***
Закоулки Нижнего квартала были битком набиты веселящимися людьми. Здесь не было бумажных драконов или разноцветных фейерверков, но даже беднейшие из бедных праздновали. Бешеный барабанный бой и танцующие на улицах люди. Рожки, обычно незаметные среди других инструментов, теперь заполняли звуками узкие проулки Опаленной улицы. Но чистые звуки проносились мимо ушей Зуко, не трогая его. Он сидел на корточках рядом с Катарой в боковом проулке за «Нефритовой чашей» и чувствовал тепло её тела всего в каких-то дюймах от себя. Однако она его не касалась. Она злилась. И, возможно, печалилась. Тяжело определить. Зуко стиснул зубы, впился взглядом в заднюю дверь чайной и постарался не думать о том, как он облажался. Ему надо сохранять внимание. Здесь нет места для ошибки. Лучшее, что он мог сделать для Катары — покончить с этим делом и побыстрее вернуться во дворец. Там они всё решат. Он придумает, как возместить ей её потерю. Катара ткнула в его спину пальцем, и Зуко понял, что из задней двери вышел костлявый мальчишка и теперь вытрясает ведра с использованными чайными листьями на ближайшую мусорную кучу. Мусор выпал с мокрым плеском, наполнив проулок запахом трав и гниения. Как он мог не заметить, что Чу Тан прошел в дверь? Зуко выскочил из теней между мальчиком и входом в «Нефритовую чашу». Он не обнажил оружия, но Чу Тан всё равно пискнул и рухнул ниц, когда обернулся и увидел Синего Духа. Его ведра с грохотом покатились по брусчатке. Стоявшая рядом с Зуко Катара уперла руки в бока и заговорила. — Надеюсь, у тебя была весомая причина отправить свою записульку, Чу Тан. И я имею в виду действительно весомую причину. Чу Тан даже не поднял головы. — Я очень сожалею, что потревожил вас, — затараторил он. Его склоненная спина дрожала. — Я бы никогда не посмел! Но я… Сегодня утром он приходил в мой дом и принес свежие репка-артишоки для моих сестер, и заставил меня поклясться, что передам её вам, но я не смог пройти мимо стражи, и… Катара замахала руками. — Эй-эй… помедленней. Передать нам что? О ком ты говоришь? — Вот! Она у меня. — Чу Тан порылся за пазухой туники и вытащил крошечный деревянный предмет, кружок. Он протянул его обеими руками. Зуко знал, что это, ещё до того, как подошел и взял в руки. Ему не нужно было смотреть, чтобы рассмотреть узор в виде белого лотоса на кости для пай шо. Катара прищурилась и приникла к нему, когда Зуко повернулся к Чу Тану. — Послание было? — спросил он. Оставаясь на коленях, мальчик покачал головой, не отрывая взгляда от земли. — Нет, мой господин. Только кость. О… и он передал поздравления… вам обоим. Катара переводила взгляд с Зуко на Чу Тана. — Стоп, — сказала она. — Мы говорим об Айро? Айро был здесь? Зуко положил кость с лотосом ей на ладонь. Он не знал, смеяться ему или плакать, а потом отложил решение этого вопроса на потом. — Его должны были перевезти в угольную шахту на рассвете. Думаю, он не попал на корабль. — Он сбежал? — Думаю, да. — Зуко вдохнул запах горячей старой заварки, который одновременно и успокаивал, и вызывал тошноту. — Ну? — Катара не сводила с него глаз. Её брови выдавали её волнение. — Что нам делать? — спросила она. Зуко хотелось сплести свои пальцы с её на кости с лотосом. Ему хотелось услышать, как деревянная фишка упадет на камни или плюхнется в мусор, но больше всего ему хотелось взять её за руку. Но он боялся, что она отстранится, а потому не стал так поступать. — Идем домой, — сказал он. — Подождем, пока стража заметит и доложит. Они оставили Чу Тана с инструкцией в следующий раз передавать сообщение через Лин и направились ко дворцу. Большие толпы начали расходиться, но маленькие скопления граждан ещё оставались петь и поднимать тосты. Большая часть гуляющих разбредалась по домам. Все дети уже лежали по кроватям. Зуко перелезал стену в Дворянский квартал, когда вспыхнул последний залп фейерверков. Юноша помог Катаре подняться на стену, хотя нельзя было сказать, что она нуждалась или хотела его помощи, а потом указал туда, откуда они только что пришли. Она повернулась и смотрела, как тысячи огоньков сгорали и дымились над городом. Её лицо было внимательным, но лишенным эмоций, и она старательно поддерживала расстояние между ними. — Красиво, — произнесла она. Зуко наклонился к её плечу. — Нам надо было остаться дома. — Дело было важным. — Она по-прежнему рассматривала город. — Новости о твоем дяде. Семейные дела. — Её короткие фразы резали, несмотря на тихий тон. Зуко с удовольствием истек бы кровью, если бы это её утешило. — Можно было подождать. Надо было подождать. Послушай, мне жаль, что я притащил тебя сюда. На этих словах Катара обратила на него синие глаза. — Не извиняйся, если не искренен, Зуко. — Я искренен. Мне жаль. — Но это не помешает тебе снова так поступить. Такое будет случаться. Ты поставишь свой народ на первое место, и мне придется жить с этим, как я уже говорила. Зуко снова представил себя сидящим на троне. Он представил себе свою коленопреклоненную семью, Катару с пустым и покорным лицом. Похолодев, он схватил её руку и прижал к груди. — Агни, пожалуйста, не надо. Катара посмотрела на него, как на сумасшедшего. — Я знаю, — сказал Зуко, нахмурившись и отведя взгляд в сторону. — Я сказал практически эти же самые слова перед уходом. Но я ошибался. Я совершил ошибку. Это особая ночь, и я испортил её, потому что не мог просто… просто… — Он оскалился