Tenebris

Несмотря на увядание природы, на улице вовсю щебетали птицы, сидящие на кроне дерева напротив окон гостевой комнаты. Они и разбудили временных жильцов, но особого гнева это не вызвало: гости вчера легли спать рано и успели выспаться. Каэ с молчаливого согласия Марло позволила себе дать волосам свободу и вести себя раскрепощенней, как она привыкла. Стоя перед зеркалом, девушка оценивала свою внешность и в итоге осталась ею довольна. Поскольку за ночь они отлично выспались, под глазами не было синяков, сами глаза не опухли, и кожа снова приобрела приятный оттенок. Но без косметики и нарядной эффектной одежды Каэ сейчас выглядела лет на восемнадцать-двадцать, хотя обычно тянула на двадцать пять. Зато сейчас они с Ки со стороны смотрелись, как ровесники. Условия размещения всех порадовали: гостевая комната оказалась большой и просторной, в ней находились только двуспальная кровать, кушетка в дальнем углу, большой вместительный шкаф с зеркальными дверями и туалетный столик с пуфом. Трое путников со всего двумя рюкзаками и гитарой разместились с комфортом. Какие-то вещи в доме были для Каэ новыми и непривычными, с какими-то она уже была знакома. Самим Владениям прогресс как таковой не нужен был, но от людей он так или иначе приходил. За вчерашний вечер Каэ и Ки не видели больше Кайла, которого мать отправила заниматься, а сама с ним позже обещала поговорить. В итоге юноше было сообщено, что гости — друзья Милы из прошлой жизни: как выяснилось, та сделала вид, что потеряла память, оказавшись в Скучных землях, и это помогло ей получить законные документы. А визит гостей помог вспомнить часть прошлой жизни. Мила даже придумала, будто гости связывались ней ранее сами и явились по её приглашению. Кайл вроде как поверил или просто сделал вид. О решении Милы и её разговоре с сыном Ки и Каэ узнали, уже проснувшись, от Марло, который полночи просидел с дочерью внизу, предаваясь воспоминаниям. По его словам Мила — на удивление разумная девушка, лишенная предубеждений на его счет. То, что девушке больше двух сотен лет и последние три десятка из них ей приходилось выживать в скучном убогом мире людей по их правилам, что не могло не наложить отпечаток на её характер, им в расчёт как-то не принималось. Каэ и Ки наоборот это понимали прекрасно и, хотя Мила им понравилась, по сравнению с ними самими казалась слишком серьезной и строгой, что не способствовало пока легкому непринужденному общению. С сегодняшнего утра, по словам Милы, начинались «выходные», и домашние могли спать сколько угодно, и утром в доме запрещено было шуметь. Гостям показали, где что находится на кухне, и попросили не грохотать особо сильно по дому. Спустившись в гостиную, Каэ нашла обоих своих спутников в обществе юного Кайла. Ки методично поглощал явно принесенные с кухни бутерброды авторства Марло — это девушка могла определить по толщине ломтей хлеба и ровности краев, за столько лет она отлично изучила повадки старшего друга. Помимо завтрака Ки следил за партией в шахматы между Кайлом и Марло. Каэ в шахматы играть не умела и присоединилась к Ки, заглянув предварительно на кухню за кофе. — Давно они играют? — уточнила девушка, кивая на шахматную доску: её появление заметил только Кайл, приветливо улыбнувшись, Марло же был поглощён придумыванием стратегии. — Ну вроде как да. Но это уже третья партия, — добавил Ки, поуютнее вжимаясь в спинку мягкого дивана. — О, и кто кого? — Сначала Марло, потом Кайл. Парень хорошо играет, насколько я могу судить. Правда, я сам тот ещё игрок. — Кайл — очень умный молодой человек, — отметил Марло, переставляя фигурку, — но это не удивительно, талант передался ему от Рейчел, это факт. — Тогда Ки должен был передаться талант Корнелии, а он в шахматах полный