Особенность высших эльфов

*** - Завтра я собираюсь заняться плотиной, - объявил Артас за ужином. – В мой прошлый приезд она уже выглядела достаточно дряхлой, и откладывать её починку дальше нельзя. Кроме того… - Кроме того, - перебил Артаса Кель, - перед тобой сейчас стоит тарелка аппетитного мяса с тушёными овощами. И если ты дальше будешь продолжать разглагольствовать, твой ужин остынет и станет совсем невкусным. Вряд ли поварам это понравится. - Ты просто невыносим, - констатировал Артас, беря нож и вилку. - Я забочусь о твоём здоровье, - ухмыльнулся Кель, накалывая на свою вилку тоненький ломтик макайры. - Ваше высочество! – в зал размашистым шагом вошёл слуга и протянул Артасу конверт. – Письмо от короля Теренаса. - Благодарю, - кивнул Артас. – Будь добр, принеси всё необходимое, чтобы я мог ответить. Артас распечатал конверт и принялся читать письмо. Его глаза быстро бегали по тексту, и Кель не мог не заметить, как с каждой секундой Артас становится всё мрачнее. Закончив чтение, принц отложил письмо в сторону и принялся тереть глаза, словно надеясь, что всё написанное ему всего лишь померещилось. Слуга уже вернулся и теперь с некоторой опаской взирал на Артаса – он не знал, как может сейчас отреагировать принц. Артас молча взял протянутый ему лист пергамента и, обмакнув перо в чернильницу, быстро написал ответ. Передав лист слуге, принц уставился в свою тарелку. - Надеюсь, ничего серьёзного не случилось?.. - Ничего, о чём следовало бы беспокоиться, - Артас выдавил из себя улыбку. – Ступай. Когда мужчина удалился и закрыл за собой двери, Кель, наконец, решился спросить: - Артас, всё в порядке? Твой отец не… - С моим отцом всё хорошо, но он немного приболел. Ничего серьёзного, лекари вмиг поставят его на ноги. - Только ли в этом дело? - Нет, не только, - вздохнул Артас. – Но, Кель, не обижайся, есть вещи, которые касаются только отца и сына. - Никаких обид, - заверил его Кель. Остаток ужина прошёл в полном молчании. Не желая более сидеть в давящей на уши тишине, Кель поднялся и вышел из-за стола. - Думаю, самое время отправиться спать. Завтра нам обоим предстоит долгий день. - О чём ты? - Полагаю, завтра тебе придётся отправиться в Столицу. В таком случае и я вернусь в Луносвет. Отсюда до него несколько часов быстрой езды. Проницательность эльфа была на высоте, избавив, таким образом, Артаса от оправданий. - Доброй ночи, Артас, - Кель практически бесшумно выскользнул из залы. Артас некоторое время смотрел на дверь. А затем резко встал, засунул письмо в карман штанов и поспешил вслед за Келем. Он нагнал эльфа у дверей его покоев и взял за руку. - Извини, я не хотел тебя чем-то обидеть. Просто письмо было крайне неожиданным, и я… не знаю, что на меня нашло, - сбивчиво пробормотал Артас. - Я не обиделся, - Кель коснулся ладонью его щеки. – Мне показалось, что тебе было нужно побыть одному. - Но сейчас я не хочу, - Артас сжал ладонь эльфа. – Ты пойдёшь ко мне? *** Этой ночью Артас был на удивление нежным. Он целовал Келя медленно и вдумчиво, словно впереди у них была не одна ночь, но, по меньшей мере, целая вечность. Артас покрывал поцелуями грудь Келя, лаская его соски, покусывая их и не давая Келю ни малейшей возможности пошевелиться. Он дразнил эльфа, то поднимаясь и вылизывая его шею, то опускаясь и покрывая горячими поцелуями низ живота. Кель выгибался, мял руками простыни и срывающимся голосом шептал: - Пожалуйста… Артас не желал так быстро переходить от прелюдии к более активным действиям, хоть и сам был не железным. Ему хотелось, чтобы для Келя эта ночь стала самым ярким воспоминанием, чтобы он желал повторить её… - Артас, прошу… - Кель всхлипнул, будучи не в силах передать все те эмоции, что переполняли его. Он невольно двинул бёдрами, безмолвно умоляя Артаса доставить ему удовольствие. У принца, честно говоря, не было опыта в том, что он собирался сейчас сделать и о чём так отчётливо просил Кель. Однако опыт отступал на задний план – главным оставалось желание, поэтому Артас спустился ниже и медленно провёл языком по всей длине члена эльфа. Кель вздрогнул и выгнулся, чуть ли не становясь на лопатки, от нахлынувшего на него