за маской, зашипел в поисках слов. — Расслабиться? Зуко пожал плечами и кивнул головой, а потом крепче сжал её пальцы. Они казались холодными сквозь перчатку. Ему так сильно хотелось согреть их. — Катара, ты — Хозяйка Огня, и ты — мой напарник. К несчастью, я делаю ошибки. — Зуко снова бросил хмурый взгляд в сторону, а потом посмотрел на неё. — Временами очень плохие. У тебя есть полное право указывать мне на мои глупости, Катара. Мне надо, чтобы ты это делала. Пусть мы из разных культур, но мы хотим одного — любви в нашей семье. Я просто… Моя семья не подала мне хорошего примера в том, что касается баланса и компромисса. Катара наблюдала за ним. Она подняла свободную руку к его маске, но вдруг остановилась и снова опустила. — Ага, думаю, ты не совсем понимаешь, что делаешь. Зуко улыбнулся под маской. Но улыбка быстро пропала. Катара отвернулась. Вспыхнувшие огни превратили красную краску на лице в фиолетовую, оранжевую. Когда она вытирала глаза, то местами стерла маскировку, оставив видимой участки кожи. Там цвета были ярче и разнообразнее. — Мы хотя бы посмотрели на фейерверк, — через какое-то время произнесла она. В её голосе чувствовалась легкая улыбка, спокойствие, которого не было весь день. Зуко придвинулся ближе и, всё ещё прижимая к груди её руку, обнял второй её за талию. — Это ерунда. Я мог бы показать тебе фейерверк получше. — Это прозвучало как неуверенная комбинация рычания и мольбы. Катара приподняла накрашенную бровь, но не отстранилась. — Ты мог бы, останься мы дома. А теперь я слишком устала для новых фейерверков. — Её глаза блеснули, полные танцующих огоньков. — А если я понесу тебя остаток дороги? — спросил Зуко, положив подбородок ей на плечо. — Думаешь, ты сможешь не уснуть, чтобы посмотреть парочку искр? — Думаю, стоит попробовать, — ответила Катара. Она улыбалась. Он видел по глазам. Они слезли со стены, и Зуко пригнулся, чтобы Катара забралась ему на спину. Её вес казался совершенно правильным, а руки крепко-накрепко обняли его плечи. Подхватив её под колени, он почувствовал её мягкость, её гибкость. По нему прокатилась жаркая волна. Зуко побежал ко дворцу со всех ног.***
Его торс жарко двигался у неё между ног, и Катара не могла дождаться возвращения во дворец. Несмотря на свои жалобы на усталость, сон был последним, о чем она сейчас думала. Она предполагала, что Зуко будет хандрить из-за дяди всю дорогу домой и забудет о её разочаровании. В конце концов, даже она не знала, что чувствовать по поводу побега Айро, а она не была и вполовину так близка к нему, как Зуко, до предательства. Или притворного предательства. Реальное или нет, но оно потрясло её, и она знала, что Зуко тоже потрясен. И всё же было трудно проглотить свою боль и поддержать Зуко в момент кризиса. Она чувствовала себя лгуньей, как когда говорила Сокке, что ей нравится зашивать его штаны, чтобы утешить его чувство вины за то, что он их порвал. И всё же Катара следила за напряженными плечами Зуко, ждала и наблюдала, скажет он что либо, или продолжит копить всё в себе. А потом он сказал то, что сказал, и это было совсем не то, чего она ожидала. Катара всё ещё не была полностью готова простить Зуко за то, что вытащил её на улицу в их брачную ночь… На самом деле, она собиралась припоминать об этом при каждом удобном случае в будущем. И всё же она была готова спасти то, что осталось от ночи. Ей было неловко прижиматься к его спине: Катаре казалось, что она слишком тяжелая, чтобы таскать её таким образом, но Зуко без устали двигался вперед. Его шаги звучали громче обычного из-за добавочного веса, и она слышала его тяжелое дыхание под маской, но он замедлялся только для того, чтобы убедиться, что улица впереди пуста. Его тело пылало напротив её грудей, живота и бедер. На каждом шагу её немного подбрасывало вверх. Перейдя скверик в Дворянском квартале, они почти нос к носу столкнулись с отрядом ночной стражи. Зуко метнулся в темную подворотню, ведущую в проулок. Их не заметили. Выпустив её колени, он ссадил Катару со спины. Её ноги казались немного ватными, и она оставила руку лежать на его спине, пока он вытянул шею, чтобы осмотреть сквер. — Замечательно, — тихо буркнул он. — Они ждут встречи с другим патрулем. Мы застряли. Но Катара почти не слушала. Она сосредоточилась на том, какой горячей казалась его кожа сквозь пропитанную потом рубашку. Словно под действием магнетических сил, её рука скользнула по твердым изгибам его спины ему на грудь. Она прижалась к нему всем телом, вдохнула запах, уткнувшись в шею. Мыло, запах парфюмерии, Зуко. — Катара, — проворчал он. Прозвучало почти нервно. — Они совсем рядом, Катара. — Стесняешься, уткочерепашка? — Её руки скользнули в складки его пояса, ниже. — Ты знаешь, что нет. — Зуко замер, опираясь на косяк двери и продолжая наблюдать за стражниками. Сквозь ткань его штанов Катара чувствовала, как натянулась его набедренная повязка. Он бросил взгляд через плечо и перенес вес с ноги на ногу. Катара слегка выдохнула, когда её пальцы коснулись его возбужденного члена, натянувшего ткань штанов. Не то чтобы она удивилась, обнаружив это, но чувство было такое, будто угодила в хорошо известное течение, которое тем не менее тряхануло лодку сильнее ожидаемого. Она положила ладонь на его восставшую плоть и стиснула пальцы. Зуко тихо зарычал под маской и снова бросил быстрый взгляд на стражников. Под своим