профан, он сам подтвердил, — усмехнулась Каэ в бокал с кофе. — Если бы с рождения во мне развивали эти способности, я, может, уже гроссмейстером был! — запальчиво фыркнул Вартез. — А кто такая Рейчел? — не отрывая взгляда от шахматной доски, спросил Кайл. — Почему мне должен был достаться талант от неё? Каэ и Ки переглянулись и уставились на Марло, ожидая его действий, а тот «съел» фигурку Кайла и произнес будничным тоном: — Рейчел Контийе — твоя бабушка по матери. Она была отличным шахматистом, как и Корнелия — её невестка и бабушка Ки. Вы с ним троюродные братья. Парнишка в удивлении посмотрел на развалившегося на диване Ки — тот ободряюще улыбнулся, от чего Кайл смутился, но улыбнулся так же тепло, а потом посерьезнел и снова уткнулся в шахматную доску. — Мама никогда не рассказывала мне про свою родню, — с недоверием к словам Марло и лёгкой обидой на прошлое решение матери произнес Кайл, подняв взгляд на мужчину. — Почти вся её семья погибла при нападении на особняк, в котором они жили. Это очень тяжелые воспоминания. Твоей матери пришлось покинуть родные места, логично, что она хотела отгородиться от страшного прошлого. — Вы так хорошо знали мою бабушку, что можете сравнивать наши таланты? — в голосе и взгляде Кайла скользил неподдельный интерес: похоже, парнишке понравилась новость об имеющихся новых родственниках, пускай они в большинстве своем уже умерли. Каэ едва не поперхнулась кофе, надеясь, что её реакция не так явно выдала норовящую появиться на лице лукавую улыбку; Ки уткнулся взглядом в бутерброд, что держал в руке, также скрывая хитрую улыбку. — Достаточно хорошо, — улыбнулся Марло, заметив реакцию своих спутников, — она была удивительно доброй, всем хотела добра и её ужасно расстраивало, даже если посторонний человек причинял другому неудобства, не говоря уже про саму себя. Именно поэтому она старалась помочь всем, кому можно, даже если они сами явно того не хотели. Она отлично читала людские души и характеры, более проницательного человека я не встречал. — Но такими людьми легко манипулировать, они не видят плохих намерений и всех равняют по себе. — О, нет, Рейчел была слишком умна, чтобы позволять себе обманываться. Она лишь хотела всем добра, но не считала всех добрыми. Есть разница. — Это да, согласен. Вероятно, она была хорошим человеком, но ведь у всех есть недостатки. — Неуверенность в себе. Когда дело касалось её самой, она не могла отстаивать свою точку зрения, — Марло помрачнел, вспоминая что-то не особо приятное из прошлой жизни, — и, боясь причинить другим неудобства, могла становиться очень настойчивой в своём решении, даже если оно приносило неприятности и ей самой, и другим. — Дуализм, — заметил Кайл. Марло повел плечами и кивнул, соглашаясь. — Я помню маму другой, — печально произнесла Мила, стоя на лестнице и держа что-то в руках, — после вашего расставания она стала жестче и озлобилась. Она не простила дядю. И почти всегда пребывала в печали. Она подошла к сыну и протянула ему фотографию в деревянной рамке. Кайл с удивлением рассмотрел женщин на ней, улыбнулся, узнав мать, и уделил второй леди более пристальное внимание: — Она красивая. Ты так одевалась в родном доме? Или это постановочная фотография? — Это обычная фотография в интерьерах нашего особняка, — улыбнулась Мила, присаживаясь в кресло, и посмотрела на шахматную доску, — игра в самом разгаре. Мама часто играла с тетей. С другими им играть было не интересно. Как-то раз я села играть с ними: с мамой против тети, но после первой же партии я почувствовала себя неуютно. Их взгляды на меня были странными. — Вы выиграли тогда? — спросила Каэ. Мила подтвердила, и девушке стала примерно понятна причина странных взглядов. Всё-таки Мила была очень похожа на Марло и