Белая ворона

Тяжелые нестройные хлопки. Он выходит чуть вперед, глядя сверху вниз на худые лица. Здесь аплодисменты звучат не так. Эти люди не слишком привычны к выражению радости таким способом. Да и вообще к выражению радости. Но он замечает на чьих-то лицах беззубые улыбки, тень гордости в глазах – и морщится. Кто-то искренне рад, что в Квартальной Бойне победил трибут от их Дистрикта. Темная лошадка, гадкий утенок, парень из другого теста – вот наш нынешний победитель, дамы и господа. Никогда Голодные Игры не были настолько непредсказуемыми! Кажется, до сих пор не удается отойти от потрясений, которые все мы испытали за последние дни. Какие были ставки, какие надежды возлагались на звезд... Но да, жизнь непредсказуема и щедра на сюрпризы. Ах, вот и он, наш победитель! Долгожданное триумфальное возвращение! Великолепен, неправда ли? Пожалуй, это мой любимый момент, после, конечно, незабываемых секунд осознания трибутом своей победы... Возвращение в родной Дистрикт. Сказать по правде, и здесь не все обычно с нашим победителем. Родных и близких на станции не видно, но по особой причине – матушка и младший братец победителя, к нашему великому сожалению, серьезно больны. Однако теперь их жизни ничто не угрожает – невероятный талант и упорство, проявленное Хеймитчем Эбернети на арене, не только принесло ему такую громкую победу, но и некоторые бонусы. Сам Президент Сноу позаботился, чтобы семье нашего любимца оказали квалифицированную медицинскую помощь в самом Капитолии. Как трогательно, как благородно. Белая ворона, на самой арене не имевшая ни одного спонсора, теперь получает покровительство всей столицы. Великолепный пример, показывающий, зачем именно нужны Голодные Игры! -Мы даже не слышали ничего. Хеймитч сидит на стуле, уперев локоть левой руки в колено, и грызет заусенец на большом пальце. Расфокусированный взгляд уперся в угол чугунной печки. За спиной – темная пустая комната, совершенно чужая. -Вечером я заходила обменять немного хлеба, утром уже никто не выходил. Двое – пожилые супруги Шон и Джули Мэлоун – напротив. Шон сидит (не по размеру подобранный протез ноги не дает ему стоять долго), его жена, положив ему руку на плечо, осталась на ногах. -Что тебе сказали? – Подал голос Шон. Ему приходится чуть подождать и повторить снова, чтобы Хеймитч услышал: -Они сказали тебе что-нибудь? -Да. Нет. Сказали, что они подхватили что-то. Никто не говорил, что их увезут. -Хеймитч, - примирительным, нежным голосом начала Джули. – Спроси у ментора. Я уверена, что... -Помолчи. – Негромко просит ее Шон. Джули замолкает. Хеймитч хочет спросить, но почему-то никак не может найти из небольшой кучи слов то, с которого нужно начать. -Вы видели Иви? Джули отворачивается. Шон медлит, пару раз опускает руку на деревяшку, которая у него вместо левой ноги. Хеймитч поджимает губы, морщится и спрашивает снова: -Где она? Крыльцо дома Джораха давно покосилось. Поднимаясь по кривым ступеням, Хеймитч вдруг понимает, что никогда не был внутри, несмотря на то, что видел этот дом каждый день на протяжении последних двух лет. Он стоял обычно там, за засыпанным колодцем, пока Иви не выйдет утром, чтобы отправиться в школу. Он трижды стучит, но дверь сама приоткрывается – не заперто. Внутри грязно и пахнет испорченной едой, грязью и сильнее всего – спиртом. Хеймитч переступает высокий кривой порог и тут же выкрикивает имя Джораха. Пройдя маленький узкий коридор, он оказывается в столовой. На полу лежит тощий мужчина. Хеймитч прикрывает нос рукой – запах перегара невыносимый. -Джорах. Тело подает признак жизни, немного поведя в сторону головой. Хеймитч подходит, садится на корточки рядом и рывком переворачивает тщедушное тельце. -Джорах, где Иви? Джорах приоткрывает красные глаза в полопавшихся сосудах и тупо смотрит в лицо Хеймитчу. -Ты?.. Что ты... Вон из моего... Хеймитч берет его за плечи и со всей силой встряхивает, что Джорах стукается затылком о деревянный пол. -Где твоя дочь? Где она? Джорах. Где? -Пошел ты в... – И вдруг начал плакать. Хеймитч продолжал смотреть в скривившееся красное лицо. Джорах в безмолвном стоне открывает рот, ниточки слюней растягиваются от верхней к нижней губе. Хеймитч опускается на оба колена и в растерянности трет себе лоб. -Как они узнали?.. – вслух спрашивает он и даже усмехается: оперативности, хитрости и жестокости. -Контрабанда, собственность Капитолия, взяли просто так, - бормотал Джорах, задыхаясь в горьких рыданиях. – Как будто знали, что им нужно было, девочка маленькая, кровиночка моя... Хеймитч неловко поднимается на ноги, выходит вон, спотыкается о порог, забывает закрыть дверь – и идет дальше. Прохожие тихо смотрят на него, не останавливая и не окликая. В ушах застучала фраза Шона, сказанная меньше часа назад, как раз когда они уходили: «Хеймитч, победителей здесь не бывает».