фукумэном Катара широко улыбнулась и зашептала, прижав губы к его шее. — Надеюсь, ты не забыл о своем обещании, — сказала она. Он передвинулся так быстро, что она еле подавила вскрик. Внезапно Катара обнаружила, что прижимается спиной к тому самому дверному косяку, на который только что опирался Зуко. Он стоял перед ней, его горячие руки лежали у неё на плечах, и между ними было всего несколько дюймов. Он долго стоял так. Двигался только его торс, с каждым вздохом придвигаясь всё ближе. Наконец Зуко провел ладонями по её рукам. — Я думал, ты слишком устала для фейерверков, покорительница воды. Катара опустила взгляд, скользнула руками по его бедрам, животу. Он вздрогнул, но остановил ладони у её локтей и не продвигался дальше. Прорези его маски казались черными, неизменными. — Я просто хотела, чтобы Хозяин Огня остался честен, — наконец сказала Катара. Она тихо шептала, пока её пальцы очерчивали его соски сквозь ткань рубашки. — Не дело, если ты нарушишь слово уже в день свадьбы. — Понимаю. — Зуко накрыл её руку своей. Затем он слегка наклонился в сторону и осмотрел сквер. Катара попыталась проследить за его взглядом — неужели стражники делали что-то настолько интересное? — но тут Зуко поднял маску, прижался к ней и поцеловал в губы. Страстно, до потери дыхания. Его зубы держали её нижнюю губу, покусывая и слегка потягивая, пока Катара стонала и открывалась ему. Осторожно кончик его языка проник внутрь и коснулся её языка. Тело Зуко было мускулистым и твердым. Его туника дымилась от жара кожи. В сухом воздухе эта влага будоражила чувства Катары, одновременно и успокаивая, и завлекая. Она очень четко ощущала, что её руки зажаты между их животами, и одну ладонь сжимает он. Целуя Зуко в ответ, она попыталась освободить руку, извиваясь всем телом. Он слегка отстранился, совсем слегка. Катара стиснула ладонью его возбужденный член через штаны. Зуко застонал и поцеловал её ещё крепче. — Они ушли, — прошептал он возле её губ. — Нам надо домой. Он не отстранялся. Катара сжимала и проводила ладонью по всей его длине. Зуко что-то буркнул и прижался губами к её шее ниже уха. Она почувствовала прикосновение его языка, как дернулся его член. Катара откинула голову назад и забыла обо всех словах и разговорах. Зуко запустил пальцы в её волосы, ещё сильнее растрепав доселе уцелевшие элегантные косички. Всё ещё зажатая между их телами, его вторая рука стиснула её руку, затем отпустила. Его ладонь пробежалась по её телу и сжала её бедро, потом потянула её ногу вверх. Катара не колебалась. Она обняла его за шею и обхватила ногами. Зуко подхватил её под ягодицы обеими руками и прижал к двери, уперев твердый бугор ей между ног. Катара смяла в руках его тунику и выдохнула, потом застонала. Она не думала о том, что их первый раз происходит у стены в проулке, обо всем, что было в этом неправильного. Она думала только о том, как хорошо было чувствовать его тело, как тяжело он дышал ей в шею. У неё в мыслях было только одно — «ещё». — О, пожалуйста, — прошептала она, дернув бедрами. — Пожалуйста. Зуко застонал и потерся об неё медленным и сильным движением, от которого Катара выгнула спину и выдохнула банальное «ах». Девушка посмотрела ему в глаза и обнаружила, что его взгляд устремлен на её губы, голодный, как у волкомедведя. Вдруг дверь распахнулась внутрь, и Катара и Зуко обнаружили себя в потоке света лампы. Они забархтались, водружая на место маску и вставая на ноги. Женщина средних лет в залатанном фартуке служанки вышла из здания, потрясая метлой. — Кыш! Хулиганы, пошли прочь от господского!.. — Она осеклась, разглядев маску Синего Духа. Её огрубевшие от работы руки взлетели к груди. — О, духи! Катара окаменела на месте, как и Зуко, пока глаза женщины быстро оглядывали их. Зуко издал придушенный звук и резко опустил руки, прикрывая всё ещё поднятые колом штаны. Служанка слегка покраснела в щеках, но всё равно подняла метлу. — Разве так ведут себя на людях? Пусть сегодня и счастливый день, но это не оправдание для такого бесстыдного поведения! Проявите немного самоконтроля, во имя Агни! Ты! Зуко отступил на полшага от ткнувшей в его сторону метелки. Женщина устрашающе потрясла своим орудием. — Я слышала, что ты вытворил в ночь бала, безобразник! Держись подальше от Хозяйки Огня Катары! Спасение её жизни не дает тебе права распускать руки! И ты! — Метла качнулась в сторону Катары, и девушка тоже отпрыгнула назад. — Приглядывай за ним. А теперь оба пошли прочь от дома моей госпожи! Зуко схватил Катару за руку и бегом припустил из проулка. Его пальцы жгли даже через перчатку. В тени на дальнем конце сквера он отпустил её и отступил на небольшое расстояние. Катара оглянулась на их недавнее убежище. — Она узнала меня? — Не думаю, — ответил Зуко. — Идем. Они добежали до дворца и, протиснувшись в узкое окно в гостевом крыле, прошмыгнули по тихим коридорам. Проходя мимо бальной залы, они увидели, что прием ещё не закончился, но движется к концу. По дороге к королевскому крылу они столкнулись с парой пьяных заплутавших мужчин из Племени Воды. Зуко и Катара спрятались в прикрытом занавесом алькове. Двое мужчин прошли мимо, добродушно, пусть и немного громковато споря. Когда мужчины ушли, Зуко не спешил уходить. Катара тронула его за плечо. — Что-то не так? — Нет, — он рассеянно почесал затылок. — А что я тебе сделал в ночь бала? Катара заглянула за занавес, чтобы