Точка невозврата

      Шрам не болел уже год. Все было хорошо. На первый взгляд хорошо. Они смогли выиграть ту войну, победить Волдеморта, разобраться с его последователями. Конечно, без значительных потерь в "светлом" воинстве тоже не обошлось. Иногда Гарри просыпался среди ночи от кошмаров, в которых снова видел тот последний день битвы, тела знакомых, друзей... Никого не вернуть обратно. Он просто старался не думать о том дне, прикрылся многослойной непроницаемой скорлупой, пытаясь скрыть свои чувства. Полгода назад он очнулся как от комы и осмотрел мир вокруг, к которому так стремился Альбус Дамблдор. Героя терзали смутные сомнения в правильности происходящего. Точнее, он был совершенно опустошен и выбит из колеи. Второй месяц подряд он уходил из дома от родной жены и бродил в одиночестве по улочкам Лондона, прячась от всего магического мира. Герой гулял среди магглов и думал о том, что в его жизнь ненароком закралась какая-то ошибка. Почему этот мир, который они с таким трудом отстояли, не стал идеальным?       Нет, он знал, что Волдеморта убил не зря, совершенно не зря. Без него мир стал лучше, чище, добрее... светлее. Гарри присел на парковую лавочку, с шумом втянул ноздрями воздух и закинул голову назад. В чем же он ошибся? Служба в Аврорате больше не приносила герою никакого удовольствия, напротив, он чувствовал, что поступает неправильно, когда выгонял чету Малфоев из фамильного особняка. Гарри был обязан им жизнью, но приказ есть приказ. Раз за разом становясь орудием в руках Министерства Магии, он чувствовал тошноту, подступающую прямо к его горлу. Он торжественно сопровождал юных молодоженов Рона и Гермиону Уизли в Малфой Мэнор, который стал их новым домом. Он провожал в Азкабан Паркинсонов, Ноттов, Забини. Он доставлял их фамильные ценности в Гринготтс, в сейф Дамблдора, которому были очень нужны средства на восстановление Хогвартса. Он женился на Джинни Уизли. И теперь он чувствовал, что его жизнь превращается в бытовой ад, в неприятно затягивающую рутину.       Нет, он совершенно не жаждал приключений, за время учебы в Хогвартсе их было, как гриндилоу в большом озере, но и такой жизни он тоже не хотел. Любимая жена в течении года превратилась в полную, сварливую дурнушку, не вызывающую ничего, кроме отвращения. "А ведь мог и заметить, что любовь к жирной пище у них семейная. - горько усмехнувшись, подумал Гарри, вспоминая, как засовывал за обе щеки пищу Рон в Хогвартсе, - Она теперь постоянно сидит дома, неудивительно, что Джин так поправилась". Рон с Гермионой, как по мановению волшебной палочки стали чванливыми богачами, с презрением смотрящими на своих бывших друзей. Иногда Гарри заходил к ним в гости и ему казалось, что Гермиона с какой-то жалостью в глазах смотрит на него. Но ощущение быстро проходило, ее взгляд снова становился отстраненным и холодным, а голос пропитывался насмешливостью. Джордж сошел с ума и уже полгода как лежал в специальном отделении Св. Мунго для душевнобольных. Гарри редко навещал его, но никогда не видел там ни одного члена рыжего семейства. Никто не хотел навещать выжившего близнеца. А Дамблдор... Он соединил Орден Феникса с Армией Дамблдора и гордо представил магическому миру новую организацию: «Борцы Света». Оная тут же вошла в состав Аврората, но подчинялась исключительно директору Хогвартса. Гарри поежился от подступающего холода и достал из кармана пачку Marlboro. Повертев ее в руках, он вытащил сигарету и прикурил ее, с наслаждением вдыхая крепкий дым. В последнее время он начал баловаться маггловским табаком и совершенно не собирался бросать это занятие. Обычно, табак отвлекал его от мыслей, от осознания того, что он боролся за такой мир, в котором есть место коррупции, жестокости и безнаказанности. Травля легких тоже не приносила желаемого облегчения, погружая его все глубже в пучину невеселых мыслей. Но в этот раз он вспомнил, как Рон с наслаждением пытал Круциатусом бывшую студентку из Слизерина — Панси Паркинсон, и как улыбался Дамблдор, слушая об этом отчет от плачущей Луны Лавгуд. Каждый день Гарри убеждался в том, что его жизнь в магическом мире стала большой ошибкой. Ошибкой.       