Само слога Србина спасава

- Стана Томашевич, Скандар Кадаре, для радио и телевидения Сербии, - проговорила Стана и улыбнулась. Репортаж был закончен. Как ее любила камера. Каждый день в кадре появлялся идеал, который просто не могла создать природа. На протяжении тех лет, что мы работали вместе, я искал в ней малейший изъян – и закончились эти поиски предсказуемо плохо. Стана носила на безымянном пальце обручальное колечко как символ грядущей свадьбы, а я сходил с ума от ревности. Мысль о том, что однажды она вернется на работу замужней женщиной, причиняла такие муки, что хотелось выпрыгнуть из первого же окна, чтобы разбиться в лепешку, но не видеть этого. Она не замечала этого, порой замедляя шаг возле свадебных магазинов, и ее взгляд становился мечтательным, а я с трудом сдерживался, чтобы не завыть от бессильной злобы. - Все хорошо? – поинтересовалась она, расслабляя плечи. – Или что-то переснять? - Нет, нормально, - отозвался я и опустил камеру. – Как и всегда. Улыбнувшись, она зашагала по тротуару, а я последовал за ней. Элегантная до безумия, на неизменных каблуках никак не меньше восьми сантиметров, с идеальной прической, она казалась мне божеством, спустившимся с небес на землю. Я же в вечных джинсах, свитерах и футболках, чувствовал себя рядом с ней полнейшим ничтожеством, хотя это чувство не пропало бы, что бы я ни надел. Я и сам старался не выделяться из толпы, оставаясь «одним из многих». На то у меня были свои причины. Я – албанец, уже почти шесть лет как переселившийся в Белград и практически забывший дорогу в родную Приштину. За это время я потерял большую часть имени, данного родителями – Скандар, и стал Даро, просто потому, что окружающим сербам было удобнее и привычнее, но многие давно знакомые люди после обострения напряженности в Косово все равно стали смотреть на меня с опаской. Война, начавшаяся еще в начале девяностых, принесла свои печальные результаты - тысячи погибших людей, которые сотни лет были друг другу братьями, и еще одна жертва - большая страна, в которой все они жили. Югославия выжила, но сильно потеряла в размерах, соединив в себе только сербов, черногорцев и косовских албанцев. А теперь о независимости всерьез задумались и последние, но разойтись мирно не получалось, как и прежде с боснийцами, хорватами и словенцами. Никто тогда не мог знать, что для свободы без малого одиннадцати тысяч квадратных километров понадобится столько крови. - Даро, подожди, - попросила Стана, останавливаясь у магазина. Выставленные на витрине телевизоры были включены и показывали одно и то же – мэра, говорящего о том, что Белград готов к авианалетам. Я не знал и не мог представить как можно подготовиться к этому, ровно и то, как одна страна может вторгнуться в другую ради своих интересов. Все это напоминало минувшую вторую мировую, но Гитлер давно мертв, а фашизм повержен. А, значит, такого просто не может быть. - Они не посмеют, - пожал я плечами. - Мы европейская страна, мы ни в чем от них не зависим. Мы сами можем решить свои внутренние конфликты. - Да, наверное, - согласилась она, все еще смотря в экран. - Нас же русские не бросят, что бы ни случилось. - Наверняка. - Я взглянул на часы и вздохнул. – Если хочешь езжай домой. Я отвезу, и мы все сделаем. - Хочешь от меня отделаться – не получится, - шутливо нахмурилась девушка и шагнула на проезжую часть, чтобы добраться до оставленной на противоположной стороне машины. – Вдруг переснять что-то придется. - Не придется, все было идеально. - Как иначе, с таким-то оператором. Все ее фразы, обращенные ко мне с такой теплотой в голосе, хотелось записывать на пленку и слушать бесконечное количество раз. История нашего знакомства стала главной байкой телецентра - ее перевирали, придумывали новые подробности, приписывали ее другим людям, но мы вдвоем до сих пор не могли вспоминать ее без улыбки. Она была тогда другая - активный чертенок с длинной рыжей косой через плечо, но все такая же неизменно уверенная в себе, как и сейчас. Они ворвались на занятие как ураган – двадцать девчонок – журналисток, которых привели выбирать себе пары на защиту диплома. Пробившаяся вперед всех Стана, быстро окинув аудиторию взглядом, решительно ткнула в меня пальцем - «Выбираю этого, сонного. Надеюсь, смогу его разбудить». Я, после полуночного просмотра