убедиться, что берег чист, а потом уперла руки в бока и вздернула нос. — Безобразник, ты позволил Лаоцу увидеть, как держал меня, словно любовник. Прошел слух, что я разрываюсь от выбора между Синим Духом и Хозяином Огня. Молодой человек уставился на неё через маску, и она не удержалась от смешка. — Есть ещё один слух, будто Синий Дух служит Хозяину Огня, потому что влюбился в меня и хочет сделать меня счастливой. И есть встречный слух, будто он служит Хозяину Огня, потому что ждет, когда я устану от королевской жизни и сбегу с ним. Зуко покачал головой. — Где ты наслушалась всего этого дерьма? — Помощницы портнихи Юн. Их голоса в комнате для швей куда громче, чем им кажется. — Катара широко улыбнулась и снова выглянула в коридор. Зуко схватил её за локоть, останавливая. — И кого ты выберешь? — спросил он. В дальнем конце коридора послышался стук каблуков. Они были ещё далеко, и Катара не обращала на них внимания. Куда больше её интересовала горячая ладонь на её локте. Обернувшись к нему, она увидела повернутую и наклоненную к ней маску. Катара почти не думала. Без слов она подняла личину Синего Духа. Зуко слегка улыбался, а в слабом свете алькова его глаза казались медового цвета. Двумя пальцами он сдернул вниз её фукумэн, открыв губы. Он подвинулся поближе, приблизив здоровое ухо к её рту. Катара выдохнула ему в ухо: — Тебя. Затем схватила за подбородок, развернула и подышала в другое, сожженное ухо. Поверхность шрама казалась грубой и теплой напротив её щеки. Она почувствовала, как он обнял её, прижав к груди. Она почувствовала, как у него перехватило дыхание, когда она лизнула его ухо и прикусила мочку. Девушка подошла ближе, ощущая его возбуждение. — Катара, — проговорил он. До неё дошло, что Зуко шептал куда громче, чем следовало, и всё же девушка была шокирована, когда четкие шаги остановились по ту строну занавеса. И впала в ужас, услышав, как кто-то изысканно покашлял. — Кхем. Хозяин Огня Зуко? — вопросил лорд Лаоцу. Вжавшись в плечо Зуко, Катара прошипела проклятье. А вот голос Зуко звучал так, будто он улыбался. — Я занят, лорд Лаоцу. Уходите. — Да, разумеется! Я не смею прерывать… деятельность Его Величества, — заверил Лаоцу. — Однако я дал слово старому другу, что доставлю сообщение со всей возможной поспешностью, и, поскольку судьбе было угодно ещё один последний раз пересечь наши пути этим вечером, я чувствую, что должен исполнить долг. Раздался звук чего-то маленького и деревянного, упавшего на пол, а потом легкое царапанье. Из-под занавеса показался носок изысканного ботинка лорда Лаоцу, протолкнувшего маленький деревянный кружок. Катара даже не стала нагибаться, и без того зная, что это кость пай шо. — Мой друг говорит, что наслаждается гостеприимством семейства Чонг. Зуко неподвижно застыл в её объятиях, разглядывая кость в слабом свете, пробивающемся из-за занавеса. — Мой господин, моя госпожа, — провозгласил Лаоцу, — семья Гака всегда слушает. И по давней традиции, лучшие слухи мы приберегаем в дар нашим правителям. — Да, Лаоцу, — отозвался Зуко. — Вы чтите старые клятвы вашей семьи. Вы можете идти. Катара глубоко вдохнула и выдохнула только при звуке первого удаляющегося шага. — Спасибо, лорд Лаоцу. Шаги прекратились. Она почти слышала его поклон. — Для меня удовольствие служить вам, Хозяйка Огня. Доброй ночи. Его шаги стихли и исчезли. В наступившей тишине Катара вздохнула. — Знаешь, мог бы и упомянуть те старые клятвы. Я бы сэкономила то время, что потратила, подозревая его. Зуко отстранился и почесал в затылке. — Ну, вокруг много чего происходит. Трудно упомнить все детали. — Без шуток. — Катара нагнулась и подняла кость. — Ого, это не кость с лотосом. — Что? — Это кость с колесом. А у Чу Тана была кость с извивающимся змеем. Видишь? — Она вытащила вторую кость из кармашка на поясе и отдала обе Зуко. Он долго разглядывал их, но ничего не сказал. — И что это значит? Выражение его лица показало, что он не имеет ни малейшего понятия. Зуко тяжело вздохнул. — Игра продолжается? Думаю, это значит, что он расследует дела семьи Чонг, что имеет смысл. — А, — вот и всё, что ответила Катара. Она рассеянно подергала его тунику, расправляя складки. — Это значит, нам нужно?.. — Нет, — ответил Зуко. Его маска съехала обратно на лицо, но он снова поднял её и запечатлел горячий поцелуй на её щеке. — Я обещал тебе фейерверк.***
Когда они наконец подошли к тайной двери, Катара скованно выдохнула, только сейчас поняв, как напряжена. Никаких больше препятствий. Никаких прерываний. Зуко открыл дверь и пригласил внутрь. Она стояла в их спальне, глазела на огромную кровать и множество свечей. Каждая свеча стояла или плавала в одном из широких плоских блюд с водой. Воздух комнаты казался слегка влажным. Катара услышала, как закрылась дверь за спиной. Обернувшись, она увидела, что Зуко снял маску. Его глаза предвкушающее сверкали в мягком свете, и, когда он шагнул к ней, сердце Катары подскочило и застряло где-то в горле. Зуко остановился в нескольких шагах и нахмурился. — Ты нервничаешь, — отметил он и протянул ей руку. Катара шагнула вперед и вложила пальцы ему в ладонь. Ладонь была сухая и теплая. — Я, наверное, жду, что ещё пойдет не так. — Ничего не пойдет… — Зуко осекся, и по его широко распахнувшимся глазам Катара поняла, что он как раз подумал о всё ещё возможных неприятностях. Она затеребила его рубашку на