Отражение

Хибари был зол. На Мукуро, который медленно, но верно изводил его; на Саваду, что беспрепятственно позволял ему это; на себя, в конце концов, потому что не смог унять злость и дал волю своим эмоциям. Поэтому он не нашел ничего лучше, чем просто напиться до помутнения рассудка. Честно говоря, Хибари не любил спиртное, даже использованное в лечебных целях. Пил мало, редко, и то, если Рехей окажется слишком надоедливым (а пил он только с ним). Но сегодня — сегодня был другой повод. Просто хотелось забыться. На самом деле стало только хуже. В расплавленном алкоголем сознании всплывали мутные картины прошлого — омерзительные до одури, от которых начинало трясти. Если бы можно было просто стереть память, Хибари бы непременно этим воспользовался. — С вами все в порядке? — беспокойно спросил Кусакабе, когда Хибари, подумав, сел на пассажирское сидение и прикрыл глаза, уверенными и плавными движениями, так не вяжущимися с количеством алкоголя, который он употребил, пристегнувшись ремнями безопасности. Хибари хотел кивнуть, но вместо этого почему-то мотнул головой. К чести Кусакабе, тот больше не задавал глупых вопросов и просто завел мотор, сев за руль. Мягко шуршали колеса, катя по пустынной дороге, и Хибари с упоением прислушивался к звукам затихшей природы. Они выехали за черту Намимори, и оживление ночного города осталось далеко позади. Пытаясь отвлечься, Хибари думал о предстоящем конфликте с Альянсом, о будущих бесспорно увлекательных битвах, о море крови, но, так или иначе, его мысли неизменно возвращались к сегодняшнему собранию. Он не параноик. И не дурак. Он явственно чувствовал, что его трогали. Это скользкое отвратительное чувство он не мог спутать, не мог придумать. И это невинное выражение лица Мукуро, когда он оправдывался... Если бы он не имел к этому отношения, то, скорее всего, начал бы издеваться и посмеиваться, а не твердить, что он чист и безгрешен. Хибари передернуло. Кусакабе бросил на него быстрый тревожный взгляд, но ничего не сказал. Он и сам все прекрасно понимал. Не знал, но наверняка догадывался. — Постарайтесь отдохнуть сегодня, Кея-сан, — посоветовал он, когда Хибари вышел из машины и собирался захлопнуть дверцу. — Я не нуждаюсь в твоих указаниях. Время близилось к полуночи, но на первом этаже особняка все еще горел свет. Хром еще не ушла? Или Катсу, несмотря на режим дня, решил пободрствовать? Открыв дверь, он едва не столкнулся с Хром — она как раз торопилась на выход с пакетом мусора в обнимку. — Ох, Кея! — испуганно вскрикнула она, не ожидавшая его появления. — Напугал... Я думала, что ты уже спишь. Извини, я сегодня задержалась, но уже убегаю. — Она попыталась прошмыгнуть мимо, но Хибари перекрыл ей дорогу, протянув руку к дверному косяку. — Эээ... что-то не так? — Так похожа... — сказал Хибари, глядя на нее сверху вниз отчужденными, полными презрения глазами. — На... на Мукуро? — неуверенно спросила Хром и вздрогнула, когда Хибари ударил кулаком по двери, которая жалобно треснула, захлопываясь. — Его имя в этом доме звучать не будет, — процедил он и вдруг шагнул к ней, буквально прижимая к стене. — Я... я поняла, извини, — съежилась она, жмуря глаза. Она не понимала его поведения, ведь он всегда был подчеркнуто спокоен, и никогда не вел себя так... вспыльчиво. Этот вопрос ее беспокоил буквально секунду, пока она не почувствовала запах алкоголя. — Ты пьян?! — тут же возмутилась она, расслабившись. Хибари просто под воздействием спиртного, а это не так ужасно, как если бы он был разгневан из-за чего-то другого. — Боже, почему ты такой дурак? Хибари нахмурился, а Хром, аккуратно поставив пакет на пол, подхватила его под руку. — И что ты делаешь? — Собираюсь отвести тебя