С Лондонского неба на руки герою упало несколько капель, и почти сразу же замолотил по парковой дорожке летний теплый ливень. Затянувшись в последний раз, Гарри встал с лавки и побрел в сторону дома, в котором он так не хотел появляться. Открыв дверь дома на площади Гриммо 12, он сразу почувствовал неладное. Стремясь стать тише змеи в спячке, Гарри бесшумно снял мокрый плащ, повесил его в прихожей и замер. Шум двух голосов, доносящихся из холла, насторожил его. "Кто-то проник в дом, несмотря на все защитные чары, которыми я его покрыл? - с сомнением подумал Гарри, пряча промокшую пачку сигарет в карман, - Или это гость Джин?" - Гляди, какой ливень полил, Дин, он скоро вернется и все узнает! - различил голос жены среди шума дождя за окном Гарри. Супруга вещала настойчиво и брезгливо, будто говорила о недоваренной каше. - Ну и пусть узнает. - мужской голос раздраженно ответил Джинни, и Гарри, поморщившись, узнал в отвечающем Дина Томаса, своего подчиненного — Борца Света.       Гарри отступил к двери, споткнувшись о чужие мужские туфли и с громким стуком сваливая подставку для зонтов.       БАБАХ!       Голоса в холле стихли и в дверном проеме показался Дин в халате Гарри, явно надетом на голое тело. Он усмехнулся и обернувшись, крикнул. - Видишь, Джинни, мои желания всегда исполняются. - Томас оперся о дверной косяк и нагло уставился на съежившегося в прихожей Гарри. - Твой рогатый муженек собственной персоной пожаловал. Проходите, не стесняйтесь, дорогой начальник.       И он сделал приглашающий жест руками в сторону холла. В этот момент в душе Гарри вскрикнуло и проснулось чудовище. Он мгновенно выхватил палочку и припечатав Томаса Петрификусом тоталусом, ворвался в холл, где тщетно металась в поисках одежды обнаженная супруга. Не удостоив ее даже взглядом, он молнией промчался по лестнице наверх в их общую спальню, достал свой старый чемодан и лихорадочно начал кидать туда свои вещи. Крики Джинни, поднимающейся к нему, он пытался игнорировать. Наскоро собрав самое нужное, он кинул в чемодан и кошелек, после чего, отпихнув поднявшуюся все-таки наверх тучную жену, Гарри поспешил обратно в холл, не чувствуя даже, как чемодан подпрыгивает колесами на лестнице. В этот момент, он почувствовал себя маленьким тринадцатилетним мальчиком, убегающим от Дурслей в темноту ночи. Усмехнувшись про себя воспоминаниям, Гарри опрометью кинулся прочь из дома. Больше терпеть такой жизни он не мог.       Сжав пальцами ручку входной двери, Гарри вспомнил одну немаловажную вещь. - Развод! - крикнул он в сторону холла и впервые за этот вечер искренне улыбнулся, выходя за порог и со стуком захлопывая за собой дверь. Защитные чары, так заботливо защищавшие дом, но не сумевшие спасти от предательства, исчезли. Блэк-холл... Да пусть забирает, не жалко. Сириуса все равно обратно не вернуть, а как можно считать домом то место, где семейным уютом и не пахнет?       Все. Вот она, точка невозврата. Больше нет прежней жизни, больше он не позволит себя обмануть ни жене («почти бывшей жене», радостно поправил себя Гарри), ни Министерству, ни Дамблдору. Трансгрессировав в Дырявый котел, он закинул свои вещи в номер, любезно предоставленный ему Томом, и развалился на кровати, заливаясь громким смехом. Ушел! Он ушел от этого всего! Завтра же он начнет исправлять все, что натворил. Начнет борьбу с коррупцией и жестокостью. Он поговорит с Дамблдором и тот все поймет, как обычно, сверкнет своими голубыми глазами из под очков-половинок, примет свои ошибки и поможет ему, Гарри, сделать мир по-настоящему лучше. Полный таких жизнерадостных мыслей, герой, забыв снять с себя одежду, забылся спокойным и счастливым сном.