совместная игра наверняка разбудила в памяти не особо приятные воспоминания. — Кайл, а ты хотел бы познакомиться с остальной семьей? — внезапно спросил Ки. — Она, конечно, не такая большая после всех неурядиц, но всё же. — Зато ему не надо запоминать огромное количество имен и степеней родства с ними, — фыркнула Каэ, — я вот свою семейку вынуждена знать, хотя не горю желанием их видеть. Кайл меж тем с неуверенностью посмотрел на мать, а потом ответил Ки: — Мне, конечно, было бы интересно познакомиться с новыми родственниками, но что-то подсказывает мне, что родственники по маминой линии — люди несколько своеобразные и, возможно, я не из их круга. — Ты по поведению больший аристократ, чем я, — рассмеялся Вартез, — будь мама жива, она не нарадовалась бы твоим манерам и поседела бы от моих. Леди Мила, примите мои поздравления, вы воспитали достойного сына. — О, мне чрезвычайно лестна ваша похвала, дорогой племянник, но для этого я не делала ровным счетом ничего, — в тон ему ответила Мила, слегка наклонив голову и улыбаясь, — я обращалась с Кайлом так, как считала уместным, и сама радуюсь результату. — Аристократия? Мама, ты из аристократического рода? — подняв брови, с недоверием уточнил Кайл. — Тут почти все присутствующие в той или иной мере аристократы, — передвигая фигурку, хмыкнул Марло, — шах. Твоя мама — представительница Семьи Контийе и ты, соответственно, тоже. — Ну, я не был бы так уверен, — с сомнением произнес Ки, — этот вопрос лучше уточнить у Эльвиры, она побольше нашего разбирается во всей этой кровно-родственной ерунде. Если даже Мила и Контийе, аж в двойном размере, Кайл — результат мезальянса, как и его мать. — Ки прав, — кивнула Мила, — при учете особенностей его родословной… — Но ты сама говорила, то чувствуешь в нем… — нахмурился Марло, — и если уж так вдаваться в подробности, формально мезальянсов не было ни в одном из случаев. — Я что-то ничего не понимаю, — честно признался Кайл. — Не забивай голову, формально твой аристократический статус ещё не уточнен, а так-то по крови ты аристократ по матери, ну или бастард, как я, — беспечно произнесла Каэ, опуская свой бокал на журнальный столик, — в любом случае, ты двоюродный племянник Бена и тот будет рад тебя видеть. Бен — это глава Семьи Контийе и вообще-то тот ещё засранец, но человек, в целом, хороший. — Ты, похоже, не особо приятного мнения о моем кузене, — посмотрела на неё Мила, чуточку улыбаясь. — Это ты ещё мнения его жены о его персоне не слышала, — рассмеялась Каэ, — а вообще я Бена люблю, просто я ещё немного злюсь на его ужасное поведение: меня заставили учить с ним всю родню перед приемом, а он страдал фигней и мотал мне нервы. — Если это тебя успокоит, сейчас они с Эльвирой в особняке одни, и уж она-то помотает ему нервы в отместку, — рассмеялся Ки, — хорошо, если мы застанем их живыми и здоровыми. — Это не мы с тобой, они драку устраивать не станут. Скорее отравят друг друга или тихо-мирно придушат. Мила слушала всё это с высоко поднятыми бровями, Кайл тоже молчал или думал над следующим ходом, или анализировал полученную информацию о своем происхождении: ему хватало ума и знаний, чтобы сделать соответствующие выводы. — Кстати, прости, что сразу не представила, — с легким смущением обратилась к сыну Мила и указала на своего отца, — Марло Ронар, твой дед. Реакция Кайла была несколько неожиданной: юноша резко развернулся к матери и, пытаясь не так явно сверкать глазами от гнева, произнес: — Об этом я и так догадался, но это значит, что ты лгала нам всё время! Ты всё помнила! Остальные в недоумении переглянулись, а Мила, поджав губы, с сожалением произнесла: — Всё же с памятью у меня проблемы, иначе я представила бы иначе. — А папа хотя бы знает или ему ты тоже врала, Мила