в комнату, раз ты напился, — пожала она плечами и едва не упала, когда Хибари неожиданно обмяк. — Кея!.. Оох... Эй, перестань! — Тогда хватит делать вид, что я не могу справиться без помощи, — хмыкнул Хибари, выпрямляясь и убирая свою руку с ее плеча. — Я выпил, но это не делает меня травоядным. — Ну и ладно. Мне же меньше забот, — обиделась Хром и снова подобрала пакет. — Не разбуди Катсу, он уже спит. — Когда ты без повязки, то непохожа на него, — вдруг произнес Хибари, останавливая ее. — Сними, — потребовал он и, не дождавшись реакции, сам оттянул повязку. Хром неосознанно потянулась рукой к глазу, но не закрыла его, смущенно отводя в сторону взгляд. Надобность в глазной повязке на самом деле пропала уже давно, еще с тех пор, как она научилась создавать собственные иллюзии и смогла возместить потерянные органы собственными силами, без помощи... того-кого-нельзя-называть. Просто так было привычнее. Или, скорее всего, это была дань уважения и признательности тому-кого-нельзя-называть. Хибари долго и пристально разглядывал ее примерно с минуту, а потом просто развернулся и направился к лестнице твердой и ровной походкой, будто вовсе и не был пьян. — И все? Это все, что ты хотел сказать? Естественно, что я не похожа на... него, мы ведь не родственники. — Она провела ладонью по волосам. От торчащих на затылке волос она все же избавилась, и очень давно. Сейчас ее роднит с Мукуро лишь... ничего. Неужели для Хибари она все еще остается неотъемлемой частью Мукуро? — Тебе лучше остаться. На улице совсем темно, — вместо ответа бросил он, поднимаясь наверх. — Мне так страшно. Я же не часть могущественной мафиозной семьи, и у меня нет сил, чтобы справиться с хулиганами и маньяками, — ехидно заметила она, все же собираясь уходить. — Это не предложение. Займешь вторую комнату на втором этаже. Хром собиралась возмутиться, но внезапно поняла, что именно сказал ей Хибари. Вторая комната на втором этаже принадлежала ему. — Поторопись, — так же бесстрастно сказал он, скрываясь наверху, и Хром, бросив злополучный пакет в очередной раз, побежала за ним. — Ты с ума сошел? С чего вдруг... А, ты же пьян. — Я похож на человека, несущего маловразумительный пьяный бред? — насмешливо улыбнулся Хибари, поворачиваясь к ней. Хром хотела усмехнуться в ответ, но не смогла. Сердце билось как бешеное, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди. — Ты... наутро пожалеешь, что предложил. — Ты не так хорошо меня знаешь, чтобы гадать. — Хибари открыл дверь в свою спальню и оставил ее открытой. — Если не хочешь, то можешь занять гостевую комнату. Хром нерешительно замерла перед порогом, а потом набрала побольше воздуха в легкие и шагнула, как в пропасть. Пусть будет как будет. *** На следующее утро Хром проснулась умиротворенной. До сих пор немного ломило в теле, но это была легкая и довольно приятная боль. Хибари уже не спал. Он стоял у окна, уже в костюме, и смотрел на улицу отстраненным безразличным взглядом. — Ты долго, — сказал он, даже не поворачиваясь к ней. Хром сонно моргнула и, нащупав свои наручные часы, лежащие на полу рядом, взглянула на циферблат. — Так поздно?! — воскликнула она. Сон мгновенно покинул ее; она резко села и тут же стыдливо прикрылась покрывалом. Хибари скосил на нее глаза. — Я не приготовила завтрак... Катсу ушел без бэнто. О, господи. Почему ты меня не разбудил? — Я не обязан, — пожал плечами Хибари и повернулся к ней, скрещивая на груди руки. — Почему ты не сказала мне, что у тебя нет никакого опыта? Ты девственница. — Была, — неловко пошутила Хром, смутившись от такого прямого вопроса. — Я думал, что ты... была с ним. — С Му... с ним? Не по моей вине этого не случилось, — ответила Хром, отводя