футбола не пришедший в себя даже к третьей паре, не сразу понял, что она конкретно от меня хочет и почему хохочут все окружающие. Мы защитились на «отлично». У нее было настоящее журналистское чутье и огромный талант, заставлявший зрителей смотреть ее репортажи с раскрытыми от восхищения ртами, а мне оставалось всего лишь ходить за ней с камерой и снимать все, что она говорит. Я был готов не спать и не есть сутками, вскакивать посреди ночи от ее звонка и нестись хоть в Словению, хоть в Македонию, и совершенно не важно зачем – я знал, что она может вытащить сенсацию даже из переменившегося ветра. Позже, по рекомендации преподавателей, нас обоих взяли на РТС и поставили в постоянную пару, но моим мечтам на сближение очень скоро пришел конец. Через месяц, снимая видео на одном из военных смотров, Стана познакомилась с Мирославом, лейтенантом военной полиции, и больше ни на что, кроме дружбы, мне рассчитывать не пришлось. - Вернулись уже? Ну вы быстрые, - проговорила Ксана, наш видеорежиссер, принимая от меня кассету. – Дарко, возьми. Нормально отработали? - А что должно было случиться? – удивился я, присаживаясь на стол. - Да что-то воду мутят, войной пугают. - А нас еще можно испугать войной? - Ты прав, - засмеялась Ксана. - Всю жизнь воюем. Ну, что у нас тут? Она подошла к столу техника и уставилась на экран. - Много слишком, а резать жалко, - проговорил Дарко, зевая. - Когда мы научим вас снимать короткие ролики? - Это Даро виноват, - отозвалась Стана, о чем-то болтающая с гримером, услугами которого она, впрочем, никогда не пользовалась. – Он так хорошо снимает, что я не могу остановиться. - Снова ты виноват, - провозгласила Елица, смеясь. - Когда же ты уже решишься и начнешь затыкать ей рот, а? Она хитро подмигнула, а я вздохнул. Елица не была в списке тех, кто «не в курсе», она сама сказала мне об этом давным-давно. В тот день, когда сияющая от счастья Стана прибежала на работу, хвастаясь колечком, она едва ли смотрела на нее, с упреком взирая на меня. Но ответить ей мне было нечего. - Пусть говорит, - покачал я головой. – Пленки много, а времени у меня еще больше. - Это уж точно, - фыркнула она и, обернувшись на шаги в коридоре, охнула. – Томислав идет, сейчас снова ворчать будет, что не работаю. Спрячьте меня. Метнувшись к столу, она быстро нырнула под него, придвинув стул, а я, соскочив с него, встал рядом, чтобы прикрыть ее. Стана последовала моему примеру, и теперь Елицу было совсем не видно. - Добрый вечер, - проговорил программный режиссер, открывая дверь. – О, Даро, Стана вы уже вернулись. Успеете материал до девяти сделать? - Если не будем пить кофе, - ответил Дарко сонно. - Значит, не будете. Успеть надо. И, что еще я хотел сказать, - он задумался. – Ах, да, будьте готовы на всякий случай. Мы переглянулись. Пожавший плечами техник снова уставился в экран. - К чему? - Все может быть, сами же наверняка знаете, власти не исключают налета. Так что будьте на связи. - Ладно, - кивнул я, пытаясь игнорировать руки, высунувшиеся из-под стола, и, стиснув мою ногу, пытающиеся придвинуть меня поближе к Стане. - Я могу приехать в любое время. - Я тоже, - вмешалась девушка. - Меня тоже сразу вызывайте. Ты мне позвонишь, - зашептала она, обращаясь конкретно ко мне. – Без меня ни шагу, понятно? Я замотал головой, а Елица в своем укрытии, кажется, хихикнула. - Все, вы двое свободны, Дарко, ты знаешь, что я от тебя жду. Развернувшись, он вышел, и все вздохнули с облегчением. - Все, мы пошли, - сказал я и шлепнул ладонью по столешнице.- Вылезай, он ушел. До завтра, надеюсь. - Пока, - попрощались все и мы вышли. - Даро, ты мне позвонишь, слышишь? - твердила Стана, спеша за мной. - Нет. Завтра придешь на работу как обычно. - Я разговаривать с тобой перестану! - Правда? – поинтересовался я, поворачиваясь к ней. - Конечно. Ни словечка, даже звука не пророню. - Обидно. Не волнуйся, ничего не будет. – я открыл дверцу машины. – Садись, подвезу. - Дойду пешком, - отмахнулась девушка. – Мне же недалеко. - Так и поздно уже. Давай, не упрямься. Поколебавшись, она все же села. Ее дом и вправду был совсем близко – я бы предпочел, чтобы она жила где-нибудь на границе с Албанией. - Позвони, - строго проговорила Стана и вышла из машины. Я проводил ее взглядом до дома и, вздохнув, отъехал от обочины. - Да ничего не будет.