлся ещё больше и опёрся на неё сильнее. Но этот хруст всё ещё производили испорченная челюсть Рэд. Когда же она начнёт заживать, а?! Чуть "отдохнув", Рэдэлайн внезапно вдохновилась на последний, решающий рывок на сегодня. Хрипло вздохнув, она схватила ногу Горацио и повалила его на пол рядом с собой. Попытка "встать на ноги" с грохотом провалилась, поэтому Рэдэлайн ничего не получилось, как на коленях, собрав пузом по дороге все осколки на полу, подползти к виновнику битвы. Достигнув своей цели, Рэд пересилила себя и села на ноги. Завидев рядом приличный осколок, Файр не думая схватила его и всадила прямо в глаз мужчине. Истошно завыв, Марели пытался вытащить стекло из глаза и ударить Рэд, но у него ничего не получилось - болевой шок сковал его мышцы. Но Файр-то от этого только лучше! Молниеносно вытащив своё оружие, она всадила его и во второй глаз, окончательно ослепив своего противника. Но было и одно "но" от таких действий: Рэд ручку порезала!... И лишилась почти всех сил... Почти потеряв сознание, сидя в луже крови и видя мучения мужчины, Рэд решила все же закончить сражение в свою пользу и при этом поступить "благородно". Схватив извивающегося от боли Марели за шею, девчонка хрипло прошептала: - Единственное жалкое отродье здесь - ты. Не смог меня одолеть! - девчонка откашлялась кровью на лицо отца, - И пытаешься ещё что-то вякать на счёт превосходства надо мной? ТЫ ЖАЛОК. Ты не достоин жизни. Такому бесполезному существу как ты, место есть лишь в преисподней! - выкрикнув последнее слово, Рэд вновь запустила руки в рот Горацио и вновь начала раздирать его изнутри. Но теперь у неё не было никаких помех и от крика сил, будто, прибавилось. Сначала по щекам пробежалось несколько трещин, а затем они стали ещё длиннее и дошли почти до самых ушей. Устав мучить отца, Файр не выдержала и сделав один мощный рывок, сломала челюсть Горацио. Нижняя часть безвольно повисла и при каждом движении мужчины, она вяло колыхалась. Выпустив Горацио из своей хватки, Рэд чуть отползла назад. Ухватившись за сломанную нижнюю часть челюсти, девчонка с силой дёрнула её на себя и выдрала "с корнями", при этом окропив себя кровью Марели. Облизнув окровавленные губы, Рэдэлайн расплылась в зловещей улыбке и прошипела: - До свидания,папочка! - откинув часть пиромана в сторону, Файр повалилась на бок и свернулась "эмбрионом". Упав рядом со своей соперницей, Горацио умер, при этом смотря в оранжевые глаза девчонки. *** "...Как странно... Мне от чего-то так спокойно на душе. Так тихо... И тело уже болеть перестало... Я мертв. Значит, вот что такое "смерть". Я-то думал, что будет хуже, а это оказывается даже приятно... Но не могу раскрыть глаз. Вот бы распахнуть их и посмотреть, что же предо мной: Адская пучина или Райские врата? Чего я заслужил за свои поступки... ...Я ничего не вижу, но чувствую. Что-то происходит... Меня словно кто-то тащит! Причём настойчиво и с усилием. Но кто? Кому я мёртвый нужен... Люциферу? Возможно... А теперь твёрдая поверхность пошла. Земля. И всё же зачем этот некто вытащил меня? Собирается добить или что-то в этом роде? Ну, давай. Добивай. Я уже точно не доживу до сегодняшнего вечера, чего уж там. Сил у меня больше нет для сражения, так что сделай это быстро. Будь человеком! Но он не бьет... А шаги удаляются..." *** Спустя несколько дней. Стива нашли совсем недалеко от места крушения третьего Хелликариера. В тяжелейшем состоянии, его доставили в больницу. На нём не было живого места: весь в царапинах, шишках, синяках, глубокие раны и переломы. В общем, отделали его по полной. И падение с огромной высоты здесь тоже свою роль сыграло. Хотя... По сравнению с парочкой пациентов, поступившими в больницу в тот день, он ещё более-менее легко отделался! Больше всех, по мнению медиков, не повезло Рамлоу: его тело почти полностью обгорело. Врезавшись в здание Щ.И.Т.