взгляд. Она отчетливо чувствовала, как горели ее щеки. Она любила Мукуро — когда-то очень давно, и была готова ради него на все. Однако он не оценил. — Вряд ли он... хотел меня. — Полагаю, потому что ему нравится... другое, — скривился Хибари и невольно передернул плечами. — Когда? — вдруг спросил он, мгновенно меняя тему разговора. Хром непонимающе взглянула на него, но в следующее мгновение поняла. Конечно, это же Хибари. По другому и быть не могло. — Сейчас уйду, — ответила она и посмотрела на свое платье, лежавшее в метре от нее. — Гм, да... ты не мог бы отвернуться? — Нет. Хром одарила его рассерженным взглядом и, намотав на себя покрывало, потянулась за своими вещами. Хибари все это время наблюдал за ней, действуя на нервы похлеще любого другого возможного человека. — Когда? — повторил он. — Дай мне хотя бы одеться! — взорвалась Хром, торопливо одеваясь под пристальным взором Хибари. Подумать только, после такой прекрасной ночи, после такой... страсти, на которую, казалось бы, Хибари и способен быть не мог, получить такое грубое отношение, как минимум, обидно. Она проглотила обиду и вышла из комнаты, на ходу приглаживая взлохмаченные волосы. Хибари последовал за ней, не позволив даже остаться наедине с собой и собственными переживаниями. — Я отправлю машину в обед. Будь любезна, к этому времени быть готовой, — произнес он, когда она уже обувалась. — К чему еще? — К переезду. Я все спрашивал, сколько тебе нужно времени, чтобы собрать вещи, но ты так торопилась, что я все решил сам. Если не успеешь к обеду и заставишь меня ждать, то пожалеешь об этом. Хром тупо пялилась на него с мгновение, пока до нее доходили его слова, а потом дурацкая улыбка сама выползла на ее лицо, и сдержать ее не было никаких сил. Да и желания. Хибари, довольный собой и своей, смешной только для него, шуткой, усмехнулся. — Ты даже не спросил меня, хочу ли я, — все еще продолжая счастливо улыбаться, упрекнула Хром. — Твое мнение особой роли не играет. Тебе нужно к этому привыкнуть. — Или тебе — к компромиссам и обсуждению решений, — парировала она, подходя к нему и чувствуя себя школьницей, которой положительно ответили на любовное письмо. — Полегче, ты всего лишь первый день здесь не на правах прислуги. — Я не была прислугой! Я просто помогала по собственному желанию. — Она шутливо ударила его по плечу, рассмеявшись, и, потянувшись на носках, поцеловала его прежде, чем он сказал хоть что-то. Она думала, что он оттолкнет или отстранится сам, но он удивил ее, ответив. Значит, не так уж и пьян был вчера или же, наоборот, до сих пор не отошел. Хотелось бы верить в первое. *** Катсу был в смятении. Ему вроде бы и понравилось, но в то же время и нет. Точнее, по ощущениям было очень здорово, но вот все эти моральные устои и все такое... — Я оскорблен. Я думал, что хорошо целуюсь, — посмеялся Мукуро, заметив, какая борьба идет в его душе. Это было видно даже по лицу. — Н-нет, это так, просто... ну... мы же мужчины, а это как-то странно, — запинаясь и мучительно краснея, оправдывался Катсу. — Вот в чем ты похож на отца, так это в своей старомодности и стремлении следовать всем предрассудкам, которые только есть в этой жизни. Если нравится, то какая разница, правильно это или нет? — Мукуро улыбнулся и снова склонился к нему. Катсу закрыл глаза и ответил — уже более уверенно. Это было похоже на вихрь. Внутри все дрожало и подгибались колени, поэтому Мукуро крепко прижимал его к себе, скользя губами по его губам. Было жарко и хотелось часто-часто дышать, но это было так приятно, что можно было немного потерпеть. Сначала Мукуро был осторожен, но постепенно поцелуй становился все настойчивее, руки прижимали все сильнее. — Мукуро... — позвал его