Бродэ, получившая в паспортном столе «случайную» фамилию, а в девичестве Мила Ронар? Кайл уже вскочил на ноги, не обращая внимания на шахматную доску. Мать не успела ему ничего ответить, за неё это сделал Марло, спокойным размеренным тоном, каким обычно всегда говорил: — Твоей матери пришлось покинуть родные места, ей предстояло жить тут неизвестное количество времени, она начала новую жизнь в незнакомом месте, без родственников и друзей. Поверь, её семья — не простые, совсем не обычные люди и правда о них не принесла бы пользы ни твоей матери, ни тебе, не встреться ты с ними, а гарантировать этого никто не мог. Если бы мы не пришли за ней, ты никогда не узнал бы о нас. В этом не было бы необходимости. — Но у неё была семья! Я мог бы познакомиться с вами гораздо раньше, пусть и заочно! — возразил Кайл. — Мы могли прийти через сотню лет, а, может, и больше, а могли бы и не прийти никогда. Какой смысл в ожидании, если неизвестно, будет ли встреча вообще? Кайл нахмурился, а Мила быстро произнесла: — Его слова про сотню лет — не оговорка. Ты не мог не замечать, что я не от мира сего. — Ты моя мать, я не могу считать тебя ненормальной! — Мы нормальные, просто другие, — спокойно произнес Марло, — и живем в другом месте, откуда родом твоя мама. И мы пришли за ней, не зная о тебе, наша цель — забрать её на родину, но она не хочет уходить от тебя и твоего отца. Я не заберу её насильно, не беспокойся, мне достаточно знать, что она жива и в порядке. И я очень рад был узнать о твоем существовании. Кайл вернулся на место, опустив руки и пребывая в смятении. Мила поднялась, присела перед ним на корточки и заглянула в глаза: — Если хочешь, мы завтра же отправимся во Владения, и я познакомлю тебя со всеми. Мое молчание или ложь, если хочешь так думать, всего лишь попытка не забивать тебе голову ненужной информацией. — Я не знал про твою семью. Меня всегда расстраивало, что ты их не помнишь, я мечтал найти способ вернуть тебе память, чтоб ты не была одинока, чтоб твоя семья не страдала без тебя, а ты, оказывается, всё помнила и просто ничего не говорила ради моего же блага, — горько произнес Кайл. — Наступит время, и ты сам также будешь поступать ради своих детей, — потрепав его по голове, мягко произнес Марло и улыбнулся, — а сейчас, будь добр, закончи игру. Твоя бабушка не любила, когда партии не завершались. Кайл оттаял и вернул улыбку, Мила облегченно вздохнула и снова присела на кресло, но игре не суждено было закончиться: входная деревянная дверь открылась, и на пороге возник высокий светловолосый мужчина в деловом костюме и с клетчатым дорожным чемоданом. Тео Бродэ не удивился гостям, но поздоровался с ними только после того, как поприветствовал и обнял жену и сына. Далее последовало знакомство: ему рассказали то же, что и Кайлу, но в более сжатой форме, ведь он взрослый человек и может воспринимать информацию иначе. Но в этом и заключался прокол. Тео внимательно выслушал, порадовался обретению женой родни, но сразу же показал свое недоверие. Его не удивило, что жена могла помнить прошлую жизнь, хотя и расстроило её молчание, как и Кайла до этого. Но основная проблема оказалась в том, что Тео, будучи разумным серьезным человеком, обратил внимание на такие мелочи, которые Кайлу в голову просто не пришли в силу безмерного доверия матери. Для начала Тео всерьез спросил, не дурят ли его жене голову новоявленные «родственнички», которых она до вчерашнего дня по её же словам даже не видела? — Моя мать была разлучена с отцом ещё до моего рождения, но факт нашего родства неоспорим, — твердо произнесла Мила, стоя перед мужем, — Мелисса и Ки — дети людей, которых я знаю, и юноша так вообще мой родственник! — Про этих детей я промолчу, но при всем уважении к моему