а, один из Хелликариеров вызвал череду взрывов и пожар, от которого агент был не в силах убежать. Это был первый "особо тяжело раненный". В соседней с Роджерсом палате лежал второй. Вторая. Когда Рэд отключилась, то она вернулась в человеческий облик. Локи в то время уже спрятал Файр-младшую в безопасном месте и вернулся за Рэд. Он почти не видел битвы, но зато слышал "финальные" слова девчонки, которые в очередной раз поразили его. Рэд вновь стала для него загадкой. Она - книга, написанная на непонятном языке, но Локи день со днём выучивает этот язык и пытается прочесть эту книжонку... Когда с девчонки сошло "боевое" облачение, он вынес её из обломков под обломков здания и передал уже дежурившей поблизости скорой помощи. Еле живую Рэдэлайн сначала даже принимать не хотели. Сказали: "Трупов и так навалом. Она уже померла! Кинь её!" Но после гневной тирады от Локи и его угроз, врачи приняли покалеченную тушку Рэд. По прибытии в больницу, из неё сразу же извлекли "всё не нужное" и отправили на перевязку: там ей и челюсть подправили, и раны зашили, и диву дивились от её так называемой "регенерации", когда она уже на третьи сутки пребывания в больнице пожелала встать с кровати и пойти проведать друга. Да, Рэдэлайн хоть и досталось больше, чем Стиву, но чувствовала она себя более живой, нежели он. По крайней мере, она такой себя показывала. Даже врачей обматерить успела! Рэд, что с неё взять... Даже сейчас, когда на часах было 6.00, а за окном во всю поливает дождь, ей не сидится на одном месте. Раз зубы она смогла себе восстановить, говорить уже почти не больно, раны затягиваются и больше её не тошнит, то она может хоть горы свернуть! Именно поэтому эта сумасшедшая бестия пытается изо всех сил вскочить с постели. - Не выпустишь меня, я тебе рёбра посчитаю. Ты! Леденец на палочке, открой, мать твою! - сморщив нос, возмущалась девчонка. - Как же я устал от всего этого... Ты можешь хоть минуту посидеть спокойно, желательно молча и не пытаться сбежать из палаты?! Тебе, между прочим, прописали полный покой! Не угомонишься, я устрою так, что тебе придётся вновь выращивать себе новые зубы! - Локи был в не себя от злости. - Мне так страшно, что я сейчас в обморок упаду! Слушай сюда, бог: я себя чувствую вполне нормально, поэтому я хочу навестить Стива! В конце концов, он лежит в соседней палате! А на счёт зубов моих, вообще замолкни - как только выйду отсюда, я тебе сама их все повыбиваю! - капли начали сильнее и чаще стучать по стеклу. Вдруг, за окном вспыхнула яркая вспышка, от которой перемотанная с ног и до головы девчонка, сидящая по-турецки на кушетке, слегка вздрогнула. После того, как прогремел гром, Рэд продолжила: - Он мой друг и я за него волнуюсь! - эта фраза, как и предыдущая речь девчонки звучала весьма комично, учитывая содержание в мышцах различного рода обезболивающего. Челюсть ещё могла сильно болеть и боль возникала в ней периодически, поэтому время от времени Рэд делали уколы, от которых её язык и губы казались "ватными". - Презренное ты отродье! Тебе что, не достаточного того, что я так унижаюсь и хожу к нему в палату каждые четыре часа, чтоб справиться о его самочувствии?! Да я уже готов придушить и его, и тебя, чтобы вы не мучились, голубки поганые! - Закройся, паршивец! Мы - НЕ голубки, усвоил?! Со мной-то что хочешь, то и делай, но Стива трогать не смей, отморозок! - резко поднявшись с кровати, Рэдэлайн подлетела вместе с капельницей к Локи, сидящему в кресле, и показала свой исцарапанный вдоль и поперек кулак. Но спустя несколько секунд, резкость девчонки угасла. Она пожалела о своей "пылкости": после встречи головы Рэд с оконным стеклом, ей очень трудно двигаться быстро и совершать что-то активное. Вот и сейчас Файр поплатилась за свою прыткость. В глазах опять начало мутнеть, а желудок словно покатался на карусели раз пятьдесят, если не больше. - Шуток ты не