Катсу, когда он припечатал его к дереву и, запустив ладонь под его рубашку, спустился губами вниз — к шее и ключицам. — Эй, Мукуро. — Он попытался отстраниться, но силы были явно неравны, и он начал нервничать. Все приятные ощущения сдуло как ветром. Все это слишком далеко зашло для первого экспериментального поцелуя. — Отпусти меня! Пусти! — вцепившись в его плечи, запаниковал он, едва ли не крича, и Мукуро отстранился, напугав его: взгляд у него был злой, затуманенный, будто был и не он вовсе. Но это длилось не более тысячной доли секунды. Мукуро перевел дух и виновато улыбнулся, отпуская его. — Извини, я... немного увлекся. Просто я все же взрослый мужчина, и для меня это было... очень волнительно, — сокрушенно произнес он. Катсу пялился на него так, словно он какой-то монстр, и это больше раздражало, чем забавляло. — Вот именно. Ты взрослый, а я нет. И... это было... слишком... — Катсу невольно поежился и с опаской взглянул на него, по-прежнему красный как рак. — Прости. Не хотел бы выглядеть в твоих глазах маньяком, поэтому давай больше не будем экспериментировать? — Мукуро хотел дотронуться до его плеча, но тот отпрянул от него как от прокаженного. — Мне... лучше уйти. Я домой должен прийти вовремя, отец будет ругаться. — Катсу неловко провел рукой по волосам и, осторожно шагнув в сторону, убежал. Дома он залетел в свою комнату, игнорируя вопросы Хром и ее призывы поужинать, и спрятался под одеялом. Сердце все еще заходилось в рваном бешеном ритме. Мукуро, такой рассудительный и взрослый, вдруг потерял над собой контроль? Было так страшно, когда он не отпускал, даже немного больно. И когда он посмотрел... такой взгляд, словно у него что-то отобрали, что-то, чего он хотел больше всего. Неужели... он ему нравится? Так сильно, что трудно сдерживаться? Катсу не мог даже понять собственные чувства. Ему вроде бы понравилось до определенного момента. Когда Мукуро был осторожным и мягко поддерживал, обнимал, было... так приятно. Он вздрогнул, когда зазвонил телефон, и схватился за него раньше, чем взглянул на определитель. — Кота-куун! — послышался в трубке веселый голос Юи. — Ты пропустил сегодня последний урок. Я прикрыла тебя, и комитет тоже. Сказали, что ты загружен работой и все такое... — Да, спасибо. — Сейчас было совсем не до нее. — А где Кея-сан? Он уже вернулся? Я могу прийти? — затрещала она. Катсу вспомнил, как отец грубо отреагировал на него днем и снова расстроился. — Катсу? Ты там в порядке? — Мы с отцом поругались. — О... это грустно. Давай я приду и тебя развеселю? Хочешь, вместе потренируемся, я сегодня смогла пламя зажечь, и оно продержалось целых полдня! — Отец будет ругаться, мне скоро нужно спать. — Ах да, режим дня и все такое... Тяжело тебе. Но Кея-сан ведь меня любит, может, мне разрешит с тобой побыть, а? Вряд ли она понимала, что такими словами совсем не облегчала ему осознание того, что отца только он так сильно раздражает. — Я сказал «нет», так что хватит напрашиваться, — сердито бросил он, испытывая желание бросить трубку. — Ну ты и бука. Ладно, звякну твоему папаше, — сказала она и сама отключилась. Катсу тут же принялся ей перезванивать, но ответом были лишь короткие гудки. Когда он уже собирался отложить телефон, ему пришло сообщение. На этот раз он взглянул на отправителя и вздрогнул, увидев на экране номер Мукуро. Немного помучавшись сомнениями, он все же открыл СМС. «Еще раз прошу прощения, Катсу. Если ты все еще хочешь у меня учиться, то я завтра буду ждать в парке, после уроков». И смайлик в конце, изображающий мольбу и раскаяние. Вот как продолжать обижаться после такого? «Я приду», — коротко, достаточно холодно, но не категорично. На его месте отец бы наверняка ответил