внезапно возникшему тестю, никого не смущает одна деталь? — повернувшись к Марло, поднял бровь мужчина, а потом театрально повел рукой в его сторону. — Вы, вероятно, отлично следите за собой, господин Ронар. Или это чудеса пластической хирургии? И тут до всех дошло, что он имеет в виду. Марло действительно не выглядел на достойный возраст имеющего взрослого внука мужчины. Внешне ему было лет тридцать пять. Каэ знала, что в периоды хандры и депрессии он может выглядеть лет на сорок по человеческим меркам, но даже в этом возрасте люди не имеют шестнадцатилетних внуков. Для жителей Владений такие внешние облики не казались странным: при огромных сроках жизни аристократов старение их организмов останавливалось как раз в возрасте тридцати пяти-сорока лет, но быстро брало свое на последних сотнях лет жизни. Щадя самолюбие женщин, природа позволила им переставать стареть в двадцать пять-тридцать лет, и они радовали своей красотой окружающих. Но люди стареют иначе. Это во Владениях можно быть трехсотлетним красавцем в полном расцвете сил и иметь пятерых внуков, которые младше тебя в десять раз, но выглядят на те же тридцать пять лет. В мире людей подобный номер не проходит. Что ответить на такое заявление никто не знал, но, справившись с собой, Мила четко произнесла: — Это нормально. У меня на родине все очень молодо выглядят. Я тоже внешне младше своих лет. — Но я всё равно не поверю, что этот человек может быть твоим отцом, — категорично заявил Тео. — Ты посмотри, как мы похожи! Верь-не верь, но это факт. — Если вы боитесь отпускать Милу с нами, мы можем все вместе отправиться к нам на родину, и вы убедитесь, что ей никто там не желает зла, — спокойно предложил Марло, продолжая шахматную партию уже сам с собой, — но поездка станет возможна только после того, как Мила примет решение, как скоро она хочет возвращаться. — Они, — указав на Марло и Ки, медленно и с чувством произнесла Мила, смотря мужу в глаза, — моя семья. Прими это как данность. Я бесконечно рада, что они нашли меня. И рано или поздно я должна буду решить, каким образом я познакомлю Кайла с его родичами по моей линии. А сейчас мне нужно приготовить завтрак. Мелисса, будь добра мне помочь. Мила развернулась и стремительно ушла на кухню. Каэ ничего не оставалось, как последовать за ней. — Это плохая идея: оставить стольких мужчин наедине в таком эмоциональном состоянии, — заметила Каэ, прикрывая за собой дверь. — Кайл слишком воспитан, чтоб встревать, а Тео — истинный интеллигент, он в жизни ни разу не дрался, — вздохнула Мила, открыв холодильник и начав в нем рыться. — Ну, это ещё не показатель. Хорошо, что Ки сейчас в нормальном расположении духа, а Марло из вежливости будет вести себя прилично. Но я за них не поручусь. Твоего мужа мы, кажется, не убедили. — Он слишком подозрителен. Ему будет проще поверить во Владения, чем в то, что моя семья явилась за мной через столько лет, да ещё и не внушая доверия. — Может, сводить его в Пригороды для начала? — предложила Каэ, тщательно взбивая яйца, как ей и велели, и стараясь всё делать четко и аккуратно. Девушка пока решила не сообщать Миле, что в «кухонных» делах она полный профан. — Люди, особенно серьезные и взрослые, не воспринимают всерьёз рассказы о других мирах и измерениях. Кайл ещё может поверить, Тео будет сложно всё осознать. И не тянуть же его насильно. Стой же, молоко пока не надо наливать! Мила вовремя остановила руку девушки и с легким укором покачала головой. Каэ вообще не понимала, что они готовят, но, наверное, это простое блюдо, а Каэ едва не напортачила. — Ты не умеешь готовить? — слегка улыбнулась Мила, нарезая овощи. — Ну вообще да. Я обычно ем уже готовую еду в кафешках и ресторанах или её готовит Марло. Кухня на нем. — Ты живёшь