Телефонный разговор Кэрон Маскилл и Майкла Эндрюса (прослушивается).
- Миссис Маскилл? - Да? - Это Майкл Эндрюс из посольства. Простите, что беспокою, но у меня для Вас важная информация. - Что еще стряслось, мистер Эндрюс? - Майкл, пожалуйста. - Хорошо, Майкл. - Кэрон, Адам пришел в себя. И многое успел рассказать и местным спецслужбам, и прессе. - Что именно? - Полагаю, нам нужно встретиться и всё обсудить. - Но я собиралась уезжать сегодня домой! - Вас не выпустят из страны, пока ведется следствие. И еще, Кэрон. Тема дымовых шашек – дело серьезное, Вам могут предъявить обвинение в убийстве, и тогда вряд ли власти Великобритании смогут Вам помочь… - О, Боже, Майкл! Да при чем тут эти дурацкие дымовые шашки! Кинвара просто придумала одну… - Стоп, Кэрон. Давайте поговорим обо всем в посольстве. Жду Вас через час.***
Бенедикт сидел на песке и обдумывал сложившуюся ситуацию. Чтобы солнце не пекло голову, он смастерил из рукава своей рубашки смешную повязку с двумя торчащими, как уши у кролика, краями. Илайна, забравшись на скалу, оставила Бенедикту все их «богатство»: куски ткани, ремень, шлемы, «останки» его очень гламурного ботинка, выделанного под «крокодиловую кожу»… Нестерпимо хотелось пить, немного – есть, очень хотелось, чтобы прошла боль от ушибов и ран, но более всего хотелось понять: что происходит на самом деле на этом островке с ним и этой странной девушкой, которая теперь была для него не менее значимой персоной, чем он сам. Бенедикт, ощущая, как припекает солнце, снова забрался в воду и долго ловил шлемом зазевавшихся крабов. Наконец, двое несчастных стали его жертвами. Он выбрался на берег, бережно придерживая в шлеме свой улов. Затем свободной рукой подтянул к себе бывшую рубашку Илайны, собрал в нее все оставшиеся "в живых" пожитки и начал неторопливо подниматься наверх. Наконец, он подобрался вплотную к сени пальм, в которой пряталась от солнца огорченная Илайна. Девушка, очевидно, тщетно пыталась восстановить поврежденный «подкаблучный» мини-локатор. Это было видно по выражению ее лица. Когда Бенедикт со всем их скарбом появился в зоне ее видимости, она лишь мельком взглянула на него и вновь отвернулась к заветной тонкой коробочке. - Ила, послушай, - Бенедикт был настроен решительно. – Я тут вот о чем подумал. В общем, мне, наверное, не столь важно, кто ты на самом деле. Гид-переводчик или агент 007... И мне даже не важно, как тебя на самом деле зовут. Просто есть остров, затерянный в океане. Бенедикт и очень непростая девушка, попавшие… скажем, в нестандартную ситуацию. В этой связи… о, ты же прекрасно понимаешь, что нам лучше держаться вместе и не ссориться, не так ли? Илайна молчала, старательно разматывая маленькую стальную проволочку из заветной коробки. - Я умею теперь собирать эти вот… морепродукты, - он показал девушке шлем с двумя членистоногими. – Могу помогать тебе во всем, что бы ты там не задумала – исключая полное уныние, конечно. Девушка продолжала молчать, однако начала поглядывать на Бенедикта исподлобья. Бен немного растерялся. Какие еще аргументы, предъявленные им, могут подействовать на эту мизантропку? - Ила, я… в общем, могу ли я пригласить тебя вечером… в театр? Или в кино?- выложил, наконец, Бен свой последний козырь. - Эээ... Я не то, чтобы заядлая театралка. И в кино хожу нечасто, - тихо пробормотала девушка. Она заговорила! Бенедикт ощутил прилив сил и вдохновения. - А как насчет телека? Хочешь мультик посмотреть? «Пингвины из Мадагаскара» видела? – он осторожно уселся у неё в ногах. Илайна, подумав, отрицательно помотала головой. - Про шпионов. И про очень занятных водоплавающих. И слегка летающих... - Слегка летающих? Ну, тогда Флер-де-Лиса в актеры возьмешь? – Ила показала здоровой рукой куда-то вверх. Бенедикт, задрав голову, увидел на пальме недавнего знакомца – птицу с сиреневым хохолком. - Флер-де-Лис? В смысле – Ирис, радужное соцветье, то есть...