так же. Он еще несколько раз перечитал сообщение Мукуро, без конца улыбаясь, так и заснул, прижимая к груди телефон. На следующий день он проспал. Он не мог понять, как такое произошло, ведь он просыпался всегда рано (отец вышколил), но именно в это утро он проспал, причем настолько, что идти в школу не было никакого смысла. Решив тихо отсидеться до обеда, пока в доме точно не будет ни души, он стал готовиться к встрече с Мукуро. Одевшись как обычно, он встал перед зеркалом и принялся репетировать приветствие. Что сказать ему в самом начале после вчерашнего? Снисходительное «Ты прощен» или дружелюбное «Я рад, что мы помирились»? Стоит ли упоминать вчерашний инцидент или сделать вид, что ничего не произошло? И что делать, если Мукуро снова захочет его поцеловать? В конце концов, это было приятно. Если они снова это сделают, то будут считаться парой? И... это нормально: встречаться с мужчиной? Он ведь и старше намного, и отец его очень не любит... И, как Мукуро и сказал, он взрослый, а значит... Катсу смутился и быстро вышел из комнаты. К его огромному удивлению, дом был не пуст. Обычно отец уходил рано, а Хром и подавно: прибегала еще затемно, быстро готовила завтрак и бэнто, а потом улепетывала еще раньше отца. Но, судя по голосам, они оба все еще не ушли. Он отвернулся, чтобы тихонько шмыгнуть в комнату, но вдруг услышал смех Хром и оборванный на полуслове голос отца, а затем — характерный влажный звук поцелуя. С замершим сердцем он подошел к лестнице и глянул вниз. Прямо на ступеньках стоял отец, а его обнимала Хром, потянувшись на носочках, и они самозабвенно целовались, словно какие-то подростки. От неожиданности и шока, Катсу оступился и едва не покатился по лестнице, но удержался. — Катсу! — воскликнула Хром удивленно и отпрянула от Хибари, закрывая ладонью рот. Хибари взглянул на часы. — Ты почему не в школе? — сурово спросил он, и Катсу даже на мгновение потерял дар речи от такого бесстрастного вопроса. — Почему я... не в школе? — переспросил он, спускаясь по ступенькам на негнущихся ногах. Медленно, но верно, его захватывала злость. — А почему вы не на работе?! Хибари вскинул брови. И это впервые не испугало. — Катсу, прости, это... — виновато произнесла Хром, но ее перебили: — Замолчи, — приказал Хибари. — Иди и собирай вещи, с... этим мальчиком я сам побеседую. — Собирай вещи? Она что... она к нам переезжает? — ошалело спросил Катсу, переводя взгляд с удрученной девушки на отца. — Она переезжает в мой дом, ко мне, и тебя это никоим образом не касается, — отрезал Кея и снова повернулся к Хром. — Я сказал, чтобы к обеду ты была готова. Если не поторопишься, то все твои пожитки останутся, где были. У тебя меньше часа. — Кея, я не думаю, что это хорошая идея... — Ты не видишь, что ли? — оборвал ее Катсу, обвиняюще указывая на нее пальцем. — Она же просто прикидывается! Она и приходила, чтобы не помогать, а все испортить! — Катсу! Я не хотела... Хибари схватил ее за руку и, вытолкав за порог, захлопнул дверь перед ее лицом. Она принялась тарабанить по двери, но вместо ответа он просто вытолкал ее за пределы участка барьером из пламени. Оставшись наедине с отцом, Катсу немного стушевался, но воинственного настроя не потерял. Ему было до слез обидно, и он злился, был растерян и обескуражен одновременно. — Я думал, что еще ниже в моих глазах ты пасть не можешь, — после непродолжительного молчания произнес Хибари. — Э-это все вы! Если бы вы не изменяли маме... — Твоя мать мертва. Смирись с этим. — Но она бы никогда не стала бы... Если бы вы умерли, она бы никого не привела в дом! — Возможно. Мне было бы все равно. А я — не она. Не тебе диктовать в моем доме условия, щенок. — Но это и мой дом тоже. — Только