с моим отцом? — Ага. Поэтому мне готовить и не надо. А в детстве не научили, — посетовала Каэ и только потом поняла всю двусмысленность темы и поспешила объяснить, — мы с Марло более чем друзья. Он мне и опекун, и брат, и защитник. Ближе него в моей жизни никого нет. У него не очень легкий характер, но он хороший. — Ты ведь не обычный человек, — не глядя на Каэ заметила Мила, она не спрашивала, а утверждала, — ты аристократка по крови, как и я, но в тебе есть что-то странное. — М-м-м, да, я не совсем обычный человек, — быстро произнесла девушка, не желая вдаваться в подробности. — Ты не совсем человек, — поправила Мила, переставляя тарелки с едой на большой поднос, но видя, что Каэ не настроена распространяться на эту тему, просто улыбнулась и, взяв поднос в руки, направилась обратно в гостиную. Каэ, подхватив оставшиеся графины, последовала за ней. Как выяснилось, мужчины наедине не перебили друг друга и не разгромили комнату. Они спокойно общались и принесенной еде оказались рады. Завтрак прошел в довольно дружественной обстановке. Тео настойчиво расспрашивал «родственников» о месте их жительства. Ему рассказывали в красках, описывали места и родню, но упорно не могли назвать конкретный адрес и страну. Марло просто не знал, как объяснить, Каэ и Ки не понимали, что от них хотят. Наконец, Тео, видя мучения гостей, в шутку спросил: — Вы из параллельного мира что ли? Он однозначно ожидал иную реакцию. Никто не засмеялся, даже не улыбнулся. Гости смотрели с удивлением, но серьезно, в глазах Милы почему-то отразился страх, а в глазах Кайла — предвкушение. Внезапно их ощутимо тряхнуло, но все вещи остались на месте. Сотряслась не земля, а само пространство. Все переглянулись, не зная как реагировать, даже для гостей из Владений это событие показалось странным, что уж говорить про простых людей. Но это всех напугало не на шутку. Кайл сразу отошел к окну, чтобы посмотреть, есть ли изменения на улице, Тео включил громче телевизор на случай экстренных новостей. Сотрясение повторилось, а потом ещё раз. Вместе с этим начало происходить нечто не менее странное: кончики ногтей Милы засветились пурпуром. Яркий фиолетовый свет всё разрастался, а потом искрами начал сыпаться с её рук. Мила с изумлением уставилась на свои ладони, затрясла ими — искры брызнули во все стороны. Это уже невозможно было скрыть от Кайла и Тео, которые смотрели на происходящее во все глаза. Кинжал Ки вел себя странно: от лезвия потекли в разные стороны серебристые стальные нити, и, судя по замешательству хозяина, вовсе не по его желанию. Марло тер виски и морщился, но, бросив взгляд на Каэ, быстро шагнул к ней и встревоженно спросил: — Ты как? — Плохо, — выдохнула девушка и резко поднялась на ноги, но в то же мгновение скорчилась от боли. Её шипение начало перерастать в глухое рычание, Марло сгреб её в охапку и насильно усадил на пол. Он говорил с ней, тряс, гладил по голове, стараясь сохранить девушку в сознании. — Выруби её, чтоб никого не угробила, — грубо посоветовал Ки, стальные нити вытянулись уже на метр и колыхались вокруг него. — Тебя не спросил, — отрезал Марло, не поворачивая головы, — с этой твоей личностью я не хочу общаться, так что умолкни или верни нормального парня. Ки не успел ответить, жестом велев всем замолчать, Мила требовательно спросила: — Кто-нибудь может это контролировать? — Ни хрена никто не может, — проворчал Ки, и никто ему не возразил. Если кого и удивила перемена в его поведении, никто не подал виду. Каэ становилось всё хуже, она свернулась в клубок и мелко дрожала, сквозь тихое рычание и шипение пробивались всхлипы и слабые стоны. Тео и Кайл смотрели на происходящее молча, но выражение их лиц было красноречивее любых слов. Они не знали, что делать и просто