Сказанье о междумирных ошибках

— Отскакивай! У тебя сил не хватит блокировать удар! Куда?! В настоящем бою… — именно так проходили уже два часа тренировки в фехтовальном клубе. Богдан за это время раз пятнадцать пожалел о том, что попросил Айта помочь ему натаскать парней, идущих на конкурс. И столько же раз поблагодарил — надо признать, в Ирии военному делу уделялось гораздо больше внимания, да и неудивительно это — постоянные войны не терпят слабаков. — Занятие окончено, — провозгласил Богдан, отлипая от стены, у которой тщетно боролся со сном. — Завтра в это же время. Радостные подростки убежали в раздевалку, а их тренера напару отправились в кафетерий, находившийся на первом этаже клуба. Большие, отделанные под старину часы в холле пробили семь, перепугав стайку «подготовишек», ждущих родителей — за окном было уже совсем темно. — Не безнадежны, хоть и млекопитающие, — протянул Айт, пока Богдан заказывал кофе. Тощая, как швабра, официантка, до этого бросавшая на дракона томные взгляды, округлила глаза и быстренько удалилась. Разве что у виска пальцем не покрутила. Здухач прыснул. — Ходишь тут, народ пугаешь... Хотя спасибо, кстати. Теперь она ко мне подкатывать не будет. Надеюсь. — Девушки добиваются парней? — У нас и не такое бывает, — подтвердил Богдан, а потом, отпив глоток бодрящего напитка, вдруг задумчиво спросил: — Правда не безнадежны? Ты на тренировке их так гонял, я уж думал к битве тысячелетия готовишь! — Иногда сложно вспомнить, что для твоих подопечных самое грандиозное сражение — битва за титул чемпиона клуба, — признался дракон. — Некоторые вполне на Кандидата в Мастера Спорта идут... И так слово за слово парни, за несколько лет пустых ворчаний и споров ставшие настоящими друзьями, не заметили, как полчаса, отведенные Богдану на отдых перед частными занятиями, прошли. — Забеги к Тане, пожалуйста! — попросил он, убегая за недовольным клиентом, самолично нашедшим его из-за "опоздания на одну с половиной минуту оплаченного времени". Айту ничего не оставалось, как согласиться — на полноценный ответ просто-напросто не было времени. Но, пробираясь по заваленными листьями улицам, он успел раз сто проклясть свою новообретенную мягкость на всех известных языках. Конечно, его запас — не Иркина добрая дюжина в свободном владении, но всё же довольно обширный для описания негостеприимной погоды. Танька напоила страдальца чаем, накормила в лучших традициях Елизаветы Григорьевны... И ушла заниматься, культурно выставив его за дверь. Два дракона-стража склонились при виде Айта. Богдану удалось где-то раздобыть форму охранников какого-то «ЧОП Альфа», и теперь все, кто охранял покой стратегически важных семей, разгуливали в одинаковых чёрных комбинезонах. Сегодня дежурили воздушный и огненный дракон. Воздушный по мановению руки командира подбежал к нему и отрапортовал: — Ирина Симурановна весь день находилась в квартире, выходила за периметр один раз с подозрительным зловонным пакетом. В пакете находилась банка испорченного йогурта, прошлонедельная газета, зубная щётка… — Достаточно, Бицеритатум, — оборвал его на середине Айт. — Это был пакет с мусором, впредь не раскрывай такие, сразу выкидывай. И как, позволь узнать, ты отобрал у неё это? — Я не отбирал, царевич Айтварас! — воскликнул змий, маша руками. — Ирина Симурановна сама отдала, когда я спросил, что в пакете! Попросила выкинуть, ну я… — Да-да, молодец. Завтра можете вместе с Дуатоамом погулять по городу, разрешаю. Словечки Явьские вы, по крайней мере уже знаете. С этими словами дракон направился к лестнице. Ещё в коридоре чувствовался изумительный запах картошки, достойный Ирийской кухни. Обедавший чаем желудок потребовал еды, а ноги быстрее понесли тело к двери. Запах исходил из кухни, где чем-то гремела Ирка. — О. Ужин готов, — улыбнулась она, указывая на стол. И тут Айта ждало сущее разочарование. Вместо ожидаемого ужина на столе стояли две баночки со свежеприготовленным… «Дошираком». Будь они прокляты, Явьские благовония! Вздохнув, дракон открыл холодильник под стук ложки о пластмассовые стенки. Кое-как отыскав остатки утренних бутербродов и салата, он уселся за стол и принялся за еду. — Пока я был у твоей бабушки, она чуть не убила меня за попытку приготовить это. — Да ничего вы не понимаете, — хмыкнула Ирка. — И как я раньше не понимала, какая эта лапша вкусная? Ты же не будешь? И только она притянула к себе вторую дымящуюся баночку, как в приоткрытое на проветривание окно влетела чёрная птица. Крикнув, она кинула прямо на стол какой-то конверт и, покружив по комнате, улетела. Иркино лицо сравнялось по цвету с белой бумагой, пальцы не слушались хозяйку, слишком медленно разламывая печать, на которую она и внимание не обратила. Из конверта выпал желтоватый, словно пришедший из старины, пустой лист тонкой бумаги. — Свечу. Они в ящике над вытяжкой. Молча кивнув, Айт достал и зажёг длинную толстую свечу, предварительно выключив свет. Несколько мучительных минут ведьма вчитывалась в текст, закусывая губу. Воск тяжёлыми каплями скатывался на скатерть, но никто не обращал на это внимания. Крик ворона, вестника смерти по старинным легендам и преданиям, давно затих в гуле вечерних улиц, и, казалось, прошла