груди. — Это шутка. Думаю, я просто нервничаю. Зуко внимательно всмотрелся в её лицо, и постепенно тревога ушла из его взгляда. Он усмехнулся и положил руку ей на плечо. — Ты и должна волноваться. Катара скорчила гримаску. — С чего бы? — Потому что я потратил годы, готовясь к этой встрече. Тренировался. Медитировал. У тебя нет ни шанса. — Он начал очерчивать пальцем крошечные круги у неё на плече и прижал её свободную руку к своей груди. — Мой элемент делает меня мастером адаптации, — Катара повернула плечо таким образом, чтобы прижать к себе их сплетенные руки и положила свободную руку на талию Зуко. Она широко улыбнулась ему, задорно вздернув подбородок. — Твоя подготовка не сравнится с моим инстинктом. — Скоро увидим, чья техника сильнее, — пообещал Зуко. Кончиком пальца он очертил верхний край её обмоток на груди. Катара вздрогнула и крепче прижала раскрытую ладонь к его торсу. — Наверное, тебе очень неудобно в мокрой одежде. Не хочу пользоваться несправедливым преимуществом. Зуко криво улыбнулся и погладил её по шее. — Отойди. Я покажу тебе крутой прием. Катара приподняла бровь и отошла на несколько шагов назад, затем сложила руки на груди. — Дальше, — сказал Зуко. — Сядь на кровать. Она засмеялась, но послушалась, откинулась на локти и скрестила перед собой ноги. Подняв голову, она увидела, что Зуко стягивает ботинки. Девушка широко улыбнулась. — Ну ладно, Мастер Горячий Человек, давай посмотрим на этот трюк. Катара наблюдала, как Зуко сосредоточился и успокаивающе вдохнул. Он принял стойку покорения и начал серию движений, которую она никогда прежде не видела. Странно: не было ни резких ударов кулаками или ногами, знакомых Катаре. Вместо этого движения фокусировались на медленных подъемах и падениях дыхания. После пары движений от одежды Зуко повалил пар. Катара усмехнулась и едва удержалась от комментария, как она впечатлена, что он может высушить свою одежду. Затем его рубашка вспыхнула и сгорела в легком клубе дыма. Ткань почернела и опала с его светлой кожи, оставив торс обнаженным и продемонстрировав мускулы на пике вдоха, в момент высочайшего напряжения. Катара не могла отвести взгляд. Она не заметила, как раскрыла рот. Зуко продолжил форму, его мускулы напрягались и расслаблялись с каждым медленным вдохом. Носки исчезли в быстрых вспышках пламени, затем начали дымиться штаны. Катара поняла, что что-то не так, когда его желтые глаза расширились, и он сбился с дыхания. Именно в этом миг вспыхнули его штаны. Девушка вскочила на ноги, но Зуко оказался быстрее. Он погасил пламя, слегка сместив вес и сменив форму. Обугленные останки штанов свисали с уцелевшего пояса. На верхней части его бедра Катара разглядела слабый, чуть красноватый ожог. — Слишком близко, — сквозь стиснутые зубы выдавил он. — Подпустил слишком близко. Давай я попробую ещё раз. — Со строгим выражением на лице Зуко вновь принял исходную форму. Катара уже вытянула воду из ближайшего блюда со свечами и обернула вокруг пальцев, но кивнула головой и села на кровать. Зуко снова успокаивающе вдохнул и продолжил форму. Его движения стали ещё медленнее, движение мускулов — куда четче при каждом вдохе. Пояс и последние останки штанов занялись, вспыхнули и сгорели напрочь. Облаченный в одну слегка опаленную набедренную повязку, Зуко завершил форму и сложил руки на груди. Не то чтобы он хмурился, но не выглядел счастливым. Катара снова поднялась с кровати и подошла к нему. Её руки уже светились. — Не надо… — Зуко замер на месте, когда она опустилась перед ним на колени и провела исцеляющей водой по его слегка обожженному бедру. Он был прав. Ожог минимальный. Возможно, он пощипывал, учитывая его место нахождения, но не стоил переживания. Катара всё равно залечила его, сведя на нет даже покраснение. Затем она посмотрела на него. Зуко по-прежнему хмурился, наклон его брови выражал неуверенность. Катара погладила его по колену и улыбнулась. — Крутой трюк. — Гораздо круче, когда работает, как надо. — Думаю, сработало довольно хорошо, — заметила Катара. Она провела пальцами вверх по его ноге. Он вздрогнул и остановил её руку чуть ниже бедра. — Никакой щекотки, — напомнил он. Зуко посмотрел на неё сверху вниз и не смог удержать суровое выражение на лице. Внезапно опустился на колени рядом с ней. — Прости, что сегодня всё идет наперекосяк. Катара вытащила свою руку из-под его ладони и обеими руками погладила его лицо. Так, чтобы одновременно чувствовать и гладкость, и бугристость его кожи. Она заглянула в его ясные глаза и поцеловала легко, почти целомудренно. — Пойдем в кровать, Зуко. Он моргнул, как будто шокированный, и Катара потянула его за руки, принуждая встать. Она за руку провела его к краю кровати, а потом усадила перед собой. Зуко смотрел на неё, положив руки ей на бедра. Катара отвела волосы от его лица. Затем она прикрыла рот ладошкой и демонстративно зевнула. — О, я так устала. Не знаю, смогу ли я самостоятельно избавиться от всей этой одежды. Пальцы Зуко у неё на бедрах дернулись. — Думаю, я мог бы тебе помочь. — Правда? — Катара подавила улыбку и подняла руки над головой. С легкой улыбкой Зуко наблюдал за ней. С нарочитой медлительностью размотал её пояс. Его пальцы касались её спины и живота при каждом витке пояса, пока вся ткань не лежала на полу. Очень медленно он вытащил край её рубашки из штанов. Ткань шуршала у её живота, и когда он оголился, Зуко