возбуждения. Глаза были затуманены, искусанные губы покраснели, а ногти, уже забыв о простынях, впивались в ладонь. Артас был поражён такой реакцией – он ведь сделал только одно движение. Приободрённый, он облизал головку, пощекотав языком маленькую щёлочку, и наградой ему стал громкий, совершенно неприличный стон, полный удовольствия. Артаса будто жаром обдало, и он удвоил свои усилия, почти до половины погружая член в рот и старательно работая языком. Кель, уже совершенно себя не контролируя, положил руку ему на голову, надавил, и Артас не противился этому. Наоборот, он расслабил горло, полностью беря член Келя в свой рот и, спустя несколько мгновений, выпуская его, чтобы облизать. Кель рвано дышал и дрожал всем телом – ему отчаянно хотелось большего, но он не мог попросить – казалось, что тело просто отказало ему, предоставив всё делать только Артасу. И тот прекрасно справлялся с этой задачей. По прошествии нескольких безумно долгих секунд, Артас оторвался от своего занятия и принялся подготавливать Келя. Эльф раздвинул ноги так широко, как мог, и наслаждался действиями Артаса. В Келя вошли сразу два густо смазанных маслом пальца, и он, словно желая подразнить Артаса, слегка сжал их. Рыкнув, Артас с небольшим усилием ввёл третий и замер, заметив блаженную улыбку на лице Келя. Он играл, он дразнил, весь его вид просто молил о том, чтобы Артас перестал себя сдерживать. И Артас перестал. Слишком велик был соблазн, слишком желанен был Кель и слишком сильно они оба были возбуждены, чтобы ещё продлевать прелюдию. Артас вынул пальцы, навис над Келем и вошёл в него до половины одним резким толчком, на мгновение, замирая и, наконец, полностью оказываясь в нём. Кель резко выдохнул и тут же обвил Артаса словно лоза, крепко сжимая его, не желая отпускать от себя. Артаса такое поведение завело ещё больше, и он сразу же взял быстрый темп, вбиваясь в Келя, с удовольствием слушая его рваные стоны и наслаждаясь восхитительной теснотой его тела. Всем своим видом Кель умолял Артаса о чём-то большем – ему всё было мало. Он облизывал свои губы, дразня Артаса на мгновение показавшимся кончиком языка. Он закусывал нижнюю губу и столь призывно глядел на Артаса, что у того по телу пробегала дрожь. Сейчас Кель'тас всем своим видом казался воплощением похоти. Неожиданно замедлившись и, практически остановившись, Артас наполовину вышел из эльфа, чтобы наклониться и облизать его соски. Кель, ощутив перемену, недовольно застонал, за что был вознаграждён шлепком по ягодице. - Не останавливайся, Артас, - голосом, больше похожим на хрип, попросил Кель. Человек внял его просьбе, но на этот раз его движения были тягуче-медленными, каждый раз он выходил полностью и заново погружался в это восхитительное тело. Артас внимательно разглядывал блаженствующего Келя, а потом, совсем неожиданно, с его губ сорвалось: - Я тебя люблю. Глаза Келя округлились, а рот открылся в немом изумлении. Однако первый шок прошёл столь же быстро, и эльф улыбнулся, чуть приподнимаясь и целуя Артаса. Кель ничего не ответил – не потому, что ему нечего было сказать. Он с трудом мог сейчас соображать – столь велико было наслаждение – и поэтому надеялся, что человек поймёт его без слов. Чувствуя ещё более остро нахлынувшую волну возбуждения, Артас простонал: - Я не смогу больше сдерживаться, Кель… «Не надо», - беззвучно ответил ему Кель, и от этого Артаса с головы до ног обдало жаром. Он встал на колени и за бёдра подтянул Келя к себе, забрасывая его ноги себе на плечи и разводя ягодицы в стороны. Он вбивался в него, а Кель в этот момент быстро двигал рукой на своём члене. И вот наслаждение накрыло эльфа, который, совершенно не стесняясь, застонал в голос, а белые капли спермы стали выплёскиваться на его живот и грудь. В унисон с ним стонал и Артас, чувствовавший, как оргазм накрывает его, и сперма толчками выплёскивается в Келя. Он упал на спину практически обессиленный, однако с удовольствием ответил на поцелуй, в который его вовлёк Кель. Несколько минут они целовались, а затем Кель положил голову на грудь Артасу и глухо пробормотал: - Спокойной ночи. В ответ Артас лишь крепче прижал его к себе.