вечность, прежде чем Ирка, поморщившись, отложила письмо в сторону и почти простонала: — Ну, вот. Я ожидала этого. — Что там было? — настороженно спросил Айт, силясь разглядеть на листе хоть что-то, но тщетно — текст показывался только своему получателю при свете свечи. Этот факт упоминался в длинной Танькиной лекции о заколдованных письмах. — Навь почти потеряла терпение. Морана требует встречи, — пробормотала девушка, уставившись в одну точку где-то на полу. — Ты пойдёшь? — ни единой эмоции не дано было отразиться на лице дракона, но вряд ли даже он сам осознавал то, сколько бы он отдал за то, чтобы заранее известный ответ изменился. — Морана — повелительница Нави, по силе в несколько раз превосходящая Костея Бездушного, — тяжело вздохнула Ирка. — Я… видела Костея и примерно понимаю, что из себя представляют те, что повелевают смертью. Бороться с Марой бесполезно, можно только разозлить её. Поэтому я приму условия, поставленные ею. Обходного пути нет. — Я правильно понял, что пойдёшь одна? — Десять баллов Гриффиндору, — на губах ведьмы впервые за всё время разговора появилось хоть какое-то подобие улыбки. *** В девять часов вечера, особенно осенью, когда темнеет уже в шесть, люди не пышут желанием слоняться по лесу. Совы, змеи, хруст веток под ногами, постоянная паранойя и страх — не самый лучший способ провести остаток холодного ноябрьского дня, а если вспомнить то, что буквально в двух шагах находится старое и почти заброшенное ныне кладбище, становится предельно ясно, почему ни один человек не увидел весьма странное зрелище. Молодая симпатичная девушка в фиолетовой куртке, явно слишком тонкой для такой погоды, в абсолютном одиночестве шла по лесной тропинке размашистым шагом, вот уже около получаса не останавливаясь. На талии болтался широкий кожаный пояс с кармашками, заполненными пробирками, баночками, какими-то пакетиками с сомнительным содержимым, щёки и шея почти сливались своей краснотой с бледными губами. Образ завершали потёртые джинсы и тяжёлые ботинки на платформе, расплёскивающие водицу из многочисленных лужиц. Часы на тонком запястье показали без пяти девять, и девушка зашагала ещё быстрее, словно свидание у неё было назначено в замёрзшем тёмном лесу. Перед глазами до сих пор стояли почерневшие глаза Айта, следившие за её сборами, и это, пожалуй, было одним из самых запоминающихся эпизодов этого дня. Не бесстрастное, как всегда, лицо, а именно глаза. Чёрные. Такие, каких она у него никогда не видела, потерявшие почти всю синеву, испуганной каёмкой собравшуюся у зрачка. Страшное зрелище, страшнее того, что ей предстояло. Свидание со смертью. Без двух минут девять. Ирка вошла в ворота кладбища, огляделась. Никого. Но что-то это кладбище напоминает. Сама себе не отдавая отчёт в своих действиях, ведьма поскребла ногтем окончательно облупившуюся краску на скамейке, прошла к участку рядом с часовней, на котором семь лет назад зияли две свежевскопанные могилы с простым надгробиями и двумя именами. «Татьяна» и «Ирина». Дорога привела её на то место, где ведьма и только-только получившая дар Танька сражались за свою жизнь. — Не зря я выбрала именно это кладбище, — прошелестело за спиной. Ирка резко обернулась, напрягшись до предела. На одной из кладбищенских скамеек восседала девушка, на вид чуть старше её, в роскошном чёрном платье, сеткой охватывающем руки, статную грудь, волнами спускающимся к ногам. Белые, словно выцветшие, потерявшие все до единой краски, волосы необузданной копной спускались на плечи, а лицо напоминало лица почти всех людей, населяющих землю, и вместе с тем ни одно из них. Морана была прекрасна. — Поговорим же, ведьма, — прошептала она, чёрной тенью являясь перед Хортицей. — Много чего нам должно обсудить… Говорили они долго. Вернее, говорила Ирка, описывая всё произошедшее за последние несколько месяцев и то, что рассказал Симаргл. Получалось на удивление связно и красиво, по крайней мере нить разговора уже не металась с одного события на другое, путаясь и виляя, а мерно шла, становясь всё увереннее и увереннее. Смерть внимательно слушала, застыв в одной позе и не дыша. Впрочем, это было естественно. Когда говорящая закончила, она произнесла своим шепчущим голосом: — Ты справляешься, ведьма Хортица. Своею жизнью стоишь за жизни других. Я ценю это. В моих силах помочь тебе пусть не боем, но тем, что поможет тебе в нём. Используй мой подарок с умом, ведьма Хортица. Морана отступила на шаг, потом ещё на один. Неожиданная мысль прожектором осветила разум Ирки: — Морана, подожди, пожалуйста! — воскликнула она. — Недавно в бою у заставы пропал богатырь Андрей. Ты… ты не забирала его? — Нет, ведьма Хортица. Я никогда не забираю раньше срока, — произнесла та, и это было последним, что помнила девушка. Дальше была тьма, а после очень долгого мучительного пребывания в пустоте — свет. Холод словно ток прошёлся по телу, заставляя Ирку вскочить и тут же упасть на землю. Поморщившись, она открыла глаза. Совсем рядом высилась кладбищенская холодная скамейка, а за деревьями занимался осенний рассвет. Скосив глаза на руку, ведьма вздрогнула – её кулак сжимал мёртвую змею, таращившуюся на неё своими чёрными мёртвыми глазами. Неужели это и есть обещанное оружие?