оперенье? Да ты поэт, Илайна! А говоришь, творчество не любишь. Возьмем, конечно, твоего де-Лиса…- и тут же, не медля, Бен мгновенно пробормотал несколько коронных фраз из «Пингвинов», говоря и за Шкипера, и за Ковальски, и за Джулиана, и за своего Волка, иногда чуть кривясь от боли в поврежденной переносице. Девушка смотрела на него во все глаза, а потом неожиданно улыбнулась – и своей открытой улыбкой мгновенно согрела сердце актера. - Ну, так что, можно я посижу здесь, с тобой? – спросил Бен голосом своего очаровательного мультгероя - сотрудника ЦРУ. - Ты - талантище, Бенедикт, - Илайна неожиданно погладила его по голове. Если бы не синяк во все лицо, она бы наверняка заметила, как он внезапно покраснел. Почему-то похвала этой девчонки - на фоне непрекращающегося в его жизни в последние пять лет бурного фан-обожания - оказалась для него неожиданно дорогой. – Но у нас сегодня много дел. Огонь, вода и …еда, как минимум. Выхватив из ее фразы слово «у нас», он стал горячо заверять ее, что эти пустяковые проблемы они точно решат до заката. Но, как ни старался Бен следовать инструкциям Илы относительно добычи огня, как не крутил он зажатую в ладонях ветку в выдолбленном углублении куска сухой коры, как ни подкладывал туда высохшие страницы испорченного илайниного блокнота (почти все, что там было написано – размылось, но, похоже, это были просто какие-то цифры и буквы, выстроенные в непонятном для Бена порядке. «Шифр», - с любопытством констатировал он), - все было тщетно. К вечеру руки Бена покрылись мозолями, и Илайна, подтрунивая над ним, приложила к его ладоням кашицу из чудодейственных трав. А на больную переносицу актера она наложила тот же песочно-глиняный состав, что и на свою руку. Крабовое мясо пришлось есть сырым и запивать его кокосовым молоком. Потом островитяне уселись под пальмами, прижавшись друг к другу. - Слушай,Бенни, я на самом деле не могу тебе рассказать о себе правду, - Илайна по-дружески потрепала Камбербэтча по плечу. - Потому что надеюсь быстро свалить с этого кусочка суши и вернуться на большую землю, продолжив делать свое дело… Но, знаешь, я с удовольствием послушаю истории про тебя. Расскажи о себе – как ты стал звездой, откуда ты такой взялся! Ты ведь невероятный рассказчик! А спешить нам пока некуда... - О, я, наверное, живу не такой насыщенной и полной опасностей жизнью, как ты… Хотя нынешняя ситуация этот тезис сразу опровергает..ха-ха… Знаешь, а давай я расскажу не о себе, а о своих героях, о сыгранных ролях, которые обожаю. Иногда мне кажется, что и этот наш вынужденный отпуск на острове – лишь моя очередная роль, правда, не вполне успешная. Но и явно не проходная… Илайна как-то странно посмотрела на него и усмехнулась. Она как будто бы хотела что-то сказать ему, но передумала, посмотрела в небо и вдруг быстро подскочила на ноги. - Туча, Бенедикт!!! Видишь, вон там, на юго-востоке? Ветер несет ее мимо нас с тобой. А туча, между прочим, грозовая. Так что, на всякий случай, готовь тару! Быстрей! С этими словами она начала собирать какие-то куски коры, скорлупу от кокосов и листья, из которых можно было бы при желании сделать ту самую «тару» для воды. Интуиция у девушки оказалась отменная. Туча и в самом деле пролилась на остров небольшим, но сильным дождем, под которым Ила и Бенедикт метались, собирая «в тару» драгоценную влагу и, в то же время, с восторгом подставляя под капли дождя лица и открывая иссушенные рты. А после того, как прошел дождь, Илайна снова заставила Бена раздеться, чтобы высушить, по ее меткому выражению, «автоматически выстиранное» на нём белье. - Хватит уже стесняться. Это не потеря нравственных идеалов и не возвращение к животному миру, уверяю тебя. Это разумная необходимость. Сколько можно ходить в этих соленых трусах! Знаешь, какое раздражение и в каких местах может развиться! – Илайна сурово сдвинула брови, и Бен со вздохом повиновался. Оставшись впервые полностью обнаженным, он вдруг с таким блаженством ощутил, как по всему телу бьют последние крупные капли проходящего дождя, что… неожиданно… эта эмоция волной скатилась в физиологию. Бен почувствовал прилив крови к низу живота и, раздосадованный, от смущения плюхнулся лицом прямо в мокрый песок. - Мистер Камбербэтч! – спустя минуту раздался насмешливый голос рядом с его ухом. – Ты неисправим, похоже… Ну-ка, быстро в море, а потом получишь набедренную повязку в виде куска моей почти не мокрой рубашки. А трусы скоро высохнут - и получишь их в вечное пользование. И еще, - голос Илайны у его уха стал вдруг маняще-интимным. - Заруби себе на носу...нечего тебе стесняться...Гордись, чем природа одарила, чудак! - и девушка неожиданно легко укусила его за мочку уха. Когда Бен нашел в себе силы, чтобы повернуть в ее сторону лицо, она уже быстро удалялась от него в свое "пальмовое убежище", на ходу проверяя, сколько воды им удалось добыть во время этого сексуального дождя.