Летние забавы в Ривенделле

Оставив лорда Элронда приходить в себя после «сеанса ностальгии», Трандуил с удовлетворением почувствовал, что у него самого, в отличие от Элронда, осталось еще достаточно сил, чтобы пройтись по саду. Безо всякой цели он бродил по узким дорожкам, вдыхал аромат летней ночи и любовался звездами. В душе короля царил покой, сладкая грусть томила сердце; он всё еще находился во власти воспоминаний, и светлые образы давно прошедшей солнечной юности проплывали перед ним в темноте ночи. Словно отзвуки прошлого, в расцвеченной шорохами и трелями лягушек тишине послышались приглушенные молодые голоса. Трандуил остановился, прислушался и двинулся по направлению к плакучей иве, из-за которой эти голоса доносились. Затаив дыхание, король раздвинул шелковистые ветви ивы и заглянул в беседку, которую они скрывали. В глубине души – пусть даже и сам не отдавал себе в этом отчета – Трандуил надеялся увидеть там Леголаса… Но в беседке оказались Элладан и Элрохир – они где-то раздобыли огромнейший поднос с мороженым на палочках и теперь препирались друг с другом, кому сколько достанется. – А я говорю – кто как успеет! – стоял на своем Элладан. – Это нечестно, Элладан! Надо делить поровну, – возражал Элрохир. – Хорошо, давай поровну, – согласился Элладан. – Только скорее – если Эрестор наткнется на нас во время своей пищеварительной прогулки, то прощай мороженое. – Еще чего! – возмутился Элрохир. – Мы ему не отдадим! – Ага, посмотрю я, как ты не отдашь, если с Эрестором будет дядя Глорфиндель, – хмыкнул Элладан. – Давай начинать, а то мороженое уже подтаивает… Ой, Элрохир! – выпалил он вдруг громким шепотом. – Посмотри налево! Только медленно… и незаметно… Элрохир, не поворачивая головы, осторожно скосил глаза и увидел короля Трандуила, наблюдающего за ними из-за ветвей плакучей ивы. – Почему он не подходит к нам? – зашептались близнецы, то и дело «незаметно» поглядывая в сторону короля. – Может, позвать его? Да нет же, Элладан, какой ты непонятливый – ясно ведь: Трандуил хочет смотреть. Как тогда, в первый раз в Лихолесье, помнишь?.. Элладан и Элрохир хитро переглянулись и, поняв друг друга без слов, потянулись к мороженому. Косясь на Трандуила – чтобы видеть, какое впечатление они на него производят – близнецы принялись медленно облизывать мороженое с двух сторон, скользя по нему губами и языками. Нежно постанывая, они то поочередно брали его в рот полностью, то пытались поцеловать друг друга через мороженое, то водили им по губам, размазывая по ним белую подтаявшую сладость… Мороженое, не выдержав двойного нападения, стало совсем мягким; белые струйки потекли по рукам близнецов. Тогда Элладан засунул измазанный в мороженом палец в рот Элрохиру – тот с готовностью облизал его, а потом притянул брата к себе и жадно собрал губами мороженое, размазанное по подбородку Элладана… И тут кусок растаявшего мороженого отвалился от палочки и с тихим шлепаньем упал прямехонько ему на штаны. Чтобы замаскировать всю нелепость положения, в котором оказался, Элладан быстро схватил Элрохира за волосы и поставил его на колени. Тот, мгновенно поняв замысел брата, с громкими стонами начал есть мороженое с его штанов. Покончив с мороженым, Элрохир проворно стянул с брата штаны и, обмазав его член остатками мороженого, стал медленно слизывать мороженое с головки, мастерски изображая при этом такое наслаждение, словно уже поднадоевший член брата казался ему вкуснее любого десерта. – Ну как? – шепнул Элрохир, оторвавшись от члена будто бы для того, чтобы глотнуть воздуха. – Трандуилу нравится? – Не знаю… Я не вижу отсюда его лица, – прошептал Элладан. – Давай, чтоб наверняка… снимай штаны. У меня есть одна идея – это точно должно ему понравиться!.. – А понравится ли это мне? – с сомнением отозвался Элрохир, но всё же ради Трандуила послушался, стянул с себя