понимаешь, девчонка, - попытался было обидеться Локи, но заметив состояние девчонки, бог грустно сказал: - А я говорил, чтобы ты не рыпалась. Сама же и виновата, что тебе так хреново! Говорили ведь... - Закройся и умри наконец, чтоб я от тебя отдохнула, падаль ты этакая! Ты мне со своими нравоучениями в печёнках сидишь! - схватившись перемотанной рукой за перемотанное плечо, девчонка нервно усмехнулась, - Как только меня из этой шарашкиной конторы выпишут - смахнёмся, усёк, божок? - Кто-то не столь давно втирал мне ерунду про "мечты о семье и спокойную жизнь". Подзабыла? Марели сильно головой треснул? - Какой же ты отвратительный... - Рэд махнула рукой на зло косящегося на неё аса и подошла к своей койке. Только девушка собралась лечь, как в палату ворвалась обеспокоенная Наташа. Всё это время её тоже не пускали ни к Стиву, ни к Рэд. А Локи что? А Локи можно всё! - Ты как? Сильно всё болит? - Ни "здрасте", ни "до свидания"! Хамка невоспитанная! - зло фыркнула Рэд. - Прости, - давясь от смеха, сказала Наташа. Манера речи Рэдэлайн просто убила её. - Я почти в норме. Чувствую себя так, будто Эверест покорила! - Но выглядишь ты так, будто ты с него, после покорения, комом скатилась! - зайдя в палату, Романофф презрительно глянула на аса в кресле и тихо спросила: - Удалось? - Убить-то его? - Да. - Удалось, - откинувшись на подушку, выдохнула Файр. - Но мне чего-то от этого не легче... - Почему? - Чем мне теперь заниматься?! Щ.И.Т.а больше нет, образования у меня, как такого, тоже - нет, жить негде и не с кем. Хоть прям здесь и оставайся! Так у меня хоть цель была, а теперь... Я даже не знаю, что я буду делать в следующие полчаса! - Ах ты бедная несчастная! Не задумывайся об этом. Для начала стоит выздороветь и прийти в себя, а потом уже и решать, чем тебе дальше заниматься по жизни. - Возможно, ты права, - Рэд только хотела что-то добавить, как дверь в палату вновь распахнулась и на пороге предстала слегка обеспокоенная Мария с пластырем на носу. - Да вы обалдели все в конец! Сейчас утро ранее! Я может сплю, а вы тут ко мне вламываетесь! *** В это же время, в соседней палате всё было спокойно: слышен тихий треск приборов, перелистывание страниц и чье-то тихое сопение. Причем последний звук принадлежал Стивену Роджерсу, который вот уже четвертый день не приходит в сознание. Весь помятый и почти в хлам уделанный, он весь пунцово-пурпурного цвета лежит на абсолютно белых простынях, а рядом с ним мирно читает журнал Сэм Уилсон. Он добровольно отказался оставаться в больнице на лечение, хотя выглядел не лучше Стива. В палате тихо играла ненавязчивая мягкая мелодия, а постукивание капель дождя по стеклу, лишь прекрасно сочеталось с ней. Но вдруг пушистые ресницы Капитана Америки слегка дрогнули и через небольшой промежуток времени, глаза кэпа распахнулись полностью. Привыкая к свету, Роджерс осматривал содержимое комнаты, а когда же светочувствительность чуть поубавилась, то он вяло и очень слабо решил обратился к Сэму. Роджерс долго думал что ему сказать, но общая анестезия и такой долгий сон сделали своё дело и поэтому первыми его словами стали: - Я слева. - И я тебе рад, - закрыв журнал, Сэм полностью повернулся к Стивену. - Ты как? - Так, будто из могилы вылез, - у него в таком состоянии ещё и шутить получается, чудак! - Долго я спал? - Пятый день уже пошел. Мы тут потеряли всякую надежду на твоё воскрешение! - Уилсон тепло усмехнулся. - Мы? - Да. Тут много наших ребят лежит, причем, как хороших так и плохих. И ещё! Вот тебе загадка: лежит в соседней палате, уже третий раз пытается сбежать и проведать тебя, но эту зеленоглазую чертовку не подпускают к тебе. Кто? - Рэд, - теперь и Роджерс улыбался. - Да ты, я смотрю, уже очень быстро приходишь в форму! Глядишь, через день-два как новенький будешь. - Это вряд ли... Как она хоть? Её сильно ранили? - Я не буду говорить ничего конкретного, но могу