склонился ближе. Заглянув в её глаза, он нежно поцеловал её кожу. Катара выдохнула, потрясенная этим крошечным прикосновением. Девушка невольно сцепила пальцы у себя над головой. Зуко продолжил снимать с неё рубашку, осыпая легкими поцелуями её живот и выдыхая горячий воздух. Наконец рубашка полностью распахнулась, но Зуко продолжил своё занятие, отодвигая ткань по сантиметру и целуя её ребра, её обмотки. Было немного щекотно, и от этого кружилась голова. Катара стиснула сплетенные пальцы и прикусила губу. Он провел пальцами по бокам, приподнимая рубашку — теплое скольжение, от которого по её коже побежали мурашки. Когда он стягивал рубашку с её рук, закрыв тканью её лицо, Катара ахнула, временно ослепленная и связанная собственной одеждой. Его губы скользили по её шее, лизнув ключицу, осыпав быстрыми поцелуями её шею, оставив засос под челюстью. Сначала Зуко поцеловал уголок её рта — моргни и пропустишь поцелуй. Затем он немного отстранился и тихонько прорычал: — Ты в моей власти, покорительница воды. Всё ещё нервничаешь? Катара закрыла рот и сглотнула. Облизала сухие губы. — Нет. — Её дыхание не успокаивалось. — Нисколечко. — Хм, тогда надо попробовать новую тактику, — пробормотал Зуко и приник к ней в поцелуе. Катара как раз начала отвечать на поцелуй, когда он сдернул с неё рубашку. Она тут же обняла его за шею, углубив поцелуй. Зуко издал тихий звук и тоже обнял её, положив ладони на её спину. Она чувствовала его твердый, теплый живот и его напряженный член, горячий даже через слои одежды. Катара разорвала поцелуй, чтобы вдохнуть, а Зуко продолжил целовать её шею. Она положила руки ему на плечи. Он начал вытаскивать шпильки из её волос, расплетать многочисленные косички. — На тебе всё ещё слишком много одежды, — заметил он. Катара чуть прикусила его кожу у основания шеи. Он застонал и завозился с завязками от её штанов. Катара с улыбкой смягчила укус нежным, влажным поцелуем. Как только её штаны упали вниз, Зуко дернул за скрытый узел её верхних обмоток. Те развернулись и опали, зажатые между их телами, но тут же свалились на пол, стоило Зуко отстраниться. Катара следила за выражением его лица: взгляд его желтых глаз на её грудь ощущался, как ласка. Он провел указательным пальцем посередине её груди, столкнув те витки ткани, что легли на холмики её грудей. Она почувствовала, как одежда слегка коснулась её сосков. Катара тихо вскрикнула от волны удовольствия. Взгляд Зуко стал острее, заметив её проявление чувств. Возможно, его руки двигались немного дергано, когда он развязывал узел на нижних обмотках и стягивал их с её бедер легкими касаниями. Когда он опустился перед ней на колени, освобождая её ноги, Катара усмехнулась. — А теперь на тебе слишком много одежды, — поддразнила она. Зуко огладил ладонями её ногу, провел по изгибам лодыжки, бедра. Встретившись с ним взглядом, Катара подумала, что видела искры огня в его зрачках. — Ложись на кровать, Катара. Не совсем приказ, скорее вызов. Катара погладила его по волосам и обошла сбоку. Оглянулась назад, пока забиралась на огромную кровать. Он стоял и разглядывал её, а его набедренная повязка лежала набекрень из-за скрытого под ней. Катара усмехнулась и на четвереньках заползла в центр кровати, наблюдая за ним через плечо. Его глаза пожирали её, раз за разом останавливаясь на её ягодицах. Катара остановилась и откинулась на подушки, вытянув вперед руки и скрестив ноги — как ей хотелось больше всего. Зуко по-прежнему стоял столбом и глазел. Она приподняла бровь. — Ты идешь?***
«Почти». Потребовалось много самоконтроля, чтобы не броситься к ней, и Зуко застыл сбоку от кровати, пока его разум купался в образах того, что ему хотелось бы сделать. С Катарой. Немедленно. Но это был её первый раз, и до сих пор он успел почти что всё испортить. Зуко не знал о сексе всего, что только можно, но он знал, что в первый раз девушке может быть больно. Как бы сильно он ни напортачил до этого, он не хотел, чтобы боль Катары добавилась к его списку сегодняшних проколов. Один раз он уже заставил её расплакаться. Так что его нижнее белье останется на нём до подходящего момента. Придется туго — особенно учитывая то, как Катара не спускала глаз с его эрекции — но Зуко был настроен решительно. Он не допустит провала. Он залез на кровать следом за ней, двигаясь так же медленно, как она, и сел на пятки у её ног. В пламени свечей глаза девушки мерцали, как морская рябь. Зуко нагнулся вперед и легко поцеловал её колено, спускаясь по голени. Когда он обхватил пальцами её щиколотку, Катара послушно подняла ногу, позволила поцеловать нежную кожу над выступающей косточкой. Он начал цепочку поцелуев, поднимаясь по внутренней стороне её голени, наслаждаясь прохладой её кожи. Девушка вздохнула, и Зуко усмехнулся возле её колена. Тут Катара принялась водить мягкой стопой по его бедру. Зуко немного сместился, сильнее опираясь на руки, преградив ей дорогу. Он отметил её разочарование, но сфокусировался на поцелуе её колена, а следом быстром прикосновении языком и легком укусе. Она ахнула и отвлеклась. Кончиком языка Зуко прочертил складку между её бедром и её нижними губами. Он наблюдал, как она нахмурилась, как часто начали вздыматься её груди, дрожа при каждом вздохе. Он осторожно раскрыл её и провел языком по её лепесткам, пока не нашел то место, которое его дядя (в беседе, которую Зуко всеми силами старался не