стояли. — Вам лучше уйти, — посоветовал им Марло, морщась от раздражающего гула, — тут может быть опасно. И не пускайте никого в дом. — Всё это нормально, по-вашему? — обведя рукой зал, уточнил Тео и повернулся к жене. — Ты можешь объяснить? — Сейчас — нет, я сама ничего не понимаю, но ради вашей же безопасности, прислушайтесь к Марло. Мужчина проявил чудеса выдержки и, поманив за собой сына, поднялся на второй этаж. Четвертая волна накрыла их также внезапно и длилась гораздо дольше. Каэ кричала уже в голос, Ки не знал, как совладать с собственным оружием: серебристые нити вились по комнате, а Мила озаряла уже весь зал, лишь Марло мог управлять собой, наверное, потому что его внимание было целиком сосредоточено на Каэ. И одновременно с этим со второго этажа донесся взволнованный голос Тео: он звал жену. Услышав, что с Кайлом что-то не так, она бросилась к лестнице и скрылась наверху. — Я сейчас сдохну, — задыхаясь, простонала Каэ в плечо Марло, — выруби меня! Или я сорвусь! — Не поможет, — выдохнул мужчина и повернул голову к Ки, — ты можешь связать её как в тот раз? — Если б мог контролировать это, то да, — ткнув пальцем в извивающиеся нити, рявкнул Ки, — не знаю, что это за хрень творится, но кинжал меня вообще не слушается, если ему взбредет посчитать вас за врагов, я вам не завидую. При таком раскладе он и меня порешить может. — Жалеть не буду, не надейся, — огрызнулся Марло, с ужасом видя, как глазницы Каэ наполняет ровный багровый свет: девушка постепенно сдавалась и теряла контроль над собой, а потом она станет неуправляемой и может натворить такого… Со второго этажа донесся взволнованный голос Милы. — Посмотри, что там, — велел Марло, не желая оставлять Каэ без присмотра. Ки послушался, хотя это и претило его натуре в этой ипостаси. Он направился к лестнице, нити потянулись за ним. Каэ уже ничего не видела за пеленой багрового тумана и цеплялась за Марло из последних сил. Она мучительно не хотела терять над собой контроль, в доме были люди, которые дороги ей и ни в чем не повинны. Она уже понимала, что Марло не вырубит её, это просто не поможет, если только её в целом не убить. Надежда на Ки не оправдается, они ведь все не могут контролировать себя и свою суть. Боль вгрызалась в тело, в мозг, не давая сосредоточиться, а ведь это сейчас было самое главное. Каэ шипела, кусала губу, впивалась ногтями во все доступные поверхности. Периодически ей прилетали спасительные пощечины от Марло, которые позволяли сконцентрироваться на локальной боли. И внезапно, после очередной такой, вся боль из тела исчезла, осталась только в щеке. Каэ с облегчением открыла глаза. Багровая дымка ещё мешала видеть изначальные краски, но девушка могла контролировать себя, и это бесконечно радовало. В гостиную спустился Ки, ругая свой собственный кинжал последними словами, за ним следом шли Мила, ведущая Кайла, приобнимая его за плечи, и Тео. — Что случилось? — требовательно спросил Марло, поднимаясь с пола и понимая Каэ. — Не знаю, плохо это или хорошо, — неуверенно начала Мила, — но… — Кайл один из нас, — перебив её, нетерпеливо сообщил всем Ки, проходя в комнату и снова падая на диван, — крови Контийе в нем маловато, но она есть. — Это хорошая новость, значит, у него будет жизнь аристократа, даже если и вполовину, но это куда больше, чем отмерено людям, — обрадовалась Каэ. — А как это определили? — У него зрачки цвет поменяли. Я такое видел у Бена, и Мила подтвердила. — То, что сейчас происходит — это плохо или хорошо? — не выдержал, наконец, Тео. — Кто-нибудь может сказать? — То, что происходит с Кайлом, это нормально, — объясняя это больше сыну, чем мужу, произнесла Мила, — это дала о себе знать кровь моей Семьи. Похоже, нам придется всё-таки съездить на время во