в твоих мечтах. Ты права голоса еще не заслужил, и я очень сомневаюсь, что когда-нибудь заслужишь. — Хибари нахмурил брови и снова посмотрел на часы. — Так ты ответишь, почему в такое время не в школе? Катсу молчал. Если бы он сказал хотя бы еще одно слово, то непременно расплакался бы. — Вы... если она сюда переедет, то я уйду из дома, — прошептал он, но Хибари было достаточно, чтобы услышать его. — Пустые угрозы меня не трогают. — Я-я правда уйду! — Скатертью дорога, дверь всегда открыта. Думаю, что через пару дней в местной газете на последней полосе увижу трагичную заметку о твоей смерти — ты ведь ни на что не способен. — Вам что, она важнее собственного ребенка? — В данном случае — да. — Хибари смотрел холодно; ни капли сожаления в голосе. — Ты мой позор. Если бы не твоя внешность, я бы решил, что твоя мать родила тебя от другого мужчины. Этого Катсу стерпеть не мог. Его мама, такая добрая и хорошая, терпеливая, она всегда говорила, какой отец замечательный и как старается для семьи. Она любила его, любила их, и она никогда бы... даже не посмотрела... — Заберите свои слова назад, — едва ли не попросил он, сжимая кулаки. — Заберите свои слова обратно! Как бы вы ни отрицали, как бы вы не хотели принимать — я ваш сын! Лучше бы... лучше бы вы умерли тогда, а не мама! — Ну так считай, что я для тебя мертв, — не дрогнув ни единым нервом, ответил Хибари. — Я тебя держать не буду. Я пытался вылепить из тебя хоть что-то путное, но ты не способен даже притворяться хищником. Ты жалок, и ты слаб. Даже сейчас, я знаю, что ты больше всего хочешь убежать, забиться в угол и рыдать. Потому что ты никчемен. — Он толкнул дверь и вышел за порог, поправляя пуговицы на пиджаке. — Разговор окончен. Поступай, как знаешь, меня больше это не волнует. Катсу остался в коридоре один. Отец не был к нему ласков, никогда не хвалил его, не интересовался его делами, не радовался его успехам. Но он всегда был уверен, что отец его любит. Просто потому что он его отец; все родители любят своих детей. Но сейчас... сейчас он понимал, что на самом деле отец вряд ли воспринимал его как свою кровь, как часть себя. Для него он был... не более, чем очередное травоядное. *** Когда Хром вернулась к своему дому, то застала там Мукуро. Он сидел на ступеньках и гладил какого-то кота, вольготно устроившегося на его коленях. — Я ждал тебя, Наги, — улыбнулся Мукуро. Кот потянулся, щуря глаза, и замурчал, потеревшись головой о его ладонь. — Он тоже ждал. Я заметил за крыльцом блюдце с молоком — ты его подкармливаешь, не так ли? — Да... у меня нет времени ухаживать еще и за животным, поэтому я его не взяла себе, — рассеянно ответила она и не смогла сдержать тяжелого вздоха. — Мукуро, прости, но у меня нет никакого желания говорить сейчас. — Со мной или вообще? — Не знаю... Просто столько всего навалилось сразу. — Она села рядом с ним, подогнув под себя подол платья, и тоже погладила кота. — Может, поделишься? Раньше ты все мне рассказывала. — Да, до того, как ты бросил меня и исчез на пять лет. — Ну, для того я пришел. Чтобы загладить вину или хотя бы попытаться. Знаешь, новая жизнь и бла-бла-бла... — Он положил ладонь на ее руку, но она вывернулась и поднялась. — Я не знаю, Мукуро... Мне правда сейчас не до этого. Мукуро внимательно посмотрел на нее и, аккуратно сняв с себя недовольного вмешательством кота, тоже встал. — Давай начнем наше примирение с того, что ты заваришь нам кофе и расскажешь мне, что тебя гложет, а я помогу тебе дельным советом. Ну, если ты не хочешь простоять на крыльце все это время. Хром невесело улыбнулась и открыла дверь. Мукуро терпеливо дождался, пока она разольет по чашечкам кофе, и немного отпил, цепляя с корзинки конфетку