штаны и встал на четвереньки, подставив обнаженные ягодицы прохладному ночному ветерку. Внезапно он почувствовал, что вместо привычного горячего члена брата в него вкручивается нечто совершенно ледяное. Элрохира бросило в дрожь. – А элберет твою гилтониэль, Элладан, что ты творишь?! – зашипел он. – Не вопи, – прошептал Элладан, сосредоточенно проталкивая мороженое Элрохиру в анус. – Лучше покажи Трандуилу, как тебе хорошо. – Но, балрог тебя возьми, мне совсем не хорошо! – Кого это волнует, Элрохир?! Давай, соберись. Трандуил смотрит. Элрохир бросил на брата взгляд, полный ненависти, но всё же выгнул спину, запрокинул голову и очень натурально застонал. Мороженое, тающее от жара его тела, потекло по ложбинке между ягодиц Элрохира, по мошонке, закапало на скамейку в беседке… Элрохир даже нашел в себе силы насадиться на мороженое поглубже – так, что снаружи остался торчать только кончик палочки. Элладан, наклонившись, стал ласкать анус брата языком, слизывая всё новые и новые струйки мороженого… Через некоторое время он вытащил палочку, облизнул ее и отбросил в сторону, а после прижался лицом к ягодицам Элрохира, выпивая растаявшее мороженое из его ануса. Возбужденный ласками брата – а еще больше тем, что король Трандуил наблюдал за ними – Элрохир застонал уже куда более искренно. Вскоре он уже извивался на скамейке и громко умолял Элладана взять его, к чему тот немедля и приступил, вбиваясь в наполненный растаявшим мороженым анус брата. У Элладана даже мелькнула мысль, что теперь у них получится молочный коктейль… Тем временем Трандуил, распаленный представлением, которое устроили для него затейники-близнецы, уже подумывал присоединиться к ним, когда его внимание привлек тихий шорох шагов. Оглянувшись, он увидел Леголаса, неторопливо идущего по дорожке. Заметив короля, он радостно улыбнулся и подбежал к нему. – Так вот ты где! – выдохнул Леголас, всё еще улыбаясь, – и Трандуил вдруг обнаружил, что не может не улыбнуться в ответ. Он протянул руку и погладил Леголаса по щеке – такой нежной, такой мягкой… – Ты искал меня, сын? – спросил Трандуил, любуясь тем, как золотистые волосы Леголаса переливаются в лунном свете. Тот прижался щекой к его руке, поцеловал ладонь. – По правде сказать, нет, – ответил Леголас немного смущенно – так, словно ему было жаль расстраивать отца. – Я искал советника, Эрестора. Глорфиндель его потерял: дядя Глори отправился для него на кухню за новыми пирожными, вернулся – а Эрестора нет. Очень волнуется. Вот мы с Больгом и вызвались ему помочь, – Леголас отступил на шаг. – Я подумал – может, советник с тобой. Но раз ты один, я пойду искать дальше. Леголас уже развернулся и направился к дорожке, когда Трандуил, повинуясь неясному даже для самого себя порыву, окликнул его: – Постой, Леголас! – тот обернулся, непонимающе взглянув на отца. Трандуил подбежал к нему и взял за руку. – Постой, – прошептал король. – Может быть… ты останешься со мной… ненадолго? С тех пор, как я приехал, мы так и не успели побыть вдвоем… Леголас заколебался. – Ну… Давай потом, хорошо? А то я уже пообещал Глорфинделю найти Эрестора. Как только мы отыщем его, я заскочу к тебе, договорились? Не обижайся, – Леголас встал на цыпочки и чмокнул Трандуила в щеку. – Не обижайся, ладно? – повторил он – и умчался прочь. – Ладно, – пробормотал Трандуил растерянно. Поглаживая след от поцелуя, Трандуил побрел меж деревьев, с удивлением и даже немного с тревогой прислушиваясь к необычному чувству, взволновавшему его. Ему не за что было обижаться на Леголаса – Трандуил повторял себе это снова и снова, точно пытался убедить себя в этом… Но отчего тогда что-то так больно сжималось в груди, когда он вспоминал торопливый поцелуй Леголаса и то выражение, с каким он смотрел на Трандуила – словно разговаривал с отцом лишь потому, что не хотел «обижать старика»? Куда исчезла та