Владения, чтоб он мог научиться сдерживать эти порывы. — Его место во Владениях, — глядя на дочь из-под челки, твердо произнес Марло, — он один из Контийе. — Он вырос в Скучных землях, — возразила Мила. — Я тоже, — парировал Марло, — но это не помешало мне стать побратимом Киарана и спокойно жить во Владениях вот уже больше четы… — Мы едем, едем! — взмахнула рукой Мила и, повернувшись к сыну, велела ему собираться в дорогу. — Куда мы едем?! — непонимающим взглядом Тео обводил всех в комнате. — К нам на родину, — охотно просветила его Каэ, — надо всего лишь добраться до того большого города. Если выедем сейчас, доберемся к ночи. Как раз. Тео растерянно смотрел на жену: все решения принимались без него, и, очевидно, это было для него непривычно. Каэ радостно взлетела вверх по лестнице — собирать вещи, Ки, ворча что-то себе под нос, последовал за ней вместе с Милой. — Кто-нибудь мне может честно сказать, что тут происходит? — беспомощно смотря на Марло, попросил Тео. — Единственный, кто тут остался, это я, — хмыкнут тот в ответ и достал из кармана пачку сигарет, но вовремя опомнился и, поджав губы, убрал обратно, — что тебе не понятно конкретно? Мир людей мы называем Скучными землями, но это не единственное… измерение, если можно так сказать. Существует ещё один… мир, мы называем их Владениями Семей, которые ими правят. Твоя жена — представительница одной из Семей. И твой сын унаследовал половину её крови, так что он тоже аристократ. Семьи — аристократия. Сейчас произошла какая-то хрень, и мы потеряли над собой контроль, проявились наши… способности, которые и отличают нас от простых людей. Во избежание проблем мы должны вернуться назад, и Кайлу нужно пойти с нами для его же безопасности. — То есть вы отбираете у меня жену и сына? — резюмировал Тео. — Можешь поехать с нами. Посмотришь, как мы живем. Хоть ты и простой человек, ты будешь с нами, это защитит. И, тем более, — Марло прищурился, оглядывая зятя, — что-то с тобой не так. Кайл не должен был проявлять себя. От Милы ему досталось слишком мало, с этим ещё предстоит разобраться. Через полчаса шумная компания уже усаживалась в машину, которую Марло опять же ночью пригнал к дому. На возражения о том, что на заднем сидении не разрешено сидеть более чем трем людям, Марло лишь отмахивался: — Они все стройные. Подумаешь, немного тесно. Ничего страшного. — Но это запрещено правилами! — негодовал Тео. — Из соображений безопасности. И если остановит полиция, у нас будут проблемы. — Если полиция нас остановит, проблемы будут в любом случае, — заверил его Марло, но про отсутствие водительских прав у себя и документов у всех остальных, дробовике в рюкзаке и холодном оружии там же решил промолчать. — Народ, а вам ничего не кажется странным? — внезапно медленно спросила Каэ, оглядываясь по сторонам. Все послушно отвлеклись от рассаживания и подняли головы. Как это не заметили сразу? Мир вокруг поменялся: краски потускнели, пропали звуки, точнее они доносились, словно из-за плотно закрытой двери. И рядом с ними на улицах не было людей. — Сейчас же полдень, наверное, все обедают? — предположила Мила. — Все видят одно и тоже? — требовательно произнес Марло. После обмена информацией выяснилось, что не одно и тоже. Тео видел всё как обычно и не понимал причины беспокойства остальных, Кайл не мог определиться, у него перед глазами картинка постоянно менялась, что сильно нервировало юношу. А вот остальные видели мир слишком тусклым. Это было ненормально, но все связывали изменения с недавними сотрясениями пространства, но объяснить что-то даже для себя не могли. — Короче, садимся в машину и валим отсюда, — решил Марло, открывая водительскую дверь, — и давайте поживее. Хочу вернуться в привычные условия как можно скорее.