вспоминать) называл угольком. Катара издала полный отчаяния звук и вцепилась пальцами в его волосы, дернула бедрами. Зуко снова посмотрел на её лицо и увидел, что она намертво вцепилась в подушку. Он обнял свободной рукой её за бедро и закрыл глаза. Было что-то в её запахе и вкусе, что-то глубокое и яростное, что влекло его, как мотылька к огню. Будило в нем непонятный голод. Ему хотелось целовать её, слушать её вздохи. Ему хотелось вжаться в неё, найти источник. У Катары задрожало бедро, быстро дернулось наверх. Оно казалось шелковым там, где коснулось неповрежденной кожи его подбородка. Против шрама её кожа казалась далекой и прохладной, как море. Новое прикосновение, и на этот раз оно осталось. Зуко поднял глаза, встретился с её синим взглядом, расфокусированным от удовольствия, и понял, что она делает это специально. Она хотела почувствовать его шрам ногой. Он слегка повернул голову и потерся об неё. Катара прищурилась и удовлетворенно хмыкнула. — М-м! Зуко, прошу, твои пальцы. Лаская языком её уголек, Зуко провел кончиком пальцев по её влажной щели. Катара задергалась в его хватке на её бедре. Его прижатый к кровати член дернулся. Зуко подавил желание двигать бедрами. Контроль. Ему надо было сохранять контроль. — О! Пожалуйста! Со стоном он проник одним пальцем внутрь. Он чувствовал её мускулы, сжавшие его палец так, как он воображал в фантазиях. Он постарался не думать о том, что скоро узнает, каково чувствовать это вокруг члена, но потерпел неудачу. Зуко ещё раз потерся всё ещё одетыми бедрами о кровать. Всего один раз. Затем он добавил второй палец, и она застонала, задрожала. Внутри неё что-то затрепетало, что могло быть только наплывающим оргазмом, который он уже дарил ей раньше. Он не стал ждать. — Зуко, — позвала она. Её голос прозвучал так чисто и повелительно, что он против воли посмотрел на неё, встретился с ней взглядом. Она опиралась на согнутый локоть, тяжело дыша, с дикими глазами. — Я хочу тебя. Прямо сейчас. Часть Зуко (в настоящий момент он не мог решить, хорошая или плохая) хотела сказать нет, он ещё не закончил здесь. Эта его часть хотела продолжить играть с ней часами, вызывая всё новые и новые оргазмы столько, сколько ему удастся удержать её в постели. Другая часть Зуко победила. Прежде чем он полностью осознал, что делает, он уже подобрался выше, целуя её живот, её мягкие груди и её раскрытый, тяжело дышащий рот. Опираясь на руки, он почувствовал, как она трогает его. Он чувствовал, как она гладила его по бокам, спине и ягодицам, чувствовал, как она сорвала с него набедренную повязку. Затем её пальцы сомкнулись вокруг его члена и сжались, погладили, направили. Она обхватила его ногами за бедра, скользя своим влажным естеством по кончику его эрекции. Её глаза казались такими огромными, что в них можно было утонуть. Застонав, Зуко медленно погрузился в неё, напрягая все мускулы спины. Он почувствовал преграду, полсекунды спустя она исчезла. А затем он погружался, полностью войдя в тесный канал Катары. Она напряглась и резко выдохнула. Тогда он уткнулся лицом в её плечо и постарался восстановить самообладание. Всё прошло куда лучше, чем он полагал. Он чувствовал гладкую тесноту, пульсирующие мускулы и жар. Зуко хотелось двигаться, он умирал от желания двигаться, но его удерживал страх. Ему было стыдно чувствовать такое удовольствие, в то время как Катаре, вероятно, было больно. Он вошел слишком быстро. Он точно знал. В жизни Зуко не случалось ничего хорошего, что он не нашел бы способ испортить. — Ты в порядке? — пробормотал он ей в плечо. — А, — выдохнула она. — Так тесно. Зуко поднял голову, посмотрел на неё и увидел, что она полуприкрыла глаза и слегка приоткрыла губы. Катара экспериментально задвигалась под ним, и он инстинктивно слегка отвел бедра назад. Она пискнула, и Зуко тут же остановился. — Больно? Ты в порядке? Её взгляд прояснился, и она погладила его по щеке. — Пощипывает, но уже почти прошло. Мне… очень хорошо. Катара обняла его за спину, и он чувствовал каждый впившийся в него палец. Она крепче обхватила его ногами, притянула к себе. Она всё ещё хотела его, понял он. Даже после всех ошибок сегодняшнего вечера, она хотела его. Это знание воспламенило его доселе сдержанную часть. Потребовалось много сдержанности, чтобы двигаться медленно, когда Зуко погружался в неё. Он не удержался от стона при виде того, как Катара прикусила губу. Он осторожно устроился над ней, опираясь на локти, и начал медленный ритм, от которого его сердце моментально зачастило. Может Зуко и чувствовал отчаянную необходимость двигаться быстрее, но именно Катара подалась вперед. Она согнула ноги чуть сильнее, и Зуко почувствовал, как изменился угол. Каким-то образом теперь он входил глубже, и Катара стонала и прижималась к нему, и он подумал, что потеряет контроль. Он был совершенно уверен, что потеряет контроль, а потому остановился. Зуко перевернулся на спину, потянув её за собой и надеясь, что новая поза отсрочит конец. Катара издала раздраженный звук и секунду просто сидела верхом, рассматривая выражение его лица и поглаживая ладонями его бурно вздымающийся торс. Его взгляд привлекли её обнаженные груди. Может быть, эта поза была плохим решением. Однако Катара не двигалась. — Ты в порядке? — спросила она. — Ага, просто… — Зуко почувствовал, что краснеет. — Вроде как увлекся. Она улыбнулась и погладила его