любовь, то желание, то восхищение, что Леголас испытывал к нему еще совсем недавно? Куда пропал милый, нежный, некрасивый мальчик, который так отчаянно тосковал по отцу и умолял Трандуила любить его хоть немного? На его месте возник прекрасный юноша, живой, веселый, сияющий счастьем, – юноша, которому уже не нужна любовь отца. Неужели теперь удел Трандуила – вспоминать молодость с Элрондом, сидеть в кресле-качалке, укутав ноги Элрондовым вязаным пледом, и смотреть, как резвится молодежь?.. Трандуил остановился, пораженный собственной мыслью. Нет уж! Может быть, такая жизнь и хороша для тихоней вроде Элронда, но он, Трандуил, великолепный король Зеленолесья, не станет опускать руки! Он вернет себе любовь сына, заберет его с собой в Лихолесье и покажет всем, что у короля Трандуила есть еще стрелы в колчане! А пока Трандуил обдумывал свой хитроумный план по соблазнению Леголаса, Глорфиндель, предчувствуя худшее, с полным подносом пирожных в руках рыскал по саду в поисках Эрестора. В полном отчаянии он проверял каждый куст, каждую беседку и, как и следовало ожидать, всполошил уже с дюжину парочек, укрывшихся в саду. Один только Линдир обрадовался его появлению и, сравнив Глорфинделя с несчастным влюбленным Даэроном, вызвался сопровождать его «в бесплодных скитаниях в поисках безвозвратно ушедшего возлюбленного». – Вот прицепился, как клещ… «Безвозвратно ушедшего», типун тебе на язык, – пробурчал Глорфиндель, но Линдир, пропустив его бурчание мимо ушей, потащился вслед за ним, на ходу бренча на своей лютне. Так, с музыкой и песнями, они достигли уединенной беседки в дальней части сада. Из увитой цветами беседки, освещенной фонариками неслись весьма недвусмысленные звуки: кто-то тяжело дышал, стонал и выкрикивал замысловатые ругательства – Глорфиндель даже на мгновение задумался, ошеломленный: таких выражений он не слышал даже от пленных орков! Бесшумно (насколько это было возможно с размерами и грацией могучего воителя) подобравшись к беседке, Глорфиндель заглянул в нее – и остолбенел. На полу беседки, вцепившись в скамейку, на четвереньках стоял советник короля Трандуила – растрепанный, исцарапанный, в разорванной одежде и даже кое-где со следами укусов на белой коже; а позади него, удерживая Эстелира за волосы, на коленях стоял Эрестор и жарил королевского брата так, что тот, казалось, едва не терял сознание. Время от времени Эрестор награждал Эстелира шлепком, сдабривая его очередным грязным ругательством – судя по состоянию задницы королевского советника, красной, как маков цвет, Эрестор на шлепки не скупился. Впрочем, Эстелир – по крайней мере, сейчас – на каждый удар отзывался восторженным вскриком. – Вот те раз! – от расстройства Глорфиндель опустил руки, и пирожные со смачными шлепками (почти такими же, что раздавались в беседке) попадали на пол. – Я тут старался, за пирожными для него бегал, думал – чего-то смурной, наверное, жрать хочет… А ты, советник, значит, вот как… Вот как… – губы сурового воина задрожали. – Подлюга ты, Эрик! У нас в Гондолине с такими, как ты, разговор был недолгий: за руки-за ноги – и в пропасть… Но люблю я тебя, заразу, люблю, понимаешь? Эх! Глорфиндель шумно вздохнул, зачерпнул с упавшего на пол пирожного крем, смазал им свой внушительных размеров член и со всего маху всадил его в Эрестора. Тот вскрикнул. Взглянув на Глорфинделя затуманенным взглядом, Эрестор с готовностью насадился на его член еще глубже и, притянув к себе голову Эстелира за волосы, выдохнул ему в ухо: – Смотри, шлюха лихолесская! Видишь – Глорфиндель мой! А если не уймешься, я тебя еще не так отделаю! Однако, судя по страстным стонам Эстелира, он был совсем не против такого наказания. Линдир, всё это время с восторгом следивший за разворачивающейся у него на глазах сценой, вдруг воскликнул: – Какие страсти… Кажется… Кажется… я сочинил новую песню!