в яркой обертке. — Кея позвал меня к себе жить, — выпалила Хром, зажмурив глаза. — Неожиданно, — отметил Мукуро, ни глазом не моргнув. — И ты беспокоишься, соглашаться или нет? Разве ты в него не влюблена? — Я согласилась, — ответила она, немного удивившись его реакции. — Катсу против. Они с Кеей поругались, а меня даже слушать не стали. Вообще-то, Кея меня даже выгнал. — Это на него похоже, — усмехнулся Мукуро. — Что касается Катсу, то не волнуйся, я поговорю с ним. Вот увидишь, он тебя и матушкой называть станет. Хром недоверчиво на него посмотрела. Катсу даже с отцом поругался, вряд ли Мукуро был для него бо́льшим авторитетом. — Я умею находить нужные слова, — заверил ее Мукуро и снова коснулся ее руки. На этот раз она не отшатнулась. — Ты заслуживаешь женского счастья, Наги. После того, как тебя оставили родители, после того, как обошелся с тобой я — ты заслужила счастливой семьи. Хотя я сомневаюсь, что с Кеей у тебя получится хотя бы просто нормальная семья, — рассмеялся он и похлопал ее по ладони. — Катсу я беру на себя. Кея тебе больше не предложит, если ты отступишься. Хром сморгнула подступившие к глазам слезы и, повернувшись к нему, обняла, уткнувшись лицом в его плечо. — Спасибо... Мукуро. Для меня это так важно. Мукуро обнял ее в ответ и поцеловал в макушку. Значит, с Кеей, да? *** После того, как Хром успокоилась и спешно принялась собирать вещи, Мукуро покинул ее и направился в парк. Катсу написал, что придет (хотя написал довольно забавно, потому что пытался казаться таким хладнокровным), так что стоило поспешить. Когда он пришел на их место, то застал его уже сидящим на скамейке. Он крошил булку на землю, и вокруг него собралась куча голубей. Едва Катсу увидел его, то тут же вскочил и бросился к нему, обвивая руками и по-детски шмыгая носом. — Ну-ну, что случилось? — удивился Мукуро, погладив его по волосам и оглядываясь. На них с подозрением косились, поэтому он поторопился оторвать его от себя. — Катсу? Ты с отцом поругался? — Он меня из дома выгнал... Мне некуда пойти, и я... я не знаю... Мукуро подавил в себе тягостный вздох. Не очень легко и совсем неприятно утешать всех и играть роль жилетки для рыданий. Но ладно, это еще малая цена. Видя, как содрогаются плечи мальчишки, он довольно долго собирался с духом, чтобы приподнять его лицо и вытереть слезы. Видеть его лицо таким было верхом безумия. — Да что ж так похожи... — пробормотал он себе под нос, вспоминая бесстрастное лицо Хибари. — Твой отец просто вышел из себя, — сказал он уже вслух и протянул ему платок. — Он очень скоро решит, что дал тебе слишком много воли и вернет тебя. Он, знаешь ли, любит все контролировать. — Это вряд ли... он сказал, что я его позор... И Мукуро его понимал. — Что не считает меня своим сыном. И он хочет жить с этой женщиной. С Хром, — процедил он, снова выходя из себя. Он судорожно сжал кулаки и затрясся от злости. — С Хром? — удивился Мукуро. — Ну надо же... Хм... Хотя, она достаточно упорная, поэтому странно удивляться. Я знал, что рано или поздно она своего добьется. — Рано... или поздно? Мукуро странно на него посмотрел. То ли задумчиво, то ли таинственно. — Прости, малыш, это не моя тайна, — улыбнулся он и сразу решил перевести разговор на другую тему. — Пока твой отец сходит с ума, поживешь у меня. Не против? — А... спасибо, но... — Катсу опасливо взглянул на него и невольно попятился. Мукуро мысленно отругал себя за то, что накануне позволил себе слишком много в его отношении. Внешность мальчишки просто сбила его тогда с толку. — Я тебя не трону. Хочешь, я могу даже уйти из дома? Но тебе я не позволю гулять по улицам всю ночь. Я же места себе не найду, весь изведусь. — Нет, не стоит