руки, лежавшие на её бедрах. — Ну, поскольку тебе нужен перерыв, я поразвлекаю сама себя. С круглыми глазами Зуко смотрел, как Катара провела руками по бедрам, прочертила кончиками пальцев по чуть выступающим ребрам, а потом её руки запорхали под её мягкими грудями. Её соски затвердели и потемнели, когда она коснулась их пальцами. Зуко знал, что дышит, открыв рот, но ему было плевать. Он почти невольно дернул бедрами вверх, и Катара закатила глаза, подпрыгнув. Зрелище заставило его усмехнуться. — Ты наглеешь, покорительница воды. — А ты, — не осталась в долгу Катара, — от рождения наглый, уткочерепашка. — Тут она повела бедрами и стиснула внутренние мускулы, и Зуко, заворчав, сильнее сжал её бедра и задвигался. Он смотрел, как округлился её рот. — И на то есть причины, — выдавил он. Катара не ответила, слишком сосредоточенная на том, чтобы отвечать на его движения своими. Она положила ладони на сокращающиеся мускулы его живота, открыв Зуко прекрасный вид на её покачивающиеся при каждом толчке груди. Тяжело дыша, подбираясь всё ближе и ближе к пику, он погладил её живот ладонью, а потом его большой палец раздвинул её темные волосы и коснулся уголька. В последнем приливе фокуса и координации ему удалось сделать несколько круговых движений. Катара откинула голову назад, её волосы дикой каштановой волной упали ей за плечи, и, увидев её такой, Зуко кончил. Он застонал, почувствовал, как напрягся его член, почувствовал край и волну за волной, пробегавшую по его паху, по всему его телу. Сидя сверху, Катара содрогнулась. Он чувствовал, как она пульсировала и трепетала внутри, но когда его оргазм отступил, она всё ещё раскачивалась на нём и с раздраженным видом кусала губу. Так не будет. Всё ещё тяжело дыша, оглушенный силой оргазма, Зуко перевернул Катару на спину, лег сверху и принялся страстно целовать. Отстранившись, он увидел, что она смотрела на него огромными синими глазами. Он видел, что она уже простила его, когда его член обмяк внутри неё. Но так не будет. Зуко быстро процеловал дорожку вниз по её телу, вернувшись к её угольку. Он чувствовал себя, и это было странно, но он игнорировал всё, сосредоточившись на поцелуях и поглаживании её складок. Она ощущалась по-новому, как распустившийся цветок, и его пальцы проникли внутрь легко, очень легко. Её руки лежали в его волосах, сжимая сильнее, чем ему было комфортно, но Зуко игнорировал и это тоже. Катара вскрикивала, терлась бедрами о его лицо и закинула одну ногу ему на плечо. Когда Зуко погрузил третий палец, она взорвалась. Катара дернула его за волосы, впилась ему в спину пяткой и произнесла его имя так, будто испытала шок, будто не ожидала его. Он отстранился, пока её сотрясала остаточная дрожь. Катара крепко зажмурилась и раскинула руки по сторонам, как будто в изнеможении. Зуко улыбнулся и лег рядом, прижавшись губами к её уху и обхватив её одной рукой чуть ниже груди. Одна его нога лежала между её бедрами. — Должен признать, — тяжело выдохнул он, — что твой стиль довольно мощный. В следующий раз я подготовлюсь лучше. Катара открыла один глаз и покосилась на него. Она старалась не улыбаться. — Смотри, чтобы так и было. — Через миг она повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза. — Поцелуй на ночь? Зуко с улыбкой поцеловал её. Затем, поскольку этот поцелуй оказался недостаточно расслабляющим, он поцеловал её снова, очень медленно проникнув языком в её рот. После, вероятно, пятого поцелуя на ночь — и к этому времени Катара начала оставлять засосы на его горле — Зуко усмехнулся и прошептал ей на ухо: — Реванш? Катара поднялась на локти и посмотрела на него сверху вниз. Он видел волны чувств в её глазах, затягивающий шторм её любви. Он видел это, и он чувствовал это. — Ты попал, уткочерепашка, — ответила она.***
Эпилог
Синий Дух и Красный Демон стали меньше появляться после окончания недели переговоров, но мелкие преступления и коррупция в Народе Огня всё равно уменьшились. Некоторые говорили, что Хозяин Огня показал, что способен идти на личные жертвы во имя правосудия, а оттого во мстителях в масках отпала нужда. Хозяин Огня Зуко усилил это впечатление, безжалостно преследуя своего дядю-предателя. Старик был ловок и имел много союзников, а потому многие месяцы избегал Хозяина Огня. И всё же молодой правитель покарал сторонников дяди, предав неумолимому правосудию. Одна за другой рушились старые коррупционные империи: семья Чонг, затем семья Коги, и так далее, пока все благородные дома Народа Огня не встали по струнке. Однако предатель Айро так и не был пойман. Разумеется, слухов было море. Годы спустя кто-то говорил, что дядя Хозяина Огня в итоге устал и сбежал в Царство Земли. Один сильно оскорбленный продавец капусты доложил, что видел его с хорошенькой слепой женщиной в чайной в Омашу. (После «Мальчика из айсберга» большая часть граждан Народа Огня с подозрением относилась к информации, полученной от торговцев капустой). Большинство верило, что Айро до сих пор скрывался где-то в Народе Огня, пил чай, играл в пай шо и выжидал идеальный момент для удара. Но народ не боялся, ибо их Хозяин Огня был компетентен и справедлив, их Хозяйка Огня была дипломатична и сострадательна, а оба принца родились здоровыми, гарантируя стабильное продолжение монархии в Народе Огня. А кроме того, Синий Дух и Красный Демон по-прежнему время от времени охотились на улицах столицы.КОНЕЦ