сказать только одно: вы - два сапога пара! Вот только она пободрее тебя будет. Вчера, например, она поссорилась с медсестрой и так громко "дала ей характеристику", что я даже здесь смог всё ясно расслышать! - Я не удивлен: это в её характере... А почему Рэд не пускают ко мне? - чуть приподнявшись на локтях, Роджерс, кряхтя и охая, но всё таки сел по-удобнее. - Для её же блага. Она резвая больно и из-за этого у неё иногда голова кружится и тошнит, но это нормально. Вот чтобы она быстрее выздоровела, мы держим Рэд подальше от тебя. И за тебя боимся: вдруг она в порыве страсти тебя придушит? - Вы молодцы, конечно, но я все же хотел бы с ней поговорить, - несколько замявшись, почти шепотом сказал капитан. - Прямо сейчас? - *кивнул* - И что только для тебя не сделаешь... Сейчас приведу, но потом не жалуйся: ты сам меня упросил! - Как скажешь, - улыбнувшись краешками рта, Стив слегка сконфуженно выдохнул и откинул голову на подушки. *** Улыбаясь, Мария сидела на кушетке рядом со старшой сестрой и игралась с её красными локонами. Как же долго она так не делала! Как долго она жила с мыслью, что у неё больше нет старшей сестры, которая за неё всегда могла постоять! И вот сейчас, она снова обрела её, спустя столько лет... Но это ожидание того стоило. - Знаешь, мне до сих пор не верится, что ты сидишь передо мной, честно! Для меня ты... - Умерла, - отрезала Файр. - Рэдди... - Всё хорошо, Мари. Я ни тебя, ни кого-либо другого ни в чём не виню. Да и не виноваты вы! Ты считала меня погибшей именно из-за того, человека который тебя похитил и с которым я подралась. Он, и только ОН виновен во всех моих бедах и бедах нашей семьи! - Он говорил, что он твой отец... - Биологический, но для меня это "пустой звук". Мари, блин! Он пытался пустить меня на ливер! Ты думаешь, я на столько добрая, что просто так возьму и прощу ему это?! Ага, разбежалась, но прыгнуть не могу! - Извини, Рэд, - Мария погрустнела и уставилась на свои руки. - Ну ка прекращай мне тут! В депрессию вгоняешь, ей богу! - Рэдэлайн игриво ударила здоровым кулаком сестру. - Рэдди, а ты вернёшься домой? К нам. Мы тебя все очень любим и ждем! Ты себе даже представить не можешь, как обрадуется мама, когда узнает, что ты жива! - Мария говорила эти слова улыбаясь, но голос её "плакал". - У меня ещё осталась парочка дел: как только я их закончу - вернусь. Я обещаю. - И мы будем семьей, как и прежде?! - Ну а то! Как же я могу обманывать свою любимую младшую сестрёнку, а? Где такое видано и слыхано, чтобы старшие сёстры младших обманывали?! Я тебя никогда не обманывала! Ну, разве что на счёт бабайки... А так - ни разу! Звонко рассмеявшись, Мария наигранно надулась: - Так ты мне всё это время врала про бабайку, негодяйка! - Мальца есть... Внезапно дверь в палату тихо приоткрылась и из щели появилась голова Сэма. Приветливо улыбнувшись и уже зайдя полностью в комнату, он только хотел что-то сказать, как оказался перебитым Рэд. - Да что же это такое! У меня тут что - проходной двор?! - Стив очнулся и хочет с тобой поговорить, - выдержав "тактичную", чтобы Рэдэлайн поняла смысл фразы, он продолжил: - Ты как? Нормально себя чувствуешь? Сможешь до него дойти? - Да я живее всех живых! - Файр-старшая внезапно оживилась и словно по команде вскочила с кровати, при этом сразу же скрыв факт своей тошноты и головной боли. Выражение её лица стало очень серьёзным и обеспокоенным. - Я очень хочу с ним поговорить... Вы ведь не против, ребят? - обратилась девчонка ко всем присутствующим. - Валяй, - отмахнулся бог зла. - Конечно же - нет! Иди. Мы тебя здесь подождём вместе с твоей сестрой, - Наташа приблизилась к Марии и обняла её за плечи. - Спасибо, - подмигнув девушкам, Рэд вышла из своей собственной палаты. Опираясь на свою капельницу и на Уилсона, Рэдэлайн преодолела расстояние в один метр и аккуратно, будто боясь сломать, открыла дверь в палату Стива.