уходить! Спасибо, тогда... прости за вторжение, но я поживу у тебя некоторое время. Может, отцу надоест Хром... или он заскучает по мне, хотя это вряд ли. — Останешься на столько, на сколько нужно. Меня ты не стесняешь, я буду даже рад, ведь мы сможем общаться почти круглыми сутками. Катсу улыбнулся, вытирая рукавом глаза, и взялся за его руку, немного смутившись и покраснев. — Если бы тебя не было рядом со мной, то мне было бы очень плохо. Спасибо тебе за все. — Всегда к твоим услугам. Я буду рядом — если только ты это мне позволишь. Мукуро был даже доволен таким раскладом. Хибари сделал большую ошибку, и грех было ей не воспользоваться. Так удачно ложатся карты в его руки, просто любо-дорого на это посмотреть. И совсем не страшно немного покорчить из себя идиота. *** Хибари почуял его пламя еще задолго до того, как он дошел до его кабинета. — Гостеприимно, — отметил Мукуро, входя без стука и буквально натыкаясь на кучку враждебно настроенных Роллов. — Они просто тебя ненавидят. Ничего не могу с этим поделать, — сдержанно произнес Кея, не поднимаясь из-за стола. Однако Мукуро прекрасно знал, как сильно тот напряжен, и его тонфа уже наверняка дрожали от нетерпения, запертые в коробочке. — Зачем явился? Коротко и ясно. — Ну, пришел обсудить проблемы моего ученика. Знаешь, он сильно переживает по поводу вашей размолвки, и потому его учеба не ладится. — Она у него никогда не ладилась и без всяких размолвок. Если тебе больше нечего сказать, то... — О, знал бы ты, сколько всего я хотел бы сказать, — протянул Мукуро и уперся руками в стол, нависая над ним. Хибари на мгновение потерял бесстрастность во взгляде, но сразу взял себя в руки. — Например, о тебе и моей Наги... — «Твоей», — усмехнулся Кея, откидываясь на спинку стула. Мукуро не смог сдержаться и быстро пробежался взглядом по его открытой шее. — У тебя ничего нет. А ты по-прежнему желаешь слишком многого. — Иногда желания исполняются. Если очень хочешь. Если добиваешься. И даже неважно, насколько грязные поступки ты при этом совершаешь. — И у тебя есть такое желание? — У меня их очень много. Слишком долго перечислять. — Надеюсь, меня это никак не касается. — А ты самоуверен. — Ты подпитываешь мою самоуверенность. Мукуро вздохнул и сел на стул напротив него. — Ты снова об этом? Я тебя не трогал, уйми свою паранойю уже. — Нет нужды меня разубеждать в том, в чем я уверен больше всего. Ты просто смешон. Если тебе нечего сказать, то проваливай. — Знаешь, я дал тебе шанс. Но ты им не воспользовался. Кея, пожалеешь ведь. — Я никогда не жалею о своих поступках, — отрезал Хибари, и Мукуро рассмеялся, поднимаясь и собираясь уходить. — Тогда ты не жалеешь о том, что пришел в Кокуе-Лэнд восемнадцать лет назад? Хибари скрипнул зубами, полыхнув пламенем. — Убирайся немедленно. — Жалеешь, — развеселился Мукуро, открывая дверь и шутливо кланяясь. — А я — нет. — Какого черта ты таскаешься ко мне каждый день и несешь всякую чушь? — процедил Кея, с трудом пытаясь прийти в себя. Мукуро на мгновение задумался, а потом улыбнулся. Почти даже ласково, хотя скорее насмешливо. — Наверное, потому что общаться с тобой одно удовольствие. За тобой интересно наблюдать. Из всех людей, что когда-либо были рядом с тобой, настолько сильные эмоции ты испытываешь лишь ко мне. Это тешит мое эго. Я бы мог перестать смеяться над тобой, если бы ты согласился помочь мне в становлении на путь истинный, но ты так рьяно выступаешь против, что ничего другого мне не остается. Ты очень забавный. Хибари бы убил его. Разорвал бы на тысячу мелких кусочков, если бы не одно «но». Савада. День, когда он скажет «фас», станет для Хибари самым счастливым